Редкое природное явление посетило сегодня москвичей — над столицей заметили гало. Оно появляется из-за преломления света. Наиболее подходящая погода для него зимой — морозный ясный день

В парке «Сокольники» распалась лебединая пара. Четыре года назад в местный орнитарий попал лебедь Дусик. Он жил там, не улетая зимой на юг.

В прошлом году в жизни Дусика появилась она: Августина. Птицы провели вместе всю прошлую зиму, но совсем недавно Дусик остался один. Августина улетела на юг.

Нет, это не слёзы, просто что-то в глаз попало

Свободу палатам Анны Монс!

В московском Старокирочном переулке – аттракцион неслыханной градостроительной щедрости.

Снесена большая часть бетонного корпуса 1980-х годов, и – впервые за 35 лет! – открылся вид на знаменитые палаты Анны Монс.

Мы знаем, знаем, что это вовсе не палаты Анны Монс, а палаты придворных лекарей Ван дер Гульстов, но так уж принято в Москве их называть.

Не в этом дело.

А дело в том, что палаты были наглухо застроены от переулка этим корпусом в 1986 году. Тогдашние защитники московской старины из группы «Слобода» протестовали, но их не послушали.

1986 г. Общественная оборона палат

Корпус, кстати, построили, но не успели ввести в эксплуатацию – так 35 лет и простоял.

Результат: древнейшее (рубежа XVII–XVIII вв.) и единственное уцелевшее подлинное здание Немецкой слободы петровской эпохи, в котором, без сомнения, бывал Петр I, с 1986 года – 35 лет – было скрыто из глаз, находилось на закрытой «режимной» территории. Выросло несколько поколений москвичей, которые его никогда не видели и даже о нем не подозревают.

Это ненормально, это несправедливо, это, наконец, незаконно. У нас Конституция провозглашает право граждан на доступ к культурным ценностям.

Журналисты «Хранителей Наследия», кстати, были в числе граждан, которым свое право на доступ к палатам удалось реализовать. В феврале 2017 года мы оттуда специальный репортаж сделали. За домом кое-как следили структуры "Роскосмоса", его не отключали от коммуникаций, у него, по крайней мере, была крыша, и он не превратился в руину. Но все равно палатам было плохо: от протечек, дождей и потоков талой воды отсыревала кладка, своды покрывались грибком, с парадного фасада отваливались целые участки, постепенно таяли даже «нарышкинские» наличники, частично восстановленные во второй половине ХХ века советскими реставраторами. 

Левая часть парадного фасада палат, сентябрь 2021 года. Кладка обваливается, восстановленные реставраторами наличники разрушаются. Видны свежие сколы белого камня

Теперь дом пошел по рукам, с июня 2020 года он в частной собственности, но никаких перемен к лучшему в его судьбе не заметно.

Кроме одной – его теперь можно увидеть.

Кстати, когда в июне начинался снос корпуса, заслоняющего палаты от улицы, мы просили Мосгорнаследие обеспечить максимально безопасный для памятника режим работ. Корпус сносят тяжелой техникой, она возле него стоит на куче бетонного лома. Вокруг валяются глыбы, панели, обломки... Если такая глыба случайно отлетит в палаты – это будет почти равносильно попаданию бомбы. В одну из секций бетонного забора вокруг палат, похоже, уже что-то прилетело – она лежит на земле, а брешь заделана досками.

Пейзаж Немецкой слободы. Сентябрь 2021 года

Сносят советский корпус, конечно, не для того, чтобы открыть вид на палаты. На его месте должны построить новый, еще краше. Рендер с его изображением висит на воротах стройки. Это часть масштабного проекта строительства новых зданий МГТУ имени Баумана, ради которого в марте 2021 года крушили старинные здания в Бригадирском переулке.  

Если новый корпус построят в таком виде – палаты Анны Монс снова окажутся в каменном мешке. И вновь скроются из глаз как минимум на несколько десятилетий.

Этого нельзя допустить.

Граждане – по Конституции – должны иметь физический доступ к памятнику архитектуры, и он должен быть виден из Старокирочного переулка.

Мы уж не говорим про охранную зону – новостройка окажется буквально в нескольких метрах от фасада палат.

Поэтому проект нового корпуса должен быть изменен в сторону «проницаемости».

Считайте это нашим официальным обращением к властям.

Свободу палатам Анны Монс!

Исторический памятник должен вернуться в город!

Палаты Анны Монс в 1970-е годы...

...и в наши дни

Досье. «Палаты (Дом Анны Монс)», Москва, Бауманская ул., д. 53, стр. 8 – под таким названием и с таким адресом этот памятник архитектуры фигурирует в официальном государственном реестре памятников истории и культуры. Объект культурного наследия федерального значения.

Несмотря на принадлежность дома к Немецкой слободе и иностранных владельцев, фасады его демонстрируют стиль «московского барокко». Реставраторы реконструируют нарядный праздничный облик здания с высокими кровлями и белокаменными резными наличниками на парадном фасаде. В 1950-е – 1970-е годы были проведены исторические и натурные исследования памятника, а затем и фрагментарная реставрация убранства фасадов.

В последние годы здание находилось в ведении «Российской корпорации ракетно-космического приборостроения и ракетных систем». Корпорация регулярно получала предписания Департамента культурного наследия города Москвы провести в палатах противоаварийные и реставрационные работы – и столь же регулярно не исполняла их. Не помогли даже наложенные в судебном порядке штрафы общей суммой в 400 000 руб. за неисполнение предписаний.

Затем здание передавали в ведение то федеральных структур (АУИПИК), то городских властей, выставляли на торги по программе льготной аренды «Рубль за метр». Мосгорнаследие утвердило охранное обязательство будущего собственника и даже выдало задание на разработку научно-проектной документации.

В апреле 2020 года в СМИ было опубликовано объявление о продаже здания за 39 млн 700 тыс. руб. с одновременным предоставлением в аренду земельного участка. В июне 2020 г. был назван победитель аукциона – индивидуальный предприниматель В.Е. Казанин. Однако уже в октябре 2020 года дом снова был выставлен на продажу – теперь уже за 99 млн 990 тыс. руб.

Таким образом, ценнейший исторический памятник, которому, казалось бы, предназначено стать Музеем Немецкой слободы в Москве, пустует, ветшает, становится объектом коммерческой перепродажи.

Палаты Анны Монс. Реконструкция Григория Стриженова (1958–2012), основателя группы "Слобода" 

11 сентября 1882 года в Москве открылся первый в России частный театр Федора Корша (Русский Драматический театр). Его появление стало возможно благодаря отмене монополии императорских театров. Поначалу труппа Корша арендовала помещения Лианозовского театра (ныне МХАТ им. Чехова), а в 1885 году коллектив перебрался в специально построенное здание в Богословском переулке (ныне Петровский).
Выстроенное всего за 100 дней удивительное по архитектуре здание стало украшением центра столицы. Оно было возведено по проекту архитектора Михаила Чичагова в псевдорусском стиле: с нарядным фасадом, в оформлении которого были использованы наличники, ниши-ширинки, пояски. Центральная часть здания украшена изразцовыми панно, затейливо сделанная кровля с башенками, «бочками» и щипцами создавала образ сказочного терема. Кроме того, в театре была оборудованная по последнему слову техники сцена, а также электрическое освещение всех помещений.
Федор Адамович особое внимание уделял репертуару, а также постановке и сценографии спектаклей. Он считал своей задачей создание «театра комедии с драматическим или комическим оттенком», поэтому в его репертуаре преобладали легкие комедии, фарсы с любовной интригой. Критики ругали театр за эти постановки, называя их подчас «грубыми фарсами и пошловатыми пьесками». Появилось даже понятие «коршевской пьесы», где драматургия строилась по принципу «больше забавного и смешного». Однако именно комедии помогли театру привлечь публику и обрести финансовую стабильность, так что Корш смог позволить себе и постановки серьезной драматургии — Ибсена, Ростана, Шекспира.
Обращался Корш и к творчеству русских писателей — именно он впервые в Москве поставил «Власть тьмы» Толстого и открыл Чехова-драматурга. Кстати, в 1887 году именно в буфете театра Корша произошла первая встреча Чехова с Константином Станиславским. Это знакомство вскоре вывело русский театр на первое место в мире.
Стремясь расширить зрительскую аудиторию, Корш придумал и первым ввел так называемые «утренники» — утренние спектакли, в которых играли те же актеры, что и в вечерних, но цены на билеты были гораздо дешевле, что позволило привлечь в театр новую публику: студентов, гимназистов, мелких чиновников, служащих.
Еще одним нововведением Корша были еженедельные премьеры по пятницам — когда пьесы, как правило, новинки, ставились на сцене после буквально 3–4 репетиций. Конечно, часто постановки были сырыми, часто быстро снимались с репертуара, но зато про эту «пятничную» традицию знала вся театральная Москва: что бы ни случилось, неизменно одно — в пятницу у Корша снова премьера. За «поточный» метод создания спектаклей Корш даже получил от критиков прозвище «театрального фабриканта».
Одним из самых больших достижений театра считался высокий уровень исполнительского мастерства, для привлечения известных актеров он ввел практику ежегодных бенефисов. Постепенно здесь собрались подлинно одаренные актеры — В.Н. Давыдов, В.О. Топорков, А.П. Кторов, А.А. Яблочкина, И.М. Москвин и другие.
В 1917 году, отпраздновав 35-летний юбилей театра, Корш решил продать свое детище новым владельцам. Вскоре театр стал государственным и был преобразован в «3-й театр РСФСР. Комедия» или «Комедия (бывший Корш)», позже стал называться Московским драматическим театром. Труппа театра просуществовала до 1933 года, когда театр был закрыт, а его здание передано МХАТу. Как писал один из его актеров: «Бесславно кончил театр свое 55-летнее существование: люди, ликвидировавшие его, не посчитались ни с чем... ни с прошлым, в котором было много значительного, ни с самолюбием работавших там актеров, ни даже с почтенной юбилейной датой. Приказом Наркомпроса художественный состав распределен между московскими театрами, здание передано со всем инвентарем МХАТу».
В начале 90-х пришедшее в запустение здание было закрыто. После четырехлетней реставрации в нем расположился Государственный Театр Наций. Как считает историк театра Татьяна Шах-Азизова: «История коршевского театра, одного из ранних и самых стойких русских частных театров, богата и поучительна, особенно в наше время, когда этот тип театра, перемахнув полувековую полосу запрета и забвения, пытается возродиться».

Фото: Здание театра. В 1883 году Корш стал единоличным хозяином театра. В 1885 году он получил здание в русском стиле, выстроенное по проекту архитектора Михаила Николаевича Чичагова на земельном участке, принадлежавшем предпринимателям Бахрушиным — в Богословском (ныне Петровском) переулке; А. А. Бахрушин был одним из тех, кто оказал помощь Коршу, выделив 50 тысяч рублей на строительство театра. Деятельность театра в новом здании началась 30 августа 1885 года постановкой отрывков из «Горя от ума», «Ревизора» и «Доходного места».

Москвичи отбили граффити Покраса Лампаса у коммунальщиков. Активисты выстроились вдоль дома на Большой Якиманке и просто не пустили к нему рабочих. На место даже приехали чиновники, которые в итоге пообещали пересмотреть предписание по закраске граффити с именами пропавших детей