Со второй половины 1990-х годов Израиль начал активно проникать на рынки модернизации вооружения и военной техники (ВВТ) советского производства. Во всех случаях модернизация выполнялась без санкции российских разработчиков. Однако, объективности ради следует заметить, что практические шаги по модернизации в ряде случаев предварялись предложениями в адрес российской стороны о совместном проведении работ.

В 1998 году израильские фирмы Elbit Systems и IAI осуществили модернизацию истребителей МиГ-21бис ВВС Эфиопии (по некоторым данным, стоимость работ - 100-120 млн. долл.). В 1999 году фирма Elbit Systems заключила контракт на модернизацию истребителей МиГ-21 ВВС Румынии. На третьем международном авиасалоне Aero India-2001 (февраль 2001 г.) Израиль продемонстрировал вертолеты Ми-8 и Ми-17, модернизированные для действий в темное время суток. К 2001 году фирма Elbit Systems и Тбилисское авиационное объединение наладили модернизацию штурмовиков Су-25 "Грач" в вариант Су-25 Scorpion. В 2004 году американская корпорация Lockheed Martin и израильская Elbit Systems предложили ВВС Болгарии план модернизации в течение четырех лет всего парка вертолетов Ми-17 и Ми-24.

Во всех случаях модернизация выполнялась без санкции российских разработчиков, которые являются единственными законными держателями всего пакета конструкторско-производственной документации на указанные образцы авиационной техники, и только они имеют право давать гарантии качества проведенных работ и продлять эксплуатационные ресурсы. Российские экспортеры несли финансовые убытки, страдал их престиж, что не могло не вызвать негативной реакции Москвы. В российской печати появились статьи, авторы которых обвиняли Израиль в пиратских действиях на рынках ВВТ. На израильские фирмы возлагалась вся ответственность за последующие аварии и катастрофы модернизированных ими образцов авиатехники советского производства.

Действительно, израильские специалисты таких санкций не получали. Однако, объективности ради следует заметить, что практические шаги по модернизации в ряде случаев предварялись предложениями в адрес российской стороны о совместном проведении работ. Однако эти предложения отвергались, поскольку модернизации распространялась главным образом на бортовое радиоэлектронное оборудование, в разработке которого Россия далеко отстала от Израиля. Между тем, оснащение устаревших платформ (и не только советского, но и западного производства) высокотехнологичными системами - это исторически сложившаяся специализация израильской военной промышленности. В случае приведенных выше примеров следует говорить скорее о том, что израильтяне не пиратствовали, а осваивали пустующую рыночную нишу. Кроме того, модернизация проводилась под руководством конструкторов соответствующих вооружений, которые покинули бывший Советский Союз и Россию в числе других 767 тыс. человек, эмигрировавших в Израиль только в период с 1988 по 1998 годы. Наконец, и это принципиально важно, сфера международного военно-технического сотрудничества (ВТС) до сих пор не охвачена многосторонними соглашениями, регламентирующими поведение на рынках, и обвинять Израиль в нарушении несуществующих правил было бы некорректно.

Кстати, когда речь идет об интеграции израильских подсистем на российские платформы, не всегда имеется ввиду лишь установка бортового электронного оборудования. Имеются и другие интересные направления сотрудничества. Например, в интересах модернизации поставленных за рубеж БМП-1, БМП-2 и танков ПТ-76 советского производства можно было бы обратить внимание на разработанную израильской фирмой IMI легкую гладкоствольную 120-мм пушку RG-120, предназначенную для вооружения бронированных машин массой до 20 т.

В этой ситуации российское руководство сделало, как представляется, единственно правильный выбор - начало переговоры с Израилем об упорядочении отношений в сфере ВТС. В итоге к весне 2003 г. были подписаны два российско-израильских соглашения о взаимной защите информации и охране прав интеллектуальной собственности, относящихся к продукции военного назначения.

Российско-израильское сотрудничество может развиваться по следующим направлениям:

• Интеграция израильского оборудования на российские платформы в интересах третьих стран с целью повышения конкурентоспособности таких гибридных систем на мировом рынке вооружений,

• Русификация израильского оборудования для его дальнейшей интеграции на платформы и их продажа в страны, которые по политическим мотивам не готовы к закупкам ВВТ, которые содержат израильские компоненты,

• Прямые закупки Россией израильских систем вооружений и технологий. Необходимо признать тот факт, что импорт технологий в ряде случаев является для России наиболее быстрым и дешевым способом преодолеть свое технологическое отставание, которое начало накапливаться еще в советское время и драматическим образом обострилось в постсоветскую эпоху. Кроме того, прямые закупки в Израиле некоторых систем информационного обеспечения, вооружений и оборудования для боевых действий в городских условиях и контртеррористического оборудования также являются наиболее дешевым и быстрым способом оснастить российские ВС и силы правопорядка, которые обеспечивают подавление террористических вылазок в Чечне и оказывают сопротивление интервенции международного террористического интернационала. Импорт израильской техники динамизирует российскую оборонную промышленность, а также нарушит сложившуюся коррупционную систему, из-за которой войска не получают современного оборудования несмотря на многолетний рост государственного оборонного заказа,

• Наконец, в-третьих, Россия заинтересована в налаживании масштабного сотрудничества с израильскими спецслужбами с целью получения утраченного опыта эффективного противодействия террористам, которые в настоящее время явно перехватили инициативу в противоборстве с деградировавшими российскими специальными службами.