Археологические вести
31
Археологические
вести
— 31 —
RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES
INSTITUTE FOR THE HISTORY OF MATERIAL CULTURE
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
К юбилею Наталии Вадимовны Хвощинской
Издание основано в 1992 году
Редакционная коллегия:
О. И. Богуславский, В. С. Бочкарёв, С. А. Васильев, М. Ю. Вахтина, Ю. А. Виноградов,
член-корреспондент РАН П. Г. Гайдуков, Т. С. Дорофеева (отв. секретарь), М. Т. Кашуба,
А. В. Курбатов, В. А. Лапшин (главный редактор), академик РАН Н. А. Макаров,
академик РАН В. И. Молодин, Н. И. Платонова, Н. Ю. Смирнов
Издательская группа:
А. В. Гилевич, Т. С. Дорофеева, В. Н. Кузнецова, Е. В. Новгородских, Е. Е. Носова, Т. А. Тарабардина
Археологические вести, Ин-т истории материальной культуры РАН. — Вып. 31 /
[Гл. ред. В. А. Лапшин]. — СПб., 2021. — 381 c.: ил.
Очередной номер журнала «Археологические вести» посвящен юбилею Наталии Вадимовны
Хвощинской. В разделе «Наш юбиляр» собраны воспоминания друзей и коллег, библиография работ,
а также фотографии разных лет. Часть «Городище и Новгород» содержит статьи, посвященные
изучению Рюрикова городища и древнего Новгорода. В следующих разделах представлены работы
по археологическим исследованиям древностей Восточной Европы и истории науки. Среди авторов
журнала — исследователи из Новгорода, Пскова, Санкт-Петербурга, Москвы, Петрозаводска.
The current issue of the Yearbook “Archaeological News” is dedicated to the jubilee of Natalya Vadimovna
Khvoshchinskaya. The section “The hero of the jubilee” unites reminiscences of her friends and colleagues,
a bibliography of her published works and photographs of different years. The section “Gorodishche and
Novgorod” comprises articles dealing with investigations of Ryurikovo Gorodishche (Rurik’s Hillfort) and
ancient Novgorod. The next sections present archaeological studies of antiquities of East Europe and the
history of science. Among the authors of the Yearbook there are researchers from Novgorod, Pskov, Saint
Petersburg, Moscow and Petrozavodsk.
ISSN 1817-6976
Первая страница обложки — Рюриково городище. Большая круглая фибула IX–X вв. в стиле Борре
(раскопки 1998 г.)
First page of cover — Ryurik Gorodishche. Large circular brooch of the 9th–10th century in Borre style
(excavations in 1998)
Четвертая страница обложки — Наталия Хвощинская в Новгороде (2019 г.)
Fourth page of cover — Nataliya Khvoshchinskaya in Novgorod (2019)
© Институт истории материальной культуры РАН, 2021
© Коллектив авторов, 2021
© Российская академия наук, продолжающееся издание
«Археологические вести», 1992 (год основания), 2021
Энколпион XIV в. из монастыря Андрея на Ситке
под Новгородом1
А. А. Кудрявцев, Вл. В. Седов2
Аннотация. При археологических исследованиях 2020 г. селища Ситка I, расположенного к югу от Новгорода, проведены раскопки некрополя храма Андрея Юродивого Ситецкого монастыря. В перемешанных напластованиях между погребениями XVII–XVIII вв. выявлена лицевая створка энколпиона с Распятием, датируемая по аналогиям XIV в. Видимо, она происходила из разрушенного погребения более позднего времени
и принадлежала представителю духовенства.
Annotation. During archaeological investigations of 2020 at the settlement of Sitka I situated to the south from
Novgorod, the necropolis of the Church of St Andrew the Holy Fool on Sitka of the Sitka Monastery was excavated. In the
mixed strata between burials of the 17th–18th century, the face valve of an encolpion with the Crucifix was found dated
through analogues to the 14th century. Apparently, it came from a disturbed later grave and belonged to a representative
of the clergy.
Ключевые слова: Новгород, Ситецкий монастырь, церковь Андрея Юродивого, христианские древности,
энколпион, мощевик, некрополь.
Keywords: Novgorod, Sitetsky monastery, Church of St Andrew the Holy Fool, Christian antiquities, encolpion,
reliquary cross, necropolis.
DOI: 10.31600/1817-6976-2021-31-154-162 12
В окрестностях Великого Новгорода расположены остатки монастыря Андрея на Ситке,
стоящего на древнерусском селище Ситка I. Поселение занимает террасу правого берега р. Правошня — протоки р. Малый Волховец (Волховец). Селище было обнаружено Е. Н. Носовым
в 1984 г. По сборам подъемного материала ученый выделил лепную керамику конца I тыс. н. э.,
фрагменты древнерусских горшков XI–XIII вв. и
позднесредневековых сосудов. Площадь селища
1
Работа выполнена при финансовой поддержке
РФФИ, проект № 18-09-00357 А: «Археология монастырей и приходских храмов средневекового Новгорода на примере Юрьева, Кириллова и Ситецкого монастырей и церкви Бориса и Глеба в Детинце. Комплексное исследование».
2
Кудрявцев А. А. — Научно-отраслевой архив, Институт археологии РАН; ул. Дмитрия Ульянова, д. 19,
г. Москва, 117292, Россия; e-mail:
[email protected].
Седов Вл. В. — Отдел средневековой археологии, Институт археологии РАН; e-mail:
[email protected].
154 || «Археологические вести» 31, 2021
определена в 80 × 260 м, тогда же был снят его инструментальный план (Носов, 1985. С. 7, рис. 30;
Носов, 1991. С. 10).
Раскопки на селище с 2017 г. ведет А. А. Кудрявцев (Вдовиченко, Кудрявцев, 2019. С. 120–121).
В 2017–2019 гг. исследования были сосредоточены на юго-западной окраине поселения, где был
заложен раскоп 1. Его общая площадь составляет
65 кв. м. В ходе работ зафиксированы подпечная
яма наземной постройки, датированная XII в., и
закрытые комплексы этого времени. Данные по
керамической коллекции в целом подтверждают
заключения Е. Н. Носова, но включают также и
материалы XIV–XV вв. (Вдовиченко, Кудрявцев,
2020. С. 90–99).
С 2013 г. по настоящее время каменный храм
Андрея Юродивого последовательно раскапывает
М. В. Вдовиченко (Вдовиченко, 2014. С. 116–120).
В 2020 г. с целью изучения некрополя Ситецкого монастыря А. А. Кудрявцевым был заложен
раскоп 2 (12 кв. м), примыкающий к раскопу
А. А. Кудрявцев, вл. в. Седов
Рис. 1. Селище Ситка I. Инструментальный план 1984 г. (Носов, 1985). Условные обозначения: а — граница селища по Е. Н. Носову (1984 г.); б — раскоп 2 (2020 г.); в — раскоп 1 (2017–2019 гг.). Сечение горизонталей через 1 м
Fig. 1. Settlement of Sitka I. Instrumental plan of 1984 (Носов, 1985). Keys: а — boundary of the settlement after
E. N. Nosov (1984); б — excavation 2 (2020); в — excavation 1 (2017–2019). Section of the horizontals over 1 m
М. В. Вдовиченко (рис. 1). Он расположен южнее
церкви Андрея Юродивого на Ситке, бывшим
соборным храмом небольшого мужского монастыря. Эта церковь построена в камне в 1371 г.:
«В лѣто 6879... Постави Наталья церковь каменну
святаго Андрѣя Оуродиваго на Ситискѣ» (Н4Л.
С. 295; Секретарь, 2011. С. 472–476).
Вся исследованная площадь раскопа 2 затронула кладбище при храме — всего было открыто 27 погребений. Наличие нательных крестов с
надписями (3 экз.) у ряда захоронений первого
уровня и железные обувные набивные подковки
у одного из погребений нижнего яруса позволяют предварительно отнести его верхнюю границу
к XVIII в.
Видимо, начало формирования некрополя
можно отнести к XVI в. Об этом свидетельствуют
косвенные данные о ремонте храма Андрея Юродивого в XVI в.: наличие кирпичей этого времени
в развале здания храма и множественные находки монет времени правления Ивана IV в слое его
разрушения. К тому же культурный слой селища
содержит значительное количество белоглиняной керамики XVI–XVII вв., а фрагменты сосудов
XV в. представлены в значительно меньшей степени.
В переотложенных напластованиях центрального сектора раскопа 2 между ярусами погребений был найден литой бронзовый крестэнколпион, вернее, его верхняя створка (рис. 2).
Данный крест принадлежит к энколпионам, между двумя створками которых хранились мощи
или иные реликвии.
На внешней стороне верхней створки креста
расположены изображения; внутренняя сторона
имеет небольшое заглубление, ограниченное выступающей по краям рамкой. Подобная, но четче обозначенная рамка обходит крест с внешней
стороны, отдельные изображения также имеют
рамки-перегородки, отделяющие их от соседних.
Крест равноконечный, на концах имеет расширения, превращающие ветви креста в самостоятельные кресты. Снизу створки энколпиона
расположено ушко для соединения с утраченной нижней створкой, а сверху размещены два
ушка, соединявшиеся шарнирно с отдельной
«головкой», в которой находится канал для гайтана или цепочки. Крест ремонтировался еще
«Археологические вести» 31, 2021 || 155
новгор од и гор одище
Рис. 2. Селище Ситка I. Раскоп 2 (2020 г.). Створка энколпиона, бронза (рисунок А. О. Дмитриевой)
Fig. 2. Settlement of Sitka I. Excavation 2 (2020). Valve of encolpion, bronze (drawing by A. O. Dmitrieva)
в древности: сейчас он связан с головкой довольно тонкой бронзовой проволокой, концы которой
загнуты (видимо, до ремонта была утрачена или
пришла в негодность нижняя часть).
По данным анализа химического состава металла креста, сплав, из которого он отлит, согласно принятой классификации, где порог легирования принят в 1 %, относится к многокомпонентным низколегированным сплавам (CuSnPbZn),
где содержание олова в среднем зафиксировано
на уровне 7,68 %, свинца — 5,38 %, цинка — 1,12 %
(таблица).
Подобные сплавы не создавались преднамеренно, а появились в результате смешения различного по составу и происхождению сырья и
являются индикаторами многочисленных переплавок. Они характерны преимущественно для
XIII–XIV вв. (Асташова и др., 2013. С. 63), но их
доля в материалах Новгорода совсем незначительна. Местные ювелиры в основном использовали сырьевой металл, минимально подвергшийся переплавке. При этом высокий процент многокомпонентных сплавов зафиксирован в Пскове
и на других памятниках Северо-Западной Руси
(Ениосова и др., 2008. С. 147, табл. 3.6).
Размеры креста следующие: высота 68 мм, ширина 63 мм, ширина ветвей в узкой части 11 мм, в
широкой части — 19 мм, толщина створки 2 мм,
высота верхней рамки 2 мм, высота внутренней
рамки 3,1 мм.
Та блица. Химический состав металла створки энколпиона из Ситецкого монастыря*
Tabl e. Chemical composition of the metal of the valve of the encolpion from the Sitetsky monastery
Металл
Точка
Т.1
Т.2
Т.3
Т.4
Т.5
Т.6
Т.7
Т.8
Среднее
Cu
Fe
Ni
Zn
As
Ag
Sn
Sb
Pb
83,47
87,93
83,49
85,91
81,56
83,89
70,21
82,93
82,423
0,61
0,54
0,63
0,79
0,98
0,61
0,90
0,59
0,707
0,12
0,10
0,12
0,09
0,11
0,13
0,00
0,10
0,094
1,02
0,65
1,21
0,84
1,34
1,13
1,86
0,97
1,125
1,12
0,93
0,97
0,92
1,15
0,96
1,27
1,08
1,050
0,47
0,31
0,45
0,35
0,49
0,42
0,88
0,48
0,483
7,05
5,18
7,08
5,56
7,84
7,07
14,41
7,30
7,685
0,98
0,83
0,99
0,88
1,08
1,03
1,58
1,03
1,052
5,18
3,54
5,06
4,66
5,45
4,75
8,88
5,51
5,380
* Анализ проведен канд. ист. наук И. А. Сапрыкиной (ИА РАН) с использованием портативного РФАспектрометра 5i Tracer (Bruker). Источник возбуждения: рентгеновская трубка (мощность 4 Вт) с зеркалом из
родия (Rh); напряжение: 6–50 кВ; ток: 4,5–195 мкА; время измерения — от 30 с. Измерения были проведены по
восьми точкам. Представлены результаты, полученные для каждой из точек; далее результаты усреднялись. Авторы выражают глубокую благодарность И. А. Сапрыкиной.
156 || «Археологические вести» 31, 2021
А. А. Кудрявцев, вл. в. Седов
На створке энколпиона в средней части в
сложной крестообразной рамке изображено Распятие, у Христа склоненная направо голова, преувеличенно крупные ладони, характерный для
поздневизантийского времени изгиб туловища
и ног. Распятие является частью Деисуса: слева
расположена полуфигура молящей Богоматери,
справа — апостол Иоанн с узнаваемым жестом
(прижатой к щеке рукой). В верхней части находится ростовая фигура апостола с копьем и сферой, в нижней — апостол с посохом и свитком.
Все изображения даны в очень обобщенной манере, однако они узнаваемы и выразительны; этот
предмет как будто восходит к первоначальным
образцам стиля, впитавшего в себя большие эстетические традиции, но является его предельно
упрощенной, размытой, но не лишенной художественности версией.
На первый взгляд энколпион из Ситецкого
монастыря можно датировать XIV–XV вв.; с большей вероятностью — второй половиной XIV столетия. Однако только стилистической оценки недостаточно ни для определения места артефакта
в новгородской культуре послемонгольского времени, ни для предварительного указания на распространение и характер подобных предметов.
Для более детального анализа предпринята попытка собрать прямые и косвенные аналоги найденному кресту.
Прежде всего подчеркнем, что такая форма
энколпионов с крестообразными концами и фигурами и композициями в рамках характерна для
довольно обширного круга вещей, датируемых
в пределах XIV–XV вв. В самом Новгороде известен двусторонний крест, найденный на Неревском раскопе в слоях рубежа XIV–XV вв. и опубликованный М. В. Седовой (Седова, 1981. С. 59,
рис. 19.1-2; НГМ, КП 34792, Ф 110-612). Этот крест,
форму которого публикатор определяет как «четырехконечный крест-энколпион со ступенчато
расширяющейся средней частью и крестовидными концами», сделан из характерной для Новгорода «чистой» меди3 (Cu — 98,09 %; Sn — 0,6 %;
Pb — 0,5 %; Zn — 0,05 %) (Коновалов, 2008. С. 37,
53, 79, 94; табл. 2, № 234).
На кресте изображены: на лицевой стороне —
Распятие с предстоящими Богородицей и
3
В публикации М. В. Седовой со ссылкой на диссертацию А. А. Коновалова указана оловянистая бронза (Седова, 1981. С. 59).
Иоанном (в середине), на концах — апостол Матвей (слева) и апостол Павел (справа), вверху —
архангел Михаил, внизу — архангел Гавриил; на
оборотной стороне: в середине — архангел Сихаил в рост, в концах — погрудные изображения
святых Сисиния (слева) и Пантелеймона (справа),
вверху — святой Николай, внизу — неизвестный
святитель.
Что касается стиля креста с Неревского раскопа, по сравнению со стилем створки из Ситецкого
монастыря он гораздо архаичнее: с одной стороны, несколько более проработанный, детальный,
а с другой — более декоративный и дробный.
Это позволяет датировать его второй половиной
XIV — самым началом XV в. Створка энколпиона с Ситки и энколпион с Неревского раскопа
дают представление о распространенности (скорее всего, небольшой) подобного рода предметов
в культурном слое Новгорода и окрестностей.
Еще один крест-энколпион, подобный кресту
с Неревского раскопа, хранится в Новгородском
музее, куда он поступил в 1976 г. из коллекции
Н. А. Крашенинникова (НГМ, инв. 34792-612; размеры 10,30 × 6,50 × 0,97 мм). Это двухстворчатый
энколпион с подобными уже описанным выше
изображениями на лицевой и оборотной сторонах (Гнутова, 1996. С. 402–403, № 130–131). На лицевой стороне исследователи определяют изображение Распятия, по бокам — апостолов Матфея и
Павла, вверху — некоего архангела, внизу — архангела Гавриила; на оборотной стороне в середине — архангела Сихаила, вверху — святого Николая, внизу — неизвестного святого, по сторонам —
святые целители (в которых М. В. Седова видела
святого Сисиния и святого Пантелеймона). В целом этот крест представляет собой прямой аналог
креста с Неревского раскопа, и хотя место происхождения данного типа вещей неизвестно, все же
косвенные свидетельства позволяют предполагать, что они были изготовлены в новгородских
мастерских.
Проанализировав иконографический состав
медной пластики Новгорода, С. В. Гнутова сделала
вывод о широком распространении местного почитания архангела Сихаила (Там же. С. 342), что
подтверждается и данными ряда берестяных грамот: № 734, 930, 1022 (Янин, Зализняк, 2000. С. 33;
Янин и др., 2015. С. 24–26, 119–120). Архангел Сихаил упоминается и в ряде древнерусских молитв
и заговоров, что позволило еще коллекционерам
конца XIX в. предположить, что энколпионам
«Археологические вести» 31, 2021 || 157
новгор од и гор одище
Рис. 3. Топография находок энколпионов с крестообразными концами. В скобках — количество экземпляров
Fig. 3. Topography of finds of encolpions with cross-shaped terminals. In brackets — the number of exemplars
с его изображением приписывались целебные
свойства (Древности русские…, 1899. С. 20).
В Северо-Западной Руси подобная форма литых крестов-энколпионов встречается не только в Новгороде, но и в Пскове (4 экз.): подобной
формы крест с шарнирным оглавием находится в
экспозиции Псковского музея; на нем в середине
изображен святой Никита, побивающий беса, по
бокам, — возможно, Богородица и Иоанн (как на
кресте с Ситки), вверху и внизу (тоже как на кресте с Ситки) — изображения архангелов (Колпакова, 2011. С. 154, рис. 5.3). Еще один такой крест
происходит из Новоторговского раскопа (Колпакова, 2015. С. 210, рис. 2.3). Два энколпиона с изображениями на лицевой створке Распятия и на
оборотной архангела Сихаила выявлены на Лужском раскопе и при работах у церкви Георгия со
Взвоза (Колпакова, 2015. С. 209, рис. 2.1–2).
Мы предполагаем, что лицевой стороной подобных крестов-энколпионов (мощевиков), обращенной вовне, была створка с изображением Распятия. К телу была обращена створка, на которой
было два варианта изображений: или архангела
Сихаила, или святого Никиты Бесогона.
Можно предположить, что такие кресты получили определенное распространение на Северо-
158 || «Археологические вести» 31, 2021
Западе Руси в XIV — первой половине XV в.: из
Новгорода происходят три предмета, из Пскова —
четыре (рис. 3). Вероятно, они изготовлялись в
этих центрах и имели охранительное значение,
поскольку обращались не только к классическим
христианским сюжетам (таким как Распятие), но
и на оборотной створке имели образы архангелов
и святых, связанных с исцелением, отведением
зла и победой над ним.
Несколько энколпионов подобного типа происходит из Москвы и с территории Московского
княжества. Нам известны два предмета. При раскопках в Московском кремле выявлена оборотная
створка такого энколпиона, датируемая первой половиной XV в. В ее центре помещен архангел в полный рост с миндалевидным щитом, на концах —
погрудные изображения святых (Степанова,
2020. С. 293, рис. 3.11). Стиль этого предмета по
сравнению с новгородско-псковскими крестами
несколько более грубый.
В слое кладбища Зачатьевского (Алексеевского) монастыря в Москве был найден целый энколпион с изображением Распятия на лицевой створке и Никиты Бесогона — на оборотной (Беляев,
2008. С. 86, ил. 526–527). Здесь, наоборот, при сохранении общей формы креста и даже примерно
А. А. Кудрявцев, вл. в. Седов
схожей иконографии лицевой створки (хотя на
«московской» створке фигуры архангелов сделаны поясными, а не в рост) стиль разработаннее,
детальнее, но и более дробный: присутствуют
мелкие черты и формы, добавлены надписи и дополнительные рамочки. Этот энколпион, несомненно, создан несколько позднее креста с Ситки,
может быть, в середине — второй половине XV в.
Фрагмент оборотной створки еще одного мощевика, подобного ситецкому, с изображением
архангела Сихаила, и верхняя лопасть с фигурой
архангела происходят из скопления нательных и
наперсных крестов различных типов, открытого
в верхнем пахотном слое могильника в урочище
Погост на Афанасовом поле в Радонеже (Чернов,
2000. С. 67, рис. 3.3). С. З. Чернов время существования кладбища датирует 1570–1610-ми гг.
Комплекс крестов ученый относит к этому периоду, рассматривая их как произведения местного
радонежского бронзолитейного ремесла. Рассматриваемый обломок креста был подвергнут спектральному анализу, который показал, что он изготовлен из сплава, в котором отсутствует цинк
в качестве легирующей составляющей и имеется
значительное количество мышьяка. Авторы исследования отмечают, что он выполнен на высоком технологическом уровне (Шемаханская, 2000.
С. 84–86, табл. 1).
Довольно значительная часть таких энколпионов происходит из различных музейных собраний. Эти кресты депаспортизированы, но обзор коллекций дополняет общие сведения об их
иконографии и особенностях изготовления. Наиболее полно они представлены в фондах Государственного исторического музея — 11 экземпляров. Кресты различаются степенью качества отливки, оформлением оголовья. На большинстве
створок мощевиков изображен архангел Сихаил
(6 экз.). По аналогиям публикаторы датируют эти
кресты в основном XIV в. Химический анализ состава металла позволил установить, что основная их часть изготовлена из оловянно-свинцовой
бронзы, лишь один крест сделан из многокомпонентной бронзы (Асташова и др., 2013. С. 46–47,
285–291, табл. 2, № 264–274).
Два подобных энколпиона происходят из собрания Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева. Лицевая
створка одного из них фактически идентична
створке энколпиона из Ситецкого монастыря.
На его оборотной стороне помещен архангел
Сихаил. На концах — поясные изображения святых, на верхнем — святитель Николай Чудотворец. Этот крест публикаторы датировали XIV в.
Другой крест представлен одной створкой с изображением Никиты Бесогона в центре (Гнутова,
Зотова, 2000. № 14–15); он датирован XIV — началом XV в.
Две отдельные створки энколпионов с Распятием и Никитой, побивающим беса, присутствуют в коллекции Ярославского музея-заповедника
(Горбачева, Харламова, 2011. С. 209–211, № 8–9).
В собрании Б. И. Ханенко и В. Н. Ханенко
были представлены четыре энколпиона рассматриваемого типа. На оборотных створках двух
энколпионов изображен Никита Бесогон, на другом экземпляре — архангел Сихаил. Следующий
мощевик представлен только лицевой створкой
с Распятием (Древности русские…, 1899. С. 16,
табл. VI.77; С. 20, табл. VIII.101–105). Подобный
двухстворчатый энколпион с Распятием и архангелом Сихаилом происходит из частной коллекции снимков, также сформировавшейся в Киеве
(Леопардов, 1891. С. 8, табл. 1.9; 4.9).
Возвращаясь к мощевику из Ситецкого монастыря, можно еще раз отметить его несомненное
новгородское происхождение и даже местную манеру исполнения. Эти поздние кресты-энколпионы сложной формы принадлежали к распространенному в послемонгольской Руси типу.
Вместе с тем аналогичные кресты, кроме мощевика из Неревского раскопа, непосредственно
при раскопках в Новгороде выявлены не были,
хотя новгородская коллекция поздних энколпионов за последние годы значительно пополнилась
(Олейников, 2018). Не представлены подобные
послемонгольские энколпионы и в материалах
раскопок Рюрикова городища (Григорьева, 2015)
и новгородской округи в целом. Это говорит об
определенной уникальности данного типа предметов.
Интересен контекст находки на Ситке. С оборотной стороны найденной створки находились
отпечатки ткани. Видимо, энколпион происходил
из разрушенного погребения. А. Е. Мусин выделил только шесть погребений с энколпионами
в Новгородской земле, относящихся к домонгольскому периоду. Из них ближайшее к Новгороду — в могильнике Косицкое III (Верхнее Полужье), раскопки Н. Г. Богословского. Погребение
с энколпионом XIII в. было впущено в сопку (Мусин, 2002. С. 184, рис. 8). Редки подобные кресты-
«Археологические вести» 31, 2021 || 159
новгор од и гор одище
энколпионы и в погребальном обряде Суздальской земли в XI–XIII вв. (Макаров, Зайцева, 2020.
С. 59).
Возможно, рассматриваемый энколпион мог
относиться к более раннему и пока не открытому
некрополю Ситецкого монастыря, который начал формироваться в период возведения храма
Андрея Юродивого в 1371 г. Нельзя исключить
и возможность существования предшествующей
ему деревянной церкви, при которой также могли
быть захоронения. При исследовании кладбища
XVI–XVIII вв. были зафиксированы отдельные
скопления человеческих черепов. Можно предположить, что они происходили из более ранних
погребений, нарушенных при устройстве позднего кладбища. Обитель была сожжена в 1386 г.
при наступлении войск Дмитрия Донского (Н4Л.
С. 346). После этого развитие первоначального
некрополя могло на время прекратиться. Отметим, что позднее кладбище нарушило и слой
средневекового селища — погребения перебили
ряд материковых ям, а в их засыпке были выявлены фрагменты древнерусских круговых и лепных
сосудов.
В обширной историографии, посвященной
древнерусским энколпионам, много внимания
уделено рассуждениям о том, кому в основном они
могли принадлежать. К их владельцам относят,
как правило, представителей духовенства и знати
(Корзухина, Пескова, 2003. С. 39; Асташова и др.,
2013. С. 7). Материалы археологических исследований сельских поселений Суздальского Ополья
показывают, что основную часть их обладателей
в домонгольское время составляли светские лица
(Макаров, Зайцева, 2020. С. 59). Топография находок в Новгороде послемонгольских энколпионов
скорее подтверждает это заключение, но на другом материале и в другое, более позднее время.
Что касается креста из Ситецкого монастыря,
то он, видимо, мог принадлежать одному из настоятелей обители или кому-то из ктиторов этого
монастыря, среди которых могли быть и заказчики строительства каменного храма Андрея Юродивого. Нельзя исключать и его вероятную связь
с монашеским погребением.
Однако аргументом против такой «исторической» трактовки может быть фактическое прерывание в XIII в. не слишком распространенной
и до этого традиции помещать кресты в погребения (Мусин, 2002. C. 198). В Новгороде можно отметить лишь хронологически близкие монашеские
160 || «Археологические вести» 31, 2021
захоронения с кожаными крестами аналавами
в Юрьевом монастыре, но они датируются не
позднее XIII в. (Каргер, 1946. C. 209–210, рис. 28;
Седов, Вдовиченко, 2019. С. 58). К XIV–XV вв. относится лишь находка плетенного из кожаных
ремней креста в одном из ладьевидных саркофагов Аркажского монастыря (Панова, 2004. С. 160).
Все же более вероятна принадлежность энколпиона из Ситки позднему кладбищу. Как и любая
другая реликвия, он, возможно, долго был в использовании и передавался из поколения в поколение, о чем свидетельствует и дополнительно
проделанная проволока, которая должна была
соединять створки. Отметим, правда, что его изображения довольно хорошо сохранились и не
стерты. Можно представить, что он мог археологизироваться в начальный период существования
позднего кладбища и относиться к погребению
XVI в. В этом случае его использовали уже не как
мощевик: створка с Распятием превратилась в отдельный наперсный крест и в таком виде была помещена в погребение, которое было впоследствии
нарушено. Если такое предположение верно, она
могла принадлежать скорее представителю духовенства.
В качестве примера укажем, что некоторые
аналогичные псковские кресты происходят из более позднего слоя, датируемого XVI в. (Колпакова,
2015. С. 209). Отметим и крест-реликварий более
раннего типа, датируемый XIII в. и происходящий из Власьевского монастыря в Волоколамске,
но, вероятно, отложившийся в культурный слой
в XV в. (Чернов, 2018. С. 103). Наиболее близкой
аналогией по археологическому контексту является уже указанный энколпион из московского
Зачатьевского монастыря, выявленный в слое
кладбища XVII–XVIII вв.
Находка створки послемонгольского энколпиона при раскопках некрополя Ситецкого монастыря является важным дополнением к сведениям о христианской культуре новгородских
монастырей. Свидетельствует она и о возможном
последующем использовании створок энколпионов в качестве наперсных крестов. Исключителен
также ее погребальный контекст, столь редкий в
Новгородской земле для данного вида предметов
личного благочестия.
Очевидно, что раскопки селищ и некрополей
ближайшей новгородской округи несут в себе
значительный потенциал для дальнейших археологических исследований.
А. А. Кудрявцев, вл. в. Седов
Асташова и др., 2013 — Асташова Н. И., Петрова Л. А.,
Сарачева Т. Г. Кресты-энколпионы из собрания
Государственного исторического музея. М.: РИПхолдинг, 2013. 320 с.
Беляев, 2008 — Беляев Л. А. Отчет об археологических исследованиях на территории Зачатьевского
монастыря в Москве в 2007 г. // НОА ИА РАН. Р-1,
№ 28962. 2008.
Вдовиченко, 2014 — Вдовиченко М. В. Архитектурноархеологические исследования церкви Андрея на
Ситке в 2013 году // НиНЗИиА. Великий Новгород: НГОМЗ, 2014. Вып. 28. С. 116–120.
Вдовиченко, Кудрявцев, 2019 — Вдовиченко М. В.,
Кудрявцев А. А. Археологические исследования
на территории Ситецкого монастыря под Новгородом в 2017 г. // НиНЗИиА. Великий Новгород:
НМЗ, 2019. Вып. 32. С. 116–121.
Вдовиченко, Кудрявцев, 2020 — Вдовиченко М. В., Кудрявцев А. А. Раскопки на территории Ситецкого
монастыря под Новгородом в 2018 г. // НиНЗИиА.
Великий Новгород: НМЗ, 2020. Вып. 33. С. 90–99.
Гнутова, 1996 — Гнутова С. В. Новгородское медное художественное литье (мелкая пластика) XIV–
XV вв.: Каталог // Декоративно-прикладное искусство Новгорода. Художественный металл XI–
XV века / Ред.-сост. И. А. Стерлигова. М.: Наука,
1996 (Центры художественной культуры средневековой Руси). С. 334–411.
Гнутова, Зотова, 2000 — Гнутова С. В., Зотова Е. Я.
Кресты, иконы, складни. Медное художественное
литье XI — начала XX века из собрания центрального музея древнерусской культуры и искусства
имени Андрея Рублева: Альбом. М.: Интебрукбизнес, 2000. 136 с.
Горбачева, Харламова, 2011 — Горбачева Н. И., Харламова И. Г. Произведения древнерусской мелкой
пластики XI–XVII веков в собрании Ярославского
государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника: Каталог. Ярославль: ЗАО «2К», 2011. 296 с.
Григорьева, 2015 — Григорьева О. В. Кресты-реликварии из княжеской резиденции на Рюриковом
городище // АВ. СПб.: Дмитрий Буланин, 2015.
Вып. 21. С. 246–260.
Древности Русские…, 1899 — Древности Русские.
Кресты и образки. Вып. 1 [Собрание Б. И. и В. Н. Ханенко]. Киев: Тип. С. В. Кульженко, 1899. 33 с.
Ениосова и др., 2008 — Ениосова Н. В., Митоян Р. А.,
Сарачева Т. Г. Химический состав ювелирного сырья эпохи средневековья и пути его поступления
на территорию Древней Руси. М.: Восточная литература, 2008. С. 107–189.
Каргер, 1946 — Каргер М. К. Раскопки и реставрационные работы в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Новгороде (1932–1935 гг.) // СА. 1946.
Т. VIII. С. 175–224.
Колпакова, 2011 — Колпакова Ю. В. Энколпины из
Пскова и Изборска // Древности Пскова. Археология. История. Архитектура. Вып. 2: К юбилею
Лабутиной Инги Константиновны. Псков: Стерх,
2011. С. 141–156.
Колпакова, 2015 — Колпакова Ю. В. Новые находки
энколпионов и крестов-складней в Пскове и Старом Изборске (2000–2014 гг.) // НиНЗИиА. Великий Новгород: НМЗ, 2015. Вып. 29. С. 203–210.
Коновалов, 2008 — Коновалов А. А. Цветной металл
(медь и ее сплавы) в изделиях Новгорода X–XV вв.
// Цветные и драгоценные металлы и их сплавы на
территории Восточной Европы в эпоху средневековья / Отв. ред. Н. В. Рындина. М.: Восточная литература, 2008. С. 7–106.
Корзухина, Пескова, 2003 — Корзухина Г. Ф., Пескова А. А. Древнерусские энколпионы. Кресты-реликварии XI–XIII вв. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003. 432 с.
Леопардов, 1891 — Леопардов Н. А. Сборник снимков с предметов древности, находящихся в г. Киеве в частных руках. Серия 2, вып. 1. Киев: Тип.
С. В. Кульженко, 1891. 30 с.
Макаров, Зайцева, 2020 — Макаров Н. А., Зайцева И. Е. Кресты на селищах: репрезентация христианства в Суздальской земле в X–XV вв. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2020. № 3 (81).
С. 52–67.
Мусин, 2002 — Мусин А. Е. Христианизация Новгородской земли в IX–XIV веках. Погребальный обряд и христианские древности. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 2002. 272 с.
Н4Л — Новгородская четвертая летопись // Полное
собрание русских летописей. Т. 4, ч 1. М.: Языки
русской культуры, 2000. 728 с.
Носов, 1985 — Носов Е. Н. Отчет о работе Новгородской областной экспедиции Ленинградского отделения Института археологии АН СССР в 1984 г. //
НОА ИА РАН. Р-1, № 10638. 1985.
Носов, 1991 — Носов Е. Н. Археологические памятники верховьев Волхова и Ильменского Поозерья
конца I тысячелетия н. э. (каталог памятников) //
Материалы по археологии Новгородской земли /
Под ред. В. Л. Янина, П. Г. Гайдукова. М.: Новгородская археологическая экспедиция МГУ, 1991.
С. 5–37.
Олейников, 2018 — Олейников О. М. Новые находки энколпионов второй половины XIII — XV в.
«Археологические вести» 31, 2021 || 161
новгор од и гор одище
в Великом Новгороде // КСИА. М.: ИА РАН, 2018.
Вып. 251. С. 278–290.
Панова, 2004 — Панова Т. Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI–XVI веков.
М.: Радуница, 2004. 181 с.
Седов, Вдовиченко, 2019 — Седов Вл. В., Вдовиченко М. В. Археологические работы в ц. Благовещения на Городище и Георгиевском соборе Юрьева
монастыря в 2017 г. // НиНЗИиА. Великий Новгород: НМЗ, 2019. Вып. 32. С. 40–60.
Седова, 1981 — Седова М. В. Ювелирные изделия
древнего Новгорода (X–XV вв.). М.: Наука, 1981.
195 с.
Секретарь, 2011 — Секретарь Л. А. Монастыри Великого Новгорода и окрестностей. М.: Северный
паломник, 2011. 597 с.
Степанова, 2020 — Степанова Ю. В. Изделия из
цветного металла из раскопок на территории
Тайницкого сада Московского кремля в 2007 г. //
КСИА. Вып. 259. М.: ИА РАН, 2020. С. 283–300.
Чернов, 2000 — Чернов С. З. Погост Афанасия и Кирилла Александрийских в Радонеже (по данным
археологических исследований 1997–1998 гг.) //
РА. 2000. № 1. С. 63–81.
Чернов, 2018 — Чернов С. З. Энколпион из Власьевского монастыря в Волоколамске и его археологический контекст // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2018. № 4 (74). С. 97–115.
Шемаханская, 2000 — Шемаханская М. С. Результаты химико-технологического анализа комплекса
меднолитых энколпионов и крестов могильника в
урочище «Погост» на Афанасовом поле в Радонеже // РА. 2000. № 1. С. 82–89.
Янин и др., 2015 — Янин В. Л., Зализняк А. А., Гиппиус А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 2001–2014 гг.). Т. XII. М.: Языки славянских
культур, 2015. 288 с.
Янин, Зализняк, 2000 — Янин В. Л., Зализняк А. А.
Новгородские грамоты на бересте (из раскопок
1990–1996 гг.). Т. X. М.: Русские словари, 2000. 430 с.
Encolpion of the 14th century from the St Andrew Monastery on Sitka
near Novgorod
A. A. Kudryavtsev, Vl. V. Sedov
Since 2017, archaeological investigations have been conducted at the Old-Russian settlement of Sitka I
situated to the south from Novgorod in the territory of the former Sitetsky Monastery. This settlement was
discovered by Evgeniy N. Nosov in 1984 (Fig. 1). The ceramic collection allows us to date the settlement to the
10th–17th century. In 2020, for investigation of the necropolis of the cloister, excavation no. 2 was started to the
south from the ruins of the Church of St Andrew the Holy Fool.
Totally, 26 graves of the 17th–18th century have been excavated. In the central section of the excavation, in
mixed strata between the burials, a bronze cast front valve of an encolpion with cross-shaped terminals was
uncovered (Fig. 2). On the cross, in its middle area, a crucifix is represented which is part of the Deisis: on the
left, a semi-figure of the praying Mother of God is depicted, on the right there is John the Apostle. Above there
is a full-height figure of an apostle with a spear and a sphere, at the bottom there is an apostle with a staff and a
scroll. Through the parallels, the cross is datable to the 14th century. During excavations in Novgorod, only one
analogous reliquary cross has been found dated to the boundary between the 14th and 15th centuries. Similar
crosses are represented also among materials from Pskov, Moscow and Radonezh (Fig. 3). Many undocumented
reliquary crosses of this type are kept in different museum collections.
Chemical analysis has shown that the metal from which the cross is cast belongs to a group of multicomponent low-doped alloys (CuSnPbZn) (Table).
On the reverse side of the valve, there are imprints of a textile indicating a funerary character of the find.
In the 13th century, the tradition, rare as it was, to place crosses in graves was interrupted. This fact makes
it improbable that the find is dated to the period of the 14th–15th century. Evidently, the cross came from a
disturbed burial of a period later than the object itself. Moreover, it was not already been used as a reliquary.
The valve with the crucifix became a separate pectoral cross and was placed in the grave which afterwards was
destroyed. If it is true, it may have probably belonged to a representative of the clergy.
162 || «Археологические вести» 31, 2021
Andrey Kudravtsev