Рассказ занял 1-е место в тематическом конкурсе «День Победы в наших сердцах» Международного Фонда "Великий Странник - Молодым".
История о котёнке-зенитчике, рассказ основан на реальных событиях.
Шёл третий день операции советских войск «Багратион» по освобождению Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. Раннее утро 26-го июня 1944-го года выдалось необычайно жарким. На часах было шесть утра, а солнце уже разыгралось не на шутку. Батарея 37-миллиметровых автоматических зенитных пушек пыталась нагнать части своей 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта. Следовавшей в сторону посёлка Толочина – райцентра Витебской области, колонне МЗА* с трудом удавалось продолжать движение. Ушедшие вперёд танки напрочь разбили грунтовую дорогу. Для того, чтобы проехать этот заболоченный участок, зенитчикам приходилось рубить ветки, стволы деревьев и укладывать их в колею и в грязь. Горячий пот ежеминутно заливал бойцам глаза, и делавшим импровизированную гать приходилось постоянно снимать каски и выжимать вспотевшие пилотки.
Его назвали – Пуля. И потому что, когда малюсенького черного котёнка нашли, у него ещё были закрыты глазки. А размером он был не больше патрона от американского пулемёта M-2. Теперь, он имел другое название и другой калибр-12.7
Вот Пуля и был точно такого размера. Выкармливали его всем подразделением. Кто был на этот момент в блиндаже, тот и кормил из сосочки. Малыш вкусно чавкал и толкался лапками.
И потому что, когда глаза открылись, он нашел такое развлечение. Черный малыш топорщил хвостик и шерсть на спинке, весь выгибался и делал страшные глазки. Разумеется, все ребята сразу страшно “ пугались”.
Он бросался на ноги и впивался в берцы или штаны своими маленькими и острыми, как иголочки зубками.
Его забрали из детского дома, когда ему было два года.
А в детский дом он попал из милиции, куда его и привёз наряд, нашедший его на улице. Орущий свёрток лежал на скамейке. В парке. Там, где алкаши собирались, чтобы отметить свои ежедневные праздники.
Приёмные родители в нём души не чаяли. Обожали и старательно скрывали, что он приёмыш. Поэтому и переехали в другой город. Чтобы он никогда не узнал, что неродной сын.
Но в школе, где он учился, кто-то узнал об этом и постарался разнести всем вокруг. И вскоре ребёнка дразнили уличным подброском, найдёнышем. Смеялись, издевались, тыкали пальцами и били. За что и почему, он так и не смог понять. Ведь он рос спокойным и молчаливым ребёнком.
Поэтому отец, потемневший лицом, когда узнал всё о творящемся в школе, отвёл его в секцию по боксу. К своему хорошему знакомому. Там его нещадно лупили, стараясь сбить с ног. А он вставал и улыбался окровавленным ртом. И шел вперёд. Для него после школьных издевательств это было как отдых.
И вскоре он научился не просто давать сдачи, а стирать наглую усмешку с лиц тех, кто издевался над ним. Он стал грозой школы.
Мужчина был болен. Очень болен. Острая сердечная недостаточность. Его сердце умирало. Медленно, но верно. И последние полгода больница превратилась для него во второй дом. А точнее, в первый.
Он устал, очень устал и хотел только одного — чтобы всё это быстрее закончилось. Он лежал в палате экстренной терапии, подключенный к мониторам, трубкам, и тяжело дышал.
И всё закончилось. Но не так, как он предполагал и ожидал. Мотоциклист на всей скорости врезался в грузовик. Но годом ранее он подписал договор о том, что жертвует в случае своей гибели органы для других людей. Так оно и случилось.
Мужчина был не в самом начале этой очереди. Совсем не в начале. Но именно он был ближе всех к операционной. Так волей случая сердце молодого человека перекочевало в его грудь. И через месяц, пройдя курс восстановительной терапии, он выписался из больницы, получив пачку таблеток и постоянные еженедельные обследования.
Появившись дома, он первым делом решил навестить родителей погибшего парня. Поэтому, в конце недели он поехал к ним.
Это была очень тяжелая сцена. И он смог пережить её только благодаря успокоительным лекарствам. Выйдя во двор, он всё ещё чувствовал, как мать погибшего парня обнимает его и поливает слезами. Как его отец тяжело молчит и смотрит в угол. Мужчина закурил, хотя это категорически запрещалось. Руки дрожали. И тут…
Тут вдруг сердце тревожно стукнуло. Так, будто что-то надо было сделать. Что-то такое, важное. Что-то такое, необходимое. Совершенно необходимое. То, без чего жить дальше не имеет смысла.
Случилось это еще до войны. В лесу стоял дом лесника, но жила там одна только женщина. В пожаре погибла вся ее семья, муж и сын. Остался только пес неизвестной породы. Большой, черный, с белым пятном на груди. Он сам еле остался жив. Бросившись в горящий дом, он пытался вытащить ребенка, но не успел, мальчик задохнулся в дыму. А еле живого обгорелого пса женщина выходила. В благодарность он платил ей поистине сыновней любовью, заменив потерянную семью. Не в силах жить в деревне, где случилась трагедия, она попросилась у председателя назначить ее на место пожилого лесника, давно ищущего себе замену.
Председатель сначала сопротивлялся. Виданное ли дело, женщина одна, в глухом лесу, полном волков и медведей. Но женщина была настойчива и добилась своего. Так они и зажили вдвоем. Председатель поначалу часто наведывался в гости, проверяя, но вскоре понял, что новый «лесничий в юбке» неплохо справляется, и оставил их в покое. Первая зима прошла спокойно, а ранней весной пес стал надолго пропадать в лесу. Женщина не знала, что и думать, с тревогой ожидая припозднившегося «сына». Но однажды пес пришел не один.
На опушке, недалеко от дома, стояла молодая волчица. Вот так и раскрылась причина опозданий и исчезновений.