Сыплет черёмуха снегом,
Зелень в цвету и росе.
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.

Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой вы, луга и дубравы, -
Я одурманен весной.

Радуют тайные вести,
Светятся в душу мою.
Думаю я о невесте,
Только о ней лишь пою.

Сыпь ты, черёмуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.

Мне грустно на тебя смотреть,

Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.

Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.

Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.

Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.

Вот так же отцветем и мы
И отшумим, как гости сада...
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.  

Пойду в скуфье смиренным иноком
Иль белобрысым босяком —
Туда, где льется по равнинам
Березовое молоко.

Хочу концы земли измерить,
Доверясь призрачной звезде,
И в счастье ближнего поверить
В звенящей рожью борозде.

Рассвет рукой прохлады росной
Сшибает яблоки зари.
Сгребая сено на покосах,
Поют мне песни косари.

Глядя за кольца лычных прясел,
Я говорю с самим собой:
Счастлив, кто жизнь свою украсил
Бродяжной палкой и сумой.

Счастлив, кто в радости убогой,
Живя без друга и врага,
Пройдет проселочной дорогой,
Молясь на копны и стога.

1914 

В ночь на 28 декабря 25-ого года жизнь Сергея Есенина трагически оборвалась и до сих пор историки и литературоведы продолжают спорить о причинах его гибели.

Вот уж осень улетела

И примчалася зима.

Как на крыльях, прилетела

Невидимо вдруг она.

Вот морозы затрещали

И сковали все пруды.

И мальчишки закричали

Ей «спасибо» за труды.

Вот появилися узоры

На стеклах дивной красоты.

Все устремили свои взоры,

Глядя на это. С высоты

Снег падает, мелькает, вьется,

Ложится белой пеленой.

Вот солнце в облаках мигает,

И иней на снегу сверкает.

1911—1912 

1916

Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая
С замираньем летит на звезду.

Отговорила роща золотая 
Березовым, веселым языком, 
И журавли, печально пролетая, 
Уж не жалеют больше ни о ком.

Любовь Столица, Любовь Столица, 
О ком я думал, о ком гадал. 
Она как демон, она как львица,— 
Но лик невинен и зорьно ал.

«Москва, 28 июня 1916 года.

Дорогая Любовь Никитична!

Только на днях возвратился с позиций и застал Вашу открытку. Простите, что поздно отвечаю. Лучше поздно, чем никогда. Городецкий служит тоже, и на днях заберут Блока.

Провожая меня, мне говорили (Клюев) о Клычкове, он в Гельсингфорсе и ноет.

Видел в «Северных цветах» Ваши стихи, они уже сверстаны в июльскую книгу.

Любящий Вас

Е с е н и н».

Столица (в девичестве Ершова; Столица--по мужу)  родилась в Москве, в семье ямщика Рогожской заставы.

Окончила Елизаветинскую гимназию в Москве (1902).

В 1906 году начала печататься. Сборники ее стихов-"Рання" (1908), "Лада" (1912), "Русь" (1916), роман в стихах "Елена Деева" (1916). Воспевала довольно стилизованную языческую Русь, деревню, противопоставляя ее городу; достигала яркой осязаемости стиха.

В январе 1917 г. в Камерном театре шла пьеса Л. Столицы "Голубой ковер".

В конце 1918 года эмигрировала, жила в Болгария, скончалась в Софии. Некоторые ее стихотворения положены на музыку А. Гречаниновым и Р. Глиэром.

Поет зима — аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Седые облака.

А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна.

Художник Валерий Артамонов. Деревенька