Вот и старость |
Дневник |
Метки: лытдыбр |
Путевые заметки - часть 5 (Праздник живота. Бродяжья болезнь. Неприличное чудо. Выписка) |
Дневник |
Метки: лытдыбр мемуары больница |
Путевые заметки - часть 4 (Жизнь без тырнета. Три тётки по метр шестьдесят четыре. Зомбиящик) |
Дневник |
Метки: лытдыбр мемуары больница |
Путевые заметки - часть 3 (Голубая смерть. Двоечники. Самое страшное. Тренировка Маресьевых)) |
Дневник |
Метки: лытдыбр больница |
Путевые заметки - часть 2 (Глючный рай. Просто приятная тётка и Шапокляк. Пожарная тревога. Очереди) |
Дневник |
Метки: лытдыбр больница |
Путевые заметки - часть 1 (Жопа и ноги. Ангел-администратор) |
Дневник |
Метки: лытдыбр мемуары больница |
Первая любовь |
Дневник |
Метки: лытдыбр володя лосев |
Красный цветок |
Дневник |
Метки: книги всеволод гаршин лытдыбр мемуары гаршин |
Стивен Хокинг и моя первая Библия |
Дневник |
Метки: лытдыбр библия стивен хокинг ссср |
Всем вам приятных сновидений |
Дневник |
Метки: сны рудик кац дерзание |
Дети и оружие |
Дневник |
Метки: мемуары лытдыбр |
Мы с Мормофоном |
Дневник |
Метки: лытдыбр дерзание рудик кац фото |
Бром и Шерлок Холмс |
Дневник |
Метки: кино мемуары друзей в ссылку бромбензол сингл сериалы |
Как я училась на медвежатника (окончание) |
Дневник |
Метки: мемуары лытдыбр |
Как я училась на медвежатника |
Дневник |
Метки: лытдыбр мемуары |
Манту, Пирке, Пуркине... (2) |
Дневник |
Метки: лытдыбр мемуары |
Манту, Пирке, Пуркине... |
Дневник |
Метки: мемуары лытдыбр |
Как я покупала смартфон |
Дневник |
Метки: лытдыбр |
Мал. Лёша и большая перестройка. 5л. 7м. - 7 л. (пост 12) |
Дневник |
15 июня 1994
Живём на даче. С Иваном поочерёдно сменяемся при Лёшке. Ребёнок ожил, загорел, балуется словотворчеством, горит фантазией. Рассказывает придуманные на ходу, правдоподобные, с тучей бытовых деталей, сказки. Жаль, что я не успеваю записывать – грядки съедают всё время.
Из Лёшиного словаря:
хурджин – кувшин с золотом,
убольшился – увеличился,
манная кашка – цветок клевера.
Спародировал стих:
- А у гусениц на КРЯдке, -
говорят уточки, -
свой особый вид зарядки.
А ворона говорит:
«Как КАРмошка соберись,
как дорожка расстелись…»
Шли по шоссе. На асфальт повыползали невесть откуда тысячи и тысячи дождевых червей. Лёша бесстрашно бросался под колёса грузовиков, чтобы спасти очередного – только успевай оттаскивать. Вспоминал, как два года назад мы так же спасали божьих коровок.
22 июня 1994
Копаю грядку. Лёшка ковыряется в земле. Подходит с ведёрком:
- Хотите купить земли?
- Хочу.
- Сейчас. У меня асфальтовая. Я её сейчас размягчу…
- Нет, асфальтовую не надо…
- Но она хорошая…
- Всё равно не надо.
Уходит. Возвращается через пару минут.
- Вам нужна земля? Хорошая. По рублю.
- По рублю не бывает.
- А как бывает?
- По тыще.
- Хотите землю по тыще? У нас хорошая. На ней не только помидоры, даже сорняки растут…
- Нет, такую не надо, чтоб ещё и с сорняками…
- Мы её испытывали.
- Нет-нет, не надо.
Уходит. Возвращается.
- Хотите землю?
- Чернозём?
- Нет.
- Тогда не надо.
Уходит. Возвращается.
- Хотите землю? У нас чернозём. По тыще.
- Давайте.
Привёз грузовик с песком.
- Вам куда?
Показываю. Грузовик ломается.
- Помогите мне донести.
- Тогда с меня не тыща, а восемьсот.
- Хорошо.
Помогаю. Уходит. Возвращается.
- Хотите чернозём?
- Нет. Уже есть.
- По семьсот отдам…
Вот такой бизнесмен растёт.
- Мама, можно у тебя спросить?
- Да, пожалуйста.
- Я много раз слышал выражение «слоновьи уши». Что оно означает.
О поле клевера:
- Стая кашек.
Лето холодное, мокрое. Попали под дождь.
- Фу, какая мокрыга.
Метки: мемуары творчество |
Мал. Лёша и большая перестройка. 4 г. 9 м. - 5 л. 6 м. (пост 11) |
Дневник |
Труды наши не пропали даром. На огороде созревают первые овощи. Теперь мы стали ночевать в Красном Селе – папа соорудил полати, достал буржуйку, теперь к этой буржуйке приделывает трубу, которую сделал из больших консервных банок гуманитарной помощи. Без печки очень мёрзнем. Мы с Лёшкой в корнях выкорчеванной ивы прорыли «подземный ход» - теперь это любимое место его игр.
28 июля 1993
На днях ездили в Петергоф к тёте Юле Свенцицкой, поэту и переводчику. У тёти Юли трёхлетний сын Сенечка, которого Лёшка опекал, как младенца.
Там же, в Петергофе, Лёшка вырыл-таки наконец долгожданный клад. В каких-то развалинах, мы закопали под камнями с тётей Юлей несколько монет. Мальчишки их увлечённо разыскивали. К чести Лёшки, он отдал больше половины монет Сенечке.
И раньше было много разговоров о кладе. А теперь просто заболел им. Ходит везде с лопаткой и роет-роет-роет землю. Предлагает:
- Поедем жить в Петергоф. Там надо ещё клад поискать.
- Пускай и другим людям достанется.
- Да нет, давай просто посмотрим, есть ещё или нет. Если много, то хорошо, тогда всем хватит.
Метки: творчество мемуары |
Мал. Лёша и большая перестройка. 4 г. 3 м. - 4 г. 8 м. (пост 10) |
Дневник |
В феврале Лёшкой занималась меньше – каждый день приходилось посещать Военно-Медицинскую Академию, ибо здоровье опять – швах! Тем не менее, несколько важных событий для Лёшки произошло – он закончил осваивать учебник математики за 1 класс, сходил в цирк. А взрослые заняты приватизацией квартиры – появились надежды разменять коммуналку. К концу февраля умер в Екатеринбурге отец Ивана.
9 февраля 1993
Любит «варить» клочки бумаги в игрушечной посуде. Пристал, когда я очень занята:
- Мама, налей сюда водички.
- Нет.
- Мне очень надо.
- Это иллюзия.
- Налей в иллюзию.
- А крокодилы где живут?
- В Африке. У нас их нет.
- А медведи?
- Медведи есть даже под Петербургом.
- Прямо под землёй?
Соединил две песенки в одну. Получилось так:
Пан-пан-капитан,
Чем ты сёмгу пропитал?
Придумал загадку:
Три глаза и один столб (светофор)
По ТВ-реклама «Ваша киска выберет Wiskas» (кошачье питание). Лёшка переделал в «Ваша киска любит английский».
- Кузя похожа с Косей. Только в одном «з», а в другом «с».
- А крокодилы пчёл боятся?
- Почему ветер дует?
- Потому что деревья качаются.
- Почему снег белый?
- Потому что бумага тоже белая.
Знакомый зашёл в гости.
- Дядя Слава, а что будет, если в самолёте шесть лётчиков, а парашютов пять?
Метки: творчество мемуары |
Мал. Лёша и большая перестройка. 3 г. 11 м. - 4 г. 2 м. (пост 9) |
Дневник |
30 сентября 1992
Опять в доме появились мыши. Лёша храбрится:
- Я их не боюсь. Мужчины мышей не боятся. Только когда они тихонько палку грызут. Я не боюсь. Я ей дам палкой и пораню её. Мы мышеловке скажем поймать её, а утром отпустим…
Как бы пафосно эта речь не звучала, но когда в банку попал мышонок, Лёша с папой его пожалели и унесли на ту сторону Невы – выпустить подальше от дома. Чтобы не возвращался.
8 октября 1992
Рассказываю про апостола Петра. После рассказа начинаю задавать вопросы, чтобы понять, что осталось у Лёшки в памяти.
- А кто такой апостол Пётр?
- Пётр Первый!
10 октября 1992
Расфилософствовался на гендерную и национальную тематику:
- Хорошо бы тебе снова к тёте Любе в группу пойти. Она тебе нравится?
- Тебе некоторые тёти нравятся, а мне – некоторые мальчики.
- А какие?
- Не скажу.
- Ну, я вот не скрываю, какие тёти мне нравятся: тётя Надя, тётя Гуля, тётя Кося, а тебе, наверное, Сашулька, да?
- Не скажу. Тебе все тёти нравятся, кроме цыган.
- Цыгане всякие бывают. Есть хорошие, есть плохие.
- Только негры все хорошие.
- И негры бывают разные: есть хорошие, есть плохие. И русские есть хорошие и есть плохие.
- Да. И ещё есть хорошие Бармалеи и есть плохие. И Мюнхаузены есть хорошие и есть плохие. И звери есть хорошие и плохие.
Метки: творчество мемуары |
Мал. Лёша и большая перестройка. 3 г. 6 м. - 3 г 10 м. (пост 8) |
Дневник |
30 апреля 1992
Про куриное мясо:
- Это из косточек получается?
- Нет. Это мясо. Все звери состоят из мяса и костей.
- А ещё звери из тортиков получаются?
- Мама, как говорит бык?
- Мууууу.
- Нет, «му» корова говорит, - страшным голосом. – Быыыыы!
- Папа, зачем ты меня отвлекнул?
Что-то сумбурное приснилось, спросонок:
- Мама, Таська по утрам растёт? А ночью я не слышал, что Таська росла. Переодевалась по ночам в одежду нашу. Я думал, что это мне снилось…
Метки: мемуары творчество |
Мал. Лёша и большая перестройка. 3 г. - 3 г 5 м. (пост 7) |
Дневник |
Принтер сломался, работать не на чем. А 3.000 рублей долгов висят на нас по-прежнему. Но это ещё полбеды. Беда сейчас одна на всех. Смотрит из-за угла глазами голода. В магазинах нет ничего, кроме молока. В последнюю неделю совсем пропал хлеб. Возле булочных стоят гигантские очереди в тщетной надежде, что хлеб, быть может, привезут, и тогда его удастся купить. Но почти никогда не привозят. По магазинам мечутся растерянные люди. В Москве, говорят, хлеб есть, но по 3-5 рублей за буханку. Цены неподъёмные.Тем не менее, мы как-то ухитрились отметить Лёхино трёхлетие. На стол наскребли кое-каких продуктов, копили их целый месяц.
Каков Лёха к своим трём годам? Мне кажется, он очень хрупкий. Очень светлый, но бывает обуреваем эго, а какие мы с Иваном воспитатели? Тяжело быть родителем хорошего ребёнка. Страшно помешать его правильному развитию. Но распустить ещё страшнее, поэтому к Лёше мы предъявляем очень высокие требования, практически как ко взрослому человеку. Похоже, он привык к такому отношению, а друзья нас ругают – пацану попадает за то, за что даже строгая тётя Надя не будет ругать своего Сашульку. Человек, наш Лёша, добрый, щедрый, отзывчивый, но случаются и заскоки, и неприглядные сцены, хотя очень-очень редко. Мы любим Лёху, но нам страшно за него в этом мире.
К трём годам он научился уверенно читать. Знает цвета: синий, жёлтый, красный, белый, чёрный, зелёный. Менее уверенно: фиолетовый, голубой, коричневый, серый. Считает предметы до 4-х, неуверенно – до 5. Знает свои фамилию, имя и отчество, а также фио родителей, фамилии соседей. Живём мы на «Тейской» (Адмиралтейской) набережной – выговорить её название целиком пока сложно, - в доме 12 и квартире почему-то 13 (хотя в самом деле 14). Город наш называет Санкт-Петербургом чётко и уверенно.
3 ноября 1991
Лёха ни разу не видел глобуса. Поэтому сегодняшняя сцена показалась мне удивительной. Взял в руки мячик, ткнул в какую-то невидимую точку и сообщил: «Вот где мы живём».
Доел до сердцевины яблоко. Смотрит на косточки, философски замечает:
- Тоже косточки. Интересно, как они сюда забрались?
- Куда положить косточки?
- На подносик.
Смотрит ошеломлённо. Тычет себе под нос:
- Сюда???
Едем по противоположной нашему дому стороне Невы.
- Где Исакий?
Уверенно показывает.
- Где Адмиралтейство?
Снова показывает.
- Где наш дом?
- В Союзе Писателей.
- ???? – пришла очередь изумляться маме.
- Птички-фонарейки (канарейки)
25 ноября 1991
Иногда строит из себя сноба.
- Мамочка, это акула.
- Нет, это щука.
Снисходительно:
- Правильно, сообразила (сам, между прочим, это слово только что впервые услышал).
- Это свисток?
- Это флейта.
- Это свисток-флейта?
- Страусник.
Долго не понимала, что это такое. Оказалось, Лёша так называет тетерева.
Взялся нести мамин рюкзак. Минут через десять:
- Тяжело. Когда вырасту, тогда, пожалуйста.
Метки: творчество мемуары |
Мал. Лёша и большая перестройка. 2 г. 4 м. - 2 г 11 м. (пост 6) |
Дневник |
6 марта 1991
Речь у Лёши становится всё более богатой. Разговаривает сам с собой, не подозревая, что за ним наблюдает недремлющее родительское око. Иногда можно увидеть сцены вроде такой: Лёша подходит к телевизору, тычет пальчиком в первый попавшийся выступ и просит:
- Пожалуйста… включись…
Мама, разумеется, тут же оглядывается, и Лёша замечает это.
- Не трогаю… трогаю… телевизор, - поясняет он.
Радует, что хоть и покривил душой, и соврал, но тут же исправился.
Сегодня наблюдала импровизированное «театральное» представление. Придумал игру в провода. Засунул в формочку для песка верёвочку, сверху прикрыл другой игрушкой. Кричит во весь голос: «Вада!» (провода), отскакивает с испуганным видом: «Боюсь! Боюсь!»
- Мамочка, соли сахаром!
Понятно, что слово «соли» здесь не имеет отношения к соли, а означает «посыпь».
7 марта 1991
Случается, Лёша хитрит. Съел хлебную палочку. А хочется ещё.
- Дай ещё палочку. Пажаааста…
- Последнюю, хорошо?
Поспешно соглашается:
- Да!
Через несколько минут возвращается, тащит с собой плюшевого мишку. Ласково, с мольбой:
- Мише… палочку…
Метки: творчество мемуары |
Мал. Лёша и большая перестройка. 2 г. 1 м. - 2 г 3 м. (пост 5) |
Дневник |
С 1-ого декабря продукты можно купить только по карточкам, которые, чтобы не было ассоциаций с блокадой, официально называются «талонами». Сохранились карточки на алкоголь, они были уже раньше, но раньше по ним можно было купить сахар или кофе, а теперь нельзя.
4 декабря 1990
День Рождения, как и в прошлом году, оказал на Лёшку положительное воздействие. Если в год он начал ходить, то в два – заговорил фразами. Это случилось при гостях – мы никого не приглашали, но двое: дядя Алик и дядя Игорь всё равно зашли поздравить нас с Иваном и Лёшу. Поскольку с продуктами большая напряжёнка, люди теперь отказываются в гостях от еды, особенно если не приносят ничего с собой. Вот и дядя Алик упорно не хотел садиться за стол, а Лёша потянул его за рукав и сказал: «Дядя, пошли кушать». Это его первая настоящая большая фраза.
Лёше подарили много подарков, и самый ценный из них, с точки зрения родителей, разумеется, - шест для спортивного уголка.
5 декабря 1990
Лёша рассматривал старые «Весёлые картинки». Увидел Самоделкина и пришёл в ужас: «Комалик! Комалик! Боюсь!» Долго объясняли, что это никакой не комарик, а робот, такой же у самого Лёши есть игрушечный, заводной. Согласился, что да, «лобот», а ночью проснулся вдруг с отчаянным воплем: «Комалик!»
16 декабря 1990
В последние дни Лёша ко всем существительным прибавляет слово «холёсий» («хороший»). Хороший Лёша, хорошая мама, папа хороший, миша хороший, утюг хороший. Споткнулся о лошадку-качалку, упал, ударился, заплакал, а после подошёл к лошадке, но не отшлёпал её, как сделал бы прежде, а погладил и сказал: «лошадка холёсий». Подобные сцены повторялись уже дважды, и они нас, конечно, радуют.
В программе «Время» подхватил слово «СССР», у Лёши оно звучит как «эсесер». Слово это часто повторяет, но произносит не всегда к месту. Вчера попросил: «Хочу эсесер». Умная мама поняла – Лёша опять забыл слово «сосиха» («сосиска») и вставил другое, созвучное ему.
more=Читать далее]
17 декабря 1990
Проблема мышей не стала менее острой, и в Лёшкиной речи эта тема появляется постоянно. То увидит какую-нибудь страхолюдину в книжке и назовёт её мышью, то начнёт повторять, что боится мышей. А сегодня о своём сломавшемся любимом вертолётике выразился так: «Мышь укусила!», нашёл на кого свалить причину своей беды.
18 декабря 1990
Начал употреблять уменьшительные суффиксы. Теперь я мамика, Иван – папика, сам Лёша – Лёшика, соседка – Люсика и т.д. Иногда и так: «деник», «нозик» («денёк», «ночка»).
19 декабря 1990
Лёшка, как и мы, недоедает. Часто сидим на одном хлебе, за которым трудно рано вставать. Пристал ко мне сейчас со слезливыми интонациями в голосе:
- Хочу… хочу блиник! хочу блиник!
- Лёшенька, блины из муки делают, а у нас её нет, и в магазине нет.
Но разве такое можно понять в два года? Продолжает пищать, а у меня сердце кровью обливается:
- Хочу кушать… блиник…
Зато когда зовут кушать, это такая радость!
- Лёшенька, садись за стол.
Садится, бесконечно приговаривая:
- Садись, Лёша. Садись, Лёша. Садись, Лёша.
25 декабря 1990
Очень любит сладкое. На каждом шагу просит «кассету». Но если дашь кассету, обижается. В самом-то деле Лёша хочет не что-нибудь, а конфету.
По-прежнему у нас все «холёшие». Даже огромная собака, которая вчера громко облаяла Лёшу – она тоже холёшая. Наверное, называя так всех подряд, Лёша ждёт нашего подтверждения тому, что эти все подряд, действительно, хорошие.
Просит что-нибудь упорно и долго. А родители не дают. Приходится использовать последнее средство – подхалимаж. Тоненьким голоском: «кусочек» или «тють-тють». И то, и другое для Лёши означает одно – немного. Поэтому подчас можно услышать «хочу кусочек чая».
От скромности мы точно не умрём. Хвалю сегодня Лёшу: «Молодец!» - и слышу в ответ скромное: «Люблю Лёшу».
Не только в стране чёрти что творится, но и у нас в квартире. Молодая пара, ради которой родители купили комнату в коммуналке, беспрерывно воюет. Каждую ночь вопли, мат, драки. Утром выходишь на кухню – то у телефона оборван провод, то дверь в ванную выломана, то вся мебель передвинута. Эта нервотрёпка никому из нас не идёт на пользу, и уж Лёше особенно.
4 января 1991
Новый Год нам внушает мало оптимизма и надежд. Однако, не для Лёшеньки. Праздники он воспринимает всей душой, и, честно сказать, мы этот Новый Год постарались ради него отметить повеселее, хотя на душе и скребут кошки: принарядили комнату, поставили посреди комнаты живую ёлочку с новым плюшевым Дедом Морозом. У нас есть ещё два старых-престарых Деда Мороза из папье-маше – из папиного и маминого детства. Они тоже примостились в сторонке. Плюшевый Дед Мороз – в красном полушубке, жёлтой шапке, добродушный, улыбающийся – вызвал у Лёши прилив любви, нежности и благоговения. Он поцеловал его в носик (что делает со всеми полюбившимися игрушками), но до его руки редко решается дотронуться, а когда решается, то лишь украдкой, и это вызывает у него восторг. Я несколько раз говорила голосом Деда Мороза, желала Лёше спокойной ночи и доброго утра, а когда Лёша однажды расшалился, то Дед Мороз пошёл вразвалочку к другим, более послушным мальчикам. Что тут началось! Лёша весь распереживался, бегал искать его, рвался на лестницу, пока Дед Мороз не вернулся.
Вообще все эти дни Лёша был взбудоражен основательно, перестал спать днём, ночью засыпал не раньше двух часов. Периодически кричал: «Год!», «Мороз!», «Подарок!», - так как услышал разговор родителей между собой, что в Новый Год придёт настоящий, живой Дед Мороз и принесёт подарки. «Подарок… Лёше… маме… папе… всем!» Нет, всё-таки наш мальчик не эгоист, помнит про маму с папой, хотя иногда про них и забывает добавить.
Встретили праздник так, что глаза разбегались - со множеством мигающих гирлянд, со свечами, бенгальскими огнями и хлопушками. После того, как пробило 12 ночи, сходили поздравить соседей, а когда вернулись в комнату, то оказалось, что Дед Мороз уже приходил и оставил под ёлочкой подарки. Лёшка, правда, не понял, что это подарки от Деда Мороза и продолжал его по-прежнему ждать. И Дед Мороз пришёл ещё раз! Утром раздался звонок в дверь, мама воскликнула: «Дед Мороз пришёл!», папа побежал открывать, Лёша радостно засуетился, приговаривая: «Мороз, Мороз». И вот вошли дедушка Мороз со Снегурочкой в синих шубах. И тут Лёша испугался и даже отбежал, но ненадолго, скоро попривык. А когда Дедушка Мороз заговорил, то и вовсе успокоился и стал заинтересованно за ним следить. Надо сказать, Дед Мороз нам попался молодой, и он сам выглядел немного растерянным, наверное, не ожидал, что придётся общаться с таким маленьким мальчиком.
- Расскажи мне, Лёшенька, кто живёт со мной в лесу? – попросил Дед Мороз.
- Мыши! – тут же выпалил Лёша и замолчал. По маминой подсказке он сумел вспомнить ещё «заку» (зайку), но от волнения больше никого назвать не смог.
Подарок, который Дед Мороз вручил Лёше, был таким большим и тяжёлым, что малыш не мог его даже взять в руки. Это оказался строительный набор-автогородок из деревянных блоков, брусьев и даже моделей деревьев. На прощание Лёша сказал Деду Морозу: «До сяния, Мороз, добрый…»
Теперь постоянно вспоминает Деда Мороза, просит отвести к нему Лёшу. А на вопрос «так кто в лесу живёт?» отшучивается: «Котик…»
Мама нацепила на свой халат значок с изображением барашка. Опять новое слово и понятие. «Барашек… боюсь барашка…» И вправду боится. Даже погладить. Опять и опять звучит: «Барашек холёсий, боюсь барашка»…
Вчера заходил дядя Игорь, которого не было целый месяц. Он поразился тому, как пополнился Лёшин словарный запас за это время. Лёшка расстилался перед гостем скатертью – хотелось поделиться всеми новостями. Показал ему все свои новые игрушки, рассказал про Мороза и «седючеку» (Снегурочку), а когда терпеливо всё это выслушавший дядя Игорь не выдержал и отключился от Лёшиных проблем, Лёшка использовал главный козырь - залез на самый верх своей шведской лесенки и с высоты 2 метров воззвал: «Игорь! Игорь!»
Показывает что-нибудь и тут же раз двадцать назовёт. При этом ждёт подтверждения своим словам, что это именно «гуля», а не какая-нибудь другая птица. Не успокаивается, пока не скажешь, что да, это гуля. Хорошо, когда ясно о чём речь, но иногда звучит что-то совершенно невообразимое, и непонятно, что именно Лёша пытается назвать. Сегодня, к примеру, полчаса без остановки говорил: «дерюга… дерюга…» Так и не поняла, что это за дерюга такая. А когда не подтверждаешь, то начинает нервничать. Неправильные слова, например, «каки» (сказка) всегда исправляем.
Увидел папины часы, попросил меня:
- Одень.
- У папы спроси: можно одеть тебе часы или нет?
А у папы он уже, разумеется, спрашивал.
- Нет, - честно отвечает Лёша.
Человеку со стороны будет непонятен такой монолог: «Холёсий дядя… дисяния… лябочек Алёше». А мы с папой понимаем: Лёша вспомнил дядю Игоря, переживает, что он ушёл, но радуется, что тот принёс ему яблок».
Папа долго спит, не встаёт с кровати. Лёша его жалеет: «Папа болит… моточик» (моторчик).
Сегодня подошёл ко мне, ударил и прокомментировал своё действие: «Делюсь» (дерусь). Новое слово – новое действие. Интересно же! И за что попало – совсем непонятно.
Иногда лодырничает. Лень лезть под кроватку, чтобы достать горшок. В результате на полу – лужа. Зато снять штанишки и вытереть ими лужу – никогда не лень.
11 января 1991
Новые слова не всегда звучат правильно. Например, «брюки» - это в самом деле не брюки, а буквы, которые Лёша давно все знает. «Хабака» - это собака, «чекука» - картошка, «какакольчик» - колокольчик, «хобок» - хвост, а «тигар» - вовсе не тигр, это книга. Хоть словарь составляй!
В последнее время нравится включать-выключать бра. Выключит и оценит: «Холодно!»
Со всеми более-менее серьёзными травмами мама всегда обращается к соседке медсестре тёте Нине. Её приход успокаивает и отвлекает Лёшу от того, что болит. В последние дни стоит чуть-чуть обо что-нибудь удариться, а это случается на каждом шагу, бежит к двери и кричит: «К тёте Нине!»
Выучил слово «спасибо», употребляет его то там, то сям. Слово-заменитель, которое можно вставить совершенно некстати, и никто не обидится.
Ко мне довольно часто в последнее время приезжает неотложка, поэтому Лёша выучил мои анкетные данные. «Аболина Окана», - говорит он и указывает на меня. Позавчера смотрел книжку Льва Толстого. Она надписана моей фамилией. Ткнул в надпись: «Брюки!» (буквы) Понятное дело, знает, что эти буквы не на месте - в книжках карандашом писать не положено.
- Тут написано «Аболина», - говорю я.
- Аболина Окана! – звонко возглашает Лёша, тычет пальчиком в фамилию автора и повторяет. – Аболина Окана!
Маме, однако, лестно.
По-прежнему у Лёши все хорошие. Но к слову «хороший» он теперь непременно добавляет «обижать». Например, у папы «нога хорошая обижать», «домичек хороший обижать», «лёка (ёлка) хорошая обижать». Слово «обижать» для него означает «сломать», «сделать негодным». Говоря, что кто-то хороший, Лёша объясняет, что это хорошее нельзя ломать.
14 января 1991
Если раньше почти все понятия обобщались, то теперь они становятся всё конкретнее. Почти освоил новое и очень сложное слово «калькулятот» (калькулятор). До вчерашнего дня называл его «капутэр» (компьютер), а всего несколько месяцев назад любая техника была «биби». Растём, однако.
Уронил игрушку Чипполино. «Лёша, нельзя так делать, Чипполино больно». Бережно погладил куклу: «Почилино… к тёте Нине…»
Очень понравилась органная музыка Баха. Пластинка заканчивается: «Хочу музыку… больше». Один раз: «Дядя… Бах… музыка… Богу». Танцует под него, с ведёрком в руке.
15 января 1991
Новые достижения. Впервые безошибочно сложил все рамки Монтгомерси. А ещё научился считать до трёх. Понимает, когда одна вещь, две или три. И не только по шведской лесенке Лёша может залезать на самый верх спортивного уголка, но и по тяжёлой, верёвочной. А вот маленький трёхколесный велосипед, который принёс папа, нам не даётся. На педали нажимать трудно, проще идти, перебирая ногами по полу. Пока только так и получается.
16 января 1991
- Как маму зовут?
\- Окана Аболина.
- А тебя?
- Окана Аболина.
- Это маму так зовут. А тебя?
- Лёша Аболина.
- А папу?
- Папа Аболина.
- Цыц! – говорит папа.
У Лёши это слово звучит гораздо приятнее:
- Цыцулечки!
21 января 1991
На улице невесть откуда рядом с нами появилась огромная собака без поводка, намного выше Лёши. Я страшно испугалась и, стараясь не делать резких движений, предупреждаю:
- Осторожно!
- Обижать хобаку (не буду обижать собаку), - миролюбиво сообщает Лёша и тянет к страшному монстру руку.
22 января 1991
Не такой уж он и бесстрашный, наш Лёша, как может показаться в предыдущей записи. Сегодня испугался маленькой пластмассовой вороны. Пришлось его долго успокаивать и мне самой поиграть с ней, чтобы он попривык. Через несколько часов перестал бояться ворону, назвал её «алёна», покормил печеньем и, конечно же, на каждом шагу напоминает, что нельзя «обижать алёну… хорошая».
Каждое своё действие комментирует. «Отклываю коболечку» (открываю коробочку), «бегаю», «прыгаю».
Обижается на слово «малыш», не признаёт себя маленьким. Поэтому случаются такие диалоги:
- Лёша, ты малыш?
- Не малыш. Мама – малыш.
23 января 1991
Слушаем пластинки. Распереживался, слушая первый концерт Чайковского. Ещё бы, временами звучит громко, грозно. Попросил поставить «Бога» (Баха).
24 января 1991
Приговаривает: «Сорока-белобока, каку варила…» Конфуз, однако.
25 января 1991
Лёша на редкость спокойный ребёнок. Других таких я не видела. Вот сегодняшние наши приключения, по которым можно об этом судить.
Я ходила в магазин, папа был на лекции, Лёша оставался под присмотром тёти Нины, которая, зная, что он тихий мальчик, заглядывала к нему не слишком часто. Когда я вернулась, соседка сказала, что всё в порядке. Захожу в комнату. Лёша лежит в кроватке, тихо хнычет. Успокоила его и занялась хозяйством. Через час выбрала момент поиграть с ним. Он всё ещё лежал.
- Давай поиграем, Лёшенька!
- Нога… болит… сегодня… очень… - уныло-флегматичным тоном сообщает сын.
- Что с ногой? Вставай.
Пытается встать, но не получается. Помогаю, ставлю на ноги. Поджимает ножку. Ложится и грустно молчит. Приходит папа. Говорю ему, что у Лёши что-то с ногой. Папа тут же пытается его поставить, и опять всё повторяется. Спрашиваем, что случилось, отчего нога болит. Не рассказывает. Расспрашиваем соседку – она не слышала ни криков, ничего, даже не знала, что Лёша в кроватке. Вызываем неотложку, едем в больницу. Врач, видя какой Лёша тихий, даже не хочет делать рентген. Пытается его поставить на ноги, а Лёша стоять не может, заваливается. В конечном итоге, оказывается, что у него складчатый перелом бедреной кости. Откуда? Что случилось? Остаётся загадкой. Едем домой загипсованные, приходится ловить такси, так как нога в гипсе не влезает в комбинезон, а на улице холодно. Лёша с интересом смотрит в окно – не каждый день родители катают на машине.
А в это время в Ленинграде… Город бурлит. Изъяты из обращения 50- и 100-рублёвые купюры. С книжки нельзя снимать более 500 рублей в месяц. Закрыли тв-программу «Взгляд». А в магазинах по-прежнему сложно что-нибудь купить.
28 января 1991
Ни рисовать, ни даже обводить нарисованное, ни закрашивать специально для этого предназначенные картинки Лёшка не умеет. Карандаш нажимает слишком слабо – ничего не видно, а от ручки получается сплошная мазня. Сегодня впервые намазюкал что-то цельное, напоминающее большую фасолину, назвал эту фасолину «чекукой» (картошкой) и даже пытался её выесть из бумаги. А нет у нас дома картошки, нет!
В последнее время Лёшка начал шутить.
- Лёша, покажи, где у мамы носик?
- Нету, - отвечает сынок и хихикает.
- Нету?
- Нету, - уверенно отвечает Лёша, и вид у него при этом донельзя довольный.
- А это что? – показываю на свой нос.
- Носик, - честно сообщает Лёша и, подумав, добавляет: - Нету.
Появились странные страхи. Иногда сообщает, что боится какого-то крокодила под кроватью. Сегодня вдруг истерика и переживания: «Боюсь мачёку!» (матрёшку) – а ведь никогда её не боялся.
Вечером вспомнил об удачно нарисованной утром чекуке (картошке), попросил карандаш и бумагу, объявил, что нарисует другую чекуку и полный рвения приступил к рисованию. Намалевал кружочки, понаставил точки.
- Нарисовал картошку?
- Да.
- А теперь нарисуй яблочко.
Зачем рисовать что-то ещё, если можно выбрать яблоко из готового? Тычет пальцем в один из кружков:
- Вот она.
- А ягодку нарисуй.
Показывает на одну точку, другую, третью:
- Вот!
Импрессионист, однако.
29 января 1991
О вежливости. Думаю, что для Лёши слово «спасибо» ассоциируется не столько с проявлением вежливости, сколько обозначает, что человеку хорошо, приятно. Папа, уходя, целует Лёшу и слышит в ответ «спасибо».
30 января 1991
И снова о вежливости. Играл сегодня с Пашей. А я кидала со стеллажей, которые у нас высотой 4,5 метра, вниз книги.
- Маме помочь, - предложил Лёша.
- У тебя нога больная, - напоминаю я. – Ты сейчас помочь не можешь. Может, Паша?
- Да, - соглашается Паша.
- Спасибо, - говорит ему, опережая маму, вежливый мальчик Лёша.
4 февраля 1991
Вежливость вежливостью, но и грубить мы тоже научились. Лёша чем-то недоволен и обзывается: «Папа дурак». И тут же, конечно, попадает. Это случается редко, но как с этим справляться – ума не приложу.
А в кроватке с загипсованной ногой сидеть, ох, как надоело! Весь день самым жалобным и проникновенным голоском, на какой способен: «Хочу к мамочке!» А маме надо много-много печатать… Впрочем, Лёшке не столько к маме, наверное, хочется, сколько выбраться из своего кроватного заточения.
10 февраля 1991
Никогда не думала, что можно так скоро потерять уже приобретённые навыки. Вчера сняли с Лёши гипс. Всего-то две недели прошло, но ходить сын совершенно разучился. Поставишь его на ноги, а он заваливается. Если держишь за руку, ещё пару шагов рискнёт пройти, сильно прихрамывая, но как только отпустишь, ложится на пол и ползает, словно младенец. Насколько не хотелось сидеть в кроватке, настолько хочется теперь вернуться в неё обратно.
Пересказывает своими словами «Курочку Рябу», поскольку целые фрагменты пропускает мне приходится подсказывать:
- Итак, жили-были…
- Курочка-Ряба.
- А ещё дед и баба. И снесла им курочка…
- Ико (яичко).
- Какое?
- Не патое, а золотое.
- Дед… что делал?
- Дед бил.
- Баба…
- Била – не разбила.
- Кто бежал?
- Мышка бежала… в мышеловку… - а вот это уже творческая фантазия, навеянная фрейдовскими страхами.
11 февраля 1991
Вечером впервые в жизни Лёша был в цирке. Шло представление Филатовых с медведями. Места наши оказались возле оркестра. Мы боялись, что Лёшу испугает громкая музыка, когда погасят в начале свет – шумных звуков он вообще очень не любит. С удовольствием посмотрел оба отделения. На двух соседних местах сидела пожилая пара, они с большим интересом всё это время наблюдали за Лёшей. Действительно, смотреть со стороны на его непосредственную реакцию – радость, восторг, желание поделиться – одно удовольствие. Не в первый раз своим видом он «подкупил» совершенно посторонних людей. Но больше, чем даже слоны, которых Лёша никогда прежде не видел, ему понравилась обезьянка, с которой вместе он фотографировался в антракте.
Во время же антракта ходил по рядам, поднимал опущенные сидения кресел, которые тут же откидывались назад и уговаривал папу: «Папа, почини».
14 февраля 1991
Любимая игра теперь, конечно же, цирк. Со своим игрушечным зоопарком проводит помногу времени – переваривает впечатления.
Читать слова стал подолгу – в последний раз занимались целый час вместо отведённых для этого десяти минут, но не давал мне уйти, просил продолжить игру в карточки. Ещё бы! Он уже практически может прочитать почти любое слово.
16 февраля 1991
Подцепил от взрослых штамп.
- Как дела, Лёшка?
- Ничего, - машет рукой сын.
22 февраля 1991
- Лёшенька, ты кто?
- Колёбок, - отвечает в последнее время Лёшка.
23 февраля 1991
Выучил нехорошее, с точки зрения родителей, но такое удобное слово «нечаянно». Набедокурит, отстегнёт, например, молнию на моём рюкзаке и лезет вовнутрь.
- Лёша! – строго одёргиваю его я.
- Я нечаянно, - оправдывается Лёша и смотрит на меня с видом ангелочка.
Лёшка просыпается раньше нас, обычно сидит у себя в кроватке и тихо играет или рассматривает книжки, которых у него очень много. Сегодня просыпаюсь и слышу тихое бормотание:
- Гуси-гуси… да-да-да… Гуси-гуси… да-да-да… Хотите?.. да-да-да, - и так много раз.
В конце концов я не выдерживаю и поправляю:
- Есть хотите? Да-да-да.
Лёшка обрадовался, что я проснулась:
- Мама, садись!
- Я ещё посплю немного.
- Вставай, мама.
- Пожалуйста!
- Пожаааста, - жалостным тоном тянет Лёшка.
- 10 минуточек, - как школьница, которая не хочет вставать утром, умоляю я.
Лёша замолкает. Через несколько минут просыпаюсь и слышу, во что трансформировалось «Есть хотите? да-да-да»:
- Лёшенька хочет кушать, мамочка хочет кушать, папочка хочет кушать. – пауза, а затем нежно-нежно: - Мамочка, кушай… Папочка, кушай… - и ещё более тоненько и трогательно: - Лёшенька, кушай.
Моя совесть не выдержала, пришлось встать и отправляться готовить завтрак.
26 февраля 1991
Весь день просит у меня арбуз и ананас, которого, кстати, ни разу не пробовал. Где же я ему их возьму?
С первого марта обещают переход к рыночной экономике. Придётся ещё туже затягивать пояса. Сейчас у нас на троих 91 рубль, когда прожиточный минимум на одного – 160 рублей.
© Copyright: Оксана Аболина, 2012
Свидетельство о публикации №21207030134
Любое использование данного материала допустимо исключительно со ссылкой на авторский первоисточник
Метки: творчество мемуары |
Маленький Лёша и большая перестройка. 1 г.10 м - 2 г (пост 4) |
Дневник |
Все хором говорят, что нам давно пора разговаривать, но Лёша предпочитает обходиться минимумом слов и жестикуляцией. Конечно же, я волнуюсь.
А у папы новое увлечение. Раздобыл IBM-совместимый советский компьютер, приделал его к телевизору. И даже на дачу в конце августа почти не приезжал – занимался своей новой игрушкой.
Мы с Лёшей в начале сентября тоже вернулись в город.
10 сентября 1990
В городе много хорошего и нового, но много и неприятного. С одной стороны, соседка Людочка, к которой Лёша всё время рвётся, с другой – вечные шлепки, бесконечные «нельзя». Многие слова по приезде с дачи исчезли из лексикона, некоторые появились. Первых, к сожалению, больше.
Из всех своих многочисленных больших пластмассовых кубиков Лёша предпочитает почему-то исключительно жёлтые – это его любимый цвет. Выберет из ящика и строит бесконечную Вавилонскую башню – до тех пор, пока она не обрушится.
14 сентября 1990
Натура у Лёши тонкая, он способен почувствовать боль других. В воскресенье папа был на Валааме, а маме стало очень плохо. Лёша весь день просидел в кроватке, голодный, но не капризничал, не плакал, был «пай-мальчиком», а когда вечером приехал папа и выпустил его, прибежал к маме, прижался к ней, обнял, поцеловал.
Метафоры и преувеличения нам пока, разумеется, непонятны. Всё воспринимается ещё буквально. Вот мы пошли на рынок и купили арбуз. Возвращаемся домой. Я хвастаюсь Ивану:
- Какой мы купили арбуз! У-у-у-у… - и развожу руки в стороны.
Лёша повторяет за мной:
- У-у-у-у, - и тоже разводит руки в стороны. Немного думает, и соединяет руки поближе. Так, чтобы было ясно, какого размера арбуз в самом деле.
Метки: творчество мемуары |
Маленький Лёша и большая перестройка |
Дневник |
В древности у китайцев было одно, особо страшное проклятие. Его посылали злейшим врагам. Звучало это проклятие так: «Чтоб ты, такой-сякой-разэдакий, жил в интересные времена!» Нам «повезло» родиться в скучное-прескучное время: казалось, годы остановились, и даже воздух не колышется. А наши дети появились на свет в другую эпоху. Каково это – расти в интересное время?
Воспитание человека – удивительная вещь. Можно совсем не заниматься ребёнком, вести разгульный образ жизни, неделями не вылезать из запоев, всё делать неправильно, и тем не менее, у вас вырастет прекрасный сын с единственной вредной привычкой – склонностью к трудоголизму. Мало того, он будет ухаживать за своими беспутными родителями до самой их смерти. Был у меня знакомый паренёк: мать погибла в белой горячке, и отец тоже пил, совершенно не просыхал, а мальчик рос сам по себе, вольный, как лопушок на лугу. Чтобы прокормиться, в школьные годы шабашил у соседей: помогал строить дачи, рыл канавы, возводил заборы, - был на все руки мастер. Спиртное на дух не переносил. Когда вырос, увлёкся работой с подростками, собрал в посёлке команду скаутов, стал ходить с ребятами в многодневные походы, обучать их тому, что умеет сам - работать, выживать. Хороший, надёжный человек получился.
А можно закончить педагогический институт, научить тысячи детей любимому предмету, прекрасно разбираться в психологии, всё делать правильно, грамотно, по науке, здравому смыслу, руководствуясь лучшими побуждениями и собственным опытом, всей душой любить своё бесценное чадо и оказаться сапожником без сапог – девочка вырастет бездушной, неблагодарной эгоисткой, со склонностью к криминалу, наркомании, проституции.
Наверное, каждый из вас, не выходя за пределы своего окружения, сможет привести примеры и того, и другого пути развития человека, и генами этот парадокс трудно объяснить, ибо кто из этих детей похож на своих родителей? Можно представить, что такие случаи - исключения, но как часто встречаются эти исключения в нашей жизни! Нет, всё-таки, педагогика, наука о воспитании человека – дама лукавая и самая сомнительная из всех наук. То, что сделает одного лучше, чище, добрее, другого преисполнит зависти, гордости, эгоизма.
И самое неприятное в процессе воспитания - это, конечно, пубертат, переходный возраст, гормональная буря, когда подросток неожиданно теряет все данные ему в детстве ориентиры, и никто не предскажет, вернётся ли он к ним когда-нибудь или найдёт в будущем иные вехи. А окажутся ли они правильными, не собьют ли с дороги, позволят ли остаться человеком – узнается нескоро. Бывают времена, когда родителям остаётся только верить, что семена добра, которые они пытались прорастить в своём ребёнке, он не растеряет, и с годами они пустят корни и дадут плоды. Ошибки, которые допускают так или иначе все, могут сгладиться временем и характером, а могут стать серьёзным препятствием для того, чтобы человек не потерял самого себя. Верующему родителю поможет молитва, вера, что Бог не допустит непоправимого. Неверующему останется только ждать и надеяться на лучшее.
Метки: творчество |
Черземвин |
Дневник |
Метки: лытдыбр |
Что они помнят обо мне |
Дневник |
Я хронический эгоцентрик. Я воспринимаю мир посредством анализа собственных переживаний. На окружающих смотрю с любопытством, они на меня тоже – словно я редкостный зверь неизвестной породы. Однако, так было не всегда, ведь любая хроническая болезнь начинается с острого периода. Острый период моего эгоцентризма пришёлся на школьный период, когда меня вообще никто не интересовал, кроме того уникального человека, чьи переживания и стали предметом моего ежедневного изучения.
И вот, обратившись в прошлое, я стараюсь вспомнить что-то о своём детстве, об одноклассниках. Но отступившее в прошлое равнодушие к внешнему миру и склероз сделали своё дело. Я понимаю, что не помню почти ничего. Один-два коротеньких эпизода, касающихся того или иного человека – и это почти всё, присутствует только общий портрет, манера держаться, характерные ужимки. А где всё остальное? Словно его и не было… А ведь со многими из этих ребят я проучилась десять лет кряду.
Метки: мемуары |
Домино |
Дневник |
Маргарита сваяла пост о том, как её маленькая внучка Лиза научилась ругательному слову. Какому - не знаю, она не написала, стесняется, наверное. Пост, собственно, немного о другом, но именно это заставило меня вспомнить одну старую-престарую историю случившуюся со мной в детстве.
Эта история приключилась 38 лет назад, и каждый раз, как я её вспоминаю, мне хочется куда-нибудь спрятаться. Сначала-то мне стыдно вовсе не было. Это только потом, спустя годы, даже десятилетия... Впрочем, всё по порядку.
Лето, каникулы, дача. Мне десять лет. Днём мы строим дом, а поздними вечерами играем в домино. Мы: это мама, отец, престарелая тётушка и я. Телевизора у нас нет, другие настольные игры рассчитаны только на двоих или совсем уж детские. Поэтому - домино. Играем парами: я с отцом, мама с тётушкой. Как правило, мы выигрываем. Причиной тому мой зоркий ум, вострая память и горячее желание выиграть. Я - азартный игрок. После второго круга я уже прекрасно знаю, у кого из игроков на руках какие костяшки и уверенно веду партию. Тётушка брезгливо поджимает губы. Она думает, что мы с отцом жульничаем и подаём друг другу сигналы, но это не так. Единственный сигнал - это дикая радость на моей счастливой физиономии, когда я понимаю, как можно завести соперников в тупик.
Линия из чёрных костяшек тянется через весь обеденный стол, заворачивает в сторону и затем вновь возвращается к середине стола. Руки у меня ещё маленькие, но удерживают все семь костяшек. Я чувствую себя совсем взрослой.
Больше всего мне нравится, как отец сбрасывает дубли. Дубли кладутся не вдоль линии домино, а поперёк, для взаимного удобства - чтобы было видно, сколько их уже на кону. Сбрасывая очередной дубль, отец с размаху, громко припечатывает его к столешнице и возглашает: "Яйца!". Тётушка в очередной раз недовольно поджимает губы, мама никак не реагирует. А мне это нравится, этот возглас вносит в игру разнообразие. Мне кажется, что яйца - это белые шарики внутри чёрных костяшек. Я и горошины на платье всегда называла яичками. Так что - тут ничего удивительного. Пошлый смысл проходит мимо меня. Поэтому, когда наступает мой черёд выкладывать дубль, я тоже звонко припечатываю его к столу и объявляю: "Яйца!" И меня никто не поправляет, ну рано ещё, ребёнку десять лет, успеется объяснить...
А потом на соседней улице поселяется важная еврейская семья. Махровая - из тех, что общаются исключительно со своими соплеменниками. А так - если только по службе, да и то нежелательно. Младшая дочь из этой семьи - Аня Гольдина - учится в моей школе, в параллельном классе. Моя мама преподаёт у неё русский язык и литературу. Мы с Аней одногодки. На улицу её играть не выпускают, а я строю дом, и мне не до детских игр.
Выждав приличествующее время, еврейская семья решается пригласить меня в гости. Ну, с одной стороны, я не еврейка, даже наполовину, даже на четверть, но с другой стороны, можно проявить гибкость - проигнорировать этот природный недостаток, ведь неплохо иметь хорошие отношения с учительницей по русскому, и семья у неё культурная, и девочка Оксана всегда такая вежливая, и Виктория Альбертовна к Ане никогда не цепляется, пятёрки ставит... А то встречаются ещё учителя, которые косо смотрят, отзываются недоброжелательно, только прямо юдофобию не высказывают, но чувствительная Анечка любые нюансы их отношения воспринимает так болезненно, такое иногда расскажет после школы - маманигарюй! Не хватает евреев среди учителей, вот такая беда.
В дом меня не приглашают, там бабушка, которой лучше не видеть, с кем внучка общается, зато вытаскивают во двор стол и предлагают мне сыграть в домино. Я в команде с Аней, а её родители - соперники. И я, разумеется, соглашаюсь, потому что где-где, а в домино я дока, меня ещё никто ни разу не обыграл, какие бы плохие кости мне ни выпали. Ну, вы уже сами догадались, наверное. Выходит моя очередь сбрасывать дубль - я с размаху пришлёпываю костяшку к столу и громко-громко возглашаю: "Яйца!" Лица у Аниных родителей вытягиваются, но остаются непроницаемыми. Мы заканчиваем партию, я предлагаю сыграть ещё одну, но родители Ани ссылаются на дела, уводят дочь в дом, и больше меня за всё лето никто ни разу не приглашает. Такие дела.
Прошло много лет. Я давно выросла. Однажды в какой-то компании мне предложили сыграть в домино. Я отказалась, но стала наблюдать за игрой. Смотрю: люди дубли кладут ровно, "яйца!" не выкрикивают... И тут закралось у меня страшное подозрение: а вдруг... а вдруг это, в общем, то, о чём вы сейчас подумали... С эротическим смыслом и схематическим изображением... И тут же мне вспомнилось странное поведение родителей Ани, которая давным-давно уже выросла, вышла замуж, уехала за границу... И покраснела я так, как никогда не краснела до этого... Потому как стало стыдно.
А самое печальное, что выражение "яйца", действительно, существует в одной из доминошных игр - в "Морском козле", оно обозначает равное число очков, оставшихся на руках у игроков. Об этом я узнала совсем недавно. И я теперь, братцы, уже, честное слово, не знаю, за что мне надо краснеть: за тот случай в детстве или за свои взрослые догадки. Впрочем, этимологию слова "яйца" в "Морском козле" я до сих пор не знаю. :)
Метки: мемуары |
Знание с пелёнок |
Дневник |
В детстве я панически боялась смерти. Наверное, где-то лет с четырёх - с той поры, как отец, приняв важный, как глашатай, вид рассказал мне о том, что вселенная бесконечна в пространстве и времени. Пытаясь охватить умом эту бездну, я чуть не свихнулась. Не только мне - всему человечеству, Земле, Солнцу, Галактике - было не заполнить даже крохотной части этой непостижимой бескрайности. Приняв как данность, что я проживу средний человеческий возраст - 60 лет, я пыталась успокоить себя. Ведь впереди у меня оставалось ещё полтора десятка прожитых мной жизней. До 30, убедила я себя, пока не дойдёшь до половины, можно чувствовать себя более-менее спокойно, а вот потом... Потом дело пойдёт к закату и, можно сказать, жизни уже практически не останется. Тогда нужно будет нервничать по-настоящему. А сейчас лучше стараться об этом не думать, ибо это время ещё далеко. Но не думать не получалось. Потому что ход времени давил своей неизбежностью. И не важно - думаешь ты о нём или нет, время всё равно будет приближать твою жизнь с каждой секундой к концу. Со взрослыми я своими не то что страхами, а скорее, ужасом, старалась не делиться, но иногда меня прорывало - не столько потому, что мне хотелось кому-то об этом рассказать, сколько в надежде, что есть на свете какие-то вещи, которые они знают, а я - нет, и может быть, какой-то шанс на спасение есть? Увы, взрослые решили, что на такие вопросы нужно отвечать честно, а это значит, так, как они сами в тот момент думали. Мама сказала, что это нормально - всё на свете рождается и умирает, всему есть свой срок, и в этом нет ничего плохого - главное, прожить жизнь достойно. Когда она увидела, что её слова привели меня в полное отчаяние, она решила меня успокоить и добавила, что за то время, что я проживу, учёные наверняка что-нибудь изобретут. Отец же сказал, что эти страхи нормальны для ребёнка, но когда я вырасту, они пройдут. Хорошее утешение, да? Словно изменившееся отношение к жизни могло остановить поток времени и отвести от меня смерть. Ну, тогда отец ещё не очень уверенно заикнулся о Боге. И на этом влияние взрослых на меня в этом вопросе закончилось. Страхи никуда не делись, но к ним подмешались две маленькие надежды: на учёных и на Бога. Умом я понимала, что сама себя успокаиваю, никто ничего не изобретёт, но в тот момент дошла уже до такого отчаяния, что стала бояться самого своего страха и пыталась от него избавиться любой ценой. Вот с Богом было неясно. О Нём говорили неохотно, мама в Него вообще не верила, категорически. Но я поняла, что мне надо о Нём постараться что-то узнать. Только где узнавать? Никто мне этого не подсказал. У отца было много брошюр из серии "Знание" по астрономии, и я их все проштудировала, опустив единственно математические выкладки. Трудно сказать почему, но эти брошюры немного помогли мне. В ещё большей степени я нашла поддержку в познавательной атеистической литературе. Там высмеивалась Библия и Евангелие (в чём их отличие я тогда не понимала, и не знала этого ещё очень долго), но хоть и в кощунственных тонах там рассказывалось о жизни Спасителя. А ещё в этой литературе описывались случаи чудесных событий, происходивших на земле, и добавлялось, что учёные со временем это объяснят, но Бог тут ни при чём. Умные атеистические власти не стали бы издавать такие книги, они бы просто закрыли тему. В общем, я рада, что эта литература была в моей жизни. Она меня сильно настроила против Церкви, но вовсе не убедила в том, что Бога нет, скорее, укрепила в уверенности в том, что Он есть. И дело тут было вовсе не в страхе, он только дал первоначальный толчок. Не буду рассказывать, как обстояло дело дальше, как я шла к вере с закрытыми глазами, ибо не было проводника, пока срок не пришёл. Потому что я сейчас не об этом собиралась писать, а сказать, что сильно завидую тем детям, к которым знание о Боге пришло с пелёнок, как чисто и ясно они Его воспринимают. Как бы мне хотелось, чтобы вот такое было в моём детстве:
Метки: мемуары книги |
Мемуар про "Подмастерье" (10) |
Дневник |
1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть , 7 часть, 8 часть и 9 часть.
Вообще-то тут наступает очередь Маранина писать свои части мемуара, ибо моё участие в работе над дорогой в Звенигород выражалось только в страшной ругани. "Это никуда не годится!"- зверски вопила я и, счастье Брома, что Новосибирск далеко от Питера, а то бы ему пришлось безвременно полысеть. Поскольку его грешной головы под рукой не было, я рвала космы из своей шевелюры. Думаете, я такой изверг? Сама ведь разрешила писать, что придётся. Однако, было раз и навсегда чётко оговорено, что чечухов Ерёмин и Подосинкина встретят никак не раньше, чем у местечка со страшным наименованием Ямщина, а это почти полдороги. А что Бром? У Брома чечухи паслись прямо на свалке. Это были не трехскладчатые существа, как они потом у него получились, это вообще было чёрти что и сбоку бантик. Мало того, что они встретились, когда не надо - прямо у выхода из города, так ещё Ерёмин перетрусил и ушёл обратно под купол. Ну, куда это годится? Ерёмин у нас, конечно, должен был быть лопушком и неучем, но никак не рохлей и трусом.
Вторая попытка Брома наваять выход из города была немного удачнее, но всё равно угодила в топку. Не помню уж, что там было не то и не так, но больше всего меня возмутило, что оказались перебиты все взятые в дорогу яйца, которые путники должны были отведать у костра (иначе, как потом можно было заставить Сергея опростоволоситься с ними? кстати, придумка с яичным деревом - это Бромкина заслуга).
А вот с третьего раза получилось сразу то, что надо, и затем, почти без переделок, пошло до самого Звенигорода. Нет, конечно, Брому влетало (как без этого?), но уже по мелочам, типо зачем дал мельнику Стасу фамилию Флетчев? Единственное, что я проглядела, что Бром-таки упрямо настоял на своём и переделал Ямщину в Овражину. Что, считаю, неправильно, ибо Ямщина - звучит и зловещей, и мистичней.
В самом деле, я всегда много ворчу на Брома, даже когда получается почти идеально, ибо он любит расслабляться и следовать за сюжетом, как оно само выходит, а я всегда стараюсь видеть всю картину в целом и для меня важно знать с момента появления каждого нового изгиба фабулы, как это будет связано с дальнейшим повествованием. Короче, я стратег, а Бром - тактик. Некоторые вещи он делает гораздо лучше, чем я, а к некоторым его не стоит близко подпускать.
Заключительным аккордом стало появление во второй части "Подмастерья" бабы Риты, к которой Бром притащил уставших путников. В тот момент, когда он дописывал этот фрагмент, я уже вовсю работала над третьей частью, но об этом в следующий раз...
продолжение следует...
Метки: дневник писателя подмастерье |
Мемуар про "Подмастерье" (9) |
Дневник |
1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть , 7 часть и 8 часть.
Давненько я выкладывала последнюю часть мемуара про "Подмастерье". Впрочем, его мало кто читает. Даже прототип главного героя Сергей Ерёмин до нее не добрался. Он вообще глубоко погрузился в реал и его подолгу не видно в блогах. Хоть пиши продолжение к "Подмастерью", чтобы удержать его за фалды. Но писать зимой крупные вещи - нет, от этого увольте, это ужасно. Попросту негде, ибо дома я писать не могу, на кафе нет денег, а на природе - зябко. Так что самой крупной зимней вещью могут быть только мемуары, которые с какого хочешь конца врать ваять, с такого и врёшь ваяешь. На чем мы, кстати, в прошлый раз закончили?
Правильно, Бром начал работать надо второй частью, вставив в нее ни к селу, ни к городу (в прямом смысле этих слов) Вовкуа я занялась интенсивным гусеводством.
Проходит пара дней. За это время я глубоко погрузилась в фермерское хозяйство, обзавелась в нём погонялом, и стала теребить Брома, чтобы он писал побыстрее. А то ведь у меня память какая? Сегодня я помню, что гусей ощипывают два раза за год, а завтра уже забуду, сегодня помню, что им в специальную кормушку кидают гальку, а как деликатес выдают мелко рубленных лягушек, а завтра для меня это открытие, сегодня помню, что у гусей повышенный метаболизм, поэтому в птичнике всегда должен быть свежий воздух (но никаких сквозняков!), а завтра попробуйте меня в этом убедить.
В общем, загоняла я Брома до того, что он решил мне показать не всю написанную вторую часть, которая шла у него сначала медленно, а кусочек ее - переход через свалку. Тут надо немного отойти в сторону от основного моего повествования и поведать вам о том, как появились на свет чечухи.
Мы сразу знали, что у нас будут мутанты - раз есть общество в городах, значит, должно оставаться и общество за пределами городов. Более свободное. Люди под куполами о нем не знают - не та информация, которой с ними делятся высшие звенья. Однако, будь это свободное общество более привлекательным, слухи о нем неизбежно просочились бы в город. А так - это козырная карта у власть имущих. Если люди под куполами задумают выйти из города, им расскажут о том, какой страшный и кровожадный мир вокруг. И люди там тоже страшные. Вообще-то они у нас не задумывались такими трехскладчатыми чудовищами, какими их описал Бром. Мутация в его версии зашла слишком далеко. Кстати, от слова "мутант" мы решили сразу же отказаться, чтобы не повторять сотни фантастических произведений. Мутантов следовало как-то обозвать. И слово это должно было возникнуть в естественной языковой среде горожан. Вот маргиналов горожане назвали "иззвенами" - слово немного формальное, но все-таки русское, строящееся по принципу "изгоя", имеющее презрительный оттенок. Горожане о мутантах не знают, но с ними то и дело сталкиваются иззвены. Иззвены относятся к мутантам с гораздо большим презрением, чем к ним самим горожане, они испытывают к ним отвращение. Ведь мутанты - это люди, которые слишком сильно не похожи на людей. Определенные штампы впечатались в подсознание каждого жителя города, даже если он не похож на других. Поэтому и слово, обозначающее мутантов, должно быть презрительным, ругательным, и совершенно неформализованным. И мы с Бромом засели за словари ругательств (ох, который раз нам приходится это делать, в Хокку заката, хокку рассвета был персонаж, который должен был страшно ругаться, тогда вот мы тоже попотели с этими словарями). Из уже существующих нынешних ругательств мы пытались создать производные, но ничего толкового из этого не получалось. И когда мы уже прошли почти через весь алфавит и добрались до буквы "ч", тут наступило озарение. Слово "чечух" было избрано за определение мутантов. Правда, Бром почему-то переделал его в несклоняемое "чечухе" и всё время так и писал. Чуть не до самого конца повести. Я правила, а он опять за свое... И мы с ним постоянно из-за этого ругались. Потому что "чечухе" - это не русское слово, оно никак не могло появиться в России, а вот "чечух"... добавь к нему любой эпитет и выйдет оскорбительно.
продолжение следует...
Метки: дневник писателя подмастерье |
Четыре вопроса, четыре ответа |
Дневник |
Метки: мемуары |
Мемуар про "Подмастерье" (8) |
Дневник |
1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть и 7 часть.
Брому я сказала, что он может писать, что хочет, важно, чтобы Ерёмин и Соня на рассвете покинули Москву, а поздно вечером добрались до Звенигорода. Почему не до монастыря? Во-первых, до монастыря далеко, а им и так предстояло пройти будь здоров, как много. А во-вторых, именно у монастыря Подосинкина должна была произнести свою коронную фразу "Из Свято-Сторожевского монастыря раздавалось глухое молчание". Разве могла я её кому доверить, даже хоть бы и Брому? Он бы всё испортил. Поэтому Игорь взялся за свободное изложение приключений от Москвы до Звенигорода. Он мог фантазировать, сколько ему в голову влезет, единственное, что герои должны были встретиться и поконфликтовать с местными мутантами, но назвать их следовало как-нить поинтереснее, чем просто "мутанты", плюс еще надо было, чтобы они искали грибы и таким образом всплыла бы фамилия Сони, плюс еще надо было на привале позавтракать сваренными вкрутую яйцами (чтобы впоследствии на ферме Ерёмин честно опростоволосился), плюс они должны были пройти первые три км в намордниках, ибо город окружала свалка, плюс рассказать как Соня стала иззвенкой, плюс они должны были зайти на мельницу, плюс... думаете, я всё упомню? У меня была записана для памяти на маленьких листочках целая гора мелочей, и все они прицеплены к писательской пробковой доске, о которой речь уже шла в предыдущих постах мемуара. Короче, получив все цу, Бром занялся второй частью. А я в это время вооружилась интернетом и стала изучать гусеводство, потому как в последний раз гуся в естественных условиях, а не в зоопарке или кастрюле, видела аккурат 42 года тому назад. То есть, это не совсем правда, если верить фотографиям, то я их видела и во время студенческой практики, но там я их совершенно не помню, так что это не считается. Кроме того, это все равно было очень и очень давно.
И Бром стал писать дальше, а я продолжила изучение гусеводства, а попутно искала средневековые способы изготовления пергамента, бумаги и чернил.
продолжение следует...
Метки: дневник писателя подмастерье |
Мемуар про "Подмастерье" (7) |
Дневник |
А я уже начинаю подзабывать, как мы с Бромом писали "Подмастерье". Надо поторопиться с продолжением мемуара. Кто не читал начало, оно здесь:
1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть и 6 часть.
Маршрут: Москва-Звенигород.
Когда я заканчивала первую часть повести, я уже представляла себе канву последующих событий. Но оказалось, что начало (события в городе) заняло не две страницы, как предполагалось, а в десять раз больше - увы, коротко писать я разучилась. Мысль о том, что теперь предстоит писать дорогу к скиту, а затем еще и события на ферме, навевала на меня ипохондрию. Я вовсе не собиралась посвятить этой незначительной вещи целый месяц, а всё шло именно к этому. Тогда я проявила хитрость и предложила Брому поучаствовать в проекте - написать дорогу к Звенигороду. Хотя бы для начала, а там сообразим кто что будет ваять дальше.
Почему именно к Звенигороду? Потому что рядом с ним находится Саввино-Сторожевский монастырь. Мы еще ни сном, ни духом не ведали, что будем писать о преподобном Савве, но монастырь этот был избран не случайно. Виной тому стала Подосинкина. Как-то раз она обещала кое-что для меня узнать в издательстве при этом монастыре, но там упорно молчали. И на очередной мой вопрос Подосинкина ответила: "Из Саввино-Сторожевского монастыря раздавалось глухое молчание". Эта фраза понравилась мне настолько, что я решила включить ее в повесть. Ради нее ферма была перенесена под Звенигород, и если бы монастырь не был так велик для шестерых, то скорее всего, действие происходило бы именно в нём. А так - пришлось отправить героев в скит, находящийся неподалёку от монастыря.
Вооружившись Яндекс-картой, я целый час изучала маршруты, по которым Ерёмин мог добраться от западного края Москвы до Звенигорода. Маршрут мог оказаться короче, но мне понравились некоторые топографические наименования, которые я решила в него включить. Жаворонки, Ямщина, Большие Вяземы. Красиво так звучало для первого путешествия Ерёмина в незнакомый ему мир. Получалось, что Ерёмин и Соня должны пройти около 80 км. Если выйти засветло и идти со скоростью 6 км/час, то вполне можно было успеть обернуться за 13-14 часов. Пару часов на привалы и приключения - и к ночи они вполне могли дойти до окрестностей Звенигорода. Сложно, конечно, но вполне реально.
Пока я продумывала маршрут, Бром прочитал первую часть "Подмастерья", которое тогда еще имело рабочее наименование "Рассказ про Гусиное Перо". И услышав, что можно писать любые приключения, какие только влезут, лишь бы Сергей и Соня к ночи добрались до места - гуляй, не хочу - он не очень уверенно согласился...
А что было дальше - в следующий раз.
продолжение следует...
Метки: дневник писателя подмастерье |
Мемуар про "Подмастерье" (6) |
Дневник |
Возвращаясь к "Подмастерью". Кто подзабыл - ссылки на начало мемуара: 1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть и 5 часть
Первые персонажи.
Начала я наугад, не зная, куда поведет меня творческий процесс. Прежде всего Ерёмин у меня проснулся, не подозревая, как наступивший день изменит всю его жизнь. А мне это было известно - он выиграет миллион в лотерею в современной валюте, и это будут для него огромные деньги. Так что у меня перед Ерёминым было некоторое преимущество. С другой стороны, я понятия не имела, в какой мир меня угораздило запихнуть героя, каков он сам и каково его окружение. По мере написания первых строк оно постепенно проявлялось, словно переводная картинка.
Ерёмин отправился на работу. Причаливший к окну аэромобиль показался мне удачной придумкой. Но что Сергей увидел за окном? В первом варианте это был мрачный кислотный дождь, от которого прятались на остановке люди - меньшие счастливчики, чем Еремин, восьмое звено и ниже. Кстати, сколько будет всего звеньев тоже пришло не сразу, и в какое место иерархии поместить героя, тоже. Жителей под куполами было много в тот период. Ерёмин относился к так называемому "срединному миллиарду". Много позже, когда мы с Бромом решили, что человечество под куполами вымирает, срединный миллиард исчез, вряд ли теперь городских жителей по всей земле набралось бы столь много.
Попов, Коновалов - два сотрудника, мне не хотелось вводить новых персонажей, ведь я-то была в курсе, что Ерёмин на работе не задержится - путь его лежал на ферму. Поэтому эти сотрудники были лишь слегка обозначены. Коновалов даже ни разу не появился на сцене. Но неожиданно стал значимым образ подруги героя.
Женька Синицына - ее прототипом стала одна моя знакомая девушка, с которой мы были знакомы лет эдак 30 назад - Света Осетрова, с ней вместе мы были в "Дерзании", только я в прозаиках, а она в поэтах. Образ частенько возникает с одного характерного штриха, за который цепляешься и дальше раскручиваешь. Для Женьки это стало наблюдение за тем, как испаряется обронённая из стакана капля - так в свое время поступала Света Осетрова. А еще зеленые ведьминские глаза. В отличие от прототипа, Женька не писала стихи - ясно было, что в описываемые времена поэзии не место. А вот компьютерные технологии, которых в реале тогда не существовала, она перерабатывала в своей голове творчески. Это уже не списанная, а наработанная деталь. Откуда появилось имя Женька Синицына? Понятия не имею. Возникло и всё. Звонкое и броское. Спустя некоторое время у меня появилось опасение, что Single может посчитать прототипом себя - уж больно дизайнерский, необычный и созвучный (Синицына-Сингл) образ получился. А мне этого не хотелось. В тот момент я предполагала, что только один Ерёмин из блогчан будет фигурировать в "Подмастерье" и не хотелось вызывать никакие ассоциации. А они постоянно невольно возникают у читателей, например, в "Простите, что не по теме" самый отрицательный персонаж Оракул Леонардо, и пришлось немало поломать голову над тем, чтобы он ни на кого из местных не кидал подозрения, однако, кое-у-кого попытки связать героя с реальными блоггерами, возникли. Короче, я даже подумала, что надо бы поменять Женькину фамилию, например, на Воробьеву или Воронову (пристрастие какое-то к птичьим фамилиям, помните "Рабеншлюхт", где Гусева и Индюков? а еще ведь у Ягуара в Хокку фамилия Гамаюнов!), но они были не такие звонкие, а очень хотелось... В общем, я решила рискнуть и оставить Синицыну Синицыной, но как минимум один человек - Очиро всё-таки поинтересовался, не является ли образ Женьки списанным с Сингл. Пришлось отрицать.
Про Мастера я ещё ничего не знала, но назвать хотелось Джоном, по имени одного моего умершего несколько лет назад хорошего знакомого - Джона Михайловича Дрозда. Фамилию Мастеру я прописывать не стала, а отчество изменила для контраста.
Как появилась Соня Подосинкина? В возникновении этого персонажа виновен Бром (а вы, небось, думаете, когда же он появится в качестве соавтора? скоро уже, не волнуйтесь, просто пока до него черед не дошёл). Я сказала Брому, что пишу повесть про Ерёмина, а он ответил, что сколько можно про Ерёмина, написала бы лучше про Подосинкину, а то про нее никто не пишет. А вот это гнусный поклёп. Про Подосинкину я много писала. Она фигурирует одним из главных персонажей в повести Конкурс Мэйл.Ру и в рассказе Тамагочи. Но тут я подумала,что почему бы нет, ведь не один же Ерёмин будет на ферме хозяйство вести. Кто-то его должен всему научить. Пусть это будет Подосинкина, ладно. А чтобы у Ерёмина не было большого повода изменить Женьке Синицыной, Подосинкину я сделала совсем юной и вредной пигалицей. Нет, я, конечно, не против, если они будут вместе, но меня не так поймут - решат, что я о них знаю нечто, скрытое от других блоггеров, а это не так. Так что я обезопасила Подосинкину 15-ью годами разницы.
Что было дальше? А вот в следующий раз узнаете.
продолжение следует
Метки: дневник писателя подмастерье |
Мемуар про "Подмастерье" (5) |
Дневник |
Метки: дневник писателя подмастерье |
Мемуар про "Подмастерье"(4) |
Дневник |
Метки: дневник писателя |
Мемуар про "Подмастерье"(3) |
Дневник |
Метки: дневник писателя |
Мемуар про "Подмастерье"(2) |
Дневник |
Метки: дневник писателя |
Мемуар про "Подмастерье" |
Дневник |
Метки: дневник писателя |
Первая любовь |
Дневник |
Мемуары, аудио |
Метки: аудио мемуары |
И нет мне покоя |
Дневник |
Мемуары |
Метки: мемуары |
Мама |
Дневник |
К слову | |
Двадцать три года прошло. И спать безумно хотелось. И склероз, чёрт его подери, достал. И вообще мало что помню. А это - как сейчас. Мама умирала три раза за эту ночь. А я пыталась перебороть сон и думала, что вот надо же, мама умирает, я всю жизнь этого так боялась. А тут - до фени мне это, спать хочу. Что же я за чудовище такое, бесчувственное? | |
Метки: семья лытдыбр |
Исповедание веры |
Дневник |
Мемьюарс Двенадцать лет назад мне впервые довелось взять в руки книгу "Верую..." замечательного детского писателя Леонида Пантелеева, написанную им в стол и опубликованную уже после смерти автора. Это удивительно честная, беспощадная к себе, своим поступкам, мыслям и чувствам, исповедь человека, прошедшего нелегкий духовный и жизненный путь. |
Метки: мемуары творчество мои произведения эссе |
Как мне однажды свернули шею |
Дневник |
Мемьюарс Когда мне было десять лет, круглая дура и стопроцентная блондинка Ленка Лыжина грязно оскорбила мою маму. Это было в каменном коридоре нашей школы. Каменный коридор - это такое мрачное длинное сводчатое помещение без окон на первом этаже, похожее на подземелье, с большими каменными плитами на полу, он тянется через весь главный корпус и заканчивается тем, что заворачивает в небольшой тупик. Ну, как небольшой? По меркам школы. Туда спокойно влезет два, а то и три класса. И вот как раз наш класс находился там, и все это тут и случилось. Поскольку оскорбление было настолько гнусным, что обойтись одним презрительным "дура" было никак нельзя, то я полезла в драку. Лыжина была еще и дылда помимо всего прочего, выше и здоровее всех в классе. Она мне довольно быстро свернула шею. Я чувствовала сначала сильную боль, а потом онемение, как от наркоза, но все равно продолжала драться. Класс занимался своими делами. Драка кончилась, когда пришел кто-то из учителей и меня потащили в медкабинет, а потом в больницу. В общем, мне повезло, все обошлось тем, что мне на шею на три месяца одели гипсовый ошейник. Лыжина больше никогда не возникала. А одноклассники через 25 лет как-то вспомнили эту историю и сказали, что все тогда болели за меня. Не очень я, правда, это тогда заметила, но остается согласиться - им виднее. Наверное, бороться с подлецами вообще глупо. Но, имхо, мерзко жить, делая вид, что это нормальные люди, подавать им руку, общаться с ними как будто это люди, достойные уважения. |
Метки: мемуары лытдыбр |
Мы собирали пули, как грибы |
Дневник |
История |
Так выглядела Невская Дубровка в 41-м. Круто, да? Там и в наше время было невесело, хотя лес уже разросся. Но это был страшный лес. Все знали, что туда нельзя ходить, но детям интересно было собирать гильзы, пули, осколки, находить минометы и другую технику. Туда тянуло, как тянет в страшный сон. Каждый год мы ездили туда всем классом. |
|
Как-то мама моя познакомилась там с женщиной, которая занималась устройством встречи ветеранов, запамятовала, как ее звали. Пытаюсь вспомнить два дня: Доронина? Дронова? - вылетело из головы, не помню, убей Бог. После этого мы несколько раз ездили к ней домой. Она была одинока. Мое детское воображение поразило обилие игрушек в квартире, хотя ребенка у нее не было... |
|
Метки: история креатив блокада мемуары мои произведения война |
Дед Мороз и звери, которые живут с ним в лесу |
Дневник |
Новый Год
|
Метки: новый год семья |
Страницы: | [2] 1 |