Рожденная в гетто, Хэтти Карнеги смогла вытащить себя и родных со дна нищеты еще в 20 лет. К 40 годам она носила гордый титул «Коко Шанель Америки» и вела свою колонку в Vogue. Невероятно, но свой статус легенды мира моды Хэтти обрела, не умея ни шить, ни рисовать – ее главным козырем было чутье бизнесмена.

Генриетта Каненгайзер родилась в Австро-Венгерской империи 15 марта 1886 года. Ее родители жили в небольшом еврейском местечке: мать возилась с двумя детьми, отец работал в магазине мужской одежды. Исаак был отличным портным, но семья жила бедно. Когда у кого-то из соседей была свадьба, праздник приходил и в дом Каненгайзеров – можно было поесть досыта.

Мать девочки тоже старалась заработать: продавала на местном рынке свежую выпечку и часть урожая со своего огорода. Вскоре, несмотря на трудности, Каненгайзеры стали родителями еще четверых малышей. Маленькая Генриетта больше других ребятишек обожала отца и живо интересовалась его профессией. Правда, она никак не могла взять в толк, почему он шьет одни лишь скучные мужские костюмы.

Исаак мечтал открыть свое дело, но понимал, что в Австрии у него ничего не получится – в стране процветал антисемитизм. В довершение ко всему в конце 90-х у Каненгайзеров сгорел дом. Глядя на то, как вместе с вещами горит их прошлая жизнь, Каненгайзеры решили, что здесь им больше делать нечего. Родители отдали последние сбережения и купили восемь билетов в Нью-Йорк. В свое будущее, где ей было уготовано стать легендой моды, Генриетта поплыла с тремя простенькими платьицами. Это, однако, ее нисколько не смущало.

Восторг Генриетты от переезда не омрачил даже вид их нового убогого жилища в Нижнем Ист-Сайде. Рядом с Каненгайзерами жили эмигранты со всего мира, и далеко не все относились к ним дружелюбно. «Я знала всего несколько фраз на английском, и те говорила с жутким акцентом, так что высмеивали меня постоянно, – рассказывала женщина. – Я не могла понять, что именно говорят люди, но, судя по тону и жестам, ничего хорошего». Именно тогда Генриетта дала себе обещание, что у нее будет свой бизнес, где ее будут ценить все, независимо от их достатка, религии и цвета кожи.

Трудиться в Америке Генриетта стала сразу же: мыла полы и посуду, нянчила чужих детей, подрабатывала в швейном цехе. Плюс ко всему усердно учила английский язык, порой засыпая над учебниками. Однажды знакомые отвели ее в универмаг Macy's. Себе 16-летняя девушка не могла позволить даже перчатки, но, с любопытством рассматривая витрины, отметила, что «платья слишком простые, меховые манжеты и воротнички украсили бы их». Ее слова услышал хозяин магазина Исидор Штраус – мужчину возмутило, что подросток, который явно ничего не собирается покупать, критикует его товар. Он назвал девушку невоспитанной, но вместо того чтобы смутиться, Генриетта оставила ему свое имя и адрес, на прощанье сказав: «Я могу не только давать советы, но и работать».

Спустя какое-то время Штраус, который воплотил идею юной незнакомки в жизнь и продал все обновленные платья, нашел ее и предложил работу. Генриетта начинала как продавщица, а затем стала модисткой, притом весьма талантливой. У нее так легко получались красивые головные уборы, что коллеги стали называть ее Хэтти, скрестив имя девушки со словом hat, «шляпа».

Работая в Macy's, Хэтти познакомилась с молодым человеком, Джоном Занфтом. Девушка была красавицей, на нее смотрели многие, но именно Джон проявил особую настойчивость, чем вызвал в ней интерес. В голове Хэтти зрел конфликт с самой собой: она знала, что по традиции мужа ей должна выбрать семья, при этом испытывала к Джону неизвестное, волнующее чувство. Вскоре жизнь сама расставила все по местам: Исаак заразился неизвестной инфекцией и скоропостижно скончался, а Джон уехал служить в армии. Ханне же, которая осталась без мужа, было совсем несладко: она только что родила седьмого ребенка, и Хэтти понимала, что не может бросить мать в такой ситуации. Уважая желание отца, вскоре она вышла замуж за Фердинанда Фляйшмана, которому тут же призналась в любви к другому мужчине. Впоследствии они неоднократно расставались и воссоединялись, пока наконец окончательно не оформили развод в начале 20-х годов.

Но ни смерть любимого отца, ни отъезд возлюбленного, ни брак по принуждению не смогли погасить в Хэтти огонь нереализованных амбиций. В 1909 году, когда ей было 23 года, она вместе с подругой Рози Рот открыла небольшой магазин одежды. В то время как Рот разрабатывала модели платьев, Каненгайзер занималась шляпами и работала за прилавком. Дизайнерский талант одной и врожденное чувство стиля другой сделали свое дело – недостатка в покупателях у подруг не было, несмотря на то, что магазин находился на отшибе. Воодушевленная первыми успехами, Хэтти взяла себе фамилию Карнеги – в честь крупного сталепромышленника и мультимиллионера Эндрю Карнеги, чье имя тогда знал каждый американец.

Как только у девушки стало достаточно денег, она перевезла свою семью в просторный дом в хорошем квартале. А вот отношения с партнером по бизнесу у девушки стали портиться. Рози была вполне довольна магазином, но Хэтти чувствовала, как тонет в болоте обыденности. В конце концов в 1918 году, окончательно рассорившись с подругой, Карнеги убедила Рот продать ей свою долю. Став единоличной хозяйкой компании, она назвала ее Hattie Carnegie Inc.

Хэтти нельзя было назвать талантливым дизайнером – она не придумывала наряды, но предпринимательского таланта у нее хватало с лихвой. Женщина регулярно посещала показы мод в Париже – вдохновлялась творениями французских модельеров. Порой ее платья почти полностью повторяли дизайн нарядов с подиума, за что Карнеги не то в шутку, не то всерьез называли «американской Коко Шанель». Поскольку Хэтти не умела ни шить, ни рисовать, свои идеи она воплощала при помощи дизайнеров, которые позже обрели известность. Среди талантов, открытых Карнеги, были такие известные в будущем на весь Голливуд модельеры, как Норман Норелл и Трэвис Бэнтон. Впрочем, последнее слово всегда оставалось за ней: Хэтти видела недочеты нарядов на эскизах и требовала изменений. Она могла полностью исказить идею дизайнера, поменяв форму или расположение карманов, отделку, ткань или цвет. И ее решение работало. Точнее, продавалось.В начале 20-х Хэтти, уже известная всем как «хозяйка салона, где продают саму моду», стала вести колонку в Vogue, а спустя несколько лет выпустила свою первую коллекцию прет-а-порте. Тогда же Хэтти заключила контракт с сетью магазинов I. Magnin Co и к концу 20-х стала получать по $3,5 миллиона прибыли в год. Стоило Карнеги взять что-либо с полки в магазине тканей или готовой одежды, как другие посетители спешили схватить то же самое. Люди относились к Хэтти скорее как к кинозвезде – многие приходили в ее флагманский магазин лишь потому, что хотели посмотреть на нее саму. Женщина удивлялась такому вниманию, но принимала его с удовольствием – переодевалась по три раза на дню, чтобы продемонстрировать лучшие наряды. «Никогда бы не подумала, что людям понравится то, во что одеваюсь я – миниатюрная женщина с ростом 147 см, – рассказывала Хэтти. – Я против повальной моды. Когда были популярны корсеты, я игнорировала их, потому что для меня это саркофаг, а не предмет гардероба».

Свое мнение покупателям, которые вертелись перед зеркалом, Хэтти высказывала прямо, чем порой шокировала их. Но хозяйке было все равно – она всегда игнорировала запреты. «Во время “сухого закона” я пила больше, чем до или после него! Запреты – враги, и я делаю все, чтобы они не хозяйствовали в моей жизни», – рассказывала Карнеги. Сотрудникам магазина тоже доставалось. Один из ее работников называл трудовые будни рядом с Хэтти «отдыхом на бочке с порохом, которая может рвануть в любой момент».В 1928 году в жизни предпринимательницы произошло событие, которое чуть смягчило ее непростой характер – она случайно встретила свою первую любовь, Джона Занфта. Уже через три месяца мужчина предложил ей руку и сердце, и Хэтти, конечно, согласилась. День, в который они с Джоном сочетались браком, женщина называла самым счастливым в своей жизни. Муж уйму времени проводил на Западном побережье, работая в киноиндустрии, но она никогда не ревновала его. «Я 20 лет жила с мыслями о нем, и вы думаете, меня смутит временное расставание? Дистанция страшна лишь тогда, когда следующая встреча невозможна», – объясняла Карнеги.

К началу Великой депрессии Хэтти была одной из самых успешных женщин Америки, но в начале 30-х ее доходы стали таять. Когда даже самые щедрые покупатели прикрыли кошельки, женщине пришлось выпустить линию более дешевой одежды Spectator Sports. Коллекция пользовалась таким спросом, что, несмотря на кризис, бизнес Карнеги процветал. В начале 40-х в компании Хэтти уже работало больше 1000 человек, а флагманский бутик больше напоминал универмаг. Там были отдел сумочек, шляпная мастерская, меховой салон, антикварный отдел и уголок с косметикой и парфюмами. Были в магазине и витрины с ювелирными украшениями. Любимыми материалами самой Карнеги были жемчуг, горный хрусталь, эмаль и бусины из стекла.
С началом войны одежда и аксессуары от Хэтти не утратили актуальности, но успех в те годы мало радовал ее. Все чаще женщина получала известия, что ее друзья и дальние родственники стали жертвами Холокоста. Чтобы выжить, Карнеги прекратила свои поездки по Европе – они могли стоить ей слишком дорого. «Мир наполнен чудовищной ненавистью и предрассудками. Это разбивает мне сердце, – рассказывала Хэтти. – Я потеряла так много близких и любимых людей. А в чем их вина? Лишь в том, что они были евреями».

В 1941 году Карнеги представила костюм, который впоследствии стал ее визитной карточкой: юбка-карандаш до колен и приталенный жакет. В 1950 году этот наряд, сочетающий в себе простоту и элегантность, стал образцом для разработки военной формы женского армейского корпуса США. Спустя два года Карнеги даже получила за него Медаль Свободы.

Когда у Карнеги обнаружили рак, всем казалось, что она отошла от дел. На самом деле хозяйка следила за делами компании на расстоянии – она просто не могла признать, что болезнь не даст ей шанса. Хэтти ушла из жизни 22 февраля 1956 года в своем доме на Пятой авеню. Рядом с ней в этот момент был любимый муж, с которым они вместе прожили почти 30 лет. Вскоре после этого Джон продал бизнес, не имея ни сил, ни желания развивать компанию в одиночку, хотя обещал Хэтти обратное. К работе муж и жена всегда относились по-разному. «Когда ты любишь то, чем занимаешься, труд не кажется палачом, лишающим жизнь смысла, – считала Карнеги. – Лично я отдала бы все до последней копейки, если бы мой бизнес требовал того. Лучше рискнуть, но выиграть, чем пропустить свой ход и проиграть».

Мария Крамм