«Некоторые отрывки из эссе»
Крестьянская традиция ножа и посоха юга Италии, областей Мурджиа Норд Барезе и долины Офантина Пульезе*
“Alcuni scritti tratte dal saggio”.
La tradizione agro pastorale di coltello e bastone dell'Italia meridionale,
zona della Murgia nord Barese , e valle Ofantina Pugliese.
ДОМЕНИКО МАНЧИНО (Domenico Mancino)
"Считать, что умение защищать себя посредством сложных методик, изящно развивая некие формы искусства, в данном случае военного, – это прерогатива исключительно лишь людей определенного социального слоя или класса общества, будет анализом небольшой глубины. Подобный наивный и поверхностный анализ создал стереотипы и неверные представления в области крестьянской самозащиты, часто априорно отрицая способность к изобретательности в этой области, и в частности, личностей, представляющих социальную прослойку cafoni (мужланы, грубияны) как некогда назывались люди, принадлежавшие к наиболее зажиточному слою крестьян. Право придумывать и создавать методы защиты было передано только лишь аристократическим классам, высшему городскому сословию или военным (с уверенностью в том, что они являются хранителями военного искусства) или преступным бандам, для которых, как известно, тюрьма была местом тренировок для осваивания искусства защиты. Но если мы исходим из предположения, что умение защищаться – это неотъемлемая часть человеческого существования, из этого вытекает тот очевидный факт, что все население Земли было способно и является способным защищать себя, создавая методы и стратегические идеи, связанные с этим искусством, как правило традиционно называемым военным искусством. Почему? Потому что история народа свидетельствует об этом.
ВВЕДЕНИЕ
Говорить об искусстве владения ножом как средством защиты не очень легко, потому что в общественном представлении нож исторически представляется оружием коварным, которое легко скрыть. Бессознательный страх основан также на том факте, что потенциально это оружие доступно всякому, ведь «в каждом доме есть хотя бы нож». Парадоксально, но проще говорить об искусстве пистолетной стрельбы или стрельбы из ружья, о том, как бросать ручные гранаты (есть специально посвященные этому журналы), и еще проще говорить о фехтовании на шпагах, рапирах, саблях, чем говорить о ноже как об оружии. Идея написать эссе о крестьянской традиции владения ножом и посохом на моей земле как о средстве защиты, на самом деле, родилась более двадцати лет назад и требовала постоянного пересмотра. Но и не только: необходимо было уважать обещания, данные последним престарелым хранителям традиции, а именно то, что только после смерти последнего хранителя можно в ясной и открытой манере, ничего не утаивая, говорить о технике, стратегии и методах обучения бою ножом и посохом областей Мурджиа Норд Барезе и долины Офантина Пульезе. Однако важно, чтобы не было двусмысленностей или ошибочных интерпретаций такого обещания: здесь нет бог знает каких секретов фехтования или тайных фактов, которые необходимо скрыть: реальность идеалистичнее прозаического подозрения. На самом деле причину подобной скрытности стоит искать в замкнутом и застенчивом характере крестьян. Наши деды и прадеды понимали и проживали свой опыт как нечто ценное, то, чем нельзя спекулировать (у них не было метафизического склада ума, чтобы анализировать жизнь, или мещанского, размышляющего о пустых и легкомысленных вещах): искусство подстригать растения, прививать деревья, мотыжить землю, делать сыр, стричь овец, доить животных – все это не давалось просто так, тот, кто был в этом заинтересован, должен был «украсть» искусство у знающего и проявить себя достойно, прежде чем применять навыки в жизни. Из этого следует тот факт, что люди, принадлежавшие к крестьянскому миру, очень ревностно относились к своим знаниям, делая так, чтобы оно оставалось в кругу семьи или в кругу людей, связанных тесной дружбой. Возможно, такой характер обусловлен бедностью и нищетой, в которой когда-то жили крестьяне, «они имели и знали мало, и эта толика держалась как кусок хлеба в кладовой, закрытой на замок».
СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА, В КОТОРОЙ ЗАРОДИЛАСЬ ТРАДИЦИЯ ДОЛИНЫ ОФАНТИНА ПУЛЬЕЗЕ…
Мир, в котором родился и эволюционировал наш метод защиты – это крестьянский мир. Географическая зона, включающая в себя долину Офантина Пульезе и Мурджиа Норд Барезе, из-за своих геоморфологических характеристик всегда была регионом, развивающим пастбищное животноводство и, в меньшей степени, сельскохозяйственную деятельность, что было вызвано всегда острой для нашего региона проблемой нехватки водных ресурсов, в особенности, в прошлом, когда знание техник сбора и распространения воды в разные области были крайне скромным. Сегодня с современными ирригационными технологиями эта проблема была преодолена, в практике общественных структур, особенно активно занимающихся пастбищным животноводством, люди перешли на сельскохозяйственную деятельность, делая огромные успехи в последнем столетии, что повысило урожай оливок, который в прошлом был гораздо более скромным, а также винограда, как винных, так десертных сортов. В последнее время начали появляться фруктовые сады, в частности, персиковые с разновидностью, называемой pesca-percoca, и также различные овощные культуры.
В таком социально-экономическом контексте родился наш метод защиты, и люди, представлявшие большую часть этого слоя общества, всегда чувствовали необходимость защищать собственное имущество, часто крайне скудное, создавая методы защиты, скромные в средствах, но богатые в разнообразии методов и изобретательности, пользуясь такими рабочими инструментами, как посох, который служил для выпаса скота, и нож, который был неотъемлемой частью повседневной жизни, использовавшийся как в домашних делах, так и во время трудовых будней. Теперь стоит упомянуть некоторые важные социальные категории, которые и были теми, кто поддерживал живой нашу традицию фехтования на ножах и палках: пастухи и прессовщики. Последние в особенности развили метод защиты, в котором используется нож со шпагой, а иногда и с камнем в качестве способа защиты. Но были и другие социальные элементы, которые сохраняли эти методы защиты (ножом и посохом): водоносы (т.е. те, кто когда-то продавали воду в дома), извозчики (особенно известными были извозчики из Барлетты), угольщики (люди, особо искусные в разработке и продаже угля) и некоторые крестьяне. К тому же надо понимать, что методы, связанные с фехтованием на ножах и палках, принадлежали также другим слоям общества, например, преступным группировкам Юга Италии (называемым обычно мафией), один из примеров использования ножа, помимо «ножевого боя» (дуэли) в этих кругах – это нанесение sfreggio (оскорбление, «потеря лица»).
Sfregio – это акт по существу символический, они есть разных типов, есть вербальные sfregio, которые делятся на оскорбительные действия и гримасничество, обычно это pernacchia (оскорбительный «пукающий» звук, издаваемый губами и/или языком), есть sfregio, наносимые «пуканьем» или «пощечиной», и такие, когда «бросают дерьмо в лицо», sfregio с «плевком в лицо», потом есть такие sfregi, которые оставляют след на всю жизнь, например, «плеснуть кислоту в лицо» или sfregio, нанесенное ножом с целью, по возможности, оставить при этом отметку на лице. Я бы хотел провести различие между sfregiare (нанесения sfregio), нанесенным с помощью ножа и порезом: sfregiare – это порез, нанесенный острием ножа, не режущей частью по лицу снизу вверх так, что рана заживает очень долго, потому что края ее разорваны, из-за чего рана также очень заметна и с эстетической точки зрения безобразна. Порез же делается в основном режущей стороной клинка, создавая раны с краями, соединенными между собой и, с эстетической точки зрения, менее заметными. Sfreggio имел двойное предназначение, прежде всего он должен быть совершен на глазах у людей (но не всегда было так), так, чтобы люди знали, какой проступок совершил тот, кому было нанесено sfregio, и таким образом это было предостережением другим (поскольку каждый вид sfregio означал определенный содеянный проступок или предательство), другой функцией было «напоминание», в том смысле, что человек, получивший sfregio, должен был носить его всю жизнь и постоянно демонстрировать всем то, что он наказан за содеянное. Sfregio – это такое действие, которое имеет значение гораздо более глубокое, чем просто поступок, на него влияли корни и контекст социальной среды, в основе которой была бедность и необразованность, и которая в качестве единственного богатства имела свою «честь», и честь стала частью их культуры (потому что у них не было ничего, кроме чести, и больше нечего было терять).
Другой областью использования фехтовальной техники на ножах является военная традиция, создавшая собственную методологию и свой собственный замкнутый мир. Надо понимать, что такие военные системы обычно принимают «синтез» методик фехтовальных техник по той простой причине, что у военных нет много времени, которое они могут посвятить изучению искусства [фехтования], они должны в короткие сроки быть подготовлены к военным действиям с упором на техники убийства. Но также и в политической среде использовались техники фехтования на ножах и посохе, например, в фашистской партии, в частности, стиль фехтования на ножах, использовавшийся в военных целях в начале 1920-х гг.. Давайте вспомним, что среди членов фашистской организации (тех, кто участвовал в походе на Рим для захвата политической власти в Италии) было много смельчаков в специально отобранных группах, ориентированных на вторжение на вражеские территории. Они были «крайним средством», их посылали вооруженными только гранатами, с кинжалом в руках на штурм вражеских окопов или перерезать колючую проволоку в ограждении, или же они делали ночные вылазки, атакуя вражеские окопы, из последних сил бросая ручные гранаты, имея в качестве оружия только штык, кинжал или маленькую лопату, выдававшуюся военным (в действительности, лопата часто была превосходным средство защиты при атаке окопов). И все это под очередями австрийских пулеметов во время Первой мировой войны, 1915-1918 гг.. И также в политических кругах, как «левых», так и «Анархических» (обратите внимание, не все анархисты умели драться на ножах и посохе, это искусство было привилегией лишь отдельных элементов). Все это происходило в конце предыдущего столетия, но постепенно в этих социальных кругах фехтовальные традиции умирали, пока совсем не исчезли, или почти не исчезли.
БОЙ НА НОЖАХ, БОЙ С ПОСОХОМ
Некоторые положения об историческом развитии крестьянской традиции фехтования ножом и посохом в долине Офантина Пульезе.
Искусство фехтования в течение времени претерпело заметные изменения и эволюционировало. Хорошо известна та роль, которую играла шпага в разные эпохи (особенно на Западе) вплоть до ее заката в качестве первоочередного метода защиты. Падение популярности этого вида оружия связано с появлением и развитием огнестрельного оружия. Напомним, что, хотя развитие искусства фехтования ножом и посохом шло в ногу с так называемым «придворным» искусством фехтования, то есть фехтования шпагой и другим оружием с длинным клинком различных видов (пика, копье, алебарда и т.д.), оно считалось в аристократических кругах искусством низким. Постепенно, с развитием и все большим распространением искусства владения огнестрельным оружием, которое происходило в последние несколько веков, в аристократических кругах начали по очевидным причинам предпочитать фехтованию порох. Однако искусство боя на ножах и посохе выжило именно тогда, когда фехтование вообще переживало упадок и трансформировалось в вид спорта.
Крестьянство оказалось одним из немногих слоев общества, сохранившим живой эту традицию, они смогли сохранить живой искусство фехтования на ножах и посохе благодаря живой и постоянной преемственности от поколения к поколению, от отца к сыну, от родственника к родственнику, от друга к другу. В большинстве случаев эти представители народа не оставляли никаких записей или инструкций, снабженных схемами или рисунками, которые можно было бы передать в качестве наследия будущим поколениям, оставляя им тем самым неблагодарный труд понять мысль автора записей, исполненного «благих намерений». То, что крестьяне продолжали использовать нож и посох в качестве средства самозащиты, продиктовано чисто практическими соображениями, и, кстати говоря, недоступностью огнестрельного оружия, если мы вспомним о бедности, в которой они были обречены жить. Это явление также обуславливало эволюцию фехтовальных приемов в течение эпох и являлось причиной поддержания искусства фехтования в этой среде, что было связано с требованиями жизни крестьян.
Отметив это, я хочу сказать о технико-методическом объединении, которое (как предполагается) произошло в нашей традиции боя на ножах и посохе в четко определенный исторический период, то есть в тот момент, когда произошло объединение Италии (по крайней мере, многие представления, основанные на устных источниках, отсылают нас именно к этому историческому периоду). Речь идет об объединении искусства фехтования, нами определяемого как «городского», с сельским, в результате чего возникло искусство фехтования с характеристиками изначально разнородными, которое, однако, с течением времени и со сменой поколений обретало собственное лицо и свои четко определяемые особенности.
Но каковы были причины этого социального явления? Его предпосылки не следует, разумеется, относить к миру аристократов и горожан, которые решили возродить искусство фехтования через спорт (выбор, на мой взгляд, не подлежащий обсуждению). На самом деле нет ясных данных о том, как произошло это объединение и развитие, однако возможно выдвинуть гипотезы, основанные на реальных исторических фактах и явлениях, например, на явлении разбоя.
УДАР НОЖОМ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ ФЕХТОВАНИЯ В ДОЛИНЕ ОФАНТИНА ПУЛЬЕЗЕ
В нашей традиции удар ножом производится в первую очередь острием, обычно используется вид выпада, называемый на жаргоне infilzo (протыкание). Предположительно, это наследие традиционного фехтования (шпагой, рапирой, однако это не точно, потому что понятие infilzo было известно со времен Древнего Рима, и, возможно, еще раньше, и это действие производилось гладиусом, излюбленным оружием римских легионеров, победоносным оружием, таким образом, понятие протыкания противника острым концом оружия, можно сказать, было известно во всех видах фехтования разных эпох), удар ножом редко выполняется режущим движением и, в любом случае, если и выполняется, то неровным, закрученным движением. В нашей традиции есть одна старинная поговорка, которая гласит: «само оружие указывает нам, как им пользоваться», то есть форма оружия влияет на технику его использования. Искусство удара ножом испытывало влияние разных факторов: фантазии того, кто наносит удар, а также его опыта по части техники и стратегии; таким образом, утопична идея разработать для обучения метод, объединяющий все возможные виды ударов, которые может произвести человек, число их практически бесконечно. В нашей традиции были попытки разработать метод, который соединяет в синтетической и систематической форме большую часть движений, которые человеческое тело может произвести в момент удара ножом, создать тщательное описание их технической структуры. Оно затем послужило бы базой для обучения фехтованию ножом, которое в народном жаргоне долины Офантина называется «a sciarre cu curtid».
МЕТОДИКА
(нашей крестьянской традиции долины Офантина Пульезе)
Метод обучения фехтовальной традиции районов Мурджия и Офантина не следует определенным схематическим канонам – по крайней мере, если посмотреть на те способы, которыми она была передана – он был очень индивидуальным. Практикующий человек, передающий знания, часто отказывался от строгих схем и образцов и, отталкиваясь от принципов практически философских, полагался в обучении на прагматический подход и предлагал ученику функциональные и эффективные решения. В реальности это было не всегда так, некоторые источники рассказывают нам о том, как некогда было построено обучение традиции фехтования ножом в долине Офантина. Обучение отталкивалось от допущения, что не все могли «биться на ножах»: отбор учащихся происходил не на основе физических способностей или пола, но на основе естественной склонности, которую каждый человек по своей природе имеет к определенному ремеслу. Отбор, таким образом, уже тогда основывался на характере и на экзистенциальных потребностях. После изучения и оценивания мотивации и личных способностей ученика ему в качестве первого этапа обучения показывали десять связок, называемых «письменные связки». Их особенностью было то, что они передавались по наследству в письменной форме, обычно на желтой бумаге, в которую заворачивают хлеб, потому что она была – учитывая бедность, в которой жили носители этого искусства – часто единственным видом бумаги, к которому у них был доступ. После того, как ученик изучил и понял движения, переданные с помощью «письменных связок», его просили развить собственный метод боя, основанный на полученных знаниях. С этого момента, если фехтование ученика казалось наставникам достойным, его начинали учить первому стилю фехтования ножом, называемому «для монсиньера». В этом стиле изучаются «шаги» (то есть движения ног) и первая последовательность «связки» и «контр-связки». Все это объединялось принципами стратегии, отданной на усмотрение наставника, который мог показать только самые основные ее моменты. На деле же наставник показывал только связки и контр-связки, не объединяя их логикой стратегии, или же мог сделать наоборот, дать только базовые знания по части стратегии, не подкрепленные техническими элементами связок и контр-связок. После того, как ученик показал свою верность и опытность в фехтовании, он переходил к тому, что на самом деле является именем нашей школы – «Cielo, e Meraviglia» (Небо и Удивление).
Пастухи из Абруццо (также храбрые бойцы), частые гости на землях Апулии во время зимнего отгона скота, называли этот способ боя «школа гибкого ножа», потому что в нашей традиции использовались ножевые фехтовальные техники, где вместо ножа использовалось полотно. Иногда его мочили, чтобы придать движениям ощущение гибкости, очевидно, чтобы натренироваться и получить техническое представление о боевом оружии. В стиле, называемом «Cielo, e Meraviglia», изучаются все связки и стратегии нашей традиции, которые в этой части обучения имеют более агрессивный и динамичный характер по отношению к противнику; кроме того, в этом стиле изучается бой с посохом и бой с ножом и бечевкой.
Что касается названий, присвоенных стилям и школе, у нас нет достоверных источников о лексическом происхождении, так как эти знания берут начало в достаточно далеком прошлом (примерно середина XIX в.), мы можем сделать лишь предположения, основанные на рассказах, передающихся из поколения в поколение. Например, есть разные интерпретации названия школы «cielo e meraviglia» (называемой также «meraviglia e sonno» (удивление/чудо и сон)), однако есть одна, которая кажется связанной с именем собственным: бой воспринимался как «сон». Имеется в виду, что в тот момент, когда соперники сближались и сражались на ножах, они входили в некое измерение, в котором теряли голову, входили в «ирреальное» психическое состояние; это ощущение иррационально-эмоционального состояния – которое некоторые определяют почти как гипнотическое – и дало название нашей школе. Таким образом, термин происходит от совокупности ощущений отстранения и замкнутости, которые переживали во время боя последователи и хранители традиции в момент вооруженного столкновения; разумеется, это относилось к настоящему бою, когда железо проникало в плоть, раня и убивая тех, кто были участниками боя. Важно отметить, что речь шла о бое настоящем и решительном, а не о спортивном, не в зале и не на тренировке. Это не бой в защите или бой куском дерева, который давал тому, кто им занимается, сознание не настоящего риска, но ощущение простого упражнения, практически игрового или просто тренировочного, которое никогда не станет причиной настоящего ранения. Таким образом, на какое-то время состояние души совершенно менялось, она входила в иное состояние, полное особых смыслов атмосферы фехтования, и акт боя, в том числе, в тренировочном варианте, рассматривался как часть истории, и наставник старался тщательно подготовить ученика к этому явлению в случае настоящего боя. Военные искусства нашего времени развиваются в безопасном для участников виде (бой с защитой – это большое удобство с педагогической точки зрения, но он ограничивает и изменяет саму военную природу фехтования, умаляя его сущность). Если бы тренировка многих изучаемых техник проходила с настоящим оружием, режущим и острым, это усложнило бы чисто спортивные тренировки, и в условиях настоящей опасности, весь багаж знаний, полученный в режиме безопасных тренировок, с большой вероятностью оказался бы бесполезен.
В любом случае, я хотел бы подчеркнуть, что во все эпохи и во всех традициях, любая форма военного искусства всегда использовала защиту во время фазы обучения, но сегодня, по сравнению с прошлыми веками, не хватает конкретного применения умений вне учебного зала. Сегодня военные искусства в зале и на тренировках играют (по моему мнению) определенную роль: как характерная игра они как будто вошли в измерение сюрреальное, совершенно гипотетическое; сегодня больше никто не выходит на поле с боевой шпагой или ножом, «если только это не дикарь или шизофреник».
МЕТОД «НОЖ С БЕЧЕВКОЙ И КАМНЕМ»
долины Офантина Пульезе (определяемый некоторыми как средство против фехтования ножом криминальных банд).
Основания техники
Называемый также техникой храбрых, поскольку он не оставлял возможности для раздумываний по части техники применения и во время настоящей защиты в бою, этот метод можно считать красой и гордостью нашей крестьянской традиции. Есть те, кто считают (но это не точно, потому что нет достоверных источников), что эта система появилась как реакция на притеснения криминальных банд, которые некогда опустошали зону Мурджиа Норд Барезе и долину Офантина Пульезе, следовательно, может считаться методом против бесчинств, чинимых преступниками по отношению к более слабым, попыткой «обуздать» эти бесчинства. Точно же известен тот факт, что он появился как пропедевтический обучающий метод в изучении фехтования ножом, и обычно предполагает использование одной или более бечевок в качестве обучающего упражнения. Отправная точка в технике защиты состоит в том, чтобы сдерживать атаки противника, используя нож, с привязанной к нему бечевкой. Более старинная версия предусматривала использование камня, который бросали в противника (в лицо), чтобы отвлечь его и затем провести контратаку с ножом, или применяли в последовательности фехтовальных движений как способ защиты. Бечевка во время обучающих занятий служит для того, чтобы закрывать мертвые зоны, на деле – чтобы выявить уязвимые места в защите, возникающие во время боя, и которые противник может ударить и порезать. Необходимо понимать, что бечевка – это в первую очередь рабочий инструмент, ведь она используется для того, чтобы завязывать мешки с оливками. Такой метод защиты, в сущности, рождается из дидактических потребностей. Действительно, прессовщики (это они создали, развили и сохранили такую традицию в долине Офантина) использовали бечевку, чтобы отработать движения, технику, и чтобы развить чувство «управления пространством между двумя телами, или осязание». Они поэтому пользовались этим рабочим инструментом для создания пропедевтического метода обучения технике ножевого боя (фехтования), видя те сложности, с которыми сталкивались обучающиеся при усвоении техник. И так они заметили, что бечевка могла использоваться в активной части боя. Применение этого метода, по всей вероятности, было развито в последующую историческую эпоху, пока он не превратился в самый настоящий метод защиты, основанный на этих двух элементах: ноже и бечевке. Введение второго «инструмента» для защиты, то есть бечевки, сделало более сложным техническую составляющую фехтования с ножом, вводя связки и контр-связки, создавая новые стратегии применения методов, заставляя старых носителей искусства фехтования по-новому смотреть на богатое наследие, которое создавалось многие эпохи. Так метод обогащался из поколения в поколение благодаря жизненному опыту его носителей, влияя на появление новых техник или переосмысление старых, пока не оформился во всё усложняющуюся методико-техническую систему.
Эта обновленная система была разделена на технические уровни, расположенные в порядке возрастания согласно техническому развитию методов по сложности использования и необходимого для этого опыта. Разные полученные таким образом уровни были обозначены термином «номина» (nomina). Следовательно, изначально не было так называемых «стилей», разделение произошло потому, что некоторые учащиеся искусству использовали всегда одну и ту же группу номин, выполняя их в своей собственной манере, из чего появилась дидактическая потребность объединить больше номин в одном стиле. Итак, в этом методе использовались объединяющие «стили», и каждый стиль формировался из одной или нескольких групп номин, а каждая номина формировалась из одной или нескольких групп связок (под связкой мы понимаем то, что определяет, в общем смысле, фехтовальную технику). Эта богатая и сложная «грамматика фехтования» была придумана благодаря пылкой изобретательности крестьян из долины Офантина Пульезе. Кроме того они вдохновлялись и поддерживали это вдохновение по части терминов и лексики, используемых в нашей традиции фехтования ножом, автохтонными народными верованиями. На крестьян влиял тот голиардический образ жизни, которого эти люди придерживались, и они создавали дымку мистицизма и оригинальности для разных аспектов техники и методики фехтования.
МЕТОД МЕТАНИЯ НОЖА
Метод метания ножа, хоть и опосредованно, также относится к нашей традиции. Метание ножа в сознании крестьян воспринимается прежде всего как способ провести время. Рассказывают, что прессовщики часто развлекались тем, что держали пари, бросая в старые ненужные бочки нож. Обычно в пьяном виде они переходили от хороших манер к плохим, старые фехтовальщики нам рассказывали о похожих случаях, а также о невероятных пари, например: один фехтовальщик всегда развлекался тем, что принимал ставки на метание ножа пальцами правой ноги. Он одним точным, выверенным ударом мог, как говорят, вогнать нож в стенку бочки. Что касается техники метания ножа, мы можем упомянуть о существовании разных школ. Если говорить о методике нашей школы, она была изучена снизу доверху с довольно близкой дистанции, и в ней метание ножа в динамической фазе боя не передавалось, в нашей традиции тому нет исторических прецедентов.
Техника
Мы не покажем ни фото, ни видео по этой теме, потому что мы считаем метание ножа второстепенным методом защиты, предпочитая прокомментировать такую методику. Первое, что надо сделать, – это встать в позицию удобную и сбалансированную, отвести правую ногу назад, вооруженная рука следует за ногой, пряча нож за правой ягодицей. В броске надо позволить ножу подняться на высоту пупка или чуть выше, в момент броска за этим следует также круговое движение, в то время как левая рука кладется на ягодицу, а правая, метнувшая нож, защищает лицо. Необходимо отметить два фактора, очень важных для успеха броска: это практика и, вместе с ней, опыт, а также форма ножа, которая должна способствовать броску.
ПОСОХ
(в крестьянской традиции долины Офантина Пульезе)
Использование посоха как метода защиты в нашей традиции сохраняли пастухи. Они изначально считали посох рабочим инструментом и управляли с его помощью овцами, однако его также часто использовали для защиты собственного имущества как против чужаков, которые хотели украсть скот из stazzi (то есть места, огороженного каменной кладкой и служившего для укрытия овец), так и против зверей. Рассказывают, что в прошлом, когда в Мурдже еще были волки (а также одичавшие собаки), посох часто использовался для того, чтобы отгонять этих зверей, при этом с шумом, криком и метанием камней. Следовательно, пастух должен был быть готов к таким ситуациям, которые могли произойти, когда он находился на выпасе. Он должен был не только хорошо управляться с дойкой молока, изготовлением сыра, рикотты и т.д., но и уметь защититься с помощью «stascddet», «la taccaret», «a fé a mazzet» (разные способы обозначения фехтования посохом в нашем диалекте), делая тем самым посох частью пастушеского ремесла. Точно известно, что во всех частях мира, где занимаются пастбищным животноводством, распространено использование посоха как метода защиты, с учетом местных особенностей, связанных с особенным историко-социальным развитием этих регионов. Поэтому существуют разные виды фехтования разными видами посохов различного размера и веса.
Что касается нашей школы, здесь учили методике боя с посохом, по длине схожего с зонтом или чуть длиннее, следовательно, технически движение осуществляется одной рукой, обе руки используются редко. Как и все традиции, передающиеся по наследству, наша традиция претерпела изменения и испытала влияние извне. Не имеет смысла отрицать вклад старинного фехтования, тогда как оно частично связано с традицией прогулочной трости, воспринимаемой нами как городской. Итак, в нашей школе соединились эти две ментальности, городская и народная (причины тому изложены в начале эссе), и они пересекаются, получая возможность создать собственный стиль по части техники и методов фехтования. Есть два технико-практических примера, которые иллюстрируют это пересечение, существующее в нашей школе. Первый – это так называемый colpi a falò (удар костром), который, как сказано, происходит от методических движений, использовавшихся для того, чтобы прогнать волков или одичавших собак, приближавшихся к стаду. Методика заключалась в следующем: пастухи прошлого брали горячие головешки из костров, зажженных для обогрева ночью, и делали ими широкие движения, чтобы прогнать зверей. Эти движения сохранились в ударах посохом, называемых a falò, которые должны были вызывать искры при выполнении. Второй пример состоит в развлечениях с посохом, которые происходят предположительно (однако это не точно) из системы городского фехтования.
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ,
принятые в крестьянской традиции долины Офантина Пульезе
Предисловие
Именно моя мать побудила меня отправиться к ее двоюродным братьям-пастухам, чтобы научиться их способу самообороны. Это решение было принято после бесконечных споров с моими верными друзьями, после которые я совсем становился как тряпка, но в первую очередь после того, как оказался участником одного очень неприятного происшествия. Я помню его так, будто это был сон. Мне было одиннадцать лет или чуть больше, я вышел из дома на улицу и увидел, как ко мне приближается один мой близкий друг детства, он подходил быстрым шагом и держал руки на животе. Он сказал мне (я должен сказать это абсолютно спокойно): «m-mi man accurtddet» - «Малыш, меня ранили». Я окаменел и не знал, что делать. Я видел, как мой друг побежал к себе домой, сам же я был едва жив. Оправившись от шока, я вернулся домой и рассказал о случившемся. В общем, этот ужасный эпизод разрешился благополучно, живот моему другу вылечили, а другому моему другу (именно он был виновником случившегося) устроили хорошую взбучку. Остальное я не помню, но помню, что некоторое время спустя моя мать мне сказала: «ты должен познакомиться с моими двоюродными братьями-пастухами».
Я начал учиться фехтованию посохом, распространенному в моих краях, (используя зонтик и надев на голову «вонючий» шлем для мотоцикла), у пастухов, последних носителей этого искусства. Тогда они уже были очень старые, а сейчас их уже нет в живых. Они показали мне базовые движения и их применение, а также сказали, что в этих движениях заключалось все то, что необходимо для фехтования ножом и посохом. Базовые движения соотносятся с четырьмя техниками: это sfregio, segno (знак), cresima (конфирмация), taglio (порез). Итак, я начал изучать их, отмечая, к какой из них относились технические связки. Потом, оценив полученные знания и считая, что понял все, я начал отрабатывать эти техники с моими пожилыми наставниками, но, к моему удивлению, не мог им противостоять. Чего-то мне не хватало, но я не мог понять, чего, учитывая, что в поединках с более молодыми я в основном одерживал верх.
Теория действия и противодействия в крестьянской традиции фехтования долины Офантина
Контрдействие по отношению к действию = противодействие.
Контрпротиводействие по отношению к противодействию = действие.
Эти уравнения являются основой фехтовального боя. Они имеют научный вид, а раз они обладают научной основой, они предсказуемы, и следовательно, воспроизводимы. Однако в определенный момент эта логика, логика стратегии «действия и противодействия», называемой в нашей фехтовальной традиции «стратегией пересечения», ломается, и тогда фехтование становится способом художественного выражения, а значит, более не является предсказуемым и воспроизводимым. Сущность этого явления – в метафоре: «знать технику фехтования, не зная досконально стратегию ее применения, — это все равно что уметь водить машину, не зная правил дорожного движения».
ТЕРМИНОЛОГИЯ
Лексика, используемая в долине Офантина Пульезе
Сельскохозяйственный мир всегда пользовался языком, испытывающим влияние быта этой среды. Более века назад крестьяне часто жили жизнью бедной и убогой. Следовательно, используемая ими лексика – часто дочь невежества, в котором жили эти крестьяне. Хотя они и были анималистами, это не повлияло на лексику, касающуюся методов, техник и стратегий крестьянской традиции фехтования, которая происходит из сферы фехтования вообще, имеющей собственную динамику и логику геометрии защиты с оружием. Важно не допускать здесь двусмысленностей: в нашей традиции крестьянского фехтования не было, как в случае с индуизмом, влияния философско-религиозной мысли на сферу техники личной самозащиты. В том, как был устроен мир сельского хозяйства и животноводства, отразилось в первую очередь голиардическое сознание крестьян, что повлияло также и на язык, из мистицизма и старинных народных верований черпается лексика фехтовального искусства. Приводя тому примеры, можно рассказать, как разные народные верования повлияли на лексику крестьянского искусства фехтования долины Офантина, например, верование в существование munÎcaciddÎ (то есть капризной души умершего ребенка). Старые бабушки рассказывали, обычно сидя у очага, фантастические и фантазматические истории, и говорили детям о приведении, которое, садясь спящему человеку на живот, заставляло его тем самым проснуться резко и в подавленном настроении. Затем это народное поверье нашло отражение в крестьянской фехтовальной традиции, став названием стратегии, которая берет начало в этом поверье. Когда преследуешь противника, не оставляя ему пространства для действия, с намерением потеснить его, необходимо действовать как то приведение, которое садится на живот, и поэтому эта стратегия называется «A MUNCACID». Еще один пример – термин «AD ABBRAZZE CRIST», обнимание распятия, в котором очевидна творческая, фантастическая составляющая, подчерпнутая в данном случае из собственной автохтонной религиозной культуры. Своим названием термин «Обнимание распятия» обязан следующему явлению: во время исполнения определенной связки (называемой именно связкой обнимания распятия), в момент нанесения противнику раны (в данном случае – в бок), тот от боли поднимал руку и обычно вставал на носки, напоминая Христа на кресте в глазах того, кто наблюдал эту сцену издалека (на этапе тренировки), и движению присвоили это фантастическое и голиардическое название, потому что со стороны сражающийся, казалось, пытался, обнимая, сбросить человека, висящего на кресте. «A ZANZARA» (как комар), по всей видимости, было обучающим упражнение в фехтовании. Оно называлось «A ZANZARA», т.к. тому, кто наблюдал со стороны за выполнением этого упражнения, казалось, что человек занят ловлей комаров: он прыгал вперед и назад, хлопая руками. Переосмысленное голиардическим сознанием, этот стиль ножевого боя получил название «A ZANZARA». «A SCARAFAGGIO» (как таракан): в этом стиле используются практически те же связки, что и в «A ZANZARA», однако производятся они из низкой позиции. В низкую позицию становились обычно люди не очень высокие, что не только подчеркивало их низкое положение относительно мишени как часть стратегии, но и как определенное личное самосознания того, кто прибегал к такому методу для нанесения удара ножом. Наблюдающие такую манеру фехтования, назвали ее термином «A SCARAFAGGIO», с голиардической точки зрения (с издевкой) описывающим движения человека, который напоминает таракана на земле. «A CIVETTA» (как сова). Также в этом стиле с названием «сова» имело место влияние шутливой фантазии, с которой относились к фехтованию носители этого искусства. Они наблюдали за выполнением определенной базовой связки, в результате чего и появился термин «сова», потому что в глазах того, кто видел выполнение связки, она напоминала сову на дереве. Таковы некоторые иллюстративные примеры того, как определялись явления с использованием определенно естественных для голиардической сущности терминов, рожденных из бедности (бедности средств, но не ума), прежде всего спонтанных, учитывая простоту восприятия, характерную для тех, кто принадлежит к крестьянской среде. Это происходило, напоминаем, в определенный исторический период, предположительно в середине и второй половине XIX в. и в начале XX в. Эта терминология передавалась по мере того, как фехтовальные традиции переходили по наследству следующим поколениям, которые сохраняли эту лексику нетронутой. Очевидно, каждый раз, когда новое поколение наследовало традицию фехтования ножом и посохом, часть используемой лексики забывалась, потому что считалась устаревшей по отношению к тому историческому периоду, в котором наследовалось".
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*
Мурджия, провинция Бари – географическая область Апулии, простирающая от р. Офанто на севере до карстовой низменности на юге, проходящей примерно от г. Таранто, и далее через коммуны Гротталье, Франкавилла-Фонтана, Челье-Мессапика до Адриатического моря. Долина Офантина расположена в бассейне р. Офанта, на территории провинций Барлетта-Андрия-Трани и Фоджа.
Автор:
Domenico Mancino
Ресурс автора:
https://www.facebook.com/domenico.mancino.792
Оригинал статьи:
“Alcuni scritti tratte dal saggio”.
La tradizione agro pastorale di coltello e bastone dell'Italia meridionale,
zona della Murgia nord Barese , e valle Ofantina Pugliese
Коллегия «°33» выражает респект
Y-yy, пожелавшему на настоящий момент сохранить свою личность in-cogito и Domenico Mancino (Доменико Манчино) любезно разрешившему публикацию части эссе на русском языке.
