Дань памяти
...а на Россию одна моя мама, да только что она может одна?

Каждый помнит, как умеет. Одни нацепляют на лацканы ленточки. Другие везут детей на Пискарёвку. Третьи кричат о своей ненависти к эстонцам.

Я напишу о человеке, который ничего никуда не цеплял - не любил позы; не ехал на Пискарёвку - находились дела поважнее; ничего не кричал - тихий был, да и сам из Прибалтов: если бы дожил до нынешних дней, сильно страдал бы и за эстонцев, и за русских, но камень бы ни в кого не кинул.

Счастье тем, кто успел умереть, не дожив до тех дней, когда степень разложения общества наблюдается уже всюду. Безнравственность ломает самых сильных. Наглости и хамству границ нет. Они защищены правами. Кто-нибудь из вас помнит Юлию Друнину?

Кто-нибудь из вас помнит причину добровольного ее ухода? То-то и оно...

Был такой артист - Виктор Татарский. Худой, очкастый, интеллигентный. Приезжал в Питер с концертами - читал Евтушенко. Вряд ли кто это вспомнит. Но передачу "Встреча с песней", звучавшую по ленинградскому радио в 9 вечера каждую 1-3 пятницу месяца, кто-то еще должен хранить в душе. Люди писали замечательные, прекрасные письма о самом дорогом, что было в их жизни и просили исполнить любимые песни.

Мы с мамой ждали позывных "Одинокой Гармони". Для нее это была лазейка в суете тяжких будней - мир людей, открывающихся друг другу, любящих, страдающих, зачастую неприкаянных. Я была еще совсем глупая и с нетерпением ждала, когда Татарский кончит читать очередное письмо и зазвучит песня. Хорошие были песни, чаще всего военные или народные. У людей было еще развито чувство вкуса.

Иногда звучали во "Встрече" письма юных следопытов с просьбой отозваться, если жив, кого-либо пропавшего в войну и разыскиваемого родными. Агния Барто, да-да, та самая: "Идет бычок качается..." - также вела передачу "Ищу человека". Всем миром болели за тех, кто спрашивал, не ли кого выжившего из эвакуированных младенцев блокадного Ленинграда с родинкой на левом плече?

Кто-нибудь помнит???

Когда я училась в 5 или 6 классе, в школу пришло письмо с просьбой найти пропавшего без вести рядового Александра Виноградова. Не знаю почему, но письмо вручили мне. Что с ним было делать - я не знала. Можете догадаться, что я сделала? Вот-вот. Я написала Виктору Татарскому во "Встречу с песней". И вскорости мое письмо прозвучало по радио.

Через 2 недели меня вызвали в школьную канцелярию и вручили мешок писем - всего ничего, около 200 штук, вместе с тем, что несколько припоздали. И вместо одного Саши Виноградова у меня их оказалось 200. Со всем тем, что за этими письмами стояло. Боль, тоска, надежда. Растерянность моя была велика. Я не знала, что делать. Спросила маму.

Она взяла эти письма, внимательно их все прочитала. Надо сказать, что всегда она была трудоголиком и работала на износ. Спала по 4-6 часов в день. Теперь время сна сократилось. Начались бесконечные писания по военкоматам, жилконторам, кладбищам. Была составлена таблица писем и запросов. Если откуда-то ответ не приходил, через месяц писали еще раз. Компьютеров-принтеров не было - письма составлялись от руки. Однако шаблон был определен и началась многомесячная добровольная, никем, естественно, не оплачиваемая работа по розыску пропавших без вести людей. Алла Гласкович и Таня Иванова (Белоусова) - отличницы-одноклассницы терпеливо помогали нам, но 9/10 всего, что было сделано, совершила моя мама.

За все это время удалось найти только одного пропавшего человека - рядового Парфенова, похороненного на одном из военных кладбищ под Питером в Братской могиле. Вот что мне сегодня хотелось рассказать о памяти.

На снимке семья Парфеновых: две дочери и три внука. Моя мама - в центре.