Блажен, кто поражён летящей пулей,
Которую враги в него пульнули
И прилегли на травке у реки –
Смотреть, как жизнь из жертвы вытекает.
О, это смерть не самая плохая!
Ну, по сравненью с жизнью – пустяки.

Блажен, кому поможет в этом деле
Полузнакомка юная в постели
Из племени джинсового бродяг.
Вот тут-то случай обнажит причины!
Достойнейшая доля для мужчины –
Уйти на дно, не опуская флаг.

Блажен, кого минует кров больницы,
Где думой не позволят насладиться
Натужные усилия врачей,–
И родственников дальних очертанья
Лишаются уже очарованья
Из-за переполнения очей.

О, как разнообразны переходы
Под новые, сомнительные своды,
Как лёгок спуск в печальное метро,
Где множество теней мы обнаружим,
Сражённых потрясающим оружьем,
Которому название – перо.

Железное, гусиное, стальное,
За тридцать шесть копеек покупное –
Оно страшнее пули на лету:
Его во тьму души своей макают,
Высокий лоб кому-то протыкают
И дальше пишут красным по листу.

И, мукою бездействия томимы,
Кусают перья наши анонимы,
Вчера – пажи, теперь – клеветники,
Факультативно кончившие школу
Учителя Игнатия Лойолы –
Любимые его ученики.

Блажен, кто сохранил веселье лада,
Кому в укор противников награда
И чистой дружбы пролитая кровь.
Кто верит в свет надежд неистребимых,
Что нас любовь минует нелюбимых,
Равно как и любимых – нелюбовь!

Юрий Визбор

Встречали бы по уму — провожать бы не приходилось.

Эта нежность дурацкая, беспризорная мой рассудок весь без остатка выпила, всё скрывалась за стенами, за заборами, да вот вышла сдаваться – от флага, до вымпела.

Между нами столько всего понамешано, что куда уж проще – с разбега в стену. Я ревную отчаянно, сладко, взвешенно, внутримышечно, внутривенно. Я ревную мелочно, зло, несчастно, не имея на то никакого права, я и так-то вижу его нечасто, да сама подливаю себе отравы.

Он меня не любит, но треплет волосы, иногда еще называет умницей, я ему улыбаюсь и млею от голоса да любуюсь, как он сутулится. Называет куклой: не то чтоб красавица – открываю рот и глазами хлопаю, я ворчу, но мне-то, конечно, нравится — находиться около. Он и сам со мною по краю ходит, и наша стойкость невечная, ненадежная, я и рада бы сгинуть в желанном омуте, только – взрослая… осторожная. Так и хочется стиснуть его в объятиях, и сгореть без остатка, без огарочка… как же, как же: я ведь самостоятельная… как там?.. Самодостаточная.

Крышеснос в разгаре, срывает датчики, вспоминай скорей телефон спасателей; у него-то – девочки, у меня-то – мальчики, да вот счастье – не обязательно.

На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой.
Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше.
Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слезы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью.

Эльчин Сафарли.

Кто-то говорит: нас лечит время...
Нет, всё обстоит не так — нас лечат уединение, сила воли и умение анализировать жизненные события.
Мы исцеляем себя сами!