Текст: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»
Как трудно было достать его книги – в магазинах, в библиотеках. И это несмотря на весомые тиражи и постоянные переиздания. Если вам доставалась книга Анатолия Митяева – она непременно была потрепанная, хорошо почитанная. Книга с судьбой. С читателями. Без сомнений, это и есть писательское счастье.
Он появился на свет в селе Ястребки Рязанской губернии, в 1924 году, в семье красноармейца и сельской учительницы – когда советская власть только обретала силу. Ястребы там действительно водились. Бывало, он охотился за ними с самодельным луком. В старших классах Анатолий учился в подмосковном поселке Клязьма. Мечтал стать лесником. А стал солдатом. Сомнений у него не было. Когда запели «Вставай, страна огромная» – нужно было вставать в строй. Такое поколение. Почти половина, прорвавшись на фронт, не вернулась с войны, а сколько было калек…
В 17 лет, в самом начале Великой Отечественной, он буквально сбежал на фронт. В 18 наконец попал в действующую армию. И всю войну прослужил бойцом минометной бригады, без особых отличий и наград. Если не считать медаль «За отвагу», которой просто так не награждали. Был и орудийным, и помощником шофёра. Любой маршал вам скажет, что именно на таких ребятах держалась армия. Он начал публиковаться чуть позже, со стихов. Но, уверен, его солдатские рассказы складывались именно тогда. Не могло быть иначе! Так и появлялись такие эпизоды – из памяти: «Появилась девушка с санитарной сумкой. Она поправила повязку и повела солдата туда, где собирались раненые.
— Пойдём, миленький! Пойдём, хороший ты мой! — говорила она раненому.
…Дивизион двигался к новой стоянке, в рощу. Солнце клонилось к закату. Оно опять из-за пыльного облака смотрело вслед колонне. Не жаркое, не яркое, будто хвалило всех, кто одержал победу в бою за бугор, а по-военному — в бою за высоту.
На этот раз пушки врага не обстреливали дорогу.
Кругом было спокойно. Фашисты, бежав с высоты, бежали и с соседних участков». Это можно было подглядеть только на войне.
Когда наши армии уже стояли в Германии, в самых скромных газетах стали появляться стихи солдата. Например, такие:
- Я по лесу иду не в спешке,
- Охотник тихий. Без ружья.
- Меня остановили сыроежки,
- Такая разноцветная семья.
- Одни красны, другие сини,
- Зелены, желты,
- в цвет чернил...
- Похоже, леший тут в низине
- В забаву радугу крошил.
Здесь сразу можно увидеть и умение говорить с малышами, и зоркость, и свой голос, нестандартный.
О войне он рассказал в своих первых рассказах. Он решил, что они предназначены, прежде всего, детям – и не ошибся. Хотя эта проза затягивает и взрослых: в ней есть музыка, не говоря уж о правде.
«Митя рубил дрова, его товарищи в это время застелили нары мелким мягким лапником, прикатили в землянку железную бочку. В бочке было две дыры - одна снизу, чтобы класть дрова, другая сверху, для трубы. Трубу сделали из пустых консервных банок. Чтобы не было видно ночью огня, на трубе укрепили козырёк.
Первый фронтовой день Мити Корнева прошёл очень быстро. Стемнело. Мороз усилился. Снег скрипел под ногами часовых. Сосны стояли будто окаменевшие. В синем стеклянном небе мерцали звёзды.
А в землянке было тепло. Жарко горели ольховые дрова в железной бочке. Только иней на плащ-палатке, которой завесили вход в землянку, напоминал о лютом холоде. Солдаты расстелили шинели, под головы положили вещевые мешки, укрылись шинелями и уснули.
"До чего же хорошо спать в землянке!" - подумал Митя Корнев и тоже уснул.
Но спать солдатам пришлось мало. Дивизиону было приказано немедля отправиться на другой участок фронта: там начались тяжёлые бои. В небе ещё дрожали ночные звёзды, когда автомобили с пушками стали выезжать из леса на дорогу.
Дивизион мчался по шоссе. Клубилась снежная пыль за автомобилями и пушками. В кузовах на ящиках со снарядами сидели солдаты. Они прижимались друг к другу потеснее и прятали в колючие воротники шинелей лица, чтобы не так жгло морозом».
Написано так, что невозможно не прочувствовать этот день глазами новобранца. С такой простотой и точностью Митяев написал все оттенки его ощущений. И каждый из нас чувствовал себя Митей Корневым.
Как ни странно, почти всю жизнь после войны он был литературным начальником. Его, журналиста районной газеты, приняли в «Пионерскую правду» ответственным секретарем. Потом 14 лет Митяев был главным редактором «Мурзилки» – пожалуй, главного советского детского журнала. Удивительно, как мало он уделял внимания собственной персоне. Не стал знаменитым детским поэтом – хотя мог бы. Не так уж часто печатал свои военные и исторические рассказы, хотя очень многие их ждали. Смущался. Как только сделал карьеру? Бывают такие случайности – особенно с фронтовиками.
«Мурзилка» в его времена была сказочной, изобретательной, никто не выбрасывал старые номера. Ведь из публикаций можно было, например, сложить мультфильм, собирая номера за несколько месяцев. Да и вообще – то было лучшее время в столетней истории журнала.
Кстати, потом Митяев стал главным редактором киностудии «Союзмультфильм», в которой в то время стали развиваться разные стили мультипликации, разные художественные манеры. Сложнейший коллектив. Сотни талантливых людей, на которых всегда не хватает работы, не хватает славы, пряников. А сколько там было блистательных вольнодумцев? А как непросто проходила смена поколений? Мультфильмов в митяевские времена выходило больше, чем прежде. Процветали все манеры и стили.
Пожалуй, более деликатного литературного генерала у нас не было. Он умел находить общий язык не только с единомышленниками, понимая, что творческая работа иногда требует эксцентрики и в жизни. Митяев редко мелькал в газетах и на радио, почти не бывал в престижных (и нередких в то время) загранкомандировках. Чаще любил говорить о том, что его восхищает – и в эти минуты превращался в ребенка с горящими глазами. Своих сюжетов в работу не «проталкивал». Для него было бы просто стыдно так суетиться. Мультфильмов по сказкам и историям Митяева гораздо больше сняли до того, как он пришел на студию. Он редко вмешивался в сюжеты других сценаристов. Даже если считал их замыслы выспренними. Именно тогда советская мультипликация стала разнообразной. Теперь многое зависело не от интерпретации диснеевского канона, а от художников, от их видения. А художники на Союзмультфильме собрались, по Маяковскому, хорошие и разные. Эта работа не мешала Митяеву писать для любимых издательств – «Малыша» и «Детской литературы».
Еще в дореволюционной России сформировалась традиция детских книг об истории. Первооткрывателем жанра стала Александра Ишимова – писательница, с которой переписывался Пушкин в день своей последней дуэли. В советское время жанр расцветал.
Не было числа рассказам о героях Гражданской войны – начиная от Ворошилова, Буденного, Чапаева и Щорса и и заканчивая безымянными героями. Особая история – детская лениниана, в которой случались такие взлеты, как книги Зои Воскресенской и Марии Прилежаевой, рассказы Михаила Зощенко. Десятки книг о русской истории написали Сергей Алексеев и Михаил Брагин. Они тоже хорошо известны и переиздаются в наше время. Не менее плодовит, чем Алексеев, был Митяев, только он создал новый жанр – детскую научно-популярную литературу. В его книгах немало карт, цифр, характеристик оружия и тому подобного.
К 50-летию Октября Митяев выпустил книгу «Красная строка». Ее проиллюстрировали замечательные палехские художники. Необыкновенно притягательная получилась книжица. И – с идеологическим посылом: «Сборник новелл о священных для нас словах и понятиях: земля, страна, Москва, революция, советский народ, коммунизм, пятилетка, труд, долг, дружба». Митяев мастерски писал в несколько былинном стиле, хотя оперировал и фактами.
Саморекламой он не занимался, очень редко давал интервью, держался скромно, наособицу, хотя и без высокомерия. Но уже в 1960-е его фамилию хорошо знали родители, бабушки и дедушки. И маленькие читатели – из числа тех, кто запоминает имена любимых авторов. А уж потом он стал одним из самых читаемых детских писателей.
Его знаменитая «Книга будущих командиров» впервые вышла в 1970 году. Митяев нашел свой стиль именно тогда. Это не просто, как пишут в аннотациях, «детская энциклопедия о военном искусстве всех времен и народов». Это рассказы о полководцах (у каждого – свой почерк), о бойцах, о героях, о знаменитых сражениях, построенные так, чтобы читатель чувствовал, что перед ним – не учебная книга, не воспитательная, а путешествие в прошлое. Здесь Митяеву здорово помогли художники – лучшие мастера своего времени. Но они следовали его замыслу.
Многие мысли Митяева – вроде бы совсем простые – запоминаются на всю жизнь. Он непобедимо логичен. Такова митяевская военная азбука: «Из букв складываются слова и фразы, из элементов военной азбуки — короткие бои и гигантские сражения. Действия одного солдата и действия армии можно разделить на составные части, как слова или фразы». Особое внимание он уделял русским воинам. Но этой теме полностью посвящена его следующая, не менее красочная книга – «Ветры Куликова поля». Эти книги прочитали почти все будущие офицеры. Там тоже есть и карты, и замечательные рисунки. И – образы Владимира Мономаха, Александра Невского, Петра Румянцева, Александра Суворова… Как он их понимал и любил!
Потом стали выходить рассказы о русских флотоводцах, в которых чувствуется, как восторженно Митяев любил море, хотя на флоте никогда не служил. Но адмиралов Ушакова, Сенявина, Нахимова многие из нас полюбили именно по его красочным книгам. Он не перенасыщал их скучной дидактикой. Это были, в первую очередь, приключения и столкновения характеров в боях! Да еще и с неожиданными умозаключениями по поводу тактики и стратегии. Сколько раз перечитывались эти страницы…
Сегодня мы слышим бесконечные разговоры о необходимости патриотических детских книг об истории, о войне, о Родине. Как просто это сказать, поставить задачи. Еще 8-10 лет назад в аналогичных документах задачи значились совсем иные… Тогда по заказу ничего не получилось, выйдет ли на этот раз? Разрешите усомниться. По крайней мере, в возможности митяевского качества. Смастерить по разнарядке новые «Ветры Куликова поля» не получается. Как не получается современная «Судьба барабанщика» – при десятках коммерческих попыток. За военно-историческими книгами Митяева – огромная работа. И не в архивах, не над научной литературой. По крайней мере, не только там. Он мыслил пространством книги (и журнальных разворотов – там печатались многие отрывки будущих книг). Карты, иллюстрации, игры. Вдосталь информации, чтобы обогатить эрудицию читателя. А читать такие книги в то время начинали рано… Гораздо раньше, чем в наше время. А он разговаривал с ними, как со взрослыми: «Но мы ведь с тобой знаем, что выполнить можно не всякий заманчивый план, а только такой, в котором предусмотрены все слабые и сильные стороны противника».
Помнится, как в программе «Взгляд» иронически цитировали отрывок из «Книги будущих командиров», где в качестве верховного главнокомандующего просто упомянут Сталин. Упоминания (без которого не обойтись и в учебнике истории) было достаточно, чтобы счесть книгу вредной для современных детей. Ведь тогда Сталин отвечал за все. Даже в журнале «Веселые картинки» публиковались страшные рассказы об этом политике. Переборщили, что и говорить. Наверное, из лучших побуждений. Но вышло глупо, если не обошлись без травли фронтовика, отличного писателя и редактора, который думал чуть-чуть иначе.
Его упрекали в милитаризме. Наверное, не читали в «Мурзилке» или в «Моих первых книжках» фронтовые рассказы Митяева, где война показана совсем не парадно. Как-то Митяев действительно признался, что был бы доволен, если бы многие читатели его «Книги будущих командиров» стали военными. Но разве это говорит о завоевательных планах? Скорее – о понимании того, что Отечество необходимо защищать. А принципы фронтовика ясны: «Познать и прочувствовать войну — это значит отдать почести тем, кто погиб во имя нас, живущих. Но не только! Что такое история? История — опыт. Следовательно, если знать войну, если прочувствовать ее, можно сделать жизнь лучше, можно избежать многих ошибок и быть в жизни устойчивее». Немало страниц он посвятил разоблачению немецкого шовинизма. Да и можно ли быть терпимым к любому шовинизму хотя бы потому, что его основоположник – наполеоновский солдат Николя Шовен – закрывал глаза на то, что его страна катится к катастрофе, а Митяев воспевает победителей.
Ему непросто пришлось после 1991 года. Примиряться с новым временем не хотелось. Хотя книги Митяева переиздавались, снова становились «бестселлерами». Его никогда не забывали. Если не переиздавались сказки и очерки о Великой Отечественной, то «Книга будущих командиров» и «Ветры Куликова поля», ставшие классикой, выходили исправно. И, как правило, стоили дороговато. Реже выходила «Книга будущих адмиралов», не менее популярная среди мальчишек. Кроме того, Митяев издавал журнал «Новая игрушечка», о котором многие вспоминают с благодарностью.
Митяев – из тех писателей, которых любят по старой памяти читать детям и внукам. И, как правило, не встречают отторжения. Он умел находить интонацию, которая увлекает и просвещает. И штукатурка с его крепких построек не осыпается. Переиздавали и будут переиздавать. Причем, всё, что он написал, включая «Красную строку». Ее время тоже придет. А к названию нашей статьи все-таки нужно бы добавить – «и не только». Митяев – писатель для всех. Хотя и командиры необходимы не только в армии.
