На всякого мудреца довольно простоты

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
(перенаправлено с «На всякого мудреца довольно простоты (пьеса)»)
Перейти к навигации Перейти к поиску
На всякого мудреца довольно простоты
Жанр комедия
Автор А. Н. Островский
Язык оригинала русский
Дата написания 1868
Дата первой публикации 1868
Логотип Викитеки Текст произведения в Викитеке
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

«На всякого мудреца довольно простоты» — комедия в 5 действиях Александра Островского.

Действующие лица

[править | править код]
К. С. Станиславский в роли генерала Крутицкого, 1910 год
  • Егор Дмитрич Глумов, молодой человек.
  • Глафира Климовна Глумова, его мать.
  • Нил Федосеич Мамаев, богатый барин, дальний родственник Глумова.
  • Клеопатра Львовна Мамаева, его жена.
  • Крутицкий, старик, очень важный господин.
  • Иван Иванович Городулин, молодой, важный господин.
  • Софья Игнатьевна Турусина, богатая вдова, барыня, родом из купчих.
  • Машенька, её племянница.
  • Егор Васильич Курчаев, гусар.
  • Голутвин, человек, не имеющий занятий.
  • Манефа, женщина, занимающаяся гаданьем и предсказаньем.
  • Григорий, человек Турусиной.
  • Человек Мамаева.
  • Приживалки.
Малый театр. Е. Д. Глумов (А. В. Вершинин) и К. Л. Мамаева (И. В. Муравьёва)
Слева направо: Машенька (О. Л. Пашкова), И. И. Городулин (А. В. Клюквин), К. Л. Мамаева (И. В. Муравьёва), Крутицкий (Б. В. Клюев), Е. Д. Глумов (А. В. Вершинин), С. И. Турусина (А. Н. Евдокимова), Н. Ф. Мамаев (В. И. Езепов), Голутвин (А. Ю. Ермаков), приживалка (Г. Г. Микшун или Н. П. Швец), Е. В. Курчаев (Г. Н. Скряпкин)

Действие происходит в Москве, в первое десятилетие реформ Александра II. Егор Дмитриевич Глумов говорит своей матери, что отныне будет делать карьеру через знакомства в свете. Теперь Глумов для себя будет вести дневник и в нём писать откровенно, что думает о людях, расположения которых добивается[1].

Приходят гусар Курчаев, знакомый Глумова, с ним Голутвин, человек, не имеющий занятий. Они собрались издавать журнал и просят у Глумова его эпиграммы или дневник, о котором уже что-то слышали. Глумов отказывает. Курчаев, дальняя родня Глумову через сановника Нила Федосеевича Мамаева, рассказывает Глумову о привычке Мамаева смотреть попусту сдаваемые внаём квартиры и при этом поучать всех и каждого, и за разговором набрасывает на Мамаева карикатуру, приписав «новейший самоучитель». Её хочет взять Голутвин. Курчаев не даёт: «Всё-таки дядя». Курчаев сообщает Глумову, что жена Мамаева «влюблена, как кошка» в Глумова. Курчаев и Голутвин уходят.

Из разговора Глумова с матерью следует, что Глумов уже подкупил слугу Мамаева, и Мамаев сейчас прибудет смотреть якобы сдаваемую внаём квартиру Глумовых. Является слуга, за ним сам Мамаев. Мамаев пеняет слуге: зачем тот привез его в жилую квартиру. Глумов объясняет, что, нуждаясь в деньгах, хочет из этой квартиры переехать в большую, и на недоуменные вопросы Мамаева заявляет: «Я глуп». Тот сперва ошарашен, но быстро начинает верить, что перед ним молодой человек, жаждущий советов, поучений и наставлений.

Глумова показывает Мамаеву карикатуру Курчаева. Мамаев уходит. Приходит Манефа, «женщина, занимающаяся гаданием и предсказанием». Глумов принимает её с деланным почтением, дает пятнадцать рублей, отсылает угощаться чаем и кофе, записывает в дневник расходы. Внезапно возвращается Курчаев, которому встретившийся по дороге Мамаев велел не показываться на глаза. Курчаев подозревает Глумова в интриганстве и говорит ему об этом. Они ссорятся. Курчаев уходит. «Дядя его прогнал. Первый шаг сделан».

В доме Мамаева хозяин и Крутицкий — «старик, очень важный господин», сетуют на пагубность реформ и перемен и на своё неумение владеть пером и «современным слогом». У Крутицкого готов труд, написанный стилем, «близким к стилю великого Ломоносова», и Мамаев предлагает дать его Глумову в обработку. Оба уходят. Появляются Мамаева и Глумова. Глумова жалуется на недостаток средств. Мамаева её подбадривает, суля Глумову своё покровительство. Вошедшему Мамаеву Глумова расписывает восхищение своего сына его умом. Мамаев, уходя, обещает Глумовой дать «не денег, а лучше денег: совет, как распорядиться бюджетом». Мамаевой же Глумова принимается рассказывать о том, как влюблен в неё Глумов. Глумова уходит. Мамаева кокетничает с вошедшим Глумовым.

Приезжает Городулин, «молодой важный господин». Мамаева просит для Глумова место, «разумеется, хорошее», зовет Глумова и оставляет его с Городулиным. Глумов заявляет себя либералом и демонстрирует речистость, восхищающую Городулина, который тут же просит помочь ему приготовить доклад. Глумов готов написать.

Городулина сменяет Мамаев, который принимается учить Глумова ухаживать за своей женой. Глумов остается с Мамаевой, объясняется ей в любви и уходит.

На даче Турусиной, «богатой вдовы, барыни из купчих», окруженной приживалками, гадальщицами, странницами, Турусина, только что выехавшая было в город, но приказавшая поворотить экипаж из-за плохой приметы, выговаривает своей спутнице, племяннице Машеньке, за «вольнодумство» и симпатию к Курчаеву. К тому же она получила два анонимных письма, предостерегающих от знакомства с Курчаевым. Машенька отвечает, что она «московская барышня» и спорить не станет, но пусть тогда тётя и подыщет сама ей жениха. Машенька уходит. В гости заходит живущий по соседству Крутицкий. Турусина делится с Крутицким заботами: как подыскать Машеньке хорошего жениха. Крутицкий рекомендует Глумова и уходит. Приезжает Городулин. Как и Крутицкий, он высмеивает пристрастие Турусиной к странникам и приживалкам и сообщает: одна из таких знакомых Турусиной осуждена за мошенничество и отравление богатого купца. С Городулиным повторяется тот же разговор с тем же результатом. Городулин всячески рекомендует Турусиной Глумова. И наконец, взамен Городулина появляется Манефа, желанная гостья в этом доме. Она вещает, приживалки поддакивают. Все хором предвещают Глумова как что-то уже почти сверхъестественное.

Глумов приносит Крутицкому «Трактат о вреде реформ вообще» — обработку мыслей Крутицкого. Крутицкий доволен. Глумов просит Крутицкого быть посажёным отцом на свадьбе и несколько перебирает в угодничестве, что и отмечает Крутицкий по его уходе.

Приходит Клеопатра Львовна Мамаева дополнительно замолвить словечко за Глумова. Взбодрившийся после ухода Глумова старик обрушивает на неё цитаты из любимых с юности трагедий, видя в стареющей Мамаевой чуть не ровесницу. Но куда неприятней для неё оброненное Крутицким известие о сватовстве Глумова к Машеньке по любви.

Глумов дома записывает в дневник расходы и впечатления и учит мать, уходящую к Турусиной, как задабривать и задаривать её приживалок. Внезапно является Мамаева. Это необычно, и Глумов настораживается. Последующий разговор с ней то подтверждает, то успокаивает опасения Глумова. Он принимается объясняться Мамаевой в своих чувствах, несколько злоупотребляя красноречием, но та прерывает его вопросом: «Вы женитесь?» Глумов сбивается, пускается в объяснения и, как ему кажется, более или менее успокаивает Мамаеву. Звонок у двери. Глумов уходит.

Пришёл Голутвин. Глумов, спрятав Мамаеву в соседней комнате, принимает его. Оказывается, тот собрал на Глумова материал и шантажирует его: если Глумов не заплатит, Голутвин напечатает пасквиль. Решительным тоном отказывая Голутвину, Глумов на деле колеблется, не желая неприятностей ввиду выгодной женитьбы на Машеньке. Голутвин лезет в соседнюю комнату, допытывается, кто там. Глумов еле выпроваживает его, но затем решает догнать и все-таки заплатить. В комнату входит Мамаева, замечает дневник, читает о себе самой что-то, что приводит её в ярость, и уносит.

Сперва Глумову кажется, что он «всё уладил». Но убедившись, что дневник взят, он приходит в отчаяние, бранит себя.

На даче, где собралось все общество, Курчаев беседует с Машенькой о добродетелях и успехах Глумова. Между добродетельными беседами с будущей женой и тёщей Глумов договаривается с Городулиным «отделать хорошенько» трактат Крутицкого (то есть Глумова же) под подписью Городулина и убеждает Мамаеву, что женится по расчёту. Слуга приносит переданный кем-то пакет. В нём напечатанная статья «Как выходят в люди» с портретом Глумова и пропавший дневник. Мамаев читает записи вслух, справки о расходах на приживалок «за то, что видели меня во сне», острые характеристики Крутицкого, Манефы, Турусиной. Появляется Глумов. Ему отдают дневник и предлагают «удалиться незаметно». Но Глумову уже терять нечего: «Почему же незаметно», — отвечает он и принимается обличать присутствующих уже устно: в статье нет ничего для них нового. Не настолько на самом деле глупы Крутицкий и Мамаев, чтоб и впрямь не чувствовать фальши в угодничестве Глумова: просто оно им удобно и приятно. То же и с Мамаевой, и с Городулиным. Но и та и другой неожиданно останавливают глумовское красноречие, начиная сразу же с ним соглашаться. Глумов уходит. После паузы все сходятся на том, что, спустя время, надо опять его «приласкать».

Островский в комедии «На всякого мудреца довольно простоты» выводит тупых реакционеров Крутицкого и Мамаева, «прекраснодушного» фразёра либерала Городулина, продажного писаку Голутвина, беспринципного карьериста Глумова, ханжествующую богатую купеческую вдову Турусину, окружившую себя приживальщиками, блаженными, странниками и гадальщицами.

Даже после разоблачения Глумова, подвергшего осмеянию в своём дневнике общество Мамаевых, Крутицких, Городулиных, последние находят, что Глумов нужный, «свой человек» и что, слегка, для вида наказав, «можно его опять приласкать». Глумов полностью сливается здесь с тем обществом, против которого выступает, и обнаруживает глубокое внутреннее сродство с этим обществом.

«Островский, — писал в 1869 г. критик Е. Утин, — почувствовал… совершившуюся в обществе перемену: он инстинктивно понял, что Жадову больше нет места, и взамен благородного, увлекающегося юноши он сделал своим героем холодного, расчётливого, всем существом погружённого в личные интересы, презирающего всем и всеми для достижения своей цели, которая сводится к одному слову — карьера».

Постановки

[править | править код]

Дореволюционные

[править | править код]

Ролью Глумова в Малом театре дебютировал в 1876 году А. П. Ленский (впервые играл эту роль в 1869 году в провинции). До 1917 года в спектакле были заняты О. О. Садовская (Глумова), Греков, Парамонов, А. Ленский (Мамаев), Никулина, Лешковская, А. А. Яблочкина (Мамаева), Н. И. Музиль, Падарин, К. Н. Рыбаков, Правдин (Крутицкий), Южин (Городулин), Рыкалова, Массалитинова (Манефа), М. П. Садовский (Голутвин), П. Садовский (Глумов), Грибунина, Никулина (Турусина), В. Н. Музиль-Рыжова (Машенька), А. А. Остужев (Курчаев).

В провинциальных постановках наиболее известны были Глумов — Рощин-Инсаров, Городулин — Неделин.

Постановки в СССР

[править | править код]

Кроме того пьесу ставили Костромской (1934, 1947), Смоленский (1934), Таганрогский (1936) театры, Тбилисский театр им. А. С. Грибоедова (1940), Воронежский театр (1941), Одесский драматический театр им. А. Иванова (1947), Саратовский театр им. К. Маркса (1948), Театр им. Я. Купалы (Минск; 1962), Бакинский театр (1963) и др.

А. Вершинин в роли Глумова

Телеспектакли

[править | править код]

За рубежом

[править | править код]

Театр в Магдебурге (1941) Театр «Юнити» (Кардифф, 1945) театр «Финикс», Нью-Йорк (1957, под назв. «Дневник мерзавца») театр в Базеле (1958) «Литл тиэтр групп» (Дели; 1958; на хинди).

Примечания

[править | править код]

Литература

[править | править код]
  • Арбажин К. (Впечатления сезона), «ЕИТ». Сезон 1909, вып. 4.
  • Кугель А. Театральные заметки // Театр и искусство. 1910, № 18.
  • Дурылин С. Н. «На всякого мудреца довольно простоты» на сцене Московского Малого театра. М.-Л., 1940.
  • Новицкий П. Образы актёров. М., 1941.
  • «На всякого мудреца довольно простоты». Сб. статей, М.-Л., 1948 (А. Н. Островский на сцене Малого театра).
  • 3ограф Н. Александр Павлович Ленский. М., 1955.