17 июня, в завершение Международного экономического форума в Санкт-Петербурге, Минниханов дал интервью главному редактору радио "Эхо Москвы" (совершенно случайно оказавшемуся поблизости, как случайно в программу визита Хиллари Клинтон в Россию вошла и Казань) Алексею Венедиктову. В краткой беседе выяснились несколько тезисов, которые татарская элита, вероятно, хотела бы предъявить федеральным игрокам в качестве непременного условия в будущей предвыборной работе.

Первое: досадные промахи с проникновением в республику исламского фундаментализма, которые были допущены прежним руководством Шаймиева и привели к полномасштабным военным операциям против боевиков, не могут быть поставлены в вину местной власти и считаться определяющими в отношениях с регионом. Теперь руководство Татарстана (после прошлогодних боев в Нурлатском районе Татарии) предпринимает все меры, чтобы не допустить подобных "случайностей".

Второе: изучение русского языка как родного в республике, которое было фактически отменено в начале правления Минтимера Шаймиева еще 20 лет назад, в принципе, возможно, но это предмет дальнейших переговоров. Принудительное обучение татарскому языку останется, поскольку это вопрос принципа и формирования "уважительного отношения к татарам" на всем российском пространстве.

Третье: от притязаний на символы государственности, оставшиеся со времен ельцинского полуконфедеративного "суверенитета", в частности, названия "президент", Рустам Минниханов отказываться не хочет, и готов подчиниться ясно выраженным федеральным требованиям лишь спустя некоторое время, а именно - в такой срок, чтобы не оказаться "государственным преступником".

Четвертое (и, возможно, самое главное) - Татарстан готов взять на себя роль лидера и главного защитника региональных этнических националистов в Поволжье, в частности, чувашских, поскольку чуваши - "третья по численности нация в России", поэтому они "должны учить свой язык, и у них есть своя религия".

Пятый и шестой пункты - о достижениях Татарстана в области IT-технологий и нефтепереработки были озвучены крайне скупо, и, судя по тексту интервью, не являлись главным предметом беседы.

Эти нецентральные вопросы интервью татарстанского лидера, однако, прямо говорят о том, что все претензии на региональное лидерство и суверенитет - делаются за счёт всей России, ибо как субъект федерации Татарстан - бюджетный банкрот, при нынешних нравах - безвылазный и бесперспективный. Собственно, с них-то, последних вопросов, и следовало бы начать серьезный разговор о ситуации в республике, так как громкие заявления о победах выглядят очень неубедительно на фоне крайне скромных реальных результатов в экономике, и крайне нескромных результатов федеральных заимствований (размер госдолга Татарстана, по данным Минфина России, на май составляет 73 млрд 586 млн рублей, а доходы бюджета Татарстана в 2010 году на 57% состояли из федеральных поступлений). О бурном развитии IT-технологий и успешно работающем "Электронном правительстве" можно рассказывать на протокольных комиссиях по модернизации и главам из других регионов, но не специалистам, понимающим, что все эти татарстанские "бренды" являются пока, по большей части, пиар-продуктом и денег не приносят.

Главной же темой, ради чего затевалось несомненно случайное интервью, было, как можно убедиться, совсем другое: "национальный вопрос", а точнее - реакция на новые вызовы, с которыми в последнее время сталкивается татарская этническая элита, удерживающая власть в республике с 1990-х годов.

Следует напомнить, что в Татарстане, бывшей Татарской АССР, русские и русскоязычные жители составляют половину населения (только русские - около 40%). Однако в течение всего срока правления президента, а ныне госсоветника Татарстана Минтимера Шаймиева, в республике, немного не дотянувшей в начале 1990-х до провозглашения независимого государства, проводилась политика этнического реванша, в результате которой на ключевых постах оказались исключительно татары.

Был создан полностью управляемый парламент, депутаты которого до сих пор, не стесняясь, заявляют о поддержке, "в первую очередь, татарского народа". Что касается способов управления, то они все двадцать лет не сильно отличались от партийно-номенклатурных с поправкой на феодальный "аульный" компонент.

Подобная система изменила этноконфессиональный баланс в республике, позволив зарубежным политикам открыто говорить уже "о татарской" или "мусульманской республике Татарстан". (В этой связи характерна бездеятельность Православной церкви в Татарии, которой с самого начала отвели роль молчаливого статиста, непропорционально увеличив число мусульманских приходов до 1300 в противовес около 200 православным).

Возможно, подобная ситуация в Татарстане продолжалась бы и дальше, однако в связи с последними федеральными инновациями в сфере образования, русскоязычная часть населения, задвинутая в республике на социальную обочину, ощутила потребность в действии. Все дело в том, что на результатах ЕГЭ уже стало сказываться местное нормотворчество в области образования, вследствие которого школьники стали показывать слабые результаты по разным предметам, но наиболее ярко - по русскому языку и математике. Главной причиной стало обязательное преподавание государственного татарского языка, от чего уменьшилось количество часов по другим предметам. Этот процесс называется - успешная ассимиляция, которая всегда начинается с социальной, культурной и политической (и, следовательно, криминальной - смотри пример русских в Эстонии) деградации "нетитульного" населения.

Вопреки логике, наблюдая за ростом возмущения интернациональной русско-татарской общественности, выступающей за сохранение позиций русского языка в России, Минобрнауки Татарстана не пожелало и не желает хоть как-то облегчать ситуацию (разрешив, например, самим родителям выбирать учебный план). Взамен этого родителям, обращавшимся в министерство с просьбами, предлагали нанимать для детей репетиторов - то есть ещё раз платить за право знания и сохранения родного и государственного языка!! - и неуклонно настаивали на обязательном и поголовном изучении татарского языка "в равных объемах с русским". В итоге экономические механизмы, как обычно, оказались действеннее: родители самоорганизовались и вышли на улицы, требуя исполнения федеральных законов.

Масштабы митингов, прошедших в апреле в Казани, Набережных Челнах и соседней Уфе, удивили и испугали татарских националистов, прочно сидящих в руководстве республики и в парламенте со времен правления Минтимера Шаймиева. Однако идти на принципиальные уступки, как это происходит сейчас в той же Башкирии, в Татарстане не хотят. Последним тактическим ходом Казанского кремля стала беседа с глазу на глаз с руководством Общества русской культуры Татарстана, которое в аппарате Минниханова считают главной движущей силой процесса.

На встрече был использован старый метод задабривания и уговоров "не политизировать", а точнее - отказаться от требования добровольности изучения татарского языка, которое для обеих сторон является принципиальным. Взамен общественникам обещали увеличить число часов преподавания русского языка "для желающих", выделить помещение под "Русский дом" и уволить журналистку местного телеканала, оскандалившуюся с заявлением про "русских оккупантов" на одном из пикетов.

Как следует из рассказов лидеров того же ОРКТ, подобный способ был уже использован Минтимером Шаймиевым в 2002 году, который после неоднократных обращений все же принял активистов и обещал удовлетворить озвученные ими просьбы. В результате получила развитие только та часть, которая касалась фольклорных праздников. Спустя девять лет история повторилась, только вместо президента с общественниками встретился премьер-министр Халиков.

На что рассчитывают в руководстве Татарстане, пытаясь в очередной раз "провести на мякине", сказать сложно. Как следует из состава участников "языковых митингов", против политики насильственного обучения татарскому протестуют как русские, так и татары, а роль их радикальных противников исполняют активисты националистических движений, не скупящихся на обвинения в "предательстве" в адрес несогласных с ними татар, - при поддержке сотрудников милиции. При этом, несмотря на организационные усилия, националистов на митингах оказалось гораздо меньше. То есть, ситуация не устраивает в массе и самих татар.

В этом плане попытки апеллировать именно к националистам, включая националистов в соседней Чувашии, где в последнее время кабинет нового президента Игнатьева демонстрирует неуклюжие попытки возбудить "чувашский вопрос", выглядят откровенным демаршем (спикер Госсовета Чувашии Михаил Михайловский уже сделал заявление про "основной язык чувашский, а потом уже русский").

Однако после последних заявлений Рустама Минниханова Казанский кремль, похоже, берет на себя роль лидера региональной не этнической, то есть на деле националистической фронды в диалоге с Москвой. При отсутствии адекватной оценки этих инициатив руководством России консолидация усилий националистов и региональных элит может привести к непредсказуемым результатам.

Не следует забывать и о том, что этнический сепаратизм в истории России 20 лет назад, в том числе - в самом Татарстане, уже был теснейшим образом связан с тем, как центральная власть СССР всё больше увлекалась своей мифической глобальной ролью, игнорируя самые острые проблемы собственной страны. Награждение разрушителя СССР, лауреата Нобелевской премии мира, Горбачёва высшей государственной наградой России, инициатива недобросовестных льстецов о присуждении президенту России Нобелевской премии (мира) - и новые попытки этнического уничтожения России - события одного порядка.Модест Колеров