Время действия – весна 73 г. н. э. Восстание, бушевавшее в римской провинции Иудее уже восемь лет, вот-вот подойдет к своей трагической и кровавой развязке. На одиноко стоящей скале, которая возвышается над Мертвым морем на окраине Иудейской пустыни, 967 мужчин, женщин и детей, последние остатки еврейского сопротивления Римской империи, ожидают здесь своей участи. Скала, ставшая их последним приютом, называется Масада, от ивритского слова «мезуда», т. е. «крепость», «цитадель». И это весьма подходящее название для этого эффектного естественного укрепления.

Этот утес имеет форму алмаза. Длина его – 600 метров, ширина – 200 метров. Он почти вертикально поднимается на востоке до высоты в 450 метров над уровнем пустыни. Вершина горы спускается с востока на запад на 350 метров. Таким образом, высота утеса с запада достигает 100 метров.

На вершину Масады ведут лишь две тропинки. Еврейский историк Иосиф Флавий, единственный из современников, кто описал осаду крепости, называет тропинку, поднимающуюся по восточному склону горы, змеей – из-за ее «узости и извилистости». Каждому, кто пойдет по ней, он обещает «верную смерть в том случае, если ты хоть раз чуть-чуть поскользнешься». Вторая тропинка, ведущая по западному склону, несколько менее опасна. Но и она ни в коем случае не способствует штурму. Иосиф Флавий также называет почву Масады «жирной» (т. е. плодородной). Она позволяет выращивать достаточно пищи для обитателей крепости в случае осады.

Как будто бы естественных укреплений Масады было недостаточно, еврейский царь Ирод, который примерно за век до того провел здесь большие строительные работы, окружил вершину горы прочной стеной. Ее высота достигала шести метров, толщина – четырех. К этому были добавлены 38 башен. Высота каждой из них составляла примерно 25 метров. Одна из них была расположена в единственном потенциально слабом месте Масады – на вершине более доступной тропинки, идущей по западному склону. Наконец, несколько цистерн на северо-западном склоне холма, также установленных Иродом и подпитываемых реками, стекающими с окружающих гор, означали, что обитатели крепости никогда не будут страдать от жажды.

Короче говоря, Масада казалась неприступной. В 73 г. н. э. римский прокуратор Иудеи Флавий Сильва двинулся с войсками окружать цитадель. Осажденные обитатели крепости, вероятно, думали, что всё, что им теперь нужно, это сидеть и ждать, пока у врага не кончится терпение. Но Рим был беспощадным и решительным врагом, обладающий огромными человеческими, материальными и военно-техническими ресурсами.

Сильва пошел на Масаду с Десятым легионом, различными вспомогательными частями и тысячью еврейских военнопленных. Считается, что общая численность войск под его командованием составляла 9-10 тысяч человек. (Некоторые историки называют цифру в 15 тысяч. Однако, поскольку полностью укомплектованный римский легион составлял лишь около 6 тысяч солдат, цифра в 9-10 тысяч представляется более вероятной).

Первым шагом Сильвы, согласно Иосифу Флавию, была изоляция крепости путем окружения ее укрепленной линией обложения. Сделав это, он приказал собрать в одном месте тысячи тонн земли и камней, чтобы соорудить опорный пункт высотой в 375 футов (114 метров), примыкающий к западной стороне Масады. (Возможно, здесь Иосиф ошибается или даже намеренно вводит нас в заблуждение. Последние раскопки показали, что там уже был отросток скалы, который римляне использовали как основание для своего сооружения. Это означает, что им пришлось увеличить его изначальную высоту лишь на 25-30 футов, чтобы поднять его поверхность до уровня крепостных стен).

Теперь Десятый легион смог пустить в ход свои осадные механизмы и начать обстреливать продольным огнем – баллистами и камнями из катапульты – стены крепости. Кроме того, на вершину подступа была водружена обшитая металлическими листами осадная башня высотой 27 метров. С нее римские легионеры начали забрасывать защитников крепости дротиками и камнями, вынудив их отступить. Затем Сильва приказал своим людям подтащить к крепости огромный таран, который он заказал специально по этому случаю, и пустить его в ход против каменных стен крепости. Стена затрещали.

Тогда защитники крепости возвели второй вал из древесины и земли. Он оказался куда более эффективным в плане поглощения ударов тарана. В ответ Сильва приказал своим войскам обкидать деревянную стену горящими факелами. В конце концов, она загорелась. (Однако после внезапной перемены ветра огонь чуть было не перекинулся обратно на римлян и не сжег их осадные орудия). Иосиф пишет, что тут римляне вернулись в свой лагерь. Они решили штурмовать крепость через пролом в стене, который они проделали, и взять цитадель следующим утром. (Странное решение, если учесть, что победа, казалось, уже у них в кармане).

Теперь защитники Масады знали, что они приговорены. Однако, вместо того чтобы сдаться, их лидер Элиазар Бен-Ейр предложил им чудовищную альтернативу:

– Пусть жены наши умрут до того, как их изнасилуют. Пусть дети наши погибнут до того, как изведают рабство. А потом, когда мы убьем их, мы окажем эту славную почесть друг другу.

Таким образом, каждый мужчина в Масаде стал палачом своей собственной жены и детей. Когда это страшное дело было завершено, было выбрано 10 мужчин, которые должны были убить уцелевших. Эти десятеро стали тянуть жребий, чтобы определить, кто из них убьет остальных девятерых. Покончив со своими соплеменниками, последний защитник Масады поджег крепость. (Он оставил только полные запасов еды склады. Они, согласно Иосифу Флавию, должны были показать римлянам, что защитники крепости «ни в чем не нуждались»). Затем он убил и себя. Из всех обитателей Масады в живых остались только две женщины и пятеро детей. Они спрятались в пещерах под этой цитаделью. Они в итоге и поведали миру о последних часах Масады.

Есть разные данные относительно того, когда Масаду впервые превратили в крепость. Некоторые источники утверждают, что это началось во время Хасмонейского восстания против Селевкидов. В этом случае первые строительные работы начались на скале в середине 2 в. до н. э. Как бы то ни было, Иосиф Флавий вполне определенно приписывает эти работы царю Александру Яннию, который правил в 103-76 гг. до н. э. Конечно, монеты того периода – почти единственное археологическое свидетельство, оставшееся на том месте от периода Хасмонеев. Впрочем, большая часть строительных работ в Масаде была выполнена при сыне царя Ирода Антипатере.

Хотя лучше всего его знают сегодня по прозвищу Ирод Великий, данному ему римлянами, среди своего народа он был сильно непопулярен. Иудеи называли его не иначе как Ирод Нечестивый. А потому всегда была вероятность начала народного восстания против него. Впрочем, куда большая угроза исходила извне – от Клеопатры, царицы Египта. Неудивительно поэтому, что после того, как в 37 г. до н. э. Рим сделал Ирода своим вассалом, Ирод сразу же занялся укреплением Масады.

Одним из первых его шагов в этом направлении стало создание системы водоснабжения. Это было явно необходимо в случае осады этой крепости, стоящей посреди пустыни. Был проделан ряд сточных ложбинок, по которым дождевая вода потоков, бегущих с гор к западу от Масады, поступала в цистерны на северо-западной оконечности скалы. Система эта оказалась столь эффективной, что Иосиф пишет о ней следующее: «Благодаря ей, обитатели крепости были так же обеспечены водой, как если бы эти потоки текли прямо к ним».

Крепостная стена, окружавшая плато, составляла в длину 1400 метров. Само плато было разделено примерно на 70 отсеков. В стене было четверо ворот и 38 оборонительных башен по 25 метров высотой.

Многие из самых впечатляющих построек были расположены на более высокой, северной стороне скалы, в том числе дворцовая резиденция царя, известная также как Северный дворец. Состоит он из трех ярусов. В верхнем ярусе располагались хоромы царя. Его отделанные черно-белой керамической плиткой комнаты вели на полукруглый балкон с живописным видом на близлежащий город Эйн-Геди. Второй и третий ярусы были посвящены развлечениям. Там располагались, помимо прочего, галереи, окружавшие центральные внутренние дворы. В этом дворце была представлена вся роскошь, какой можно ожидать от виллы в римском стиле того периода. Были там и расписанные фресками стены, и маленькая баня на нижней террасе.

Именно здесь, под грудой обломков, были найдены скелеты мужчины, женщины и ребенка. Красиво заплетенные волосы женщины, по-видимому, хорошо сохранились. Ее нетронутые сандалии лежали подле нее. Было обнаружено несколько сот маленьких бронзовых мерных чашек вроде тех, что используются при изготовлении доспехов. Возможно, это были трофеи, отнятые у римлян.

В 1971 г. Йигаль Ядин, израильский археолог, который в 1963-65 гг. проводил первые крупные раскопки на этом месте, заявил, что эти «скелеты, без сомнения, представляют собой останки важного командира Масады и его семьи». Как бы то ни было, женщине, по оценкам, было лет 17-18, а мужчине – 20-22. Ребенку же было лет 11-12. А потому взрослые никак не могли быть родителями ребенка.

Перед дворцом Ядин нашел также 11 черепков, использовавшихся в качестве жребия. (Согласно другим источникам, их было 12). На каждом из них было написано имя. На одном из них было имя Бен-Ейр. Вероятно, речь шла о том самом Элиазаре Бен-Ейре, вожде еврейских повстанцев во время осады Масады.

Многие авторы полагают, что это и были те жребии, которые последние защитники крепости использовали для того, чтобы решить, кто из их числа убьет остальных прежде, чем покончит с собой. Но если это так, то возникает вопрос: почему там 11 имен (или даже 12, если верить другим источникам), а не 10, о которых говорит Иосиф Флавий?

Там было 15 длинных складских помещений, построенных в два ряда. Они вели в центральный коридор. Надписи на обнаруженных кувшинах предполагают, что в каждой комнате хранились разные вещи. Иосиф Флавий пишет, что фрукты и зерно, положенные сюда во времена Ирода, были еще съедобны во времена осады крепости Сильвой, т. е. век спустя. Он утверждает: «Причиной того, что они пролежали здесь так долго и не испортились, был воздух. Эта крепость стоит высоко. Она свободна от смеси частиц земли и грязи». Когда раскопали склады, изначальный пол был покрыт толстым слоем золы. Это, похоже, противоречит утверждению Иосифа Флавия о том, что эти комнаты не были преданы огню до того, как Сильва завершил свою осаду.

Крупнейшая постройка в Масаде – Западный дворец. Расположенный вдоль центра западной стены крепости и занимающий площадь в 4 000 квадратных метров, он примыкает к главным воротам, выходящим на Иерусалим. Это здание было административным центром Масады и служило церемониальным дворцом Ирода. У крупнейшей комнаты, расположенной с восточной стороны здания, был мозаичный пол, украшенный геометрическими и цветочными мотивами. Возможно, она служила Ироду тронным залом. Во дворце были не только административные помещения, но и изысканные царские хоромы, мастерские и склады.

В Масаде было несколько бань. Самая большая из них располагалась к югу от царского дворца. Построенная в традиционном римском стиле, она состоит из большого внутреннего двора, окруженного портиками и многочисленными комнатами. У всех у них кафельные полы и расписанные фресками стены. В кальдарии, или горячей комнате, был подвесной пол. Держался он на 200 маленьких каменных колоннах. Горячий воздух из соседней печи вдувался из-под пола и через систему глиняных труб, встроенных в стены, чтобы позволить натапливать комнату до нужной температуры.

Частично кальдарий был восстановлен в одной из бань Масады.

В северо-западный угол комплекса было встроено здание 12,5 на 10,5 метров. Смотрит оно на Иерусалим. Предполагается, что это синагога. В то время, когда ее раскопали, она была единственной синагогой, построенной во времена Второго Храма, то есть до разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э. Нашли там и множество монет эпохи восстания, черепок-жребий со словами «раввинская десятина» и несколько фрагментов свитков (части книг Второзакония и Иезекииля).

В числе других небольших находок оказались также глиняные и каменные сосуды, остатки тканей и даже запасы еды. Они сохранились там благодаря исключительно сухому климату. Найдено было и несколько тайных складов монет, в том числе серебряных шекелей в отличном состоянии. Они дошли до нас со времен того самого восстания.

Кроме того, в пещере у основания утеса Ядин нашел еще 25 скелетов. Иосиф Флавий ничего не говорит нам об этих телах. А потому о происхождении их можно лишь догадываться. Были ли они, как полагает Шае Коуэн, останками евреев, которые попытались укрыться от римлян, но были обнаружены и убиты? (Хотя это и противоречит распространенному мнению, что все защитники Масады совершили массовое добровольное самоубийство). А может, это тела христиан, которые жили в Масаде во времена Византийской империи, как полагают другие историки?

Иосиф Зиас из иерусалимского Музея Рокфеллера предложил другую теорию. После того как углеродный анализ остатков тканей, найденных рядом с останками людей, показал, что они относятся ко временам восстания, Зиас предположил, что это могли быть римляне. В 1982 г. Ядин признался, что рядом с останками людей он нашел и кости свиней. Это весьма странно, если предположить, что это были останки правоверных иудеев, для которых свинья – нечистое животное. Но Зиас отмечает, что на похоронах римляне приносили в жертву свиней. Может быть, эти скелеты в таком случае являются останками римских легионеров, которые заняли Масаду после того, как ее взял легион Сильвы? И можно ли считать совпадением то, что одной из эмблем Десятого легиона является как раз кабан?

И это лишь один из примеров того, как археологические находки Масады и ее окрестностей по-прежнему продолжают толковаться. Это лишь одна из причин, по которым Масада остается таким притягательным и всё более противоречивым местом. Описание событий Иосифом Флавием считается общепризнанным и достоверным. Между тем, его оценка этих событий весьма спорна. Были ли защитники Масады мужественной группой борцов за свободу, которые сражались с тиранией Рима несколько лет – до тех пор, пока, столкнувшись с решительно превосходящей их военной силой, не выбрали единодушно смерть, предпочтя ее рабству? Такова преобладающая сегодня точка зрения.

Впрочем, ученые вроде Нахмана Бен-Иегуды, декана факультета социологии Еврейского университета в Иерусалиме, начинают подозревать, что на самом деле всё было куда менее романтично и героично.

– Если внимательно изучить рассказ Иосифа Флавия о Великом восстании и, в частности, о Масаде, то мы не увидим там никакого героизма. Скорее уж, наоборот. Он пишет о сомнительном и, пожалуй, заранее обреченном на провал восстании, о его эпическом разгроме, о разрушении Второго Храма и Иерусалима, о массовых убийствах евреев, о разных соперничающих и уничтожающих друг друга группировках евреев, о коллективном самоубийстве, которое, кстати, иудаизм порицает, совершенном группой террористов и убийц, чей «боевой дух», возможно, было весьма сомнителен.

Понятно, что у многих еврейских историков такая точка зрения вызвала возмущение. Однако нельзя не признать, что в позиции Бен-Иегуды есть рациональное зерно.

Так, единственный прямой источник, дошедший с тех пор до наших дней, а именно труды Иосифа Флавия, говорит о защитниках крепости с одним лишь презрением. Он называет их сикарриями. Эта секта прославилась не столько борьбой с самими римлянами, сколько убийством евреев, сочувствовавших римскому владычеству. Эти сикаррии, как утверждает Иосиф Флавий, «сражались друг с другом, чинили смуту в своих общинах и вообще совершили массу грехов против Господа и злых дел в отношении своих ближних».

Нигде в своем повествовании об осаде Масады Иосиф Флавий не говорит о том, что защитники крепости по-настоящему боролись с осадившими их римлянами, хотя, согласно многим современным версиям, они вели якобы партизанскую войну против римских войск в течение трех лет. Согласно же Иосифу Флавию, единственная их военная операция, которую они совершили, это набег на соседний еврейский поселок Эйн-Геди, в ходе которого они убили свыше 700 своих еврейских собратьев. Большинство современных историков предпочитают замалчивать этот момент.

Впрочем, и самого Иосифа Флавия никак нельзя считать беспристрастным. Да, он был одним из командиров еврейских повстанцев в начале восстания. (Особенно отличился он во время осады Джотопаты, где он умело и мужественно держал оборону от нападавших войск могущественного Веспасиана). Однако в 67 г. н. э. он попал в плен к римлянам и стал ярым сторонником Рима. Он оставался таковым до конца своих дней. А потому в его интересах было продвигать в массы именно римский взгляд на Иудейскую войну. Собственно, от этого, возможно, зависела даже его жизнь.

Кто бы ни был тут прав, история Масады по-прежнему созвучна современности. Это древний и неувядающий символ борьбы еврейского государства за существование и человеческого мужества перед лицом непреодолимой силы. В декабре 2001 г. Фонд мирового наследия ЮНЕСКО внес Масаду в список памятников, подлежащих охране. Сотрудники фонда назвали Масаду «символом древнего еврейского Израильского царства, его жестокого разрушения в конце 1-го века н. э. и последующей Диаспоры.

Дворец Ирода Великого в Масаде – это выдающийся образец роскошной виллы ранней Римской империи. А лагеря и другие укрепления, окружающие крепость, представляют собой самые совершенные и лучше всего сохранившиеся до наших дней римские осадные орудия.

Трагические события, произошедшие в последние дни осады с еврейскими беженцами, которые укрылись в крепости и дворце Масады, делают ее символом еврейского культурного самосознания и, в более широком смысле, продолжающейся борьбы людей против угнетения и за свободу».