Svoboda | Graniru | BBC Russia | Golosameriki | Facebook

Ее имя знают все, даже те, кто не интересуется спортом. Ее образ — часть того лучшего, что составляет нашу вечную радость и гордость. Роднина признается в первых строках предисловия, что ее книга «жесткая». Жесткая, как война ее жизни, — это непрерывное сражение с телом, с характером, с завистью, с болью, с ревностью. Битое стекло в коньках, кнопки и песок на льду, подмена фонограмм и травмы. Жизнь по правилам советского спорта, когда даже переход от одного тренера к другому совершался по личному разрешению министра обороны Гречко во время совещания чинов стран Варшавского Договора. Роднина откровенно пишет обо всем: о семейной жизни «на льду», о том, как молодоженам приходилось купаться в ледяной воде, чтобы хоть куда-то сбежать от любопытной толпы... И как Зайцев, трудоустройством которого Роднина занималась большую часть его послеспортивной карьеры, вывез из квартиры мебель и украшения при разводе, а потом крал их общего сына — тоже Сашу... А еще о своих коллегах и учениках, друзьях и врагах, среди которых были наши знаменитейшие спортстмены и тренеры: Станислав Жук, Татьяна Тарасова, Елена Чайковская, Тамара Москвина, Илья Авербух, Олег Протопопов; Саша Коэн и Мишель Кван, Вероника Першина и Марат Акбаров — чемпионы мира среди юниоров, призеры чемпионата Европы и т.д.; чиновники от спорта — Валентин Писеев, Леонид Тягачев, и в противоположность им — профессионалы с большой буквы: Сергей Павлов и легенда советского хоккея — Вячеслав Фетисов; а также об известных не благодаря спорту людях — Илье Резнике, Лайме Вайкуле, Оксане Пушкиной, Леониде Трушкине, и о многих-многих других. Как проходили «честные» выборы в Олимпийский комитет... А еще о том, что пригодится каждому педагогу: о секретах американского спорта и тренеров, в том числе о специфике работы самой Родниной. За массой подробностей спортивного и житейского быта скрыты такие страсти, что дрожь берет и восторг от побед сменяется почтительным уважением перед героиней: пройти через это и не упасть на лед навсегда, — это чудо!