«Вынуждены работать, чтобы выжить». Как производители элитных духов используют детский труд

Оригинал этого материала на английском языке можно прочитать здесь.

Расследовав деятельность сетей снабжения парфюмерной отрасли, Би-би-си выяснила, что ингредиенты, которые прошлым летом использовали поставщики крупных косметических компаний Lancôme и Aerin Beauty, собирали несовершеннолетние дети.

Все бренды элитной парфюмерии утверждают, что не допускают использования детского труда.

Компания L’Oréal, владеющая Lancôme, заявила, что полностью соблюдает права человека. Компания Estée Lauder, которой принадлежит Aerin Beauty, сообщила, что связалась со своими поставщиками.

Жасмин, который используют при изготовлении духов Lancôme Idôle L’Intense и Ikat Jasmine и Limone Di Sicilia от Aerin Beauty, поставляется из Египта, где производится около половины мировых запасов цветов жасмина — ключевого ингредиента парфюмерии.

Инсайдеры отрасли рассказали нам, что несколько компаний, владеющих многими люксовыми брендами, урезают бюджеты, что приводит к очень низким зарплатам. Египетские сборщики жасмина говорят, что это вынуждает их привлекать к работе своих детей.

В ходе расследования Би-би-си обнаружила, что системы аудита, которые парфюмерная промышленность использует для проверки цепочек поставок, имеют серьезные недостатки.

Специальный докладчик ООН по вопросам современных форм рабства Томоя Обоката сказал, что его очень беспокоят доказательства, собранные Би-би-си, в частности — видео с египетских жасминовых полей во время прошлогоднего сезона сбора урожая, сделанное с помощью скрытой съемки.

«На бумаге они [представители отрасли] обещают так много хорошего, [например] такие вещи, как прозрачность цепочки поставок и борьбу с детским трудом. Однако на этих кадрах видно, что они на самом деле не делают того, что обещали», — сказал он.

Геба, которая живет в деревне в районе Гарбия, сердце жасминового региона Египта, будит свою семью в 03:00, чтобы начать собирать цветы, пока их не повредит жара.

По ее словам, ей нужна помощь ее четырех детей — в возрасте от 5 до 15 лет. Как и большинство сборщиков жасмина в Египте, она работает на мелкой ферме как «независимый сборщик». Чем больше она и ее дети соберут цветов, тем больше они заработают.

В ту ночь, когда мы их снимали, Геба с детьми успели собрать 1,5 кг цветов жасмина. После того, как она отдала треть своего заработка владельцу земли, у нее осталось примерно 1,5 доллара США за ночную работу. Это меньше, чем когда-либо прежде, учитывая, что инфляция в Египте достигла рекордного уровня, а сборщики часто живут за чертой бедности.

У 10-летней дочери Гебы Басмаллы диагностировали серьезное аллергическое заболевание глаз. На медицинской консультации, которую мы посетили вместе с ней, врач предупредил, что если она продолжит собирать жасмин, не вылечив воспаление, это скажется на ее зрении.

После того, как жасмин собран и взвешен, его отправляют на одну из нескольких местных фабрик, которые добывают из цветов масло. Три основные фабрики — A Fakhry and Co, Hashem Brothers и Machalico. Именно фабрики ежегодно устанавливают цену на жасмин, который собирают такие, как Геба.

Трудно точно сказать, сколько детей среди 30 тысяч человек, задействованных в жасминовой промышленности Египта. Но летом 2023 года Би-би-си провела съемки в этом регионе и поговорила со многими местными жителями, которые рассказали, что из-за низкой цены на жасмин им приходится привлекать к работе своих детей.

В четырех разных местах мы увидели, что значительное количество сборщиков, работавших на мелких фермах, поставляющих сырье на основные фабрики, — дети в возрасте до 15 лет.

Многочисленные источники также сообщили нам, что дети работали на фермах, которыми непосредственно владеет фабрика Machalico. Мы провели там скрытую съемку и встретили сборщиков, которым, по их словам, было от 12 до 14 лет.

Законы Египта запрещают лицам до 15 лет работать с 19:00 до 07:00.

Фабрики экспортируют масло жасмина международным парфюмерным домам, где создаются духи. Один из крупнейших таких домов — базирующаяся в Швейцарии компания Givaudan, которая имеет давние связи с A Fakhry and Co.

Но, как объясняют независимый парфюмер Кристоф Лодамьель и нескольких других инсайдеров, над этими домами стоят и всем управляют крупные парфюмерные компании, к которым относятся L’Oréal и Estée Lauder.

По словам Лодамьеля, их называют «хозяевами» и они устанавливают для парфюмерных домов план и очень жесткий бюджет.

«Хозяева заинтересованы в том, чтобы получить самое дешевое масло для духов, а затем продать их по как можно более высокой цене», — говорит Лодамьель, который не один год работал в одном из парфюмерных домов.

«На практике они не устанавливают ни зарплаты сборщиков, ни реальную цену на жасмин, потому что они — над всем этим», — объясняет он.

Но заложенный ими бюджет напрямую влияет на все — на фабрики и, в конечном счете, на сборщиков.

«Существует большой разрыв между ценой, о которой говорят в маркетинговых разговорах, и тем, что на самом деле получают сборщики», — добавляет он.

В своих рекламных материалах парфюмерные компании и парфюмерные дома рисуют картину "этичной" системы поставок. Каждый работодатель в ней подписывает письмо-обязательство перед ООН, где, в частности, обещает искоренять детский труд.

Проблема, по словам одного из руководителей парфюмерного дома Givaudan, заключается в отсутствии надзора парфюмерных компаний над поставщиками на всех этапах.

На условиях анонимности он рассказал, что эти компании делегируют решение этого вопроса парфюмерным домам, привлекают сторонние аудиторские компании для проведения проверок.

Аудиторские фирмы, которые конгломераты и парфюмерные дома чаще всего упоминают на своих веб-сайтах и в письмах в ООН, — это Sedex и UEBT. Их аудиторские отчеты не публикуются в открытом доступе, но, представившись покупателем, желающим приобрести жасмин из этичных источников, нам удалось заставить фабрику A Fakhry and Co прислать нам оба отчета.

Отчет UEBT, составленный после посещения фабрики в прошлом году, зафиксировал признаки проблем с соблюдением прав человека, но не содержит подробностей. Несмотря на это, в нем отмечают, что компания «прошла проверку», то есть она может утверждать, что предлагает «жасминовое масло, изготовленное с соблюдением стандартов этической ответственности».

UEBT в своем ответе по поводу этого заявила: «Одна из компаний получила аттестацию в качестве ответственного поставщика при условии исполнения плана действий… действующего до середины 2024 года, и она [аттестация] будет отозвана, если… план не будет выполнен».

В отчете Sedex дана положительная оценка фабрике, но из их документов понятно, что о визите аудиторов сообщили заранее, и те проверяли только саму фабрику, а не мелкие фермы, с которых она закупает жасмин.

В Sedex нам заявили, что компания «решительно выступает против любых форм нарушения трудовых прав. Но нельзя и не следует полагаться ни на один отдельный инструмент для выявления и устранения всех экологических рисков и последствий для прав человека».

Юрист Сара Дадуш, основательница проекта Responsible Contracting Project, цель которого - улучшить положение с правами человека в глобальных цепочках поставок, сказала, что расследование Би-би-си выявило, что эти системы не работают.

Проблема, по ее словам, заключается в том, что «аудиторы проверяют только то, за что им платят», и объекты проверки могут не включать оплату труда сборщиков — главную, по словам Дадуш, причину использования детского труда.

Компания A Fakhry and Co сообщила Би-би-си, что детский труд запрещен как на ферме, так и на фабрике, но подавляющее большинство объемов жасмина они покупают у независимых сборщиков.

«В 2018 году под контролем UEBT мы начали проект Jasmine Plant Protection Products Mitigation Project, который накладывает запрет на работу на фермах лиц в возрасте до 18 лет», — говорится в заявлении.

Компания уверяет, что по меркам Египта сбор жасмина оплачивается вполне достойно.

В Machalico заявили, что не используют труд сборщиков моложе 18 лет, и сказали, что повысили оплату за сбор жасмина в течение последних двух лет и сделают это снова в этом году.

Hashem Brothers заявили, что наши [Би-би-си] выводы базируются на недостоверной информации.

Парфюмерный дом Givaudan, который производит Lancôme Idôle L’Intense, заявил, что наше расследование вызывает у него глубокую обеспокоенность, и добавил, что «все мы должны продолжать принимать меры, чтобы полностью устранить риск использования детского труда».

Парфюмерный дом Firmenich, который производит Ikat Jasmine и Limone Di Sicilia для Aerin Beauty, а летом 2023 года закупил жасмин у Machalico, сообщил нам, что теперь пользуется услугами нового поставщика в Египте. В компании добавили, что поддержат инициативы, «направленные на коллективное решение этой проблемы с отраслевыми партнерами и местными фермерами, выращивающими жасмин».

Мы также передали результаты расследования парфюмерным мастерам.

L’Oréal заявила, что «решительно привержена соблюдению самых строгих международно признанных стандартов в области прав человека», добавив, что «никогда не просит парфюмерные дома снижать цены на ингредиенты ниже рыночных за счет фермеров. Несмотря на наши твердые обязательства… мы знаем, что в некоторых частях мира, где работают поставщики L’Oréal, существуют риски в отношении соблюдения наших обязательств».

В заявлении также говорится: «При возникновении любой проблемы L’Oréal работает на опережение, чтобы выявить причины и пути решения этой проблемы. В январе 2024 года наш партнер провел на месте оценку влияния на права человека, чтобы выявить потенциальные нарушения прав человека и найти способы их [нарушений] предотвращения и смягчения их последствий, уделяя особое внимание рискам использования детского труда».

Estée Lauder заявила: «Мы считаем, что права всех детей должны быть защищены. И мы связались с нашими поставщиками, чтобы расследовать этот очень серьезный вопрос. Мы осознаем сложную социально-экономическую обстановку, в которой функционирует местная цепочка поставок жасмина, и принимаем меры для обеспечения большей прозрачности и улучшения условий жизни общин, поставляющих нам сырье».

А теперь вернемся в Гарбию. Сборщик жасмина Геба была потрясена, когда мы сказали ей, по какой цене продаются духи на международном рынке.

«Люди здесь ничего не стоят, — сказала она. — Я не против того, чтобы люди использовали парфюм, но я хочу, чтобы те, кто использует этот парфюм, увидели в нем детские страдания. И чтобы об этом заговорили».

Но юрист Сара Дадуш говорит, что ответственность лежит не на потребителе: «Это не та проблема, которую мы должны решать. Нам нужен закон… нам нужна корпоративная ответственность, и она не может быть возложена только на потребителей».