«За четыре дня - всего одна медаль и та бронзовая», - с откровенным раздражением сказал радиоведущий. Это он так предварял мое участие в прямом эфире.

О прямом эфире позже, а пока вот что. Множество встреченных мною за эти дни людей, кажущихся самим себе очень умными, уже употребляют слово «позор». Мой товарищ на НТВ, имитирующий знаменитый мармеладный парфеновский стиль и хвастающий своей рафинированностью, обрушил на меня запальчивый монолог с ключевым глаголом «наказать». Воспользовавшись эфирами на радиостанциях «Мегаполис», «Эхо Москвы» и «Говорит Москва», я сказал в разных редакциях: «Спасибо уже за то, что червяками наших ребят не называете». Встречался с Ксюшей Собчак, с самым знаменитым из относительно молодого поколения знатоком человеческой подлости. Она мне говорит: «Только мы, чуть что не по нам, вчерашних любимцев втаптываем в грязь и готовы скормить им крысиный яд».

«Спорить нет никакого желания», - сказал я во всех упомянутых интервью. Великая Россия, слышу я на каждом шагу уже лет сто. С этим спорить так и вовсе бессовестно. Но нравы наши - позор наш, а не одна медаль за четыре дня. Истина проста (и простите мне, многим кажущимся чужеродцем, что именно я об этом говорю: «Надо уметь быть благодарным за все, что имеешь. Надо уметь любить и поддерживать своих, до последнего. А зубоскальство – удел людей недалеких»). Сколько живу, а живу непростительно долго, столько разговоров на эту тему, но не в коня корм. Мы живые люди; живая реакция, это конечно хорошо, но природа нашего человека такова, права Собчак, что он хронический брюзга.

Известному политику, находившемуся во время интервью в студии на радиостанции «Эхо Москвы», я сказал, с трудом подбирая слова: «Оставьте ваши мелкотравчатые претензии при себе. Насколько я помню вас, вы и спорт это приблизительно, то же самое, что Саакашвили и совесть. Учитесь терпению, борьба даже еще не в разгаре. К великим схваткам готовится подавляющее большинство наших бойцов. И в душе каждый из них должен знать, что мы кулачки за них держим, а не визжим по поводу четырех дней. Я, может быть, не меньше вашего, а может, даже и больше вашего хочу, чтобы весь пьедестал был наш. Даже в Никарагуа знают, что я самый амбициозный сукин сын на земле. Но мне достаточно знать, что они, наши ребята, СТАРАЮТСЯ».

Болеть за свое, за своих, предполагает не только грубые эмоциональные вибрации, а глубину проникновения в то, что даже для Ксения Собчак называет любовью. А двум, очевидно самовлюбленным радиоведущим из трех, я сказал: «Пошли вы с вашим картинным витийствованием, с вашим утомительным покровительственным да еще и безграмотным конферансом. На вашем месте, пока идет схватка, я бы, пусть под шепоток скептиков и их гнусное хихиканье, талдычил денно и нощно: «Мы победим!».