|
 Оксана Афанасьева — последняя любовь Владимира Высоцкого, самый близкий человек последних двух лет его жизни. Она, по существу, главный независимый свидетель событий, происходивших в последние месяцы и дни жизни В. В. В предлагаемом интервью она впервые рассказывает об истории их отношений.
— Вы познакомились с Высоцким в конце 1977 года. Насколько я знаю, это хорошее время в жизни Владимира Семеновича...
— Да, я познакомилась с ним в довольно благоприятный момент — он неплохо себя чувствовал, не пил вообще, все в его жизни стабилизировалось. К этому времени Володя уже утвердился в качестве знаменитого человека — он мог открывать двери любых кабинетов. Володя был уже немного в другом статусе, более высоком.
Странно, но в первый же вечер было ощущение, что мы давным-давно знаем друг друга и прожили рядом много лет. Хотя Володя был старше меня на 22 года, но этой возрастной грани я абсолютно не чувствовала.
Мне тогда было 18 лет, и естественно, у меня возникла масса проблем. Можете себе представить, я влюбилась в человека, который значительно старше меня... Что тут началось! Все родственники «встали в стойку»... «Бедная девочка, что она делает! Боже мой, у него же столько женщин!» И вначале я честно говорила: «Вы знаете, я познакомилась с таким замечательным человеком...» — но потом все это пришлось скрывать.
— Но вернемся к знакомству. Чем, прежде всего, вас поразил Высоцкий?
— Вы знаете, уже прошло много времени — и я изменилась, и многое вокруг изменилось... А тогда у меня, наверное, было немного детское восприятие. Тогда для меня были очень привлекательными две личности — Высоцкий и почему-то Григорий Распутин. Скорее всего, за счет таинственного ореола и громадного количества мифов, которыми были окружены эти имена. Такие странные люди, про которых толком никто ничего не знал...
А когда я впервые увидела Володю, меня поразила седина на висках. Я до сих пор отчетливо это помню.
— Тогда, в самом начале, Высоцкий не давил величиной своей личности?
— Он не давил, он — притягивал. У меня был жених, я должна была выйти замуж, но я поняла, что все это не то... Когда мы познакомились, Володя пригласил меня в театр, естественно, с подругой...
— Знаете, Владимир Семенович, мы не можем прийти. Вернее, Женя не может...
— Ну, и прекрасно, что Женя не может — приходи одна.
— Я, к сожалению, тоже не могу — иду в другой театр, с другой своей подругой...
И мы договорились, что Володя после «Гамлета» подъедет за мной, и мы куда-то поедем. И я сидела в другом театре, смотрела какой-то спектакль... У меня в руках была программка, и я все время ее мяла, мяла, мяла... Я жутко переживала. И даже не помню, какой спектакль я тогда смотрела... А подруга это увидела и говорит: «Ты что, с ума сошла, это же такой интересный человек. Многие мечтают с ним познакомиться... Тебя приглашает Высоцкий!» И в этот момент я решилась... В конце концов, что тут такого страшного!?
Володя подъехал... Я была у него в гостях, мы пили чай, вели всякие светские разговоры — все было очень мило... Володя, естественно, за мной ухаживал.
И когда я приехала домой, то поняла, что замуж ни за кого я выходить не хочу, что лучше я останусь одна, и что два часа общения с Володей можно поменять на всю оставшуюся жизнь. В этот вечер для меня было решено все. Я совершенно ни на что не надеялась и ни на что не рассчитывала, у меня и в мыслях не было, что когда-нибудь мы будем вместе жить. Я даже не ожидала, что Володя будет беспокоиться, звонить — во всем этом он был очень трогательным.
В общем, таких людей больше нет, и никогда уже не будет. К сожалению... И все это у нас довольно долго длилось. Наверное, Володе было приятно и интересно. Естественно, я понимала, что ему нравлюсь. В общем, все наши встречи тогда носили романтически-платонический характер. Даже мои родители стали это понимать, и уже относились к нашим встречам совершенно по-другому.
— А с кем из своих друзей Высоцкий вас тогда познакомил?
— Сразу же Володя познакомил меня с Севой Абдуловым, с Валерой Янкловичем — у них тогда были преимущественно деловые отношения, которые еще не стали дружескими. Конечно, Валера очень помогал тогда, но близости, которая возникла потом, еще не было. Тогда же я познакомилась с Иваном Бортником, с Бабеком и его кругом людей, с Вадимом Тумановым. Когда Володя меня познакомил с ним, то сказал: «Ты понравилась Вадиму. И вообще, тебя „приняли“, что бывает очень редко».
Родители... Ну, конечно, приходилось видеться и с Ниной Максимовной, и с Семеном Владимировичем. Они ко мне относились, скажем так, настороженно... Это было естественно. Нина Максимовна вначале вообще приняла меня в штыки. Она совершенно не понимала, как между нами что-то может быть... Но потом, когда были уже очень тяжелые времена, то Нина Максимовна поняла, что без меня не обойтись. И как-то смирилась с моим присутствием.
— Вам удавалось видеть Высоцкого работающим?
— Конечно. Постоянно! Он часто не мог заснуть и говорил мне: «Я закрываю глаза и вижу белый лист бумаги. И слова, слова, — как «бегущая строка». Знаете, как бывает, если долго едешь по дороге и закроешь глаза... У тебя все время перед глазами эта дорога.
У Володи часто бывало такое состояние... «Просто бегут какие-то слова, слова и строчки...» Он их видел физически и мог считывать. Наверное, что-то у него складывалось в подсознании, а потом он это просто считывал. И если он находил что-то нужное, то вставал и записывал.
|
