Москва неугомонная

        Осенью в Москве шумят листососы, а летом стрекочут косилки,  траве на газонах свободно расти не давая. Зимой же грохочут мотором машины, что снег убирают со всех тротуаров.

      После грозы пилят деревья, что упали от ветра. Пилят и пни, чтобы не гнили. Землю завозят, чтобы росла там трава, которую снова без устали косят.

        Снимают асфальт, и снова кладут, для красоты вдоль всех дорожек повсюду бордюры.

    Машины снуют по московским дворам, ещё появились везде самокаты. И дети, и дяди, и тёти на них по дорожкам несутся.

     От гула в столице мухи пропали, исчезли всё бабочки, что над цветами летали, нет комаров, и жуков майских нет.

       Лишь во дворах чинно гуляют сизокрылые птицы, словно бездельники в день трудовой,  они, по хозяйски отгоняют воробьёв от тех крошек, что им бабули на землю кидают.

     Редко услышишь во дворах птичьи трели, от гула столичного все улетели. Нет и грачей, и скворцов тоже нет. Только вороны к шуму привыкли. И они все остались, каркая громко и гоняя собак.

       Повсюду растут эстакады, и хорды возводят с мостами. Гремят автострады. На переходах через дороги ставят повсюду щиты,  пытаясь  спешащих людей  отгородить от шума авто.

      Метро копают. Растёт столица, меры не зная. За МКАД выходит, маня на стройки мигрантов различных.

     Говор нерусский звучит при работе. Что говорят, им только понятно. Не всё полиглоты в нашей в столице, и уже нашей она не может считаться.