Авигдор Либерман - генсеку ООН: не ищите цунами в Газе

Министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман встретился в Иерусалиме с генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном. В ходе встречи Авигдор Либерман заявил, что Израиль крайне обеспокоен тем, что в школах сектора Газы, относящимся к Ближневосточному агентству ООН по оказанию помощи палестинским беженцам (UNWRA), боевики ХАМАСа прячут ракеты.

"Эти школы были созданы для того, чтобы в них получали образование дети Газы. Но вместо этого в них складируют ракеты, предназначенных для убийства израильских детей", - подчеркнул Авигдор Либерман

Глава израильского внешнеполитического ведомства также выразил протест генсеку ООН в связи с тем, что обнаруженные в школе ракеты UNWRA вернуло ХАМАСу, вместо того, чтобы передать их Израилю, отметив неприемлемость подобных действий.

Во время встречи с Пан Ги Муном Авигдор Либерман сказал, что Ближний Восток захлестнуло одно большое цунами, и это связано не с происходящим в Газе, а с событиями в Сирии, Ираке, Ливии и других странах.

Но эта реальность не находит никакого отражения в некоторых учреждениях ООН, в частности, в Совете по правам человека, где государства вроде Кубы и Венесуэлы проталкивают резолюции, осуждающие Израиль.

"Мы не видели резолюции, осуждающей убийство 3000 палестинцев в лагере беженцев Ярмук в Сирии. Не было никаких обсуждений этого события не только в международных инстанциях, но даже в институтах самой Палестинской автономии. Это еще одно проявление лицемерия и двойных стандартов со стороны международного сообщества", - указал Авигдор Либерман.

Глава МИДа сказал Пан Ги Муну, что ожидает от него действий, направленных против антиизраильских резолюций, продвигаемых в учреждениях ООН учреждений, в том числе, и сегодня в Женеве.

Авигдор Либерман подчеркнул: следует разработать механизм контроля, который после завершения операции в Газе гарантирует, что все материалы, ввозимые в сектор, действительно будут применяться для гуманитарных целей, а не для военных, как это было до сих пор, когда, например, цемент использовался для создания террористических туннелей, а не для строительства жилья.

После заседания в расширенном составе, Авигдор Либерман и Пан Ги Мун провели встречу с глазу на глаз, которая продолжалась 4 часа.

Подробности: http://izrus.co.il//obshina/article/2014-07-23/25027.html#ixzz38KlhUbcX

Смотрите в вечернем эфире 9 канала репортаж из Москвы, где сегодня проходит митинг в поддержку антитеррористической операции Израиля.

Акция состоится с 19:30 до 21:00 в Сквере Девичьего Поля. Она санкционирована столичными властями и будет охраняться полицией.

Репортаж будет показан в рамках открытого специального эфира, посвященного антитеррористической операции "Несокрушимая скала".

9tv.co.il

Автор: Аркадий Красильщиков

"Движение палестинских муджахетдинов заявило, что сопротивление не до конца эффективно потому, что до сих пор не может стереть "пораженческие" воспоминания о последствиях Наксы 1967 г., когда "Израиль" победил несколько арабских армий.Читать далее...

1957 год.

Ты о том не пишешь в письмах маме

Ира была необычайно исполнительной и старательной студенткой, ко всему относилась очень серьезно и даже слишком добросовестно. В рамках изучения основ марксизма-ленинизма положено было составлять конспекты первоисточников.

Сохранилась зарисовка с натуры о том, как она это делала.



Ты о том не пишешь в письмах маме,
Что учиться вовсе нелегко,
Что сидеть приходится ночами,
Согревая руки под платком,

Что, когда уснут хозяйка с дочкой,
И твоя клонится голова,
Но в конспект упрямо, строчка к строчке,
Ленинские ложатся слова…

ОПИ - Одесский политехнический институт, механический факультет которого я окончил. Недавно я собрал воедино сохранившиеся фотографии того времени.



Со своим лучшим другом Толей Сергиенко, связь с которым, к сожалению потеряна. Читать далее...

Одесса. Первый курс механического факультета Политехнического института.
На занятиях мотоциклетного кружка.

ШАГ ВПЕРЕД И ДВА НАЗАД...

В одной из «одесских» песен поется:

Это школа Соломона Пляра,
Школа бальных танцев, вам говорят.
Две шаги налево, две шаги направо,
Шаг вперед и два назад.

Как ни странно, но именно так нас с моим соучеником по политехническому институту Толей Сергиенкои учили в школе (или в кружке) бальных танцев при Одесском Доме Ученых. У нас с ним были постоянные партнерши, вместе с которыми мы отрабатывали нехитрые па танго, фокстрота и вальса.

Больше на эту тему и писать нечего, тем более, что вспомнил я об этой песне на ради танцев, а ради английского языка. А вот тут как раз надо сделать два шага назад и шаг вперед.

Два шага назад от института, это как, вы понимаете, - школа, где я в пятом классе начал изучать английский. Наша милейшая учительница Анна Кузьминична Быченко начинала каждый урок командой:

-Руки за спину!

Мы на нее не обижались, мы ее любили, потому что она нам в первый же день объяснила свою драконовскую меру: чтобы не шуршали своими книгами, тетрадями и дневниками, а внимательно слушали объяснение и всегда были готовы ответить на любой вопрос. Вот в эти три года, с пятого по седьмой класс я и выучил, как мог, английский язык.

А если выучил не так, как хотелось бы, то сам и виноват. Была у меня тогда такая привычка – за летние каникулы прочитывать все учебники на следующий год. Делал я это не от жизни хорошей – учебников было мало, всем не хватало, давали одну книгу на два-четыре человека, гоняйся потом за нею. А если летом все прочтешь, потом быстрее разберешься.

Но в английском, как вы знаете, есть такая хитрая штучка - транскрипция, о которой я не имел понятия, поэтому запомнил слова так, как они пишутся, а переучиваться потом было очень трудно.

Но это дело прошлое.

Шаг вперед – техникум. Школьных знаний мне вполне хватило….

И вот, институт. Проблем с языком нет, знаю и отвечаю не хуже многих, но…

Есть в нашей группе два шустрых мальчика – Витя Жуган и его друг Вася Обухов, которые закончили школу-интернат с английским уклоном, то есть с преподаванием основных предметов на английском языке, есть Виля Штром, закончивший курсы английского… От журчащего как лесной ручеек, разговора с ними наша преподавательница английского получает истинное удовольствие, а нас остальных просто терпит… Обидно…

На фото: Зачет по английскому языку. Сдает Витя Жугае, готовятся Юра Краснянский и Юра Кольцов



Вот мы с Толей и решили немного подтянуться. Не берусь судить, что из этого вышло.

Вот только некоторые зацепки:
Читать далее...

Ирина приехала на зимние каникулы

Ну, конечно же, она должна навестить всех своих и моих родственников.

Наши с Ирой родители очень дружны между собой.


Читать далее...

Феодосия -



портовый и курортный город юга Украины у Чёрного моря на юго-восточном побережье Крыма. Читать далее...

Действительно, полтора дня, проведенных в самой Феодосии, вспоминаются, как жизнь в раю: окруженные необыкновенным вниманием и заботой, мы блаженствовали:



гуляли по городу




и его окрестностям,




до поздней ночи купались в море…

Конечно, наш суматошный бег в попытке все увидеть и ничего не пропустить, мало напоминал этот танец, но мелодия любимой песни Толи Сергиенко во время пребывания в Севастополе постоянно звучала у нас в душе.

Севастопольский вальс
слова Г. Рублева, музыка К. Листова

Тихо плещет волна,
Ярко светит луна;
Мы вдоль берега моря идем
И поем, и поем,
И шумит над головой
Сад осеннею листвой.

Припев:

Севастопольский вальс,
Золотые деньки;
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Севастопольский вальс
Помнят все моряки.
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки!

Припев

На Малахов курган
Опустился туман.
В эту ночь вы на пристань пришли
Проводить корабли.
И с тех пор в краю любом
Вспоминал я милый дом.

Припев.

Мы вернулись домой
В Севастополь родной.
Вновь, как прежде, каштаны в цвету,
И опять я вас жду...
Вдоль бульваров мы идем
И, как в юности, поем.

Припев.

И, хотя пытаться увидеть этот замечательный город за один день без опытного гида, – самая настоящая авантюра, мы действительно успели много посмотреть, хотя не все до сих пор помнится.

Начали, конечно, с памятника затопленным кораблям, это – символ, который был всегда, днем и, наверное, ночью при Толе, о котором он нам без конца рассказывал.



Мы здесь вчетвером, Женя, я, Ира и грустная, как всегда, Рая, значит фотоаппарат в руках у Аллы…

А кто же сфотографировал нас у памятника летчикам?



Видимо, Ира. Вряд ли у Раи было для этого подходящее настроение.

Где-то мы «приклеились» к какой-то организованной экскурсии.

На днях получил письмо от своего бывшего соученика по институту Льва Кипниса.



Теперь он профессор на кафедре литейного производства политехнического института в Караганде

«Привет, Иосиф!

Поздравляю тебя и всех твоих близких с Рош-а-Шана, желаю всем всего, что по этому случаю положено и в достаточном количестве. Надеюсь, у вас все благополучно, а отсутствие от тебя сообщения имеет причиной мое хамское молчание, что обещаю искоренить» (предыдущий обмен письмами между нами состоялся в конце июля – во время войны)

«В начале сентября был 10 дней в Киеве у сына и имею удовольствие передать тебе привет от Вити, с которым имел 4х-часовую встречу на вокзале, он приехал поездом-экспрессом в 11, а после 3-х я его проводил обратно. Он, конечно, узнаваем, но, к сожалению, как и я, выглядит уже не так, как 26 лет назад, при нашей встрече в 80-м».



Витя Ванжула – мой соученик по техникуму и институту, многолетний коллега по работе в СКБО, во ВНИПТИВАГОНе, на ТЕХТРАНСМАШЕ сейчас живет в Кременчуге.

А когда же я с Левой встречался? Где-то в 70-х, когда был в командировке в Николаеве, где он тогда работал на караблестроительном заводе…

«Сын меня свозил машиной в Балту, сходили на кладбище, к маме и деду, ее отцу. Посмотрели место, где стоял дом, в котором жили (его снесли за ветхостью), школу и дом деда с бабой - тот простоит еще лет 200. Повидал двоих своих оставшихся одноклассников, остальные все поуехали, а кого уже и нет вовсе. Потом сын забросил меня в в Одессу на 3 дня, к моему двоюродному брату.

Благодаря Вите имел координаты Богатыревых и Толи Попова».

Богатыревы - это Брон Богатырев и Нина Байдукова.



Они поженились уже после окончания института.

Нину с первой же поездки в колхоз с ее же подачи прозвали Арбузовной. Она очень любила арбузы, и, когда мы их собирали и, естественно, на ходу и дегустировали, всегда старалась держаться поближе к посадке – знала свою слабость.

С Ниной дружила (и сейчас дружит) Ада Янова, которая тоже живет (надеюсь!) в Одессе, но о ней Лёва не пишет...

Одесса-1960. Прощай, институт!

Еще несколько фотографий, на которых сняты ребята из нашей группы на фоне памятных нам мест Одессы и во время лагерных сборов.

На этой фотографии – выпускники нашего механического факультета,



в том числе и мои коллеги-литейщики: Юра Кольцов (четвертый слева), Володя Мешков (шестой), Витя Ванжула (восьмой).

Мне не повезло попасть на эту фотографию, потому что я делал дипломный проект дома, а не в институте.

Впрочем, везение - дело относительное.

Моему соученику, отличнику Жоре (Гарри) Немченко «повезло» на индивидуальное фото:



Только вряд ли он был этому рад, потому что не узнал сам себя.

И не удивительно!

Вот он, наш Жора!



А кто же на фото?

Тоже наш соученик по группе, но не Жора, и не Немченко, и не отличник, зато не лишенный чувства юмора Андрей Траченко



Когда фотокорреспондент (кто-то из младшекурсников) пришел в нашу дипломантскую и спросил, кто здесь Немченко, ему, для хохмы, указали на Андрея. А Андрей им подыграл (ну, почему бы хоть раз в жизни не побыть отличником?). Так и появилась в газете эта фотография...

Очередной номер нашей недавно начавшей выходить институтской многотиражки был полностью посвящен нашему выпуску:



Меня там «удостоили вниманием» даже дважды:

в передовой статье директора института



и в статье заместителя декана нашего факультета



Я понимаю, есть газета, есть событие, надо что-то писать. Но, врать-то зачем?

«Завод принял проект к внедрению»… Как он мог его принять, если еще и в глаза не видел и не увидит – проект-то у меня отобрали и положилив институтский архив!

И как вообще можно «внедрить» студенческий проект? Работал я на заводе с проектом, который на самом деле внедряется – огромная гора чертежей, над которыми трудились, наверное, сотни людей в десятках организаций…

И это пишет директор…

…Вроде бы был я тогда уже «здоровый лоб», а не понимал, что творится вокруг. А надо было сообразить, что, если в школе – врут, в техникуме – врут, в институте – врут, то значит вся система только на лжи и построена…

Ну, да ладно, обо мне – написали, а некоторым моим соученикам повезло еще больше – их даже показали в этой газете. Но как?

Получил письмо от своего бывшего соученика по институту Льва Кипниса.



Теперь он профессор на кафедре литейного производства политехнического института в Караганде

«Привет, Иосиф!

Поздравляю тебя и всех твоих близких с Рош-а-Шана, желаю всем всего, что по этому случаю положено и в достаточном количестве. Надеюсь, у вас все благополучно, а отсутствие от тебя сообщения имеет причиной мое хамское молчание, что обещаю искоренить» (предыдущий обмен письмами между нами состоялся в конце июля – во Второй Ливанской войны)

«В начале сентября был 10 дней в Киеве у сына и имею удовольствие передать тебе привет от Вити, с которым имел 4х-часовую встречу на вокзале, он приехал поездом-экспрессом в 11, а после 3-х я его проводил обратно. Он, конечно, узнаваем, но, к сожалению, как и я, выглядит уже не так, как 26 лет назад, при нашей встрече в 80-м».



Витя Ванжула – мой соученик по техникуму и институту, многолетний коллега по работе в СКБО, во ВНИПТИВАГОНе, на ТЕХТРАНСМАШЕ сейчас живет в Кременчуге.

А когда же я с Левой встречался? Где-то в 70-х, когда был в командировке в Николаеве, где он тогда работал на караблестроительном заводе…

«Сын меня свозил машиной в Балту, сходили на кладбище, к маме и деду, ее отцу. Посмотрели место, где стоял дом, в котором жили (его снесли за ветхостью), школу и дом деда с бабой - тот простоит еще лет 200. Повидал двоих своих оставшихся одноклассников, остальные все поуехали, а кого уже и нет вовсе. Потом сын забросил меня в в Одессу на 3 дня, к моему двоюродному брату.

Благодаря Вите имел координаты Богатыревых и Толи Попова».

Богатыревы - это Брон Богатырев и Нина Байдукова.



Они поженились уже после окончания института.

Нину с первой же поездки в колхоз с ее же подачи прозвали Арбузовной. Она очень любила арбузы, и, когда мы их собирали и, естественно, на ходу и дегустировали, всегда старалась держаться поближе к посадке – знала свою слабость.

С Ниной дружила Ада Янова, которая тоже живет (надеюсь!) в Одессе, но о ней Лева не пишет...

Да нет, особенно трудным этот этап «битвы за диплом», пожалуй, не был.

Вот только с руководителем дипломного проектирования мне не очень повезло.

Хотя, конечно, смотря с какой стороны посмотреть…

Руководить моим дипломным проектированием поручили Екатерине Петровне Бровкиной – симпатичной, милой, уютной, я бы сказал, преподавательнице по предмету «Формовочные и стержневые материалы и смеси».



С моей точки зрения это был какой-то несерьезный предмет, мало смахивающий на инженерное дело, - описание песков, глин, химикалий и их сочетаний. Я очень надеялся, что на производстве мне этим никогда не придется заниматься (и, конечно же, был не прав).

Когда я показал Е.Т. свой отчет о практике и привезенные материалы, она от удовольствия захлопала в ладоши (чисто по-женски!). Часть отчета, посвященную изготовлению форм под высоким удельным давлением и проектированию оснастки для этого процесса, она велела мне переработать в статью для сборника лучших студенческих научных работ.

Зачем, спрашивается?

Что «научного» было в этом отчете?

Гораздо позже, будучи членом научно-технического совета института и видя, какие «перлы» вставляют в свои отчеты кандидаты наук, я бы уже не задавал таких вопросов. Видимо Е.Т. уже тогда знала подлинную цену большинству исследованиям своих коллег и считала, что и для студентов тоже надо делать поблажки.

Кстати, я успел получить экземпляр этого сборника еще до защиты диплома, а потом он где-то затерялся – не удивительно за столько лет!

Я мог, как и большинство моих соучеников мог работать над дипломом в специально отведенном для этого зале в новом здании института.





В этом были как свои преимущества (близость технической библиотеки, возможность получать консультацию у руководителя и пользоваться советами друзей), так и недостатки – большие затраты времени на дорогу, трудно сконцентрироваться на своей работе в большом шумном коллективе, а главное – быть опять почти все время вдали от Иры!



В общем, я решил, что мне будет удобнее делать диплом дома, то есть в нашей с Ирой съемной комнате...

Последний бой – он трудный самый?

Да нет, особенно трудным этот этап «битвы за диплом», пожалуй, не был.

Вот только с руководителем дипломного проектирования мне не очень повезло.

Хотя, конечно, смотря с какой стороны посмотреть…

Руководить моим дипломным проектированием поручили Екатерине Петровне Бровкиной – симпатичной, милой, уютной, я бы сказал преподавательнице по предмету «Формовочные и стержневые материалы и смеси».



С моей точки зрения это был какой-то несерьезный предмет, мало смахивающий на инженерное дело, - описание песков, глин, химикалий и их сочетаний. Я очень надеялся, что на производстве мне этим никогда не придется заниматься (и, конечно же, был не прав, но об этом позже).

Когда я показал Е.Т. свой отчет о практике и привезенные материалы, она от удовольствия захлопала в ладоши (чисто по-женски!). Часть отчета, посвященную изготовлению форм под высоким удельным давлением и проектированию оснастки для этого процесса, она велела мне переработать в статью для сборника лучших студенческих научных работ.

Зачем, спрашивается?

Что «научного» было в этом отчете?

Гораздо позже, будучи членом научно-технического совета ВНИПТИВАГОН и видя, какие «перлы» вставляют в свои отчеты кандидаты наук, я бы уже не задавал таких вопросов. Видимо Е.Т. уже тогда знала подлинную цену большинству исследованиям своих коллег и считала, что и для студентов тоже надо делать поблажки.

Кстати, я успел получить экземпляр этого сборника еще до защиты диплома, а потом он где-то затерялся – не удивительно за 35 лет работы!

Я мог, как и большинство моих соучеников мог работать над дипломом в специально отведенном для этого зале в институте. В этом были как свои преимущества (близость технической библиотеки, возможность получать консультацию у руководителя и пользоваться советами друзей), так и недостатки – большие затраты времени на дорогу, трудно сконцентрироваться на своей работе в большом шумном коллективе, а главное – быть опять почти все время вдали от Иры!



В общем, я решил, что мне будет удобнее делать диплом дома (то есть на нашей съемной квартире)...