Морское божество Форкий - сын Геи (Земли) и прообраз русского Морского царя - сочетался браком с титанидой Кето. Их шесть дочерей, родившихся в гиперборейских пределах, изначально почитались как прекрасные Лебединые Девы. Лишь значительно позже из идеологических соображений они были превращены в безобразных чудовищ  - грай и горгон.                                                                                                                                                          

  Судя по всему, ещё до начала миграции протоэллинских племен на Юг у части их произошла переориентация на новые идеалы и ценности. Особенно наглядно это проявилось на примере самой знаменитой из трех горгон  - Медусы (Медузы).                                                                                                                                                           

  Как и многие другие хорошо знакомые имена мифологических персонажей, Медуса  - это прозвище, означающее "владычица", "повелительница".           

   Не поделили власти над Гипербореей две девы-воительницы. Борьба была жестокой  -  не на жизнь, а на смерть. Первым актом изничтожения соперницы стало превращение прекрасной Лебединой царевны Медусы в отвратительное чудовище с кабаньими клыками, волосами из змей и взглядом, обращающим всё живое в камень.                                                                                                                                                                                                         

 Данный акт символизирует, скорее всего, раскол протоэллинского этнического и идеологического единства и ототой части будущих основателей великой древнегреческой цивилизации, которые, возможно, под воздействием Данный акт символизирует, скорее всего, раскол протоэллиприродной катастрофы и под предводительством или покровительством девы Афины двинулись с Севера на Юг и в пределах жизни отнюдь не одного поколения добрались до Балкан, где, воздвигнув храм в честь Афины, основали город, и поныне носящий её имя.                                                                                                 

 Но женская мстительность не знает границ. Афине было мало морально уничтожить Медусу  -  ей потребовалась ещё и голова соперницы. Вот почему, некоторое время спустя, она отправляет назад, в Гиперборею, своего сводного брата Персея и, по свидетельству многих античных авторов, сама сопровождает его.                                                                                           

  Обманным путем Персей и Афина вместе расправились с несчастной Медусой:                                                                               

по наущению Паллады Персей отрубил горгоне голову, а                Афина содрала с соперницы кожу и натянула на свой щит, в        центре которого поместила изображение головы                           оболганной Морской девы.                                                                       

 С тех пор щит Афины по имени низвергнутой соперницы носит название "горгонион". Лик Медусы украшал также эгиду (доспех или же плащ-накидку), которую носили Зевс, Аполлон и всё та же Афина.                                                                                                   

  Безудержная жестокость Олимпийских Богов была на                  редкость изощрённой, хотя, должно быть, отражала                   самые обычные нормы поведения той далекой эпохи.  После           канонизации Олимпийцев в памяти последующих  поколений       элементы кровожадности как бы стерлись.                                                                                                                                                              Сладкозвучным и опоэтизированным считается  прозвище          Афины  -  Паллада. И мало кто вспоминает, что    получено     оно было на поле битвы, где беспощадная Дева- воительница       живьём содрала кожу с гиганта Палласа (Палланта), за что и   была присвоена Афине кажущаяся столь поэтичной эпиклеса     (прозвище)  -  Паллада.                                                                                                                                                                                                    

    С точки зрения археологии смысла интерес представляет          корневая основа имени Медуса.                                                                 

  Слово "мёд" в смысле сладкого яства, вырабатываемого пчелами из нектара, одинаково звучит во многих индоевропейских языках. Более того, близкие в звуковом отношении слова, означающие "мёд", обнаруживаются в финно-угорских, китайском и японском языках. Возможно, допустимо говорить о тотемическом значении "меда" или "пчелы" для какой-либо доиндоевропейской этнической общности.                                                                                                           

[Что касается названий "металл", "медь", всего спектра понятий, связанных со словами "медицина", "медиум", "медитация", "метеорология", "метод" и т.п., имен Медея и Мидас, народа мидян и страны Мидии, а также Митании, то все они взаимосвязаны с общей древней корневой основой "мёд".]                                                                                                                                  Таким образом, в словосочетании Горгона Медуса проступают четыре русских корня: "ГОР", "ГОН", "МЕД", "УС" ("УЗ").    Два из них наводят на воспоминания о Хозяйке Медной горы, а горная сущность горгоны приводит к возможному прочтению (или интерпретации): ГОРЫНЯ, ГОРЫНИШНА, хотя индоевропейская семантика корневой основы "ГОР" ("ГАР") многозначна, да и в русском языке  образуется целый букет смыслов: "гореть", "горе", "горький", "гордый", "горло", "город", "горб" и т.д.                                                                                                                                              

  Символ поверженной Медусы и в последующие века продолжал играть для эллинов магическую роль. Её изображения очень часто помещались на фронтонах и резных каменных плитах в храмах.                                                                                                         

 Память о носительнице гиперборейских традиций  -                       Горгоне Медусе  -  у народов, населявших в разные времена             территорию России, не прерывалась никогда.  Змееногая                 богиня-Дева, которая вместе с Гераклом считалась                         греками прародительницей скифского племени, не что  иное       как трансформированный образ Медусы.                                                                                                                                                                 

      В русской культуре изображение Медусы сохранилось в              лубковой живописи, где она предстает как Мелуза (Мелузина)    - дословно "мелкая" (см. Словарь В.Даля).                                               Однозначно связанная в народном миросозерцании с морем,           русская Медуса-Мелуза обратилась в сказочную рыбу,     не           потеряв, однако, ни человеческих, ни чудовищных черт: на           лубочных картинках она изображалась в виде царственной           девы с короной на голове, а вместо змеевидных волос у неё ноги и хвост, обращенные в змей. Ничего рыбьего в самом образе             Мелузы-Медусы практически нет  -  рыбы её просто                        окружают, свидетельствуя о морской среде.                                                                                                                                                                        

  Похоже, что русская изобразительная версия гораздо ближе     к тому исходному доэллинскому архетипу прекрасной                     Морской царевны, которая в процессе Олимпийского                         религиозного переворота была превращена  в чудо-юдо.                   Память о древней славяно-эллинской Медусе     сохранилась и в   средневековых легендах о Деве Горгонии.  Согласно славянским     преданиям, она знала язык всех животных. В дальнейшем в           апокрифических рукописях женский образ Горгоны                           превратился в "зверя Горгония";  его функции во многом                 остались прежними.                                                                                                                                                                                                                          

  В несколько другом обличии и с иными функциями предстает Медуса в знаменитых древнерусских амулетах-"змеевиках".        

 Магический характер головы Медусы, изображенной в расходящихся от неё во все стороны змеях, не вызывает никакого сомнения, его защитительно-оберегательное предназначение такое же, как и в щите Афины Паллады или эгиде Зевса. Знаменательно и то, что тайный эзотерический смысл доэллинских и гиперборейских верований дожил на русских амулетах чуть ли не до наших дней: точная датировка даже позднейших находок является крайне затруднительной. В христианскую эпоху неискоренимая вера в магическую силу и действенность лика Медусы компенсировалась тем, что на обратной стороне медальона с её изображением помещались рельефы христианских святых  - Богоматери, Михаила-Архангела, Козьмы и Демьяна и др.                                                            

До сих пор не дано сколь-нибудь удовлетворительного объяснения происхождению и назначению русских "змеевиков". Современникам о них практически ничего неизвестно: в последние полвека публикуется репродукция одного  и того же амулета (самого известного), принадлежащего когда-то Владимиру Мономаху, потерянного им на охоте и найденного случайно лишь в позапрошлом веке.                                                          

  На самом деле "змеевиков" (в том числе и византийского происхождения) известно, описано и опубликовано  великое множество.  И с каждого из них на нас устремлен магический взгляд  Девы-охранительницы Горгоны Медусы, в глазах которой навечно застыла неразгаданная Тайна Гипербореи.        

 (по материалам работ В.Н.Дёмина)