Родные все уехали в отпуск, одна дома. Кто-то подумает УРА БУХЛО РАЗВРАТ ХАТА СВОБОДНАЯ. А я думаю, слава небу, ТИШИНА.

Кстати, сравнительно недавно, я стала рыже-красной или, как выражаюсь лично я, шарлаховой. :)


Читать далее

Сегодня вполне была реальная возможность оказаться либо с разбитой башкой в больничке, либо откинуть и вовсе лапти.
Всю ночь колено, сцуко, болело невозможно. Встала с утра, вроде как расходила, вроде как жить можно. Собралась в универ, села на электричку, и именно на той станции, где мне нужно выходить, радостно объявили, что последняя ступенька сегодня не будет выезжать, просто ПАТАМУШТА. В одной руке у меня пакет с книгами, во второй сумка, на плече сумка с ноутом, в общем-то только в зубах пакета нет. Осторожно спускаюсь на первую ступеньку, так как, как никак полметра между перроном и поездом, и понимаю, что опорная нога, та, что с больным коленом, внезапно и без моего участия сгибается, а я лечу мордой вперёд. Не знаю, пролетела жизнь перед глазами или не пролетела, но страху я набралась по горлышко. Ибо шибанулась бы ваша няша лобиком об бордюр(руки заняты, помните?) и белые тапочки в студию. Огромное спасибо парню со звучным именем Даниэль, который схватил меня за каплюшон балахона и ворот куртки, так что вместо того, чтобы лететь вперед, я полетела назад и свалив оного же, пятой точкой разглялась на моем спасителе, кажется пришибив его ещё и пакетом с книгами. (Вот она, благодарность!) Отделалась я легким шоком, надорванным воротником толстовки и синяком на локте. Тащемто боюсь представить, чтобы было, если бы меня не схватили. Так шо дама благодарна! :)

Я юрист, занимаюсь рукопашкой. Со мной спорить бесполезно. :)

Никого не поздравляла с 23 февраля ибо копать картошку от забора и до обеда может каждый.

Решила написать небольшой отчёт по моему бесспорно запоминащемуся походу на Москву. *Чувствует себя Наполеоном* Будет немножко веселья, немножко матов и много фигуральной фигни. Фотографии я выкладывать не буду, иначе меня найдут и в Бразилии под именем Марии Хуаниты-Кончиты.

Итак, решила я в один прекрасный день, что скучно мне живётся в Европе, душа требует размаха, а жопа приключений, так почему же не поехать в столицу славной Руси, Москву. Бывшая моя подруженька К. радостно была согласна предоставить мне проживание, пропитание и попойки до потери пульса культурную программу. Купив билетики, упаковав в чемодан гору подарков для всех страждущих, Оля смело ринулась в аэропорт. Чуть не пропустив благополучно свой самолёт уже на старте, я таки долетела до стольного града, половину полёта внимательно следя за турбинами. Ну, чтобы в случае аварии первой громко орать и бегать по самолёту.
Из аэропорта меня забрать отказались все бедные студенты, хуле, потому что все были очень заняты. Мол, пойдешь лево-право-прямо-там-возле-палатки-снова-лево, и ты уже почти в Москве. После получаса блужданий, невероятного открытия, что карточки МТС сдыхают после трёх месцев неактивности и дикой беготни с тяжеленным чемоданом я таки добралась до аэро-экспресса. Вывалившись из новомодного экспресса, который по сути является у нас обыкновенной междугородней электричкой, мне предстоял путь с
Белорусского вокзала до Курского. Подождав моего проводника ещё минут сорок, я замёрзшая и задолбанная таки села на электричку до города-героя "Перди" Подольска.
Все прелести электрички, коей мне ещё предстояло две недели кататься до Москвы, я охватила сразу. Открытые нараспашку двери из которых только что кого-то выкидывали, лица не обезображенные интеллектом и дамы усиленно пытающиеся продать чудо-бинты от геморроя всех болезней преисполнили мою душу умиленьем. Вот она - дикая природа не тронутая печатью цивилизации.
На платформе меня встретили радужно и на такси, к моему восторгу. Почему к восторгу? Я ожидала, если честно, телегу.
Решив отметить моё знаменательное появление, мы отоварились пивом и глинтвейном. Судя по тому, что на следующий день я долго пыталась различить где потолок, а где стена *потолок, кстати, оказался оклееным теми же обоями, что и стены* праздник удался. Следующие дни я усваивала простые правила царствующие в доме К.

§1 Если хочешь поесть, пойди и купи.
§2 Если посуда вся посуда грязная, то пойди и помой.
§3 Если тебе кажется, что в доме грязно, то либо пойди и убери, либо бегай и ори дурным голосом, что все вокруг всё загадили. Все устыдяться и пойдут разбирать тот срач, который же ты и натворил.
§4 Мусор, объедки, одежду можно швырять куда попало. То есть на пол, на кровать, на стол и куда придётся. Особо стыдливые могут прятать всё это под подушку.
§5 Утром лучше всего рявкать на всех, ругаться матом и орать, какие все уроды. Обязательно найдётся добрая душа, которая нальёт кофе и приготовит завтрак. Потому что ты в плохом настроении.

Первые три дня я находилась в бесполезном ожидании моей культурной программы. Светящийся Дед Мороз на кольце и древний памятник Подольским Курсантам бесспорно были хороши, но душа просила больше, потому через некоторое время я поехала в Москву.
В Москве меня ожидал мальчик А., который любезно согласился меня потанцевать меня выгулять. Два дня усиленных прогулок и мы с благородным рыцарем обходили вдоль и поперёк центр Москвы, а также изрядно попортили друг другу нервы. На самом деле с А. без попорченных нервов и лёгкого нервного тика никак нельзя. Это, так сказать, входит в программу.
В программу также входило культурное выпивание пива, взаимное трололо, а также я cтаралась усиленно вертеть башкой и запоминать все институт-ратуша-и-не-забудь-посмореть-на-вон-тот-памятник.
Через два дня я решила таки вернуться к истокам, и без предвартельного обговорения поехала в Подольск. Вываливаюсь я из электрички, решила таки позвонить К., вдруг она, несмотря на то, что ни разу за два дня(помните про бедных студентов в начале?)не позвонила, жутко волновалась и уже подала заявление в милицию и морг?
Нет, К. не оказалось дома. Мало того, дома не оказалось никого. На мой вопрос Какого хуя? Что мне теперь делать?, мне предложили посетить местный дом радостей, то есть дыскатеку. А там меня уже подберут ближе к ночи. Дыскатека проводилась прямо на вокзале в чудесном заведении из которого мне сразу захотелось выйти задом вперёд и никогда не возвращаться. Охранник при входе сразу же попросил показать сумку и карманы, ибо у меня на морде написано "Террорист". После того, как мой блокнот, телефон и перчатки признали не взрывоопасными, меня пропустили в сей рассадник йуных прелестниц и йуных прынцев. Размах действа я оценила. Видимо тематика была "Провинциальная дискотека 90-тых". Хотя официантка отпиралась и не хотела признаваться мне, что у них тематический вечер переодеваний. Колоритные мальчики-котики в спортивных штанишках и туфлях, блестящих как у кота яйца, прелестницы в нечто ярко-гламурном, все такие нарядные, и я убогая и без макияжа. Даже сапог на шпильке в стразиках или розовой кофточки с вырезом до гениталий у меня не нашлось. Несмотря на всю мою неприглядность нашлись, видимо, в толпе натуралы. Не особо рьяные получали вежливое "Пошёл нахуй, уёбище", особо наглый получил в торец и благополучно заснул на чужом столике. В итоге, когда я уже готова была найти напалм и спалить к чертовой матери всю эту ересь, объявилась К., и с безмятежным видом спросила, мол как заведеньице. Мой ответ можно транслировать по телевизору как "Пиииииииииииииип".
Чтобы не описывать каждый день поотдельности, а они между собой различались только количеством и качеством подаваемого говна, сокращу описание происходящего.
Недалеко от Нового Года К. с удивлением обнаружила, что денег, не смотря на мою посильную помощу в виде пару сотен евришек на "покушать и попить", НЕТ. Вот нет и всё. Хотя до моего возникновения у К. на проживание они были, да и планы на них кровных у К. были наполеоновские. Мол, приезжай, Олька, а мы тебе и поляну накроем, и принца постелим, и ещё и билеты сдашь и останешься. Ага. Ну, Оля же не падла какая-нибудь. Подругу поддержит денюжкой. И зарплата у К. там уже недалеко машет лапкой. Отдадут с процентами. Об этом чуть позже.
И вот, наступило 31вое января. Я, как обычно, проснулась в 8 утра под аккомпанимент перфоратора соседа сверху и визги К., что платья у неё нет. Визги перешли в маты, а маты перешли в истерику. Далее К. носилась по квартире и поносилась всех и вся, потому что никто ничего не сделал. И платья нет. Всё так плохо, что даже платья нет. И ёлки нет. И еды нет. Ничегошеньки нет.
На этом месте вашего благородного автора переклинило. Переклинило так, что автор не подумав головой, поддался греху гнева и пошёл закупаться. Ёлкой, продуктами и прочими необходимыми для Нового Года вещами. Потратив удовлетворенно последние деньги, автор успокоилась и отрезвела. Жить ещё неделю, а какбэ не на что. Ну, не страшно, подумала автор, К., ещё мне торчит денег, вот как раз и отдаст. Всё в шоколаде!
То, что от шоколада так неприятно попахивало неспроста, поняла автор через два дня.
Новый Год был отпразднован относительно хорошо. К. гордо сидела в прекрасной синей пижаме, в которой же и спала постоянно, переодически орала на всех, но с количеством алкоголя настроение у К. тоже поднималось. Без 15 минут двенадцать мать К. вспомнила, что нужно почистить картошку. Так как я до этого уже отличалась тем, что мыла полы, посуду и таскала пакеты с жратвой, то почему бы и нет, правильно? Логично, что я хочу встречать Новый Год за чисткой картошки. Как потом оказалось на мой отказ очень обиделись.
Я ушла спать в два ночи, поняв, что я очень уставшая. Проснулась я от того, что чьи-то шаловливые ручки залезли ко мне в труселя и борются с застежкой лифчика. Очень-очень лестно, конечно, что в семь утра кто-то пытается меня разбудить таким очаровательным образом, но я уже упоминала, что я вредная? Вредная настолько, что не позволяю лезть ко мне в трусы не представившись, непонятным чужим мужикам. Чужим мужиком оказался парень К., который потом клялся и божился, что чёрт попутал, Аллах не направил и все ангелы были похмельными. Чёрт его попутал аж два раза. Так как мальчику в перерывах между попытками меня облапать, нужно было отлить. Итог истории, К., как наивная дама, поверила заверениям своего благоверного, что он нас элементарно перепутал. Два раза.
Второго января я намекнула К., что неплохо бы вернуть награбленное одолженное. На что мне ответили, что де на проезд мне выделят. На проезд.
За сим я распрощалась с дружбой К., одним прекрасным утром спаковала свои вещи и ушла жить к любезному лыцарю А. С которым мы успели друг друга раза три послать в неблагополучные места, орать благим матом где-то возле метро, в кафе, возле подезда и везде, где можно было орать. А ещё меня "забывали" посреди улицы поздно вечером.
А потом я, наконец-то, доехала до дому.

Я. Фотка с телефона с выходных :)

Честно, не люблю напиваться бессмысленно. Просто так, потому что пьют все. Для употребления алкоголя в ударных количествах мне обязательно нужна "моя" компания. Люди, в которых я уверенна на 100%.

Вчера были созданы все условия, что культурно надраться, и элегантно уснуть под столом. После н-нного количества алкоголя началось веселье, которое начинается всегда, когда людьми управляет алкоголь.

Небольшая смешная вырезка из вечера:

Моя версия:
Я выходила покурить, возвращаюсь в комнату, смотрю Саша чмокает Сэба в рубиновые уста. Шок. Ступор. Паника. Хватаю Сашкину бандану и начинаю носиться за ними по комнате и лупить куда попало.

Версия свидетелей:
Саша с Сэбом начинают о чём-то спорить. И если Саша проспорит, то придется ему Себастиана поцеловать. В губы. Саша таки проспорил, после долгих дискуссий, сплевываний на пол, Саша таки зажмурившись, отхлебнув водки для смелости и втянув губы прикасается где-то к середине лица Себастиана и тут же отскакивает. Именно в этот момент входит Оля. Смотрит на это всё глазами анимешной девочки, хватает бандану со стола и начинает с большим рвением стегать обоих куда попало. Эти два дурака бегают по комнате с воплями: Ты что творишь? на что Оля орёт: Я что творю? Я разгоняю несанкционированный гей-парад!!!

Занавес.

Мы веселые, ага :)

На улицы выходят люди, бороться за свою эфемерную свободу. Где-то рождаются и умирают дети. Незаметно вымер какой-то вид стрекоз.
А у меня подозрение на рак.
Мир вертится дальше.

- I am not a committed Christian. Not at all. I don't know how much people died in cause of my bullets. If there is any hell, I will be there.
- Okay than we'll meet in hell, my dear. :)
- I will check it up xD

Жесткий инсайдер. Смысловой ценности не имеет. :)

Вообще, оценка людей у меня весьма странная. Человек может быть очень милым, приятным, хорошим, но я его заранее терпеть не могу. То ли пятая точка, то третий глаз подсказывают мне: Не-не, это не тот, с кем тебе стоит заводить какие-то отношения. Я ещё никогда не ошибалась.
Лучший пример, один "замечательный" парень, с которым меня чёрт попутал начать романтические отношения. Его все окружающие так любили, такой он был хороший, просто лапочка. А меня терзали смутные сомнения. Что-то мне не нравилось. Просто внутреннее ощущение фальши. Что-то мне подсказывало, что он не тот за кого себя выдаёт. Спустя некоторое время я узнала весьма интересные факты, зачем ему вообще нужны были отношения. Послала. И тут-то мальчик снял маску и показал морду.

Сволочи - они самые честные.
Говорят, что я не ценю людей. Разбрасываюсь ими. Это жуткая неправда.
Я ценю своих близких.
Особенно тех, на кого я всегда могу положиться.
Эти люди всегда и без исключений придут мне на помощь советом.
Слыша: Оля, возьми наконец-то себя в руки, топни ногой, разбей пару чашек, выдохни, подумай, а потом, блять, делай! Но делай!, я слышу заботу. Я слышу беспокойство.
И это самое настоящее.

Засыпая на разных кроватях, на расстоянии городов, дышим мы всё же одним счастьем, одной любовью. И серде бьётся одно на двоих.

Дорогой мой, любимый мальчик. У меня для тебя две новости.
Хорошая - я тебя люблю. Плохая - это навсегда. Ах да, похоже я забыли третью. Важную. Похоже это взаимно. :)

Мне это всё напоминает игру в карты. :) А я сейчас человек, который прячет руки под столом, а когда доходит очередь до него, хитро улыбается и показывает пустые ладони. "А у меня больше ничего нет. Выбываю."

Выбыв из этого идиотизма, послав все проблемы и непонятки нафиг, я поняла, насколько всё окружающее меня прекрасно.
Хочется сказать всем-всем-всем: "Отпускаю". Очень многие не понимают этого. Сыпятся вопросы: "Как отпускаешь? Ты со мной общаться не хочешь?"
Хочу, конечно же. И буду, куда я денусь. Просто пускаю всё на самотёк, по ветру. Хочется нарисовать плакат "Free huges" и бегать с ним по городу. Дарить людям улыбки, просто так. Я никого не держу, никого не жду, ничего не проверяю, никуда не оглядываюсь и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь.
Кто со мной, давайте на перегонки до взлётной полосы! :)

"ты еще не звонил мне ночью, потому что тебе просто не спится, я еще не бросала все дела, планы чтоб просто увидеть тебя.
ты еще ни разу не навещал меня больную и я тебя еще ни разу не заразила гриппом.
ты не подарил мне еще свою любимую футболку, чтоб я в ней спала, я еще не связала для тебя варежки. мы еще не готовили вместе, не убирались, не пели песни.
мы еще столько "ни разу не делали", но я уже иногда, забываясь,
ищу твой номер в телефонной книге и просто люблю "
(с) кто-то

Но мы уже ходили, держась за руки. Ты стеснялся первый протянуть руку, а я удивлялась. Как так? И схватила тебя первым за ладонь. Они у тебя красивые, узкие с длинными пальцами. Я впервые кому-либо целовала ладони, просто потому что хотелось.
Сжимала твою руку, так что простое серебрянное кольцо, как-то неумело всунутое тебе(не умею я дарить вещи. особенно важные) впивалось в суставы. А потом ты сам не хотел отпускать мою руку, "случайно" находя её.

Я уставала ходить так много, а ты хотел мне всё показать и рассказать, так что я только успевала вертеть головой, поражаясь откуда ты столько знаешь. Всё тянула тебя к скамеечкам, на которые ты категорически не хотел садиться, но всё таки давал себя уговорить постоять и подождать, пока я вытяну ноги с ноющим коленом.

Давил на меня, когда я тянулась за очередной сигаретой и демостративно фыркал, отворачиваясь от дыма сигареты. Замечательно так, по лисьему. Но всё равно целовал в уголок губ.

Сколько раз утверждал мне(с моим-то плохим самомнением), что я самая красивая. И нечего называть мой зад "жопой", а "попочкой".

Помню, как засыпала у тебя на плече. Было жарко, хотя одеяло не было ни пуховым, ни особо тёплым. Никогда не любила спать у кого-то на плече. Всегда разворачивалась спиной или ложилась на живот, и всё. Идите нафиг. А тут проспала всю ночь до утра, не отпуская и прижимаясь к тебе.

Как же всё было и есть замечательно.

Сегодня не выдержала, начала ссору. Знаешь, если бы ты равнодушно отмахнулся, сменил тему, посмеялся, я бы не поверила. Я тебя разозлила(не горжусь, каюсь), но просто одна эта вещь, неприятная, но всё же, дала мне понять: Ты злишься на меня, потому что я порою глупая и упрямая, злишься, потому что любишь и не можешь понять, почему в моей голове не умещается это.

И несмотря на то, что злишься. Я всё равно слышу тёплое: Спокойной ночи. Я тебя люблю. Удивительно, как мурашки пробирают.

А я безумно люблю тебя, и мне не всё равно. Я скучаю. Скучаю по нашей Москве. Скучаю по твоим северным глазам, по твоим мягким губам. По твоим волосам, по твоему запаху, по твоей коже... И никак не могу сказать это вслух.

Кто-то скажет, что всё это уже было. Что реальность стачивает всё. Я только улыбнусь.
Реальность давно, посмотрев на нас, грустно улыбнулась и сказала: Чёрт с вами, безумцы. Будь по вашему.

В колонках играет - Drugly Cats- - Любовь медленно убивает
11.03.2011 Аэропорт Фракнфурт

Трусит от кончиков волос до пяток. Повторяю про себя как мантру: "Только бы не упал. Только долети, миленький, ладно? После - всё равно. Отлёт всё равно будет маленькой смертью. Интересно, а как они определяют останки?... Не думать. О, в Японии землетрясение. Занятно."
Уставшие от рутины работники аэропорта грузят народ и меня в автобус, едем к самолёту. Лица окружающих только выборочно обезображены интеллектом. Бабы с детьми, мужики, от которых несёт перегаром. Мерзко. Утыкаюсь в журнал, жду отлёта. Сидим. Полчаса, час. Внезапно объявление, что вылет задерживается. Минуты растягиваются до недель и, кажется, что мы так и не вылетим, что вот зайдёт стюардесса, и объявит, что сегодня уже никто никуда не полетит.
Самолёт внезапно начинается двигаться. Медленно и уверенно двигается к полосе. Замирает на несколько минут, а потом разгон, мягкий отрыв от земли и в иллюминаторе видны только маленькие, сверкающие точки. Города раскинулись как пауки под самолётом. Народ вокруг оживает и начинает заказывать водки. А меня подташнивает от волнения, что даже воду проглотить сложно. Всё кажется таким долгим. Под конец я таки засыпаю, и мне снятся лисицы. Красивые, пушистые, не те облезлые, бедные зверьки в зоопарке. Знак? Знамение?
Посадка. Всё вокруг в снегу. Лёгкая метель. Снова нас грузят в автобус и высаживают в аэропорту. Все "граждане рассияны" проходят паспортный контроль без проблем. Я же корявым почерком, в спешке, заполняю миграционную карту, которую лениво штампует заспанная девица.
Подкашиваются ноги, а чемодан кажется в три раза тяжелее, чем есть. Волнуюсь ужасно. Спускаюсь вниз по эскалатору. Там меня уже встречают. Толпа таксистов, которые явно уставшие и злые. Но жить-то надо. Верчу головой. Куда теперь-то? Где тут этот самый банк? Направо? Налево?
Налево...
Да-да-да, вижу цель. Цель улыбается и идёт навстречу с другом, который деликатно и, почти незаметно, отстаёт. Хочется бежать навстречу, но чемодан не позволяет. Приходится быстро идти. Поставиь чемодан и обнять. Уткнуться в плечо и потерять голову от такого родного запаха, который никогда не чувствовала, но знала. Он - самый родный и любимый. Любимей и родней не бывает.
Чувствовать, как в голове распространяется приятная легкость. Как шарик, который отпустишь, и улетит. Похоже, это называется эйфорией.
Мужественно тащить чемодан. Вот ещё, сама дотащу. И думать, какой он у меня замечательный.
Сидя в машине на заднем сиденье, острожно обнять за плечи и погладить по руке. И думать, что не бывает ничего нежнее и откровенней, чем то, как осторожно он сжимает мою ладонь. Как будто я фарфоровая.

12.03 - 17.03
Самые счастливые дни в моей жизни. Дышалось глубже и проще. Каждая вещь была правильной. Всё стояло на своих местах. Нервы были не натянуты как струны, а взяли себе отпуск. Каждый день был Днём с большой буквы. Каждый момент- запоминался, каким бы нееприметным он не был. Привычка целовать меня сначала в губы, а потом в нос, и улыбаться, как будто я и вправду самая-самая, и лучше меня никого нет. Рассказывать о всех проспектах и улицах, институтах, учреждениях. Конечно, я мало, что запомнила. Но это рассказывал Лис, а значит, это было важно. Это было интересно.

18.03
Я проснулась с тобой, у тебя на плече. Впервые могу заснуть у кого-то на плече, не перевернувшись ночью спиной к человеку. На улице хмарно, тучи низко ползают над городом. Кошмарный день. Паршивый день. Дерьмовый день. Он сегодня уедет. Я это знала, конечно знала. Утешать себя обменом чего-то нельзя. Перед смертью не надышишься. Перед растрелом всегда вдруг хочется сделать очень многое, и ещё пожить вот так вот. Чуть-чуть пожить.
Всё в тумане. Люди, окружающие. Не хочется ничего говорить, а только молча к тебе прижиматься и стараться не разрыдаться.
Не получается. Всё таки финальный выстрел "Пассажиров просим зайти в поезд" звучит, и всё. Выбивает пробки. Перегорает защита, и я понимаю, что не удасться весело махать рукой, а придётся жалко шмыгать носом ,и размышлять, что будет, если я в тебя вцеплюсь и откажусь отпускать. Сразу в психушку засунут?
Бреду по городу. Уже пустому. Нет тебя, твоих глаз цвета северного моря. Нет моего мальчика-лета. Зато есть абсент.

19.03
Сижу на площади, где мы с тобой сидели. С таким красивым фонтаном возле Третьяковской галереи. И как я его нашла? Хочется зарыться здесь и стать растением.
Отлёт вечером. Всё. Бай-бай. Окончательно. Безповоротно. Судорожные затяжки сигаретами. Одна прикуривается от другой. Если прекращу курить, то задохнусь.
Лето. Крым. Обещаешь?

Произошло то,чего я всё время так боялась. Что забивала алкоголем и никотином. Старалась совсем искренне улыбаться.
Не получилось. Не обманешь себя. Я сломалась.
Такое бывает нечасто. Раз в три года, возможно.
Это всегда начинается с эйфории и заканчивается изрезаными руками, персеном и бессоницей.
Как я хотела рассказать.
Пыталась себя склеить, и уговорить, что всё нормально. Всё замечательно. Ты ведь со мной. Теперь навсегда.
А память, сука, подкидывала словечки, оброненные фразы. И что я никогда на самом деле не была нужна. И где-то какая-то маленькая змея шипит:
А помнишь, ведь так же было всё и три, и два года назад.
Разве не было слов "Люблю"? Разве не хотелось сесть в первый самолёт и бежать, сбивая ноги на встречу?
Тогда разве получилось? Разве он не играл?
Разве он тогда помнил? Разменял на близкое, доступное тепло.
Что сейчас по другому? Разве люди меняются?
А я ей не верю.
Не хочу верить.
Всё по другому сейчас. Я - единственная.

Блять, больно-то как. Обычно я ломаюсь как ломаются куклы. Посередине.
Болит сердце. Боль стреляет до позвоночника.
И совесть шепчет: Расплачься, ну расплачься.
Пожалей себя.

Не бывает чудес. Нет Деда Мороза.
Нет счасливых дней рождения.
Не будет никогда то, что ты себе представляешь.
Твои сны - всегда остануться снами.
И это ломает, дико ломает.
И хочется немножечко умереть.
Не так, чтобы все тосковали и скучали.
А незаметно. Как будто нет и не было никогда.
Чтобы никто не вспомнил. Не было кого вспоминать.
Стереть себя отовсюду и уйти со спокойной совестью в вечность.
Но так не получится. К сожалению.

Я всё понимаю логикой и умом. Всё правильно. Так и должно быть.
А чувства скребут ногтями по стеклу, и рассказывают, что так никогда не будет.
Жестокое это слово "никогда".

Ткнула пальцем- осталась дырка
прямо в сердце
больше не надо
ночь-как прошлая
под копирку
и нифига никого
рядом