«Проклятье века — это спешка…»

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога, —
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!

Евгений Евтушенко
1967 г.

Ожидание

В прохладу волн загнав
стада коров мычащих,
сгибает стебли трав
жара в застывших чащах.

Прогретая гора
дымится пылью склонов.
Коробится кора
у накаленных кленов.

Изнемогли поля,
овраги истомились,
и солнцу тополя
уже сдались на милость.

Но все-таки тверды,
сильны и горделивы
чего-то ждут сады,
и ждут чего-то нивы.

Пусть влага с высоты
еще не стала литься,
но ждут ее сады,
и ею бредят листья.

Пускай повсюду зной,
и день томится в зное,
но все живет грозой,
и дышит все грозою.

Евгений Евтушенко. 1951

Справа: Евгений Вахмянин. Чусовая перед грозой.

Владимир Жданов. Гроза идет.

Евгения Давлетшина. Закат перед грозой. 2015 г.

Как Андропов в 70-х одной фразой спустил на землю диссидента Евтушенко

Россия все-таки удивительная страна.

В то время как народ снимает с себя последнюю рубаху, шьет носки, закупает вещи и отправляет это все нашим ребятам, главреды крупнейших оппозиционных изданий ездят на консультации в американское и британское посольства, а потом мы видим их лица на рекламных афишах ведущих вузов страны – там они читают лекции нашим студентам, учат, так сказать, их уму разуму.

У СССР с диссидентами разговор был короткий. Зампредседателя КГБ Владимир Петрович Пирожков в 70-х гг. стал свидетелей любопытного диалога, который состоялся между Андроповым (на тот момент возглавлявшим КГБ) и поэтом-диссидентом Евтушенко.