Мало кому из русских эмигрантов удалось, покинув родину, найти свое место в западном мире. Еще меньше среди них тех, кто сумел на чужбине добиться подлинной славы. Одной из таких избранных оказалась Валентина Санина, имя которой почти забыто сегодня на её родине.

Валентина Санина появилась на свет в Киеве, в достаточно состоятельной и интеллигентной семье. Когда — вопрос сложный. Более или менее официальной датой считается 1899 год, хотя сама Санина настаивала на 1904-м, а некоторые журналисты утверждали, что гораздо вероятнее 1894-й.

Окончив гимназию, она поступила на драматические курсы и даже выступала на театральной сцене. Выдающейся актрисой она не была, но её популярность в театральных и творческих кругах была просто невероятной — ведь девушка была не только удивительно красива, но и умна, язвительна, остроумна.

В 1918 году Санина перебралась в Харьков, где пыталась сделать имя в театральной среде. Здесь она познакомилась с Александром Вертинским.

Позже он так вспоминал свою первую встречу с Саниной: «На меня медленно глянули безмятежно-спокойные огромные голубые глаза с длинными ресницами, и узкая, редкой красоты, рука с длинными пальцами протянулась ко мне. Она была очень эффектна, эта женщина. Ее голова была точно в золотой короне. У нее были раскосые скулы, красиво изогнутый, немножко ироничный рот. Кроме того, она была похожа на пушистую ангорскую кошку... Я понял, что погиб, но без боя сдаваться не собирался. Так же спокойно я разглядывал ее. На ней было черное, глухое, до горла платье, а на шее висел на ленточке белый хрустальный крест».

Кстати, именно этот сверкающий хрустальный крест стал затем эмблемой ее знаменитого модного дома в Нью-Йорке...

Роман их был бурным и громким, однако очень коротким — ведь Валентину больше занимала её артистическая карьера, чем мужчины. Вертинский отправился на гастроли в Одессу, а Санина вместе с отступавшей белой армией оказалась в Крыму.

Столь непродолжительный роман оставил удивительно яркий след в творчестве Вертинского. Именно Саниной он посвятил множество знаменитых романсов: «Вы стояли в театре за кулисами», «Буйный ветер», «Послушайте, маленький, можно мне вас тихонько любить?», «Ты ушла на свиданье с любовником, я снесу, я стерплю, я смолчу».

Даже в 1946 году, уже будучи женатым на Лидии Вертинской, он написал в память о былом грустные строки, все еще наполненные болью:

«Где теперь вы вянете, старея?
Годы ловят женщин в сеть морщин -
Так в стакане вянет орхидея,
Если в воду ей не бросить аспирин

Хорошо, что вы не здесь, в Союзе
Что б вы делали у нас теперь, когда
Наши женщины — не вампы, не медузы,
А разумно кончившие вузы

Воины науки и труда!
Как вы были мне когда-то близки!
Как от вас кружилась голова!»

Да, Валентина решила в Союзе не оставаться. В Крыму она познакомилась с предпринимателем средней руки Георгием Шлеем. Распродав почти все драгоценности Валентины, пара смогла на немецком корабле перебраться сначала в Турцию, затем в Грецию, Италию, Францию. В конце концов, супруги решили покинуть Старый Свет, переполненный русскими эмигрантами, и перебраться в Америку.

В Нью-Йорке Георгий (теперь уже Джордж) начал играть на бирже, неплохо зарабатывал, а спустя некоторое время стал преуспевающим театральным импресарио.

Супруги быстро вошли в высший свет Нью-Йорка, стали своими среди творческой богемы. Необычная красота Валентины, ее немного театральная экспрессивная манера поведения и оригинальные наряды привлекали всеобщее внимание. Многие светские дамы с завистью изучали ее туалеты, даже не подозревая, что их автором является сама Валентина.

Именно тогда Валентина поняла, как она может достичь славы, о которой мечтала. В 1928 году она открыла на Манхэттене, в престижнейшем районе Верхний Ист-Сайд, собственный модный дом «Valentina Gowns» («Платья Валентины»).

Скоро здесь одевался уже весь высший свет Нью-Йорка и вся голливудская богема. Среди ее клиентов были Кэтрин Хепберн, Пола Негри, Клодетт Кольбер, Гертруда Лоуренс, Глория Свенсон, Ирен Селзник (дочь босса MGM Луи Б. Майера и жена кинопродюсера Дэвида Селзника).

По отношению к своим клиенткам Валентина Санина была настоящим тираном. Часто голливудские суперзвезды получали из ее ателье совсем не те наряды, которые заказывали, потому что хозяйка всегда все перекраивала и переделывала на свой вкус. Санина умудрялась в своих моделях сочетать комфорт и роскошь, а в итоге сшитые ею модели сидели на любой фигуре просто идеально.

Любимым цветом у нее был черный (что в пестроте нью-йоркской жизни казалось чем-то новым и оригинальным), а каблуки она ненавидела.

Санина могла отказать любой самой знаменитой клиентке, если та отказывалась снять шпильки и носить творения от «Valentina Gowns» с элегантными балетками. Кроме того, Валентина ввела в моду китайские жакеты и платья с японскими поясами-оби, тюрбаны и вуали, платья и пальто с капюшонами, юбки-брюки и широкополые «сельские» шляпы.

К сороковым годам Валентина Санина становится одним из самых известных и дорогих американских дизайнеров одежды. Также она — один из самых востребованных модельеров для лучших бродвейских постановок.

При этом из-за непростого характера подруг среди клиенток у Валентины не было. Кроме одной — Греты Гарбо. Считалось, что Валентина не только создала стиль Гарбо, но и немало сделала для её образования, воспитания вкуса. Подруги были так близки, что нередко забавлялись тем, что появлялись на публике в одинаковых нарядах — и казались настолько похожими, что было непросто угадать, кто же из них великая Гарбо.

Можно себе представить, каким было потрясение Валентины, когда именно к Гарбо ушел её муж — Джордж Шлей.

Познакомившись в ателье Валентины, Джордж и Грета стали неразлучными. Он полностью взял на себя все ее организационные и финансовые заботы, а она купила квартиру в том же доме, где жили супруги, чтобы быть рядом с Джорджем. При этом Джордж не собирался разводиться с Валентиной, а та не находила в себе сил, чтобы бросить его. Так они и жили на глазах у всех, появляясь втроем на приемах, театральных премьерах и в ресторанах.

Каждое лето Джордж и Грета проводили во Франции, а Валентина — в Венеции. В 1964 году любовники вновь отправились в Париж. Там у Джорджа произошел сердечный приступ. После его смерти оказалось, что почти всё свое состояние он оставил Грете, у Валентины осталась лишь квартира в Нью-Йорке и немного денег. К этому времени она уже закрыла свой дом моды и посвятила себя религии, а также пополнению своей коллекции русских икон, живописи, мебели и бронзы XVIII века.

Грете Гарбо она так и не смогла простить ни романа с Джорджем, ни его смерти, ни его завещания. Говорят, что до самой смерти Валентины в 1989 году они с Гарбо поддерживали своеобразное расписание выходов из своих квартир — чтобы случайно не встретиться в холле дома, в котором обе так и продолжали жить.