«И никогда не забуду, как на паспортном контроле, когда мы летели обратно, итальянский пограничник, увидев Веру Кузьминичну и дату рождения в ее паспорте, встал и закричал по-итальянски: «Смотрите, девяносто четыре! Девяносто четыре!» — и все его коллеги высунулись из своих будок. А выглядела она очень хорошо, а уж после «Травиаты» вообще расцветала...»
— Дарья, мы беседуем в дни, когда не стало Александра Ширвиндта. Его имя у меня, конечно же, ассоциируется с героиней нашего материала. Много лет работы вместе! И так символично, что одна из последних театральных работ Веры Кузьминичны, «Кабачок», была совместной с Александром Анатольевичем...
— На прощании с Верой Кузьминичной Александр Анатольевич сказал: «До скорой встречи, Верочка, родная, любимая! Спасибо тебе...» Эти слова многим запали в душу тогда, но не хотелось верить. Вера Кузьминична очень любила и уважала Александра Анатольевича. То, что любила, было ясно всем по тому, как она произносила «Шурочка» в разговоре с ним, по тому, как всегда была ему верной, прилежной и надежной партнершей, равной, но всегда отступающей на шаг назад. Уважала за то, что принял на себя театр, никого не уволил, старался хранить традиции. При Александре Анатольевиче Вера Кузьминична довольно много играла, а это было ее жизнью... Последний раз они вместе вышли на сцену в День Победы, 9 мая 2023 года, в финале вечера, посвященного 100-летию Анатолия Дмитриевича Папанова. А до этого зимой и весной несколько раз в новом «Кабачке» играли свой чудесный номер с песней, в которой есть такие слова: «Все, как прежде, но только седеет, поникает у нас голова. На гитаре играть не умею. И не в силах запомнить слова». Они это разыгрывали, уже сидя в креслах, работая только мимикой и голосом, но так, что зал потом неистовствовал. А ждали поклонов за кулисами, всегда держась за руки. Так и осталась у меня в телефоне последняя их совместная фотография — рука в руке... Сейчас они опять вместе, и я уверена, что им хорошо.
— Дарья, вы провели рядом с Верой Кузьминичной больше тридцати лет. Член семьи, родной человек, опора... Мне кажется, ваша встреча с ней — это судьба. Ведь впервые вы увидели ее, еще будучи ребенком...
— Я выросла в семье, где очень любили искусство, любили музыку, меня с детства водили и в театр, и в консерваторию. Я москвичка примерно в десятом поколении. По преданию, папин дедушка владел этажом в ГУМе, то есть у нас довольно богатая семейная история. Пойти в театр, пойти в музей, знать классику — это было обязательно. Однажды летом на даче, мне лет двенадцать было, бабушка вечером меня не отпустила гулять. Оставшись дома, я вместе со старшим поколением вынуждена была по черно-белому телевизору смотреть программу «Мастера московской сцены». В том выпуске был творческий вечер Веры Васильевой. Она рассказывала о себе, о театре, играла отрывки из разных пьес. Запомнилось мне особенно «Материнское поле» Айтматова... Вера Кузьминична была очень красивая, в темном платье с расшитым поясом (я потом — спустя десятилетия — это платье много раз перевешивала из одного шкафа в другой). Я вообще очень люблю, когда женщины средних лет красивые, ухоженные, самостоятельные, доброжелательные. Тогда возник интерес к ее личности и творчеству, я много что нашла (а интернета еще не было!) и прочитала про Веру Кузьминичну, бабушкина сестра пересказала мне содержание «Свадьбы с приданым», а уже зимой мама не поленилась съездить со мной в далекий кинотеатр «Юность» посмотреть этот фильм. Потом, как раз в 1986—1987 годах, мы с родителями сходили на «Женитьбу Фигаро», на «Ревизора». Успели...
