Глобальный системный кризис оставляет всё меньше надежд на мирное его разрешение, а значит, «наши западные партнёры» просто обречены воевать с Россией. "Хорст Вессель" уже звучит над Европой. Они пойдут до конца, ибо зачем им мир, который нельзя грабить?

Итог начавшегося "Дранг нах Остен" предрешен. И когда они очередной раз будут собирать свои выбитые зубы сломанными руками, главное – не забыть - на Западе виноват тот, кто наказан, а не тот, кто нагадил.

Надо постараться не повторять прежних ошибок, не метать бисер великодушия и всепрощеннечества перед "всем цивилизованным человечеством", ибо всё равно не поймут и не оценят. Они необучаемы. Последнее тысячелетие нашего сосуществования доказывает это выпукло и предметно.

Одной из причин расконсервация "нашими западными непартнерами" идей нацизма, является наша собственная толерантность к западным коллаборационистам и активистам нацизма. Это та самая благодетель, которой вымощена дорога в ад. Мы обречены или исправить такое положение дел, или погибнуть.

Европу не надо освобождать от нацизма, ибо от нацизма она никогда не страдала. Нацизмом Европа наслаждалась. Поэтому не освобождать, а обезвреживать. Ощутите разницу.

Но ещё более серьёзную работу над послевоенными ошибками требуется провести на внутреннем фронте. Нацизм, так вольготно проросший и буйно заколосившийся среди народов СССР, настоятельно требует вдумчивого анализа и соответствующих выводов.

Их, собственно, два:

1. Пропагандирующие превосходство или привилегии по этническому признаку должны уничтожаться. Сразу. Раковая клетка национализма имеет свойство стремительно размножаться. Не уследишь - всё, сожрёт с потрохами, как сожрала Украину. "Памятуй, чужинец, здесь пануэ украинец" - вот за это уже в 2004м надо было вешать - сейчас жертв было бы кратно меньше... Их вообще не было бы...

2. Запад - гнездо нацизма. Был, есть и таким останется. Поэтому обнуление Запада - условие национальной безопасности России. У Запада не должно быть сил для походов на восток. Запад должен быть принудительно деиндустриализован и дезинтегрирован. Германия прекрасна, когда состоит из 60 независимых княжеств. Франция - великолепна в виде никак не связанных между собой Провансом, Шампанью, Бургундией и прочими.... Британия... Какая Британия? Уэльс, Шотланлия... и три десятка графств на месте Англии...

И еще - русофоб и нищеброд должны стать словами-синонимами. Планомерное, настойчивое, неуклонное доведение до нищенского существования носителей ненависти к России и русским должно стать естественным имунным ответом нашей цивилизации. Вот тогда Отечество будет спать спокойно.

https://seva-riga.livejournal.com/1104942.html

Всем хочется хорошо провести время... Но время не проведешь

Бывает, что всё удаётся. Не пугайтесь, это пройдёт.
Жизнь дается лишь раз. А удается и того реже....
Нервный тот, кто кричит на своего начальника. Тот, кто кричит на своих подчинённых - хам.
Если быть как все, то зачем тогда быть?
Человек совсем не одинок! Кто-нибудь всегда за ним следит
День конченый - не повторится. День кончился. Что было в нем?Не знаю, пролетел, как птица.Он был обыкновенным днем. А все-таки не повторится.

Счастлив, кто падает вниз головой Мир для него, хоть на миг, - а иной.
Не принимайте удовольствие за счастье. Это - как разные породы собак.
Много денег и интима, с днем Святого Валентина!
Жизнь похожа на собачью упряжку. Если вы не вожак - картина никогда не меняется.
Сначала ищешь справедливость, потом другую работу.
Без элемента неизвестности жизненная игра теряет смысл
Ничто так не украшает женщину, как удачно подобранный мужчина.

«Здравствуй, сеньорита! Не узнала, крошка? Это я!»

 

Он придет нетрезвый и небритый,
    На лице помятость не тая,
    И промолвит: «Здравствуй, сеньорита!
    Не узнала, крошка? Это я!

    Шел к тебе я долгими ночами
    По глухой, извилистой тропе.
    Скольким девкам губы я мочалил
    На пути к единственной тебе!

    Чтоб с тобою в гнездышке семейном
    Насладиться трепетом души,
    Сколько было выпито портвейна,
    Косяков забито, анаши!

    Сколько вёсен кайфом легкокрылым
    Унеслось как белый вертолет!
    Помнишь, в детстве мама говорила:
    «Жди его – и он к тебе придет»?

    Вот он я – судьба твоя и праздник.
    Пятьдесят мне стукнет в феврале.
    Для тебя прошел я сквозь соблазны,
    Для тебя родился на Земле.

    Что дрожишь? Я принц твой, между прочим.
    Поскорей от радости труби!
    И неважно – хочешь ли, не хочешь,
    Какой есть – такого и люби!»

***
Ода Пятой точке



    Однажды в бане, в голом виде,
    Вдруг Жопа встретилась с лицом,
    Лицо промолвило с обидой:

    - "А ты все, Жопа, молодцом!
    Стройна, румяна и красива,
    Ну просто смотришься на диво,
    А в чем же дело, боже мой,
    Ведь мы ровесники с тобой.

    И отвечала Жопа честно:

    - "Хотя порой бывает тесно,
    Но все ж живу, я как хочу,
    Я не волнуюсь, не ворчу,
    Морщинами не собираюсь,
    Ну в общем, вовсе не стараюсь
    Быть самой важной среди жоп.
    А ты, кивая на склероз,
    Суешь куда попало нос,
    Улыбку корчишь, глазки строишь,
    Мужчин ленивых беспокоишь,
    Короче, ты ведешь игру,
    А я смотрю на все и с*у."

    Мораль ясна любой собаке,
    Она уже в ушах звенит!
    "Коль будет все тебе до сраки,
    Прекрасным будет внешний вид





    Чего не надо делать:

    Hе гуляй - ворьё не спит.
    Hе греши - получишь СПИД.
    Hе грызи - сотрёшь эмаль.
    Hе беги - коленку жаль.
    Hе сиди, а то тобой
    Завладеет геморрой.

    Hе лежи - протрёшь бедро.
    Hе рожай - порвёшь нутро.
    Не целуй - зараза в рот
    Изо рта переползёт.

    Hе гоняй - аварий тьма.
    Hе люби - сойдёшь с ума.
    Hе танцуй - мозоль натрёшь.
    Hе плыви - ко дну пойдёшь.
    Hе дыши - задушит смог.
    Hе женись - подарят рог.
    Hе работай - плата пшик
    Hе рядись - недёшев шик.

    И не ешь - кишка тонка.
    И не пей - дадут пинка.
    Hе читай - ослабишь глаз.
    Hе помри - забудут враз.
    Hе прельщайся бытием:
    Hе родись - и нет проблем!
    

Антикризисная программа

Люблю я Работу, Зарплату люблю!
Все больше себя я на этом ловлю.
Люблю я и Босса; он - лучше других!
И Боссова Босса и всех остальных.

Люблю я мой Офис, его размещение
А к отпуску чувствую я отвращение.
Люблю мою мебель, сырую и серую,
Бумажки, в которых как в Бога я верую!

Люблю мое кресло в Ячейке без свету
И в мире предмета любимее нету!
Люблю я и равных мне по положению
Их хитрые взгляды, насмешки, глумления.

Мой славный Дисплей и Компьютер я лично
Украдкой целую, хоть им безразлично ...
И каждую прогу опять и опять,
Я время от времени силюсь понять!!

Я счастлив быть здесь; и пока не ослаб
Любимой работы счастливейший раб.
Я нормы и сроки работ обожаю,
Люблю совещанья, хоть там засыпаю.

Люблю я Работу - скажу без затей;
И этих нарядных, всех в белом людей,
Пришедших сегодня меня навестить,
С желаньем куда-то меня поместить !!!

https://stihi.ru/avtor/serge_doctor




 

Роман Фредерика Бегбедера "Любовь живет три год"

Из «Шильонского узника»

I

Взгляните на меня: я сед,
Но не от хилости и лет;
Не страх незапный в ночь одну
До срока дал мне седину.
Я сгорблен, лоб наморщен мой,
Но не труды, не хлад, не зной —
Тюрьма разрушила меня.
Лишённый сладостного дня,
Дыша без воздуха, в цепях,
Я медленно дряхлел и чах,
И жизнь казалась без конца.
Удел несчастного отца —
За веру смерть и стыд цепей —
Уделом стал и сыновей.
Нас было шесть — пяти уж нет.
Отец, страдалец с юных лет,
Погибший старцем на костре,
Два брата, падшие во пре,
Отдав на жертву честь и кровь,
Спасли души своей любовь.
Три заживо схоронены
На дне тюремной глубины —
И двух сожрала глубина;
Лишь я, развалина одна,
Себе на горе уцелел,
Чтоб их оплакивать удел.

II

На лоне вод стоит Шильон;
Там, в подземелье, семь колонн
Покрыты влажным мохом лет.
На них печальный брезжит свет —
Луч, ненароком с вышины
Упавший в трещину стены
И заронившийся во мглу.
И на сыром тюрьмы полу
Он светит тускло, одинок,
Как над болотом огонёк,
Во мраке веющий ночном.
Колонна каждая с кольцом;
И цепи в кольцах тех висят;
И тех цепей железо — яд;
Мне в члены вгрызлося оно;
Не будет ввек истреблено
Клеймо, надавленное им.
И день тяжёл глазам моим,
Отвыкнувшим столь давних лет
Глядеть на радующий свет;
И к воле я душой остыл
С тех пор, как брат последний был
Убит неволей предо мной
И, рядом с мёртвым, я, живой,
Терзался на полу тюрьмы.

III

Цепями теми были мы
К колоннам тем пригвождены,
Хоть вместе, но разлучены;
Мы шагу не могли ступить,
В глаза друг друга различить
Нам бледный мрак тюрьмы мешал.
Он нам лицо чужое дал —
И брат стал брату незнаком.
Была услада нам в одном:
Друг другу голос подавать,
Друг другу сердце пробуждать
Иль былью славной старины,
Иль звучной песнею войны —
Но скоро то же и одно
Во мгле тюрьмы истощено;
Наш голос страшно одичал,
Он хриплым отголоском стал
Глухой тюремныя стены;
Он не был звуком старины
В те дни, подобно нам самим,
Могучим, вольным и живым!
Мечта ль?.. но голос их и мой
Всегда звучал мне как чужой.

Перевод В.А. Жуковского

Художник Илья Глазуноа

 

Сердитый взор бесцветных глаз.
Их гордый вызов, их презренье.
Всех линий — таянье и пенье.
Так я Вас встретил в первый раз.
В партере — ночь. Нельзя дышать.
Нагрудник черный близко, близко...
И бледное лицо... и прядь
Волос, спадающая низко...
О, не впервые странных встреч
Я испытал немую жуткость!
Но этих нервных рук и плеч
Почти пугающая чуткость...
В движеньях гордой головы
Прямые признаки досады...
(Так на людей из-за ограды
Угрюмо взглядывают львы).
А там, под круглой лампой, там
Уже замолкла сегидилья,
И злость, и ревность, что не к Вам
Идет влюбленный Эскамильо,
Не Вы возьметесь за тесьму,
Чтобы убавить свет ненужный,
И не блеснет уж ряд жемчужный
Зубов — несчастному тому...
О, не глядеть, молчать — нет мочи,
Сказать — не надо и нельзя...
И Вы уже (звездой средь ночи),
Скользящей поступью скользя,
Идете — в поступи истома,

И песня Ваших нежных плеч
Уже до ужаса знакома,
И сердцу суждено беречь,
Как память об иной отчизне,—
Ваш образ, дорогой навек...
А там: Уйдем, уйдем от жизни,
Уйдем от грустной этой жизни!
Кричит погибший человек...
И март наносит мокрый снег.

 

Приговоренные к жизни

    В дорогу - живо! Или - в гроб ложись.
    Да! Выбор небогатый перед нами.
    Нас обрекли на медленную жизнь -
    Мы к ней для верности прикованы цепями.

    А кое-кто поверил второпях -
    Поверил без оглядки, бестолково.
    Но разве это жизнь - когда в цепях?
    Но разве это выбор - если скован?

    Коварна нам оказанная милость -
    Как зелье полоумных ворожих:
    Смерть от своих - за камнем притаилась,
    И сзади - тоже смерть, но от чужих.

    Душа застыла, тело затекло,
    И мы молчим, как подставные пешки,
    А в лобовое грязное стекло
    Глядит и скалится позор в кривой усмешке.

    И если бы оковы разломать -
    Тогда бы мы и горло перегрызли
    Тому, кто догадался приковать
    Нас узами цепей к хваленой жизни.

    Неужто мы надеемся на что-то?
    А может быть, нам цель не по зубам?
    Зачем стучимся в райские ворота
    Костяшками по кованным скобам?

    Нам предложили выход из войны,
    Но вот какую заложили цену:
    Мы к долгой жизни приговорены
    Через вину, через позор, через измену!

    Но стоит ли и жизнь такой цены?!
    Дорога не окончена! Спокойно! -
    И в стороне от той, большой, войны
    Еще возможно умереть достойно.

    И рано нас равнять с болотной слизью -
    Мы гнезд себе на гнили не совьем!
    Мы не умрем мучительною жизнью -
    Мы лучше верной смертью оживем!

    Владимир Высоцкий

Песня из фильма «Единственная дорога» (1974)

 Слышишь ли шорох летящего времени ?

Вечно его колесница в пути  . . .

L'Ange et la mère Л'Анж др. La Mer

Анн-Франсуа-Луи Janmot (21 мая 1814-1 июня 1892) французкий  художник и поэт.

В зыбком облаке марева мутного
Суетливо катящихся дней
То, что вечно, слабее минутного,
И его различить тяжелей.

Навряд ли может быть улучшен
Сей мир за даже долгий срок,
А я в борьбе плохого с худшим
Уже, по счастью, не игрок.

С разным повстречался я искусством
В годы любованья мирозданием,
Лучшее на свете этом грустном
Создано тоской и состраданием.

Искусство - наподобие куста,
Раздвоена душа его живая:
Божественное - пышная листва,
Бесовское - система корневая . . .

Можно как угодно относиться к Скарлетт, но пока других персонажей "уносило ветром" она изо всех сил крепко держалась на ногах, принимала решения, брала ответственность, проявляла творческий подход и не распускала нюни во время лихолетья.  А все вокруг белые и пушистые, правильные такие, только без нее пропали бы. Эта ее невероятная жажда жизни и пренебрежение условностями не могут не привлекать.