Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Коллегия Минобороны России проходит в пятницу в Москве. Члены коллегии под руководством министра обороны Сергея Шойгу рассматривают вопросы Государственной программы вооружения на 2018-2025 годы и развития наземной космической инфраструктуры в интересах Вооруженных сил. Обсуждение может повлиять на многие сферы жизни государства и общества.
По версии Глобального индекса военной мощи, Россия заняла в рейтинге второе место, уступив только США (с военным бюджетом в 581 миллиард долларов). Третье место принадлежит Китаю.
За первой тройкой следуют: Индия, Франция, Великобритания, Япония, Турция, Германия, Италия. Всего в рейтинг включено 126 стран. Самыми слабыми в мире оказались армии Мадагаскара, Габона, Демократической Республики Конго, Боснии и Герцеговины.
При вычислении индекса военной мощи учитываются более 40 различных факторов (кроме ядерного оружия), среди которых: человеческие ресурсы, расходы на оборону, мощность Военно-воздушных и Военно-морских сил, объемы добычи природных ресурсов и логистические особенности стран (количество морских портов, действующих аэропортов, протяженность дорожных путей).
Российская Государственная программа вооружения до 2025 года в рейтинге не учитывается, однако является инструментом двойного назначения — способствует росту обороноспособности страны (развитию ОПК и оружейного экспорта) и благотворно влияет на экономические показатели России.
По мнению специалистов, одно из главных условий роста российской экономики — развитие несырьевого экспорта, который необходимо удвоить к 2024-2025 годам. Современные виды оружия достойно представляют на мировом рынке несырьевой экспорт России.
Сила армии — в политике правительства
Ранее агентство Bloomberg проанализировало эффективность 93 экономик мира и отвела российской четвертое место с конца — перед Грецией, Бразилией и Венесуэлой. Здесь возникает вопрос, на который Bloomberg не отвечает: как Россия может устойчиво поддерживать впечатляющий оборонный потенциал при вроде бы скромной экономике?
К примеру, в китайской армии более двух миллионов военнослужащих, 9150 танков, 700 кораблей, но Китай занимает лишь третье место в рейтинге. У России военнослужащих в два раза меньше, зато 15 398 танков обеспечивают безусловное сухопутное лидерство.
Обогнать Россию по военному потенциалу смогли только США с 8848 танками, 13 444 самолетами и вертолетами (в области боевой авиации американцы с большим отрывом опережают всех). Однако у американцев — самый большой в мире военный бюджет, превышающий российский в 12 раз. Очевидно, дело не только в количестве солдат и денег. Значительную роль играют система государственных приоритетов и эффективность государственного управления.
Годом ранее Россия также вошла в тройку лидеров Глобального рейтинга военной мощи. При этом эксперты Global Firepower отметили, что Российскую армию усилила масштабная модернизация, рост объемов производства и закупок военной техники в ОПК. После США, России и Китая четвертую позицию в рейтинге сохранила Индия. Самое высокое место в Европе заняла Великобритания. В первой десятке оказались также Франция, Германия и Турция. То есть из года в год армии государств с более развитыми экономиками уступают Вооруженным силам России. Вероятно, многое остается за кадром.
Рейтинги не учитывают характер военного и политического лидерства. Полагаю, совершенно напрасно. К примеру, российский президент и Верховный главнокомандующий ВС РФ Владимир Путин вновь вошел в список 100 самых влиятельных людей мира по версии журнала Time. Очевидно, качества государственного лидера существенно влияют на обороноспособность России, как и неучтенный Глобальным индексом военной мощи ядерный потенциал.
Скрытые возможности
На Западе периодически появляются доклады аналитических центров, включая Stratfor, которые объясняют, насколько плохи дела России на мировом рынке оружия. Однако 27% мирового оружейного рынка, которые принадлежат России (лишь немногим меньше доли США в 31%), — выглядят вполне убедительно. Цель многих западных аналитиков — дезинформация и приуменьшение роли и влияния России. И все же, как ни крути, российское оружие — явление геополитическое.
"Оборонные" рейтинги Запада не учитывают весь комплекс факторов и причинно-следственных связей, упрощают анализ, снижают объективность оценок. Между тем боевые действия в Сирии закаляют российские ВКС и ВМФ, укрепляют государственные механизмы и международный авторитет страны, развивают ОПК и поднимают российскую экономику, позволяют гибко менять военную стратегию.
Полагаю, признанное на Западе мировое лидерство Сухопутных войск России и "второе место после США" дают неполное представление о военно-политической разнице потенциалов. И неспроста российский президент Владимир Путин заявил: "Сегодня мы сильнее любого потенциального агрессора. Любого".
