Она родилась такой. Подолгу стоит у зеркала, с любопытством рассматривая себя. Она себе нравится. Украдкой сдвинула бретельку…
Первая нежная улыбка, подаренная ему. Первые слова признания в любви, первые робкие прикосновения, но как прекрасны ощущения: они волнуют и пугают одновременно.
Может быть она глупа, наивна, а может быть, просто неопытна.
Наедине с собой она задумчиво молчит, о чем думает, о чем мечтает?
Ей кажется, что судьба подарит много-много счастья.
Как хочется верить, что жизнь будет добра к ней и не сломает ее.
Читать далее...

Мы где-то между: ни тут, ни там. Уже разлуки верней, чем встречи, Цветы, свиданья, увы, не нам. Уж больше было того, что будет. И жизнь нас гнула и мы ее. Искрились страсти, сплетались судьбы, Кроилось наспех житье-бытье. Полыни горечь и запах лилий, Смущенья трепет и боль стыда, Мы все имели, мы все вкусили. Кому-богатство, кому - нужда. И нас любили, и мы любили, В душе доныне прозрачный свет. Как на ладошке изгибы линий, Так и на сердце не стерся след. А может все же еще не поздно Встряхнуться шумно, как мокрый пес. И вспомнить снова, что в небе звезды, Что пахнет счастьем букет из роз. © Copyright: Лена Алеккина, 2008 Свидетельство о публикации №108081303951 Художник Edward Cucuel

Эта старая сказка с волшебным названием "Жизнь" зачиталась до дыр, до слепых пожелтевших страничек. В каждой новой главе мудрый автор готовит сюрприз, что откроется тем, кто по жизни не ставит кавычек. Это стало привычкой - открытую книгу листать, все морщинки земли постигая биением сердца, и героям иным свои тайны легко доверять, оставляя под ковриком ключ от незапертой дверцы. Эта хитрая сказка не скажет, где спрятан конец. Я опять не успею примерить то лучшее платье, что от старенькой феи вчера мне доставил гонец. Значит, старой джинсе я добавлю по новой заплате. Я на праздник чужой созову удивленный народ, раздавая улыбки. А что мне еще остается?.. С самой главной страницы светло улыбается тот, кто в последней главе непременно за мною вернется. Разбегаются строчки, играя со мною опять, в сотый раз изменяя заученным правилам старым. Я не спорю с арбитром, пока продолжаю играть: то шутя, то мечтая, то душу терзая кошмаром. То удачной главы проживаю счастливый финал, то с трудом пробираюсь сквозь страх до безжалостной точки. Или, глядя в обложку из времени хитрых зеркал, ускользающий миг со слезами молю об отсрочке... © Copyright: Анна Булатова, 2004 Свидетельство о публикации №104110900333 Художник Олег Рауба

Чувства возраста не имеют... Если любишь – какая разница? Просто знаешь, где быть смелее, Просто знаешь, как нега плавится... Просто тело умеет больше, Просто сердце чуть – чуть послушнее... Просто вкус расставанья горше – Просто встретиться легче душами... Чувства возраста не имеют... Если любишь – не стОит каяться... Просто нежность чуть-чуть острее, Просто ласки – чуть – чуть пикантнее... И чернила небес бледнеют – Может, нам удалось Рассвет спасти... Чувства возраста не имеют – Если любишь Сильней, Чем в юности... Лютель Эдер http://www.inpearls.ru/408320 Художница Дарья Кузнецова

Шагая чуть упруго
На каблуках высоких,
Дражайшая супруга,
Ко мне прижалась боком.
И я, супруг дражайший,
И оба мы дрожим,
И ты мне предлагаешь:
"Давай-ка, пробежим".

Вода летит отвесно
И пузыриться в лужах,
Бежишь тяжеловесно,
С одышкой неуклюжей
И башмачок хрустальный
Размер сороковой
С ноги твоей слетает
И ты кричишь мне: "Стой!"

И я самозабвенно
В ручей за ним сигаю,
И я его мгновенно,
Вприпрыжку, настигаю.
И мы с тобой смеемся,
И шутим невпопад,
И мы в любви клянемся,
Как много лет назад.

И вот уже в обнимку
С одышкой, но без дрожи,
Как на семейном снимке:
Я - старше, ты - моложе.

И тщательно стремимся
Признанье заглушить,
Что так с тобой боимся
ДРУГ ДРУГА ПЕРЕЖИТЬ...


Васильев Владимир Дмитриевич - бард
Художник Marek Langowski

Ум, красота, любви манящей дар – Что выбрать в украшение любимой? Когда едва созревший дух незримый Влечет тебя в ее душистый жар. Знай, что года стирают красоту. Любовь, сжигая сердце, догорает. И только ум с годами прибывает. Умей украсить лишь свою мечту. В нем память твоего предназначенья. И вечного любовного влеченья. Ум – яблоко познания творца. И женщина похожа на богиню, Когда между чертами дорогими Ум отражает красоту лица. © Copyright: Борис Рябухин, 2014 Свидетельство о публикации №114050403044 Художник Ricardo Sanz

Женщина, которая познала и научилась любить себя, начинает жить в мире совсем по-другому. Та, которая приняла и полюбила свое одиночество, превратив его в наслаждение, делает в жизни совсем иные выборы.



Она перестает смотреть на мир глазами тревожной девочки, ищущей в каждом проходящем мимо мужчине того самого, который придет, спасет, полюбит, позаботится и, наконец, облегчит ее страдания, заменяя тем самым мать. Она перестает притворяться самостоятельной. Перестает играть роль независимой и успешной, дожидаясь того момента, когда сможет эмоционально повиснуть на ком-то. Ее радость не напускная и перестает быть маской для привлечения мужчин. Ее радость становится просто условием жизни.

Она уже не ищет в мужчине родителя. Она становится матерью и сестрой сама себе. Она может много и с удовольствием быть одна.

Она вообще перестает искать что-либо снаружи, ибо нашла саму себя. И знакомый многим "ищущий" женский взгляд, который так хорошо знает любой мужчина, исчезает навсегда, уступая место взгляду внутрь себя. Или взгляду в небо в поисках Бога. Зрелая женщина начинает смотреть на мир спокойно и снисходительно через любовь к себе и понимание жизни.

Она больше не соглашается на сомнительную связь с мужчиной в призрачной надежде на то, что он изменится к лучшему и вырастет. Повзрослеет и найдет себя, став тем идеалом, который она всегда хотела видеть рядом. Она оставляет иллюзорные попытки изменить и воспитать мужчину.

Она готова видеть рядом лишь того, кого она сможет принять по номиналу, без доработок и усовершенствований. Сможет полюбить такого как есть, понимая, что будет жить именно с этим, а не со своими фантазиями.

Она точно знает на что готова, а на что нет. Что в силах и в праве изменить, а что нет. Она знает, что любовь, принятие и жизненная мудрость работают лучше попыток "причинить добро". Но даже мягкость любовь и принятие не гарантируют ей ничего, кроме того, что она сможет быть счастлива сама с собой изнутри. А настоящее, внутреннее, не показное счастье, имеющее твердое основание, всегда найдет возможность создать счастье во внешнем мире. Потому что внешнее счастье – лишь отражение внутреннего.



Психолог Аглая Датешидзе
http://dateshidze.ru/blog/zhenshchina-kotoraia-liubit-sebia/
Художник Ricardo Sanz

Недавно прочитала интересные мысли о возрасте и разуме . Вот что пишет об этом Автор статьи :

- Академик Бехтерев, тот самый, что посвятил жизнь изучению мозга, как-то заметил, что великое счастье умереть, не растеряв на дорогах жизни разум, будет дано лишь 20% людей. Остальные к старости, увы, превратятся в злых или наивных маразматиков и станут балластом на плечах собственных внуков и взрослых детей. 80% - это значительно больше, чем число тех, кому по бездушной статистике суждено заболеть раком, болезнью Паркинсона или слечь в старости от хрупкости костей. Для того, чтобы войти в будущем в счастливые 20%, постараться придется уже сейчас.



Известный советский поэт Заболоцкий вывел универсальный рецепт здоровой жизни, который, помнится, заставляли заучивать наизусть всех учеников средней школы. Да-да, то самое четверостишие: "Не позволяй душе лениться, чтоб в ступе воду не толочь, душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь". На деле с годами начинают лениться практически все. Парадокс - мы много работаем в юности, чтобы не иметь проблем в старости. А получается наоборот. Чем больше мы успокаиваемся и расслабляемся, тем больший вред приносим себе.

Уровень запросов сводится к банальному набору: "вкусно поесть - вдоволь поспать". Исчезают заботы о хлебе насущном. Интеллектуальная работа сводится к разгадыванию кроссвордов. Зато непомерно возрастает уровень требований и претензий к жизни и к окружающим: "Я-то трудностей хлебнул, теперь ты покрутись!" Давит груз прошлого, а ведь оно не всегда бывает простым. Возрастает категоричность и процент оценочных суждений. Раздражение от непонимания чего-то выливается в отторжение действительности. Человек, сам того не замечая, глупеет, а то и вовсе превращается в самодура, увеличивая пропасть между собой и окружающим миром. Становится враждебным, глухим и слепым к зову близких. Теряет физическую и интеллектуальную форму. Страдает память, способности к мышлению. И постепенно человек отдаляется от реального мира, создавая свой, зачастую жестокий и враждебный, болезненный фантазийный мир, из которого каждому, кто соприкасается с ним, хочется убежать как можно дальше, куда глаза глядят.
Читать далее...

Люди привыкают ко всему Может быть не сразу, постепенно. Только непонятно почему Привыкают к боли и изменам. И к тому, что предают друзья, И к тому, что близкие уходят… Говорите, привыкать нельзя? Мы и сами понимаем, вроде. Но устроен странно этот мир – То, что раньше было невозможно, Незаметно принимаем мы, Так логично, мудро, осторожно. Ничего не поменялось тут. Просто всем нам далеко не двадцать. Люди привыкают и живут. А куда прикажете деваться? © Copyright: Петр Давыдов, 2005 Свидетельство о публикации №105100300370 Фотограф Серж Десси

Молодой рекой без устали плыви И не бойся, простудившись, заболеть. Возраст — это понимание любви Как единственного чуда на земле. Я живу, судьбу свою кляня, Не желая для себя судьбы иной. Возраст — это размышления о днях, Проведённых за родительской спиной. На столе моём разнузданный портвейн Превратился в респектабельный кагор. Возраст — это радость за друзей, Не сумевших превратиться во врагов. Верно ли сумели мы прочесть Десять фраз, оставленных Христом? Возраст — это стоимость свечей, Превышающая стоимость тортов. Кто ты есть? Чего в себе достиг? Чей ты друг и кто твои друзья? Возраст — это приближение мечты В окончании земного бытия. Смерть, конечно, человечество страшит, Но какие там у нас с тобой года! Возраст — это состояние души, Конфликтующее с телом… иногда. А.Розенбаум Художник Лебедева Елена

Мне нравится мой возраст. Так просторно В лесу осеннем, Так отчетлив путь, Что даже года— Это непритворно — Я в прошлом Не хочу перечеркнуть. Ведь каждый год По-своему мне дорог. Он неотрывен от моей судьбы. В нем ветер века. Вспыльчивый, как порох, В нем кровь моя— Живая кровь борьбы! И, память Невозвратностью тревожа, Звучат шаги И музыка его… Металл застывший Переплавить можно, А в прошлом — Не изменишь ничего! Да и к чему? Мне нравится мой возраст. И мысль ясна, И взгляд еще остер. Лучей осенних собираю хворост, Чтобы высокий Распалить костер. Людмила Татьяничева Художник Tim Gagnon

Не всем нам будет 85. Не всем нам будет даже 28... Ведь жизнь закончится и нас не спросит, А мы и не успеем все понять: Как часто обретаем не ценя, Как глупо нам приходится терять, Как многого сказать не успеваем, Все ждем, когда наступит та другая, Та самая, заветная пора. Потом уходим в вечное вчера... Слова бросаем в сердце и ножи, Не радуемся искренно, как дети; Живем как будто впереди столетья, Забыв о том, что скоротечна жизнь. И не умеем счастьем дорожить, И замечать секунды волшебства, И возвращаться, и просить прощенья... Но ведь прекрасно каждое мгновенье! Так постарайтесь же не забывать: Не всем нам будет 85. © Copyright: Новопавловская Софья, 2013 Свидетельство о публикации №113010700169 Художник Robert Hagan рамочки от Ларки

Мой диагноз: «болею тобой», - а такое не лечится. Тут бессильны помочь экстрасенсы, врачи и целители… Говорят: «В этом возрасте чувства – без поручней лестница. Неужели подвергнуться риску паденья хотите вы?» Отвечаю: «Друзья, по земле предостаточно хаживал. За заботу спасибо, но крылья сложить не заставите. Если женщиной жив, так зачем хоронить себя заживо? Не лечите того, кто влюблён, как мальчишка, без памяти…» © Copyright: Александр Самчук, 2015 Свидетельство о публикации №115111409094 Художник Denis Nolet рамочки от Ларки

Какая роскошь — быть не в моде И жить, ни на кого не глядя, И одеваться по погоде, Не ради взглядов встречных дядей. Прослыть не побояться дурой, Не прибавлять платформой роста, Не подгонять свою фигуру Под "шестьдесят" и "девяносто". Веселой быть и самодурной, Зевать, коль станет слишком скучно. Какая роскошь — быть не модной, А быть самой собою — штучной. Лариса Рубальская http://rupoezia.ru/larisa-rubalskaya-27/ Художник Joseph Kleits Рамочки от Ларки

К тому, что в нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли. Но у нас внезапно исчезло целое поколение. Мы делаем вид, что ничего не случилось.

Пропадают женщины. Пропадают женщины после пятидесяти. Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не появляются в театрах. Они не ездят за границу. Они не плавают в море. Где они?

Их держат в больницах, в продовольственных лавках и на базарах и в квартирах. Они беззащитны. Они не выходят из дому. Они исчезли.
Они не нужны. Как инвалиды.

Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где оно. Мы кричим: «Дети — наше будущее»! Нет. Не дети. Они — наше будущее. Вот что с нами произойдет.

Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов. Почему?! Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.

Много выпало на долю этих женщин. Дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы. И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза.

Юное тело крупным шепотом: «Неужели я этого недостойна?» Ты-то достойна… Мы этого недостойны. Мы достойны лучшего.

Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы. Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это тривиально-виртуальное половое возбуждение, от которого рождается только визит к врачу. Вы представляете стихи об этой любви?

Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь мужей. На них кричат в больницах: «Вы кто — врач?» «Я не врач, — говорит она тихо. — Но я борюсь за жизнь своего мужа, больше некому в этой стране». Они — эти женщины — сохраняют для нас наших гениев. Потеряем их — уйдут и их мужья, люди конкретного результата.
Останутся трескучие и бессмысленные политики и несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не интересует. Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно любящей женой.

Конечно, в редкий и короткий период телевизионного полового возбуждения мы прощаем все очаровательным ягодицам, даже их головки, их песенки, их всяческие бедрышки, их гордость: «Мой муж тоже модель...»

Они правильно, они верно торопятся. В тридцать лет останутся только ноги, в сорок — глаза, в сорок пять уплывет талия, в пятьдесят всплывут отдельные авторши отдельных женских детективов, в пятьдесят пять — борцы за присутствие женщин в политике, а в шестьдесят исчезнут все.

Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев. Они второй ряд в политике. А второй ряд в политике — главный.
Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища мира, а значит, и оплачивают их через своих мужей.

Я этим летом на одном благотворительном концерте увидел их. Я увидел исчезнувшее в России племя, племя пожилых дам — стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях — и их мужчин, чуть постарше. Это была толпа 60, 65, 70, 80, 85-летних. Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты. Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.

Это были не олигархи, не министры, не короли. Это были женщины, лица которых составляют герб Франции.

Михаил Жванецкий

- А можно сделать пластику души? Отшлифовать все шрамы и морщины. А лучше так – оставить половину И жить спокойно, в неге и в тиши. А можно реставрировать любовь? Нельзя? В палитре нет похожих красок? Ее лица не видно из-за масок, И свежий слой накладывают вновь. А можно, можно мне вернуть меня, Такую, как тогда, в семнадцать, можно? Ведь это, кажется, не так уж сложно, Вполне реально… Что, опять нельзя? - Возможно все, пойми, я не шучу. Но только не с налету, осторожно. И больше ты не спрашивай: «А можно?» А если хочешь, так скажи: «Хочу!» © Copyright: Елена Билялова, 2007 Свидетельство о публикации №107013103077 Художник Gary Jenkins