В конце июня - начале июля советские войска в Монголии усилили свою воздушную мощь за счет прибывших в район боев нескольких авиаполков, среди которых был истребительный 56-й ИАП. В это же время советская авиация в Монголии получила первые образцы новой техники. На аэродром Тамсаг-Булак прилетела из Союза эскадрилья новейших истребителей-бипланов И-153 «Чайка» (15 машин). По скорости и скороподъёмности «Чайка» заметно превосходила своего предшественника И-152 (И-15бис), и это не могло не сказаться на результатах боёв, тем более, что за штурвалами «Чаек» сидели опытные пилоты – асы испанской войны. Ещё одной советской новинкой, поступившей на фронт в начале июля, стала эскадрилья из семи истребителей И-16 тип 17, вооружённых не только двумя синхронными пулемётами, но еще и двумя крыльевыми 20-миллиметровыми пушками ШВАК. Хорошо вооруженный И-16 тип 17 по огневой мощи кардинально превосходил Ki-27.

К тому же советские летчики начали применять новую тактику - большие группы самолетов в плотных боевых порядках использовали при атаке преимущество в скорости, а если удавалось, то и в высоте, после чего быстро выходили из боя (тактика «ударь и беги»). В результате легкие, со слабым вооружением Ki-27 стали нести потери. В новых условиях японцам помогало только то, что они имели лучшую летную подготовку, оточенную опытом боев в Китае. Благодаря этому японцам иногда удавалось разрушить вражеский строй и навязать выгодный для Ki-27 маневренный воздушный бой; в этом случае советским истребителям приходилось туго. Тем не менее, былое неоспоримое превосходство, Ki-27 над советскими машинами теперь испарилось. С изменением тактики советских ВВС потери японцев возросли.
2 июля штаб Квантунской армии приступил к операции под кодовым названием «Второй период номонганского инцидента». В её ходе предполагалось форсировать Халхин-Гол и, двигаясь вдоль западного берега реки с севера на юг, захватить переправы, окружив советские войска на восточном берегу. Японские лётчики совершили в тот день по несколько вылетов на поддержку наземных войск, потеряв от зенитного огня и атак истребителей четыре самолёта. Однако с самого начала японское наступление не задалось. Уже в 10.45 на Баин-Цаган обрушились танки из советской 11-й танковой бригады, только что прибывшие на фронт и с ходу вступившие в бой. Не ожидавшие этого японцы остановились и наспех попытались создать оборону. Однако советские танкисты ценою нескольких десятков сожжённых машин взломали эту оборону. Одновременно 73 СБ из 150-го и 38-го бомбардировочных полков с высоты 3.000 м отбомбились по врагу (в районе целей на них напали японские истребители и сбили один самолёт). Помимо бомбардировщиков, японцев на Баин-Цагане несколько раз в течение дня атаковали И-15бис из 22-го ИАП. Пулемётным огнём они расстреливали пехоту и разгоняли прислугу артиллерийских орудий. В 16.45 бомбардировщики 150-го СБП совершили повторный налёт. Один самолёт был сбит зенитным огнём, экипаж погиб. На обратном пути ещё одна машина стала жертвой истребителей. В докладах японских пилотов два СБ, сбитых ими за день, превратились в четыре. Вдобавок японцы заявили, что сбили шесть И-16, однако «ишаки» в тот день потерь не имели.
На следующий день советская артиллерия и авиация «обрабатывали» японские войска, скопившиеся у переправы. 5 июля бомбардировщики продолжали «работать» по вражеским войскам. Им снова пришлось выдержать тяжёлый бой с истребителями, в котором были сбиты два СБ. Пятеро членов экипажей погибли.
Всего же за время «Второго этапа номонганского инцидента» (с 2-го по 6 июля) японские истребители заявили 94 воздушные победы (ещё 5 самолётов записали зенитчикам). Но реальные советские потери составили только 16 машин. В свою очередь «сталинские соколы» объявили об уничтожении 32 японских самолетов, хотя на самом деле японцы потеряли всего 4 самолета (2 Ки-15, 1 Ki-30 и 1 Ki-21).

Крупные бои происходили и в последующие дни: 9, 10, 12, 20, 21, 23, 24 и 29 июля. Каждая из сторон бросала в бой не менее двадцати, а зачастую и более 100 самолетов. Накал борьбы был чрезвычайно высок; его можно косвенно оценить по количеству боевых вылетов. И советские, и японские истребители зачастую выполняли по четыре-шесть вылетов в день, иногда проводя в воздухе более пяти часов. Это приводило к усталости пилотов и снижению эффективности их действий. А качественное и количественное превосходство ВВС РККА, достигнутое в июле за счет новой техники и тактики, привело к росту потерь у японцев. В результате к концу июля погибло много опытных пилотов, включая двух командиров Сентаев и десять командиров Чутаев. Еще три командира Сентаев и два - Чутаев получили серьезные ранения и надолго выбыли из строя. Тем не менее, японцам (по их заявлениям) за период с 8 по 31 июля удалось сбить 383 советских самолета (ещё 69 были заявлены как «вероятно уничтоженные»). Реальные же потери советских ВВС в это время составили 79 самолетов в воздушных боях и 9 – на земле. А «сталинские соколы» за тот же период объявили об уничтожении не менее 114 японцев (в реальности японцы потеряли 41 самолет). В сравнении с июнем потери советских ВВС выросли почти вдвое, а японских - втрое. И хотя счёт всё ещё оставался не в пользу РККА, соотношение сил неуклонно менялось.
2 августа советские ВВС начали новое воздушное наступление на японские аэродромы, используя большие группы бомбардировщиков с сильным прикрытием. Японские ВВС понесли тяжелые потери, особенно на земле. А 5 августа в воздушном бою погибли сразу два японских аса - Таро Кобаяси (10 побед) и Минеёси Мотодзима (26). Это был крайне тревожный симптом. Если начинают гибнуть асы, да ещё по нескольку в день, то это означает, что даже у опытных лётчиков силы уже на пределе, они не успевают перед очередным боем восстановиться и допускают те ошибки, которые в нормальном состоянии ни за что бы не сделали. Чаша победных весов постепенно все больше склонялась в сторону советских ВВС…
Ухудшающаяся ситуация заставила японское командование перебросить в район Номонгана дополнительные авиационные части, среди которых был вооруженный Ki-27 64-й Сентай (командир - майор Хачио Йокояма). Этот Сентай состоял только из двух Чутаев с пятнадцатью истребителями. Подразделение прибыло в район Халхин-Гола из Китая 15 августа и 17-го выполнило первый боевой вылет (правда, самолетов противника не встретили).
На рассвете 20 августа советские войска начали воздушное и наземное наступление, атаковав позиции Квантунской армии в районе Халхин-Гола силами 150 бомбардировщиков под прикрытием 144 истребителей. Затем последовал артиллерийский удар и атака пехоты и танков. Вторая волна состояла из 52 бомбардировщиков СБ под охраной 150 истребителей. Эта группа была перехвачена Ki-27 из 11-го и 64-го Сентаев: в результате разгорелся один из самых ожесточенных в этом конфликте воздушных боев. По советским данным в этот день было уничтожено 16 японских самолетов без потерь со своей стороны. В свою очередь, японцы утверждали, что им удалось сбить 35 советских машин (два СБ и 33 истребителя) и пять уничтожить на земле, не понеся при этом потерь!
В этот день произошел интересный случай, предвестник будущей (ещё очень далекой) революции в тактике воздушного боя. Советские И-16 из экспериментального подразделения 22-го ИАП впервые использовали в бою неуправляемые ракеты (82-мм РС-82) и, по советским данным, сбили два Ki-27 над озером Буир-Нур. Противник не подтверждает факт потери своих самолетов. Действительно, сомнительно, чтобы неуправляемые ракеты оказались эффективными при борьбе с малоразмерными маневренными целями. Однако психологический эффект, произведенный на японских пилотов новым оружием, явно был очень велик.

На следующий день, 21 августа, бои шли практически непрерывно, от рассвета до заката. Японцы использовали 49 легких и тяжелых бомбардировщиков, которых сопровождали 88 Ki-27 из 1-го, 11-го, 24-го и 64-го Сентаев, а советские ВВС подняли в воздух более 250 самолетов. И, несмотря на упорство японских пилотов, «сталинские соколы» в тот день ни разу не допустили вражеские бомбардировщики до своих войск; все попытки бомбежки были сорваны. Советские летчики заявили, что ими в воздухе было уничтожено 17 японских машин и ещё несколько на земле; собственные потери составили 6 самолетов. Японцы же претендовали на 59 побед в воздухе (из них 58 истребители) и 25 - на земле (7 истребителей); собственные потери они оценивали тоже в 6 самолетов. По масштабу воздушных боев и по количеству участвующих в них самолётов день 21 августа являлся рекордным за всю войну. И этот день показал, что, несмотря на мастерство и храбрость японских пилотов, авиация Квантунской армии утратила господство в небе над Халхин-Голом.
На следующий день картина повторилась: 22 августа японская авиация вновь пыталась прорваться к вражеским войскам для бомбежки и штурмовки, и вновь советская авиация не допустила бомбардировщики до своих позиций. При этом советские ВВС объявили уничтоженными 74 японских самолета без потерь со своей стороны; японцы же сообщили об уничтожении двенадцати советских машин при собственных потерях в 4 самолета (из них 2 Ki-27). При этом у японцев 22 августа погиб очередной «король воздуха» - ас Кодзи Мотомура, на боевом счету которого значилось 14 побед.
Активные боевые действия в воздухе развернулись так же 23 и 25 августа, причем по советским данным в последний день было уничтожено 48 японских самолетов (включая 41 Ki-27) без потерь со своей стороны. Японцы же заявили о 18 воздушных победах, однако сами они понесли вполне реальные и весьма серьёзные потери – 5 самолетов. Причем 25 августа погибли ещё двое асов: Эисаку Судзуки (11 побед) и Ёсихико Ядзима (16). Их судьбу разделил лейтенант Мацудзо Касаи; капитан Ёкодзима получил тяжёлое ранение, но спасся, выпрыгнув с парашютом из сбитой машины. Из другого сбитого Ki-27 выпрыгнул с парашютом капитан Окуяма, который не был ранен (после двух дней блужданий по пустыне он возвратился в свою часть). Обстоятельства боев 25 августа говорят о том, насколько радикально изменился характер воздушных боёв и сама обстановка в воздухе по сравнению с началом конфликта.

Наземное наступление продолжалось до конца августа и японцам пришлось уйти в глухую оборону. ВВС противоборствующих сторон также продолжали сражаться; причем превосходство в воздухе советской авиации становилось все более очевидным. Силы ВВС Японии таяли. В бой были брошены даже устаревшие истребители-бипланы Ki-10, доставленные из Китая (их поделили между истребительными Сентаями). В августе японцы потеряли четырех командиров Сентаев и Чутаев, а так же много других опытных пилотов. Так, 27 августа при сопровождении бомбардировщиков был сбит самый результативный японский ас Хиромичи Синохара. Японцы утверждают, что перед гибелью ему удалось уничтожить 3 вражеских истребителя (что подняло заявленный Синохарой счет до 58 побед); однако, хотя в тот день советская авиация действительно потеряла 3 истребителя, трудно утверждать, что всех их сбил Синохара, так как в тот день другие японские летчики заявили еще о 8 победах.
Воздушные бои над Халхин-Голом продолжались с мая до начала сентября; затем наступил двухнедельный перерыв в воздушных схватках. За это время японская авиация в данном районе была усилена за счет переброски из Кореи 2-го Хикодана, в составе которого было 30 Ki-10 (9-й Сентай) и 32 бомбардировщика. Вскоре эти силы дополнил прибывший из Китая 59-й Сентай под командованием полковника Иссака Имагава (в двух Чутаях имелось 23 Ki-27). Таким образом, к середине сентября число японских истребителей в районе Номонгана составило 295 машин - больше, чем в самый разгар боев.
Усиление авиации позволило японцам возобновить свои боевые операции. И утром 14 сентября 10 бомбардировщиков Ki-30 в сопровождении 45 истребителей Ki-27 атаковали советские аэродромы около озера Буир-Нур. На перехват поднялись 75 И-16 и 15 И-153. Разгорелся крупномасштабный бой, после которого японцы объявили об уничтожении 9 советских самолетов, а «сталинские соколы» - о 3 сбитых японцах. На самом деле ни одна из сторон потерь не понесла. А на следующий день, 15 сентября, над Халхин-Голом разгорелись самые массовые за все время конфликта бои: 212 советских истребителей дрались против 180 японских (из 1-го, 11-го, 24-го, 59-го и 64-го Сентай). К концу дня советские летчики заявили об уничтожении 19 японских самолетов, а самураи – о 39 победах. На самом деле в тех боях погибло 10 японских машин (9 Ki-27 и 1 бомбардировщик Ki-30), ВВС РККА потеряли 6 самолетов (1 И-16 и 5 И-153). Среди погибших 15 сентября японских пилотов оказался ас, на счету которого было 27 побед - командир 1-го Чутая 11-го Сентая капитан Кендзи Симада.
Бои 15 сентября стали последними воздушными схватками в небе Халхин-Гола – на следующий день, 16 сентября, между противоборствующими сторонами было подписано перемирие…



Летний конфликт 1939 года на Халхин-Голе стал одним из самых жестоких столкновений в воздухе со времен 1-й мировой войны; даже во время японо-китайской войны не было таких интенсивных боев. Эта война стоила жизни 152 японским пилотам (из них 95 - летчики-истребители). Самые тяжелые потери понесли 24-й Сентай, лишившийся 70% первоначального состава, и 11-й Сентай, потерявший 55% пилотов. Советские потери составили 174 убитых или пропавших без вести пилота и 133 - раненых.
Согласно официальным советским данным, основанным на заявках о победах «сталинских соколов», за период с 22 мая по 15 сентября 1939 года ВВС СССР в районе Халхин-Гола уничтожили 646 японских самолетов (из них 564 – истребителей). При этом 588 побед было одержано в воздушных боях (в том числе 529 истребителей), а 58 самолетов уничтожено на земле (включая 35 истребителей). Реальные же потери Японии в том конфликте составили 162 самолета (88 - в воздухе и 74 - на земле). В это число входят 97 истребителей (96 Ki-27 и один Ki-10), погибших в воздухе, и 34 – уничтоженных на земле. За время конфликта в качестве подкрепления к Номогнану было прислано Японией еще 113 новых Ki-27.
В свою очередь японцы утверждают, что им удалось уничтожить 1.162 советских самолета в воздухе и 98 - на земле, что в сумме дает цифру 1.260 машин (некоторые источники приводят ещё более крупные цифры - 1.370 самолетов). Фактические же потери советских ВВС не превышают 207 машин (145 - в воздухе и 62 - на земле). Из них 163 были истребителями (83 И-16, 4 И-16 тип 17, 60 И-152 и 16 И-153). Небоевые потери составили 42 самолета, включая 33 истребителя (22 И-16, 5 И-152 и 6 И-153).
Благодаря такой разнице в цифрах заявленных и реальных побед у читателя может сложиться впечатление, что летчики-истребители обеих сторон были настоящими Мюнхгаузенами, без зазрения совести вравшими про свои подвиги. Однако это не так. Специфика воздушного боя чаще всего не позволяет победителю сопроводить сбитый им самолет до земли и убедиться в победе – иначе его самого собьют. Фотопулеметов, фиксировавших победы летчиков во 2-й мировой войне, на самолетах, воевавших над Халхин-Голом, еще не было. Да и оказавшийся на земле дымящийся самолет еще вовсе не означал его уничтожение: пилоты обеих сторон в Номонганском инциденте при повреждении машины часто пикировали на землю, отсиживались там, пока бой не уходил в сторону, и вновь взлетали, возвращаясь на аэродром. Главная же проблема в расхождении заявленных и реальных цифр заключается в том, что летчики-истребители обеих сторон были очень слабо вооружены. Большинство как японских, так и советских истребителей того времени вооружались всего парой (в лучшем случае четверкой) пулеметов винтовочного калибра, огневой мощи которых уже явно не хватало для уничтожения самолетов, созданных в 30-е годы 20-го века. Поэтому астрономические цифры побед над Халхин-Голом, на мой взгляд, являются, на самом деле, всего лишь фиксацией попадания во вражеский самолет. Причем часто пилоты, спасаясь от попаданий в свою машину, бросались в пике, штопор или как то иначе имитировали свою гибель, лишь бы оторваться от преследования врага и остаться в живых. И исчезали из поля зрения победителя, которому приходилось в это время крутить головой во все стороны, чтобы самому не стать жертвой. Это, конечно, не реальное уничтожение врага, но, на мой взгляд, довольно убедительная победа, раз изрешеченный противник оставил поле боя и стал спасаться…
Отличные летные качества истребителя Ki-27 в соединении с хорошей боевой выучкой японских пилотов и стали причиной многочисленных «побед» ВВС Японии в «Номонгамском инциденте». И хотя в реальности эти летчики сбили, конечно же, намного меньше самолетов, чем числится на их счетах, они все же представляли собой весьма серьезную угрозу для «сталинских соколов», и не раз (особенно на начальном этапе инцидента) поле боя оставалось за ними. Но, тем не менее, усилиями советских летчиков окончательная победа на Халхин-Голе осталась за Красной Армией и советской авиацией.