Материал подготовлен клубом «Суть времени».

В свободную Сирию? «Идите тропой контрабандистов через долину», — укажут в этой турецкой деревне. Дорогая крутая, повсюду раскаленные скалы, чертополох и старая обувь, которая здесь оказывалась непригодной. Там, за ручьём и колючей проволокой, совсем другая Сирия: полоса земли шириной около километра вдоль границы, куда не посмеет ступить сирийская армия. По крайней мере, на это надеялись преследуемые сирийцы, которые искали в этой долине убежища от военных. Здесь раскинулся палаточный лагерь, дети играли у ручья, вечерами даже слышался робкий смех. На каменистой тропе жители турецкой Гювечи приносили беженцам продукты питания и лекарства. Так было до этого знойного полудня.

Турецкие солдаты перекрывают дороги. Винтовки сняты с предохранителя, бронетехника заняла позиции. «Назад!», — размахивает офицер руками. Солдаты, беженцы и сотрудники гуманитарных миссий смотрят страху в лицо. По другую сторону колючей проволоки также стоит бронетехника — сирийская. Снайперы занимают позиции для обзора, поднимают сирийские флаги. Один выстрел, и ситуация может обостриться. Турецкие и сирийские военные стоят по обе стороны, находясь друг от друга на расстоянии броска ручной гранаты

Это стало шоком для всех в этом живописной холмистой местности из оливковых деревьев и ферм. Турки поднимают колючую проволоку, пропускают сирийских беженцев и перевозят автобусами в специально подготовленные лагеря гуманитарной организации Красного полумесяца. Освобожденной Сирии больше не существует, свободные сирийцы проживают сейчас в турецких лагерях беженцев. А что же с этой деревней на последнем холме перед границей? Раньше жители контрабандой провозили в Сирию электроприборы в обмен на сахар и сигареты. Сейчас Гювечи - база сопротивления против Башара аль-Асада, правителя в Дамаске. Но как можно из коровника оказывать сопротивление диктатуре?

Снайперы на крышах едят, смеются, пьют и стреляют

Мохаммед Физу гладит по голове свою четырёхлетнюю дочь, перед тем, как сесть в машину. Физу увёз свою жену, дочь и полуторагодовалого сына в деревушку неподалёку от Гювечи. «К друзьям», — сказал он. Молодая семья не так давно приехала из Джиср аль-Шугура. Этот северный сирийский город был в июне захвачен армией Башара аль-Асада. При этом солдаты воевали с солдатами, вертолёты стреляли по мирным гражданам. Десятки людей погибли, хотя многие заявляют, что погибших были сотни. Мохаммед Фису говорит, что он сбежал накануне вторжения. Соседи написали ему, что военная полиция, вооруженная боевыми автоматами ворвалась в его квартиру. Физу невысокий, худощавый, жилистый парень с резкими чертами лица, в серой рубашке и черных джинсах. Он ищет тенистое местечко и садится на выступ каменной стены какого-то старого дома. Отсюда он может увидеть горы Сирии.

На родине, рассказывает Мохаммед, он в последние годы бывал в тюрьме чаще, чем у себя в гостиной. В первый раз 31-летнего инженера арестовали за жалобы на коррупцию в строительной фирме, где он работал. После этого его бросили в тюрьму, так как в Джиср-аль Шугуре он задал вопрос о плюрализме и свободе слова. «Заговор с западными правительствами», — звучал обвинительный приговор. В марте его арестовали за то, что он со своей страницы на Фейсбуке призывал к протесту. Он приехал, рассказывает Мохаммед, в тюрьму тайной полиции в Дамаске. «Там я увидел детей из Дараа». Это тот город на юге Сирии, где в марте началось восстание против режима. «У детей на лице и на спине были следы пыток — глубокие красно-коричневые раны».

Когда его снова освободили, инженер сделал то, что считал своим долгом: организовать протесты, чтобы поднять восстание. Сначала в сирийском Джиср аль-Шугуре, вернувшись на несколько дней из турецкого Гювечи. Физу состоит в организационном комитете сирийских повстанцев, с остальными активистами он связывается при помощи мобильного телефона и ноутбука. Номер знают многие. Прямо сейчас звонит сотрудник арабской телекомпании аль-Джазира. Физу рассказывает о ликвидации свободной приграничной полосы в Сирии, о сирийских солдатах в считанных метрах от колючей проволоки, об аресте стариков и десятилетнего мальчика. Когда разговор закончен, он загружает фильм со своего ноутбука. Он только что получил его из Джиср аль-Шугура. Такие записи контрабандой провозят через границу на флеш-носителях. Видео показывает снайперов на крышах города, то, как они едят, пьют, смеются и стреляют. «Город практически необитаем», — говорит Физу и складывает свой компьютер.

Всё население аль-Шугура переехало в Турцию, в Гювечи. За ними поехали также солдаты и журналисты. Несколько недель назад произошло еще одно знаменательное событие — сбежал осёл. Теперь здесь припаркованы автомобили со спутниковыми установками, репортёры заняли крыши, штаб СМИ сопротивления находится на краю деревни. Расположился он в домике семьи, которая жила приграничной торговлей и скотоводством. Путь между ящиками с помидорами, обувью и лопатами ведёт в жилую комнату. На ковриках и длинном диване сидят активисты с компьютерами на коленях. Один из них переключает на телевизоре спутниковые программы.

Мохаммед Физу приветствует своих соратников. Они недовольны разногласиями среди оппозиции в отношении диктатора аль-Асада. В июне сирийцы-изгнанники встретились в турецком городе Анталия и потребовали отставки режима. После этого сирийские Братья-мусульмане провели конференцию в Стамбуле. В понедельник на этой неделе аль-Асад допустил относительно лояльных оппозиционеров до переговоров в отеле Семирамис в Дамаске. Активисты в Гювечи, напротив, поддерживают декларацию сопротивления, принятую союзниками в сирийском подполье. Они требуют национального парламента переходного периода. Кто должен в нём заседать? Кто его возглавит? И куда поведёт? Это всё под вопросом. Но «для сирийцев нет пути назад»,- отвечает Мохаммед Физу. Курдский активист Абдул Хафис Абдуррахман объясняет, почему, несмотря на военное превосходство, кольцо вокруг аль-Асада сжимается: «Сила не действует, молодёжь не перестанет протестовать, образуются новые партии — наряду с этим растёт международное давление на режим. «Турции подошла бы центральная роль». Все кивают.

Консервативное правительство Тайипа Эрдогана годами поддерживало прекрасные отношения с Башаром аль-Асадом. Однако, после продвижения сирийской армии к границе ситуация усугублялась. Сирийского посла призывают к ответу в турецком министерстве иностранных дел. Эрдоган требует от аль-Асада радикальных реформ: «Сейчас, не позже!».Тем не менее, он держится осторожно, не затрагивает тему отставки. Но они благодарны турецкому правительству за принятие более, чем 11 000 беженцев. Они знают, что многие турки хотят их выслать.

Многие светские национал-кемалисты района Антакья открыто поддерживают Башара аль-Асада. Они видят в светском диктаторе защиту от Братьев-мусульман. Большинство суннитских беженцев считают эту организацию «шпионами США», а также «исламистами» и союзниками доверчивого Эрдогана. Антакья — это историческая Антиохия. На этой самой южной оконечности Турции переплетаются религии и народы, сталкивается друг с другом политика Турции и Сирии. До 1938 года район принадлежал французскому протекторату Сирии. В начале 1939 года Париж передал многонациональную провинцию в ведение Турции, чтобы обеспечить её нейтралитет во Второй Мировой войне. Еще в 1998 году Анкара и Дамаск находились на грани войны. Об этом напоминают сегодня сторожевые вышки и километры колючей проволоки вдоль границы. Возможен ли новый конфликт?

По пути в сирийский Халеб расположен турецкий городок Рейханлы. Буквально в нескольких шагах от границы турецкое правительство оборудовало новый лагерь для беженцев. Белые крыши палаток в аккуратных рядах, за ними красный полумесяц, душевые кабины, детские игровые площадки, спортивные сооружения, вокруг них высокий забор. Беженцы не могут выйти, журналисты войти. Однако сирийские солдаты могут с ближайшей горы наблюдать за палатками. За лагерем «террористов» и «агентов», как режим обзывает беженцев. Солдаты опасаются открывать огонь. Но они устроили поджог. За три километра от лагеря пылает граница. Пламя охватило улицу вдоль колючей проволоки. Почему, объясняют турецкие пожарные. «Они хотят хорошо просматривать границу, чтобы не допустить дальнейшего потока беженцев», — рассказывает пожарный. Турки призывают сирийцев потушить пожар. По обе стороны сокращают расходы воды на приграничную полосу, охваченную огнём. Оставляют тушение пожара другой стороне. На обострение отношений не похоже. Это соответствует выжидательной позиции правительства в Анкаре. Оно ведёт переговоры с аль-Асадом и предоставляет активистам убежище, ожидая дальнейших указаний.

Мохаммед Физу вечером вернётся к своей семье. Его дочь уже ждёт его. Сколько еще продержится Башар аль-Асад? «Если военные не прекратят его поддержку, то это может затянуться на годы», — задумчиво отвечает Мохаммед на прощание. «Но в отношении армии мы работаем»». На этой неделе Физу хочет вернуться в Сирию. По одной из многочисленных каменистых дорог у этой протяженной границы. Его дети останутся здесь у друзей в горной турецкой деревушке. До тех пор, пока не только клочок территории, но и вся Сирия станет свободной.