К 35-летию Первого Съезда народных депутатов СССР

1/19

30 мая в Горбачев-Фонде состоялась научно-практическая конференция «К 35-летию Первого Съезда народных депутатов СССР: начало политической реформы в Советском Союзе и возрождение парламентаризма».

В конференции приняли участие как ученые – историки и политологи, так и участники Первого Съезда – народные депутаты СССР, народные депутаты РСФСР, представлявшие различные депутатские объединения, группы и политические партии, бывшие члены ЦК КПСС, ответственные работники ЦК КПСС, журналисты, освещавшие работу Съезда.

Выступающие поделились своими воспоминаниями о Первом съезде, ставшим одним из ключевых событий перестройки, обсудили роль и значение Съезда в истории нашей страны.

Конференция была организована недавно созданной в структуре Фонда Лабораторией современной истории России. 

Тезисы и тексты выступлений, присланные участниками конференции 

А.С. Пученков, д. ист. н., профессор СПбИИ РАН: «Дни работы Первого съезда – высшая кульминационная точка политики перестройки».

Первый съезд народных депутатов СССР – одно из важнейших событий в новейшей истории нашей страны. Учреждение съезда народных депутатов СССР как общесоюзного органа власти свидетельствовало о стремлении руководства страны прийти к общенациональному согласию, исходя из очевидно обозначившегося к этому времени росту оппозиционных и сепаратистских настроений.

Дни работы съезда стали кульминацией политики перестройки, одновременно они стали пиком популярности политического отца съезда – Михаила Сергеевича Горбачева. Съезд, трансляция которого шла на всю страну в прямом эфире, решительно продемонстрировал тенденцию к демократизации нашего общества. Накал политических страстей, степень свободы, царившей на съезде, ожесточенность политической дискуссии – все это свидетельствовало о том, что представители депутатского корпуса относились к своей работе с огромным воодушевлением, реагируя на запросы времени. Съезд во многом был фотографией советского общества того периода, концентрацией атмосферы духовного подъема, которая была в стране, ощущения прорыва к свободе, безудержной романтики, депутатам казалось, что они отряхнули прах прошлого со своих ног и начали строить царство справедливости, для них дни работы Съезда были временем надежд. Многие из депутатов победили своих конкурентов в упорной борьбе, отправляясь на съезд они были переполнены идеалистическими устремлениями, однако были нацелены и на практическую работу, стремясь выполнить, выражаясь по-старому, наказ своих избирателей.

Именно после съезда стало понятно, что Советский Союз сделал необратимые шаги на пути к демократизации, что вернуться назад, в застойное «одобрямс», уже невозможно. В дни работы съезда стало понятно, сколь масштабным политическим потенциалом обладает наше общество: в политиков всесоюзного уровня за считанные недели превратились Афанасьев и Станкевич, Попов и Собчак, Мурашев и Оболенский, Старовойтова и Крайко, Болдырев и Лубенченко, Десятов и Алкснис. Огромная популярность, обрушившаяся на наиболее активных и харизматичных депутатов, была отражением не только популярности съезда, как невиданного еще нашими людьми политического зрелища, но и той степени доверия, которую простой народ испытывал по отношению к депутатам: люди верили, что решения съезда изменят их жизнь к лучшему; верили в это и сами депутаты.

Отдельно стоит оговорить, что состав депутатского корпуса был поистине уникален: Съезд был средоточием интеллектуальной элиты, земским собором, на котором были представлены все сословия – военное, партийная бюрократия, промышленная элита, культурная элита, научная элита. Это был реальный земский собор – от мятежной Прибалтики до суперпослушной Средней Азии. Никогда больше в истории советского и российского парламентаризма не было такой концентрации ярких личностей, умов, талантов, темпераментов, как на том Первом Съезде-соборе. Последующие парламенты по своему интеллектуальному и профессиональному уровню были ниже, чем союзный.

Авторитет Горбачева среди депутатов в дни работы Первого съезда был огромен: ему безусловно верили даже те депутаты, которые впоследствии с ним непримиримо в политическом отношении разошлись. В известной степени бедой и особенностью съезда, сохранившейся за ним в течение всего периода его работы, была его горбачевоцентричность: съезд был выстроен вокруг фигуры Горбачева, а авторитет и влияние Михаила Сергеевича, снижавшиеся от съезда к съезду, снижали, с одной стороны, и степень его поддержки в депутатском корпусе, а с другой – степень реального влияния съезда на политическую жизнь страны. Проще говоря, чем Горбачев становился непопулярнее в народе, тем меньше люди верили в то, что съезд как высший орган власти сможет изменить их жизнь. Задуманный Горбачевым как политический инструмент, возвышающий его над партийным аппаратом, съезд какое-то время был «любимой игрушкой» генсека, однако с каждым последующим съездом становилось все очевиднее, что Горбачев в политическом отношении уже пресыщен съездом. Как бы то ни было, но съезд, задуманный как важнейшее звено политической реформы, стал первой за 70 лет легальной политической трибуной в стране, он стал ярчайшим выражением политики гласности и плюрализма в СССР. По своему значению, Первый съезд действительно можно сравнить с революцией, резонанс от его работы был огромен. Повторю еще раз: на мой взгляд, именно дни работы Первого съезда – высшая кульминационная точка политики перестройки, пик популярности Горбачева. Поднятые в дни работы съезда проблемы, как показала жизнь, так и не были разрешены.

Н. Н. Смирнов, д.ист.н., профессор СПбИИ РАН: «Демократизация общества неизбежно вела к обострению кризиса «верхов» и «низов»»

1. Подготовка к выборам депутатов съезда знаменовала активизацию процессов демократизации советского общества, положила начало складыванию многопартийной системы в СССР, способствовала постепенному переходу КПСС от выполнения командных функций к подлинному демократическому централизму.

2. В центре и на местах активизировалось формирование организаций, призванных способствовать развитию демократических начал не только в образованной части общества, но и в рядах промышленного пролетариата и колхозного крестьянства.

3. К сожалению, демократизация общества неизбежно вела к обострению кризиса «верхов» и «низов», способствовала стремительному развитию тенденций национализма и сепаратизма в отдельных союзных республиках.

4. Начало работы Первого съезда народных депутатов СССР продемонстрировало желание власть предержащей не ограничивать свободу действий его делегатов, дать им возможность «самоорганизоваться» в структуре секций и групп.

5. На местах подобные инициативы руководителей съезда приветствовались и поддерживались. Заметную роль в демократизации общества сыграли средства массовой информации, прежде всего – телевидение. Непрерывная прямая трансляция заседаний съезда знаменовала отказ от цензуры и развитие свободомыслия в массах.

6. Первый съезд народных депутатов СССР явился пиком перестроечных процессов, способствовал, с одной стороны, консолидации граждан страны, но, с другой стороны, продемонстрировал желание местных элит ввести некие ограничительные рамки, выход за которые представлялся недопустимым.

7. Работа съезда, проявившиеся на нем сепаратистские настроения делегатов отдельных республик, свидетельствовали о государственном кризисе, переживаемом Советским Союзом. Финальным аккордом кризиса стали Беловежские соглашения декабря 1991 года.

В.С. Измозик, д.ист.н., профессор, СПб.

К 35-летию Первого Съезда народных депутатов СССР

1. Вспоминая отдаленные исторические аналогии (конец XVIII в. во Франции, начало XX в. в России), осмелюсь высказать суждение, что Первый Съезд народных депутатов СССР, независимо от настроений его устроителей и депутатов, объективно стал началом Третьей революции в России (1989-1993 гг.). Пиком этой революции стали 19-21 августа 1991 г., а ее завершением события 3-4 октября 1993 г.

2. Вместе с тем, сам Первый съезд был политически и психологически подготовлен целым рядом предшествующих событий. Выделю из них: а) речь Б.Н. Ельцина на 27 съезде КПСС, пленум ЦК КПСС (октябрь 1987 г.), осуждение сталинизма и неизвестная речь Ельцина; б) роль СМИ (газеты «Московские новости», «Аргументы и факты», «Известия», «Советская молодежь» (Латвия); журналы «Знамя», «Звезда», «Новый мир» и т.д.); телевидение); в) литература (А. Бек. Новое назначение, А. Рыбаков. Дети Арбата, А. Ахматова. Реквием, М. Булгаков. Собачье сердце и т.д.), в) статья Н. Андреевой и последующая реакция; г) XIX партконференция (28.06-1.07.1988). Именно на XIX партконференции впервые за 60 лет страна увидела острые дебаты партийных лидеров («Борис, ты не прав!»). Здесь был решен вопрос о начале политической реформы в СССР. Поэтому считал бы более правильным заголовок нашей конференции «Начало реализации политической реформы в СССР».

3. Вопрос: предвидел ли Горбачев и другие руководители СССР неизбежное появление многопартийности в результате реформы. Межрегиональная группа депутатов.

4. Появление новых, очень разных людей: А.Д. Сахаров, Оболенский, Собчак, Ю.Н. Афанасьев. Л.И. Сухов, Т.Х. Гдлян. Личное знакомство с депутатами А.И. Демидовым, В.С. Петропавловским. Люди идеи, бессеребренники.

5. «Всесоюзный плач» с трибуны съезда и надежда на будущее.

6. Фактический раскол КПСС. Отсутствие реальной организованной политической силы, способной взять на себя тяжесть осуществления политической реформы на деле. Политическая «импотенция» лидеров.

А.Д. Матлин, преподаватель кафедры истории и философии СПб ГУАП.

О выборах Народных депутатов СССР в Ленинграде в 1989 году

Институт конкурентных выборов в постсоветской России стал неотъемлемым институтом политического режима страны. В исторической перспективе подобная практика сложилась в России недавно.

Избирательные кампании в доперестроечном СССР сопровождавшие такие «выборы», сводились к деятельности агитколлективов, подконтрольных правящей партии. Выдвижение кандидатов также жёстко контролировалось КПСС.

Начавшиеся под руководством Михаила Сергеевича Горбачёва в 1985 г. преобразования советского общества побудили к активности миллионы советских людей. В конце 1988 г. началась реформа политической системы страны.

Изменённый порядок формирования органов государственной власти строился на демократических принципах. Начиная с 1989 г. в Советском Союзе нормой становятся выборы, участие в которых принимает более одного кандидата, более того, не все из этих кандидатов в обязательном порядке утверждаются КПСС, т.е. выборы постепенно становятся альтернативными и свободными.

Но вряд ли во всей стране выборы народных депутатов СССР можно было бы назвать честными. Сохранявшая вплоть до развала СССР свои силы КПСС, старалась обеспечить победу своих кандидатов, оказывая беспрецедентное давление на оппозицию, членов окружных предвыборных собраний и избирательных комиссий. На этом фоне результаты избирательных кампаний Ленинграда можно назвать образцово-демократическими для позднего СССР.

Кампания 1989 г. по выборам в народные депутаты СССР длилась более шести месяцев — с декабря 1988 г. по май 1989 г.

Также как и в других регионах, в Ленинграде прошли собрания, на которых выдвигались кандидаты в народные депутаты от Коммунистической партии. Демократические процедуры при этом соблюдались, но регулировались центральными органами.

По-иному происходили избрания в территориальных округах, где высокий шанс проявить себя имели новоявленные политические силы. Ярчайшим образом это проявилось в избирательной кампании в Ленинграде, где политические изменения шли наиболее быстрыми темпами.

Выборы были назначены на 26 марта 1989 г. В Ленинграде было образовано 14 территориальных избирательных округов и один национально-территориальный (общегородской) избирательный округ. При существовавшей де-юре однопартийной системе в выборах де-факто участвовало два неофициальных блока, которые условно можно назвать «блок партийного аппарата» и «неформально демократический» блок (при этом большинство кандидатов обоих «блоков» входили в КПСС). Последним всеми силами старались перекрыть возможность легальной политической деятельности вне официальной линии партии. К примеру, райкомы получили указание от Ленинградского обкома КПСС от 30 января 1989 г. «О мерах по противодействию попыткам антисоциалистических элементов создать оппозиционные КПСС политические структуры», согласно которому необходимо было проводить индивидуальные беседы с коммунистами, участвующими в неформальных городских политических структурах.

Партийный аппарат определял кандидатов, которые должны были стать депутатами и выбрал округа под них. Партийные руководители города должны были избираться безальтернативно (чему способствовала система окружных предвыборных собраний), а в ряде округов предполагалось провести альтернативные выборы, допустив до них «проверенных» кандидатов.

«Демократический блок» был наиболее ярко представлен в городе дискуссионным клубом «Перестройка», который осенью 1988 г. совместно с другими общественными организациями города начал подготовку к созданию Ленинградского Народного фронта. Зимой ими была создана организация «За народный фронт» и общественный комитет «Выборы-89», члены которого сами участвовали в избирательном процессе как кандидаты, и помогали другим демократическим выдвиженцам. В Ленинграде таким образом вступил в силу фактор публичной политики в лице общественного демократического движения, «которое ко времени выборов было уже в значительной степени сформировано и популярно».

При этом отметим, что особенностью избирательной кампании 1989 г. было отсутствие борьбы платформ: все кандидаты, включая представителей номенклатуры, обещали схожие вещи, «были охвачены демократичностью», стремлением к улучшению экономики. Ключом к успеху на тех выборах стали способности кандидата заинтересовать избирателя своей личностью, нестандартными агитационными ходами, а также личные качества кандидата, его смелость и готовность существовать в новой политической реальности.

Выборы 1989 г. стали катализатором активных действий ленинградских неформальных демократических организаций, которые ставили перед собой цель влиять сильнее, чем прежде, на принятие судьбоносных решений в жизни города. Наиболее активные представители ленинградского демократического движения смогли избраться Народными депутатами.

А.Б. Бардин, Екатеринбург

Выборы народных депутатов СССР по Свердловскому областному национально-территориальному округу №25

Свердловская область к моменту выборов народных депутатов СССР стала центров демократического движения в СССР. Под влиянием предвыборной кампании общественное сознание значительно радикализировалось, причем не только в интеллектуальных построениях неформалов и интеллигенции, сколько в ранее неполитизированных, охватывающих наиболее широкие массы населения слоях.

Свердловский н.-т. округ № 25 был одним из самых крупных в СССР: он включал территорию Свердловской области и охватывал более трёх с половиной миллионов избирателей. Кандидатом, поддержанным партийным руководством, был председатель Уральского отделения Академии наук СССР академик Г.А. Месяц. Однако, уже с начала января 1989 г. в трудовых коллективах началось выдвижение кандидатуры Б.Н. Ельцина, ставшего в то время символом оппозиции, требующей радикализации начатых реформ. Поддержку его кандидатуре оказывало свердловское «Движение за демократические выборы», возникшее на базе общественно-политического клуба «Дискуссионная трибуна» во главе с Г.Э. Бурбулисом, объединявшего активистов неформальных городских организаций и свердловскую интеллигенцию.

В условиях стремительного роста популярности Б.Н. Ельцина часть партийного руководства области решила выдвинуть дополнительного партийного кандидата. С 21 по 24 января 1989 г. семь сельских коллективов выдвинули кандидатом первого зам. председателя Свердловского облисполкома А.Н. Нестерова, программа А.Н. которого по большей части была посвящена решению проблем агропромышленного комплекса. Окружная избирательная комиссия отказалась от проведения предвыборного собрания и зарегистрировала кандидатами Б.Н. Ельцина, Г.А. Месяца и А.Н. Нестерова. Однако, Б.Н. Ельцин принял решение баллотироваться по Московскому н.-т. округу №1. На голосовании, которое состоялось 26 марта 1989 г. ни один из областных кандидатов в народные депутаты СССР не стал победителем: Г.А. Месяц набрал 49,7 % голосов, А.Н. Нестеров – 27,3 %, против всех проголосовало 17,2 % избирателей. (26 марта 1989 года Ельцин был избран народным депутатом СССР по национально-территориальному округу № 1 (город Москва), получив 91,53 % голосов москвичей при явке почти 90 %)

После назначения повторных выборов, Г.А. Месяц вновь выдвинул свою кандидатуру, но кроме него было выдвинуто ещё 11 кандидатов. Одним из зарегистрированных кандидатов на новых выборах был Л. С. Кудрин. Будучи избранным в мае 1986 г. народным судьёй в Свердловске, Л.С. Кудрин вёл разбирательство над участниками несанкционированного митинга и подвергся незаконному давлению со стороны МВД, требовавшее для подсудимых обвинительные приговоры. Освободив подсудимых из-под стражи «за отсутствием состава преступления», Л.С. Кудрин в знак протеста ушел в отставку с поста народного судьи и вышел из КПСС в сентябре 1988 г, после чего стал работать грузчиком по разовым договорам. Выдвинув свою кандидатуру, Л.С. Кудрин быстро стал новым кандидатом от свердловских демократов. Главной задачей группы поддержки Л.С. Кудрина стало создание романтического образа борца за справедливость, чему способствовала история его конфликта с властью. Повторные выборы состоялись 14 мая 1989 г., и вновь не принесли победы ни одному из кандидатов. Первые два места заняли Г.А. Месяц и Л.С. Кудрин, набравшие соответственно 35,8 % и 29,5 % голосов избирателей.

Третьи по счету выборы в округе, состоявшиеся 23 мая, выявили победителя: им стал Л.С. Кудрин, получивший 56,5% голосов избирателей. Л.С. Кудрин победил на выборах благодаря успешному проведению избирательной кампании. Избирательный штаб кандидата смог подчеркнуть для электората наиболее яркие преимущества биографии Л.С. Кудрина и, соответственно, снизить популярность оппонента благодаря методам дискредитации. Свердловские избиратели скептично отнеслись к кандидату Г.А. Месяцу, т.к. избирательному штабу Л.С. Кудрина удалось его представить, как ставленника непопулярного областного «партийного аппарата». В области сложилась дихотомическая политическая ситуация, при которой общественное мнение расценивало одного кандидата как представителя интересов партийной организации, а второго – как представителя народных интересов. Сторонники Г.А. Месяца, проводя кампанию дискредитации Л.С. Кудрина явно просчитались и лишь помогли ему закрепить за собой имидж «Человека Поступка»: любая критика такого кандидата считывалась избирателем как травля, что лишь помогало ему сплотить вокруг себя сочувствующий электорат.

Выборы народных депутатов СССР по Свердловскому н.-т. округу № 25 ярко продемонстрировали начавшееся после XIX партконференции размежевание сторонников умеренных реформ под руководством лидеров КПСС и приверженцев радикальной демократизации, выступавших за ликвидацию партийной монополии на власть. Также выборы показали, что избиратели в значительной степени отдавали предпочтение кандидату, в биографии которого есть случай столкновения с властью в попытке отстаивания общественно-одобряемых ценностей. Вместе с тем, выборы наглядно показали рост недовольства партийной номенклатурой и роль интеллигенции (в первую очередь, технической), как наиболее революционного социального слоя в позднем СССР.

З.А. Станкевич, д. юрид. н, в 1990-91 гг. – сотрудник Аппарата Президента СССР: «Опыт Первого съезда продемонстрировал, как орган власти превращается в арену ожесточенной борьбы между сторонниками и противниками кардинальной перестройки жизни в Советском Союзе».

Уважаемые коллеги! Прежде всего, я искренне приветствую нашу конференцию как важное научно-практическое мероприятие по сохранению исторической памяти об эпохе Горбачева и хочу поблагодарить за это организаторов – Фонд в лице Андрея Виленовича Рябова и недавно созданную Лабораторию современной истории во главе с профессором Александром Пученковым.

А теперь по делу – несколько замечаний. Я всё же полагаю, что Съезд как важнейший институт политической системы и высший орган государственной власти страны, а также как условная исходная точка зарождения парламентаризма в СССР может быть адекватно понят лишь в контексте политики и практики первых четырёх лет Перестройки. Другими словами, всё, что связано со Съездом – в частности, сама идея этого института, подготовка законодательной базы для его создания (точнее, воссоздания, поскольку речь шла о некотором возвращении к ленинским истокам Советской власти), и специфика его практической деятельности не может рассматриваться вне общей концепции консервативной модернизации советского жизнеустройства, которая составляла суть политики Перестройки с марта 1985 г. по май 1989 г.

Напомню, что данная концепция включала в себя три основных направления базовых преобразований. Во-первых, коренную перестройку управления экономикой, которая была начата, в основном, летом 1987 г., в рамках принятых тогда решений ЦК КПСС и Верховного Совета СССР. Во-вторых, демократизацию общественно-политической жизни, которую предстояло осуществить в ходе реформы политической системы. Здесь мы отмечаем вызревание идеи (опять же, 1987 г.) и её оформление и воплощение в 1988 – начале 1989 гг. И, в-третьих, обновление Союза, руки до которого у команды Михаила Сергеевича дошли лишь в середине 1990 г., после введения поста Президента СССР.

Таким образом, основная проблема стратегического характера в период до начала работы первого Съезда, на мой взгляд, заключалась в выборе правильной последовательности экономических и политических преобразований, первые из которых требовали максимальной консолидации общества, мобилизации всех его сил и ресурсов, слаженной работы органов власти, а вторые, в предполагаемом варианте полновластия Советов, обрекали на неизбежную политическую борьбу, разброд и шатание. Увы, был избран худший, как мне представляется, из вариантов – синхронизация экономических и политических реформ, что оказалось неподъемной ношей для самой Системы. Не был учтен также исторический опыт - а именно то, что страна может реально выдержать только ограниченное количество реформ и к положительному результату в ней можно прийти только за счёт плавной перестройки Системы, а не за счёт её решительного разрушения.

Полагаю, что базовая ошибка руководства тогда заключалась в опоре на неверный, по сути, тезис о том, что, мол, «одна экономическая реформа не пойдёт, если не будет сопровождаться политической». Исходя из этого, коренным вопросом реформы было выдвинуто разграничение функций партийных и государственных органов, что в тогдашних конкретных условиях означало мощную хаотизацию общественной и государственной жизни ввиду явной неподготовленности ни партии, ни Советов к конструктивной работе при демократии.

Фактически был проигнорирован важный завет Ю.В.Андропова, который в свое время предупреждал: «Но в чем я абсолютно убежден: трогать государство можно только после того, как мы по-настоящему двинем вперёд экономику». Не был учтён и ценный мировой опыт – в частности, опыт реализации «нового курса» Ф.Д.Рузвельта, который когда-то провидчески призывал: «Мы должны идти вперед как обученная и верная армия, готовые нести жертвы ради общей дисциплины, ибо без дисциплины невозможен прогресс, а никакое руководство не может быть эффективным». А у нас, кстати, увлечение «демократизацией» в то время дошло до безумства типа выборности руководителей промышленных предприятий, что даже ЦРУ в 1989 г. было вынуждено обозначить как одну из основных причин катастрофического состояния советской экономики.

Впрочем, никто ведь не спорит с тем, что КПСС следовало освободить от несвойственных политической партии управленческих функций, а Советы – превратить в ответственные представительные и законодательные органы государственной власти и ядро местного самоуправления. Но это могло произойти только в результате достаточно длительной, поэтапной и хорошо управляемой эволюции, постепенного приспособления и партии, и Советов к работе в формирующихся принципиально новых социально-экономических и политических условиях.

Всякие же попытки осуществить этот сложнейший переход наскоком, без предварительного создания эффективно действующей системы «сдержек и противовесов» в виде, например, опережающего введения президентской формы правления с ответственным перед парламентом правительством, закрепления принципа разделения властей и создания конституционного суда (это, кстати, предлагали ученые-правоведы, но было отвергнуто!), были чреваты полной дезорганизацией работы как партийных органов, так и Советов всех уровней, и превращением последних в арену ожесточенной политической борьбы и гигантскую угрозу существованию самого союзного государства. Всё это затем, к сожалению, полностью подтвердилось на практике.

Вспоминая период, предшествовавший первому Съезду, нельзя не отметить ту неоднозначную – скорее, негативную роль, которую в продвижении во многом спорной идеи ускоренной политической реформы сыграла ХIХ Всесоюзная партконференция, которая в то время, как и сам институт Съезда, тоже считалась возвращением «к ленинской традиции». Но, всему свое время! Одно дело, когда подобные идеи появляются и продвигаются в условиях доминирования центростремительной тенденции в общественном и государственном развитии, и совсем другое, когда это происходит при центробежной тенденции, при уже начавшейся фактической эрозии союзной государственности. А что это именно так, наглядно показал «демарш» вполне советского ещё Верховного Совета Эстонской ССР, который спустя всего лишь пять месяцев после конференции впервые в истории Союза открыто нарушил Основной Закон страны и, по сути, подверг ревизии основы конституционного строя СССР.

Наконец, не будет большим преувеличением предположить, что судьба Съезда как высшего органа власти СССР, который самораспустился в сентябре 1991 г. под мощнейшим давлением лидеров союзных республик и т.н. демократической общественности во главе с тогдашним руководством РСФСР, была по-своему запрограммирована как самим процессом «рождения» этого явно не своевременного института, так и его политико-организационной структурой, в которую изначально были заложены практически непреодолимые, в тех условиях, противоречия – например, разная легитимность народных депутатов, часть из которых была избрана населением, а часть - делегирована политическими, общественными и профессиональными корпорациями (это та самая мнимая «соборность», которая, на мой взгляд, лишь навредила!). И опыт первого Съезда, возможно, ценен именно тем, что он сходу выявил данные противоречия, с первых же минут работы этого «общесоюзного депутатского собрания» наглядно продемонстрировав стране и народу, как орган власти превращается в арену ожесточенной борьбы между сторонниками и противниками кардинальной перестройки жизни в Советском Союзе.

К.А. Страхов, исполнительный директор Фондв развития городского самоуправления «1870» (Санкт-Петербург)

«От демократизации и гласности - к открытости парламента»

Уважаемые друзья!

15 лет назад мне посчастливилось выступить «застрельщиком» и участником круглого стола, посвящённого 20-летию первого съезда народных депутатов СССР. Идею о необходимости осмысления наследия исторической Весны 1989 года горячо поддержала Ольга Михайловна Здравомыслова, утвердил Михаил Сергеевич, и круглый стол состоялся в этом зале под его руководством 21 мая 2009 года.

Листая сборник, выпущенный по итогам той встречи [8], я с грустью отметил, что многих её участников уже нет с нами. Тогда за этим столом вместе с Горбачёвым были Юрий Николаевич Афанасьев, Фёдор Михайлович Бурлацкий, Сергей Адамович Ковалёв, Виктор Леонидович Шейнис, Николай Павлович Шмелёв, Алексей Владимирович Яблоков и многие другие. И тем ценнее, что запись той оживлённой дискуссии позволила сохранить их воспоминания и оценки.

И всё же из опубликованной стенограммы выпала реплика Михаила Сергеевича после моего выступления. Я часто вспоминал и цитировал её в прошедшие годы:

- Вот они - молодые. Мы сами ещё не поняли, что сделали, они уже всё поняли!

В этой реплике - невольная откровенность реформатора, но и масштаб исторической фигуры: до последних дней Горбачёв анализировал свои решения и поступки, внимательно слушал и поощрял экспертные оценки.

I

Придя к власти, М.С. Горбачёв хорошо понимал, что система Советов не отвечает запросам времени. Он знал об этом не понаслышке - как депутат Верховного Совета СССР с 20-летним стажем (и ещё большим стажем краевого и городского депутата), как правовед и участник разработки Конституции 1977 года. О неиспользованном потенциале советских представительных органов М.С. Горбачёв говорил ещё в докладе XXVII съезду партии (февраль 1986 г.), выдвигая лозунг, известный меньше ускорения, демократизации и гласности - «самоуправление народа» [2, с. 69].

В дальнейшем идея развивалась и значительная часть доклада М.С. Горбачёва XIX партконференции (июнь 1988 г.) посвящена уже «полновластию Советов народных депутатов» и «реформе политической системы» [7, с. 35-70], а резолюция конференции прямо объявляет «перестройку советских органов» и «образование новых органов государственной власти» [Там же, с. 106].

Основываясь на ранних идеях демократизации, гласности и самоуправления, политическая реформа 1989 года делает качественный рывок вперёд, апеллируя к новому основанию государственности - представительной демократии.

1. Изменение системы представительства. Альтернативные выборы, конкуренция, публичные предвыборные кампании кандидатов, активное участие средств массовой информации, честный подсчёт голосов - признаки принципиально новой для Советского Союза парламентской модели. Об этом много говорилось сегодня, поэтому сосредоточу ваше внимание на следующих факторах.

2. Субъектность гражданина. Впервые в советской истории гражданин становится субъектом избирательного процесса. Напомню, что ст. 141 «сталинской» Конституции 1936 года закрепляла право выставления кандидатов в депутаты лишь за «общественными организациями и обществами трудящихся: коммунистическими партийными организациями, профессиональными союзами, кооперативами, организациями молодежи, культурными обществами» [3].

Ст. 100 «брежневской» Конституция 1977 года сохранила тот же коллективистский принцип, предоставив право выдвижения «организациям КПСС, профсоюзов, комсомола, кооперативным и другим общественным организациям, трудовым коллективам, а также собраниям военнослужащих по воинским частям» [4].

Поправки к Конституции 1988 года впервые наделяют гражданина правом выдвижения кандидатов в депутаты (хотя и осторожно). Новая редакция ст. 100 допускает выдвижение на окружных выборах в форме «собраний избирателей по месту жительства», на выборах от общественных организаций - в форме предложений отдельных членов. Впервые гражданин получил право «предлагать для обсуждения любые кандидатуры, в том числе и свою» [5].

Посеянные М.С. Горбачёвым зёрна «проросли» в конституционных гарантиях пассивного избирательного права гражданина в России и других постсоветских государствах. Право самовыдвижения стало фундаментальным для нашей политической системы: достаточно вспомнить, что Президенты России пять раз баллотировались на свой пост именно путём самовыдвижения (в том числе Владимир Путин в марте 2024 года).

Выборы 1989 года впервые в советской истории апеллируют к правам человека в их общечеловеческом смысле. Глубоко неслучайно, что новый характер выборов М.С. Горбачёв обосновал тезисом, что «перестройка поставила вопрос о политических правах человека» [7, с. 40].

3. Субъектность народного депутата. В средствах массовой информации и даже в сегодняшней дискуссии проскальзывает термин «депутат Первого съезда народных депутатов СССР». Термин фактически неточный (депутат Первого съезда - на 99% то же лицо, что и депутат Второго или Четвёртого съезда) и вызванный, как мне кажется, устойчивой советской формулой «делегат такого-то по счёту съезда партии». В действительности депутата выбирали не на очередной «исторический съезд», а на пятилетний срок.

Но важнее формальной точности символическое значение статуса, которым граждане наделяли своих представителей в 1989 году - «народный депутат СССР». В этой формуле всё важно - и принадлежность депутата избирателям (а не какому-либо органу), и самостоятельный статус депутата, и государственный уровень его деятельности. В докладе на XIX партконференции Горбачёв призывает обеспечить «реальный политический вес народного депутата» [Там же, с. 47], и этот принцип обеспечен в том числе новым статусом.

4. Наконец, гласность работы Советов. «Надо добиться, чтобы работа Советов всех звеньев велась гласно, постоянно была на виду у избирателей» [Тем же, с. 45], - указывает М.С. Горбачёв на XIX партконференции. Сегодня не раз вспоминали прямые трансляции заседаний Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР, но я хотел бы напомнить, что так же в прямом эфире работали и республиканские, областные, городские Советы. Например, Российское телевидение в мельчайших подробностях транслировало заседания российского Съезда народных депутатов, Ленинградское телевидение и радио постоянно транслировали заседания Ленсовета.

Эти трансляции, сверхпопулярные среди телезрителей и радиослушателей, сформировали и институты публичной политики, и новый политический класс, и принципиально новое отношение общества к избранной власти, новое качество участия граждан в политической жизни.

II

Итак, целью политической реформы была попытка приближения Советов к парламентской модели. В 1988 году Горбачёв призывал «укреплять Советы как фундамент представительной демократии» [Там же, с. 53], в позднейших мемуарах, книге «Остаюсь оптимистом» (2017 год), называл политическую реформу попыткой КПСС «добровольно расстаться с собственной диктатурой» [1, с. 214].

Первая фундаментальная проблема состояла в том, что советская система по своей природе не являлась парламентской, а Советы не были и не могли стать представительным институтом.

Спроектированные и реализованные как «организационная форма диктатуры пролетариата» [6, с. 28], как инструмент подчинения всего общества классовым интересам гегемона, Советы обеспечивали легитимацию диктатуры, и только в этой форме сохраняли стабильность. Неслучайно Ленин предупреждал, что в советской системе «всякие бюрократические формальности и ограничения выборов отпадают», неслучайно предостерегал от «мелкобуржуазной тенденции к превращению членов Советов в "парламентариев"» [Там же, с. 35]. Попытка имплантации институтам диктатуры чуждых парламентских механизмов и концепций политических прав человека привела к быстрому коллапсу советской власти.

Вторая фундаментальная проблема видится в том, что результат политической реформы не вполне соответствовал ожиданиям её авторов. Как выяснилось эмпирическим путём, сложность и многообразие страны не могли быть отражены в громоздкой структуре Съезда и Верховного Совета. Попытки решения Съездом множества специфических национальных, региональных и локальных проблем - от «узбекского дела» до межнациональных конфликтов (Карабах, Ош, Крым и т.д.), от требований расширения автономии (Казахстан, Грузия и др.) и до попыток выхода из состава СССР (балтийские республики) - не привели к разрешению конфликтов. У участников споров не оказалось платформы для взаимопонимания. Коллективные разборы «персонального дела» той или иной республики, того или иного региона приводили во многих случаях только к обострению конфликтов.

Народные депутаты СССР представляли скорее не избирателей, а самих себя. Съезд стал не парламентом, а статусным митингом. Вспоминается карикатура того времени: у микрофона группа мужчин в измятых костюмах держат за руки и за ноги человека в галстуке набекрень: «Дорогие избиратели! Я выполнил ваш наказ - прорвался к трибуне!»

III

Второй акт политической реформы (намеченные первоначально на осень 1989 года, но реализованные лишь весной 1990 года выборы республиканских, региональных и местных Советов в 1990 году) учитывает ошибки и более успешен.

«Процесс пошёл» - эта сакраментальная горбачёвская фраза как нельзя лучше подходит процессу становления парламентаризма на постсоветском пространстве. Во всех постсоветских республиках есть парламентские институты, причём во многих весьма развитые. В странах Балтии они приближены к европейским стандартам, сильные и влиятельные парламенты выросли в Армении, Грузии, Молдове, Украине и даже Киргизии. Это процесс, запущенный Горбачёвым.

А что же в России? У нас есть парламент, как бы к нему ни относились. Но полноценной парламентской системы пока нет. Почему?

На мой взгляд, становление парламентаризма в России сталкивается с теми же проблемами, что и попытка организации общесоюзного Съезда. Россия - большая и очень разная. В унифицированном общенациональном парламенте невероятно сложно отразить сложную региональную специфику нашей страны. Поэтому историческое требование времени - это развитие представительных институтов вниз, на уровень регионов, городов, местных сообществ.

«Процесс пошёл», - сказал М.С. Горбачёв, и все мы оказались свидетелями и участниками этого процесса. На круглом столе 2009 года я выступал в качестве депутата Муниципального совета, которым в общей сложности проработал десять лет. В течение восьми лет работал в Законодательном Собрании Санкт-Петербурга. Поэтому видел парламентские процессы изнутри, выявил проблемы, занялся научным обоснованием их решений.

Ключевым вопросом, как и 35 лет назад, остаётся гласность в деятельности парламентов. С 2020 года Фонд развития городского самоуправления «1870», который я представляю, выпускает публичный доклад «Парламент на ладони» (https://gorodskoedelo.ru/proekts/parlament-na-ladoni-issledovanie-trete/) - ежегодное исследование открытости парламентов российских регионов. В исследовании мы оцениваем гласность работы региональных парламентов по 31 измеримому критерию открытости принятия решений, законотворческой работы, обратной связи с гражданами, равенства партий, внутренней открытости и социальной доступности работы депутатов.

Вышли три исследования, которые я с удовольствием передаю в библиотеку «Горбачёв-Фонда». Сейчас готовится к выходу четвёртое. Это не проект какого-то олигарха или политической партии - это наша гражданская инициатива, которая продолжает процесс, запущенный Горбачёвым.

Спасибо за внимание!

Источники

1. Горбачёв М.С. Остаюсь оптимистом. - М.: АСТ, 2017. - 416 с.

2. Горбачёв М.С. Политический доклад Центрального комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза. - М.: Политиздат, 1986. - 127с.

3. Конституция (Основной Закон) СССР: утверждена Чрезвычайным VIII съездом Советов Союза ССР 5 декабря 1936 г. (с последующими изменениями и дополнениями). (дата обращения 30.05.2024).

4. Конституция (Основной Закон) СССР: принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 октября 1977 г. (дата обращения 30.05.2024).

5. Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР: Закон Союза ССР от 1 декабря 1988 года № 9853-XI. URL: https://docs.cntd.ru/document/902066851.

6. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти. - М.: Политиздат, 1970. - 143 с.

7. Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза. - М.: Политиздат, 1988. - 160 с.

8. Первый съезд народных депутатов СССР: 20 лет спустя / Горбачёвские чтения. Вып. 7. - М.: Горбачёв-Фонд, 2010. - С. 79-180.

В. Б. Исаков, д. юрид. н., профессор, в 1990-1993 гг. – народный депутат РСФСР (В 1989 г. был консультантом Уральской депутатской группы народных депутатов СССР. Доктор юридических наук. Профессор Свердловского юридического института).

ДВЕ НЕДЕЛИ ИЗ ЖИЗНИ СЪЕЗДА. Дневниковые записи: 9–21 декабря 1989 г.

9 декабря – Прилетел в Москву поздно вечером, устроился в гостинице «Москва». Накануне имел неприятный разговор с руководством: несмотря на официальное приглашение на Съезд от народных депутатов СССР, не хотели давать командировку. Отношение к Съезду – плевое, как к какому-то второстепенному событию. Пришлось слегка надавить: пригрозил уйти научным консультантом в Уральский депутатский центр. Тут же выписали...

10 декабря – Присутствовал на втором дне заседания Межрегиональной депутатской группы – МДГ. По сравнению с предыдущими, оно прошло более организованно. Продолжалось обсуждение вопроса, на который ушел весь предыдущий день – заявления шести народных депутатов (Афанасьева, Мурашева, Попова, Сахарова, Черниченко и др.). Обнаружились две позиции. Мягкая: шаг не подготовлен, не согласован, не учтена ситуация. И жесткая: мягкие меры испробованы и не дали результата, пора переходить к жестким.

Коснулись поступка Ю. Черниченко, который снял свою подпись под заявлением, опубликованным в «Известиях». Одни его осудили (Баткин), другие (Попов) отнеслись с пониманием – человека «ломали» и уломали.

11 декабря - в 9 утра в конференц-зале гостиницы «Россия» собралась Уральская депутатская группа. Обсудили позицию по повестке дня Съезда, предложения по ее изменению. Предложения: начать с доклада Горбачева об итогах 9 месяцев работы, обсудить и принять Регламент, включить в повестку пункт об отмене статьи 6-й о руководящей роли КПСС. Вечером депутаты сообщили: на собрании представителей ни одно предложение не прошло. Горбачев: в прежней Конституции статьи 6-й не было, поэтому вопрос не имеет принципиального значения, нельзя решать такие серьезные вопросы с наскока.

12 декабря – С утра готовил документы: обращение депутатов по поводу отмены статьи 6-й, справку об Уральской депутатской группе. Затем смотрел по трансляции открытие второго Съезда народных депутатов СССР.

14 декабря – В этот день Съезд работал по секциям. Обошел все три: скука неимоверная, партхозактив. Были и яркие, интересные выступления (Травкин), но поди знай, где блеснет молния.

В 15 часов в малом зале Дворца палат собралась Межрегиональная депутатская группа. В «предбанник» набилось неимоверное количество народу. Интересная ситуация: рядом, за закрытыми дверьми, заседает Съезд (секцию ведет В. Воротников), а в «предбаннике» МДГ обсуждает вопрос о преобразовании себя в политическую оппозицию.

Ю. Афанасьев зачитал свой проект заявления. Достаточно резкий. С альтернативным выступает Ю. Болдырев. Его проект звучит значительно мягче, дипломатичней. И – поток выступлений (Травкин: «Я – 20 лет в партии. Что теперь – уходить?").

Слово взял А. Д. Сахаров. Поддержал идею создания оппозиции. Ельцин не выступал. Решение о создании оппозиции не принято.

Вечером Андрей Дмитриевич пошел к Олжасу Сулейменову. В номере гостиницы «Москва» больше часа рассказывал о том, как создавалось ядерное оружие. Это была его последняя запись на пленку.

Поздно вечером, перед сном, сказал: «Надо отдохнуть. Завтра будет бой». И умер: ночью остановилось сердце.

15 декабря (утро) – Рано утром – звонок из Свердловска: спрашивают о развале МДГ. Якобы об этом было сообщение в утренней передаче «Актуальный микрофон». Я эти домыслы опроверг: идут дискуссии вокруг образования оппозиции, не все эту идею поддерживают, но о развале речь не идет. Второй вопрос – о смерти Сахарова. Об этом яко бы сообщили зарубежные «радиоголоса». Я это сообщение тоже опроверг: видел его вечером живым и здоровым, хотя и очень усталым.

Скромный, незаметный, неброский. Никакой претензии на исключительность, никаких попыток создать вокруг себя атмосферу обожания. Последний раз видел его одевающимся в вестибюле кремлевского дворца. В лохматой шапке-ушанке, блестящей болоньевой куртке несолидного студенческого покроя. Никакой толпы, суеты. Вездесущие корреспонденты и те, кажется, оста¬вили его в покое в этот вечер...

Но на этот раз информация оказалась правильной. Подтверждения начали поступать со всех сторон – в коридоре гостиницы, в кабине лифта. Разговор только об этом: «Вы уже знаете?»

Подхожу к Кремлевскому Дворцу Съездов. Вижу знакомое жизнерадостное лицо корреспондента омской газеты. Спрашиваю: "Ты уже знаешь?.." У него стекленеет взгляд, перехватывает дыхание. Безумный проблеск в глазах – «Ты что, шутишь?» – и ошеломляющее осознание – «Это правда».

Десять часов. Президиум съезда неспешно занимает свои места.

В. Воротников (ведет заседание сегодня он) делает краткое сообщение. После первых слов в зале – полувзод-полустон: многие не знали. Минута молчания. Слово предоставляется Д.Лихачеву.

Д. С. Лихачев: «Я хотел сказать очень коротко. Со смертью Андрея Дмитриевича Сахарова ушла от нас частица нашего сердца. Мы могли соглашаться с отдельными его предложениями или не соглашаться, но это был человек абсолютной искренности, абсолютной чистоты. Именно это привело его к успеху в науке, и к позициям в общественной жизни. Я бы предложил на время похорон Андрея Дмитриевича дать возможность депутатам попрощаться с ним, прервать заседание на полчаса, на час, как это будет возможно».

Дальше Съезд идет по повестке. Рабочие вопросы: экономика, снабжение, товары, продукция, цены. Создается правительственная комиссия по организации похорон. Весь день – состояние ошеломленности, все происходит как бы по другую сторону витрины.

16 декабря – В фойе Кремлевского Дворца вижу Евтушенко, читающего в плотном окружении корреспондентов стихи на смерть Сахарова: «Забастовало сердце, словно шахта...» Закончил читать, предупредил: цитировать можно, публиковать полностью – нельзя. Интеллектуальная собственность. 

Евгений Евтушенко. Памяти А.Д.Сахарова

Забастовало сердце, словно шахта.

Ещё вчера, от снега всё седей,

Он вышел из Кремля без шапки, шатко,

сквозь призраки бояр, царей, вождей.

За ним следил Малюта в снежной пыли,

и Берия, и тот палач рябой…

Предсмертные слова такими были

к жене и миру: Завтра будет бой…

В истории мятежник самый мирный,

он, умерев, не снял с себя креста,

но в нравственности нашей и всемирной

Пугающе зияет пустота.

Смерть. Нет страшнее этой забастовки.

Но предстоящей смерти вопреки

он, сгорбленный, с лицом белей листовки

над гулом Съезда вскинул кулаки.

Не мстительность, не личная обида,

а разум вёл его спасти страну

от самодурства, самогеноцида.

что перешли давно в самовойну.

Он понимал в предчувствии ухода

с насмешками, застрявшими в ушах:

непросвещенная полусвобода –

В свободе просвещённой только шаг.

О,Родина, - чтоб не обледениться,

будь наконец-то к гениям теплей.

Мы слишком слиплись с низким и нечистым

и, сложности решая грубо, в лоб.

ещё поплачем по идеалистам,

которых мы вгоняем сами в гроб.

Сумеем ли, избегнув безучастья,

ни совестью, ни духом не упасть

и заслужить свободу полновластья,

где власть - у всех и только совесть – власть?!

Сплотимся на смертельном перевале!

Лишь бы сердца под тяжестью любой

не уставали, не забастовали…

Пока есть завтра, завтра будет бой

17 декабря – Прощание с А. Д. Сахаровым во Дворце молодежи на Комсомольском проспекте. Подъезжаем. Самая длинная очередь, какую мне довелось видеть: два километра или более.

Благодаря тому, что в нашей группе депутаты, проходим с бокового входа. (Те, кто пошел по очереди, выстояли по шесть с половиной часов).

Просторный беломраморный Дворец. Поднимаемся. Навстречу А. Вознесенский, бледный, взгляд отсутствующий, весь в себе.

В «предбаннике» очередь. По провинциальной привычке, не спросив, пристраиваемся в конец. Выясняется, что это очередь на траурный караул. Время в ней, как и в любой очереди, течет по своим законам. Светский разговор, легкая перебранка по поводу того, кому идти сейчас, кому – следом. Нелепо суетится Б. Шабад, приглашая каких-то женщин выступить в роли манекенов (для чего? зачем?) ...

Идем по длинному изогнутому коридору в просторный зал. Он убран черными и светло-бордовыми полотнищами, черные муаровые ленты свисают с люстры, обвивают мраморные колонны.

Посреди – гроб. С портрета задумчиво смотрит тот, кого несколько дней назад слушал, видел живым. Сахаров. В ногах – скромный пока холмик гвоздик. Присоединяю к ним свои, мысленно произношу: «От уральцев...». Мгновение – и человеческая река увлекает дальше.

Пора возвращаться. Проскальзываю сквозь цепь ребят с зелеными повязками и оказываюсь в незанятой части зала. На скамейках, идущих пологим амфитеатром, расположились друзья и знакомые Сахарова. Осторожно щелкают затворами камер фотокорреспонденты. К роялю подсаживается молодой человек артистической внешности, касается руками клавиатуры. Под сводами зала поплыли глубокие печальные аккорды...

Что чувствую? Ничего. Пустота и растерянность перед событием, которое ни понять, ни осмыслить невозможно. В открытую дверь буфета видны люди, доносится звон посуды. Как с другой планеты...

Желание все увидеть и запомнить заставляет поискать другую точку обзора. Нахожу выход на лестницу, поднимаюсь на балкон. Вдоль него тянутся кабели телевидения, лежат сосновые рейки. Остро пахнет сосной. Запах похорон. Протиснувшись между фотокорреспондентами, становлюсь у края балкона. Внизу шелестит человеческая река. Холм гвоздик у гроба заметно вырос. Последние минуты прощания... Слышу нетерпеливое шевеление за спиной – пора.

Пробираемся к выходу, пересекая в обратном направлении человеческую реку. Еловые ветки под ногами выложены странным зигзагом, вероятно, этот маршрут предназначался для очереди, но она вольным потоком пробила другое русло.

Деловитый милиционер показал дорогу к автобусам, мы возвращаемся в гостиницу. Несколько минут едем мимо очереди, которая с утра ничуть не уменьшилась.

18 декабря – Съезд продолжается. С утра – напряженная дискуссия по вопросам избирательной реформы. Ведущий или потерял вожжи, или бросил: одно за другим – яркие, смелые выступления. Приближается полдень – час прощания с Сахаровым в Лужниках.

На Ивановскую площадь поданы автобусы. Депутаты, шлепая по раскисшему снегу, занимают места. Некоторые, аккуратно обойдя гостеприимно распахнутую дверь, отправляются в гостиницу – обедать. Что ж, каждому свое.

Вновь едем по Комсомольскому проспекту. Троллейбусы стоят. По тротуарам, по проезжей части сплошным потоком идут люди. Проезд перекрыт автобусами, объезжаем их по переулкам.

Вот и Лужники. Как-то разом теряются все знакомые. Меня затягивает водоворот огромной толпы. Люди спокойны, не наэлектризованы. Плакатов мало: многие вняли призыву Елены Георгиевны – вдовы Сахарова – не использовать похороны для политических целей.

Из динамиков повторяют просьбу – отодвинуться, образовать проход. Люди не слушаются, жмутся к трибуне. Забираюсь на снежный бруствер. За спиной работает генератор телевидения: дышать трудно, но зато все видно. Много милиции, военных. Солдатики цепями разделили площадь на несколько «слоев», но передвижению не мешают, никого не останавливают.

Соседи по брустверу делятся впечатлениями о том, кто как пробивался в Лужники. Это было не просто: транспорт не пропускали, милиция перекрыла все подходы. Но кто очень хотел – пробился.

Появляется машина с венками. Над головой плывет большой портрет Сахарова. А вот и он сам – бренная оболочка великого духа. Гроб проносят на руках и устанавливают возле трибуны.

Начинается траурный митинг. Выступают друзья и соратники Сахарова – Собчак, Мурашев, Осипьян, Афанасьев, Попов, представитель правительства Италии, польский сенатор. Не хочу и не буду пересказывать их речи. Разные – в меру ораторского таланта, но не дежурные. Попытка выразить свои ощущения.

Церемония длится больше часа. Время на исходе, начинаю пробираться к выходу. У ограждения краснолицый милиционер в черном тулупе и валенках с калошами внушает какой-то женщине: «Ничего без нас организовать не могут...»

– Да, – подумалось мне, – незавидная твоя планида. Сначала – стеречь неугомонного правозащитника на митингах, а теперь вот – провожать его в последний путь. По обязанности.

Автобусом добираемся по раскисшим улицам обратно, в Кремль. Сразу, без разбега, начинается новый виток дискуссии по избирательным законам.

21 декабря – Съезд обсуждал вопрос о статусе народного депутата и проект закона о конституционном надзоре.

Вечером – выступления в рубрике «Разное». Ю. Афанасьев зачитал официальное заявление Межрегиональной депутатской группы, в которой она официально провозглашала себя оппозицией по отношению к большинству Съезда.

Заявление встречено гулом одной части зала и аплодисментами – другой.

Совпадение событий – подчас красноречивее самих событий. О чем сообщали в эти дни средства массовой информации? Би-би-си передала сообщение о народных волнениях в Румынии, многочисленных жертвах. Наше телевидение – о готовности Вооруженных Сил СССР вмешаться в происходящее. Депутаты от Молдавии обратились с запросом. Горбачев: пока нет достаточной информации, ситуация в Румынии не ясна.