Фото

Злобный пёс Хан повадился на кухню. И бедокурит... точнее, бедокотит там от души... Хозяева отгородили кухню от него, как смогли. Но стоит им отвернуться, и Хан опять здесь. Но доблестная охрана не спит - бдит. Враг не пройдёт!

Лытдыбр
фото

Лытдыбр

Лёша вчера сварил настоящий постный обед. Подосинкиной и не снилось. Суп из риса вперемешку с горохом, с добавленным жареным луком и растительным маслом. Народ был столь голоден, что ел и даже нахваливал. Вежливый народ. Я тоже была голодная, но вкусовые пупырышки чувствительность не утратили, и только блокадные корни заставили все это проглотить. Если оставшиеся дни поста мы будем питаться тем же самым супом, то проблема моего похудения решится сама собой. В любом случае, начинание весьма полезное, заставляет задуматься о смысле жизни и о том, что я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть.

К слову

Двадцать три года прошло. И спать безумно хотелось. И склероз, чёрт его подери, достал. И вообще мало что помню. А это - как сейчас. Мама умирала три раза за эту ночь. А я пыталась перебороть сон и думала, что вот надо же, мама умирает, я всю жизнь этого так боялась. А тут - до фени мне это, спать хочу. Что же я за чудовище такое, бесчувственное?

дальше

Лытдыбр

Все утро из комнаты киндыра раздавался громкий писк. Решив, что помимо меховой Чичи, щенку подарили моего любимого резинового пищащего ежика с дырочкой в правом боку, пошла проверить все же, что это там такое. Как же... Йожег... Разбежалась... В комнате - загон. Дети туда усердно пихают Зяву, надеясь, что теперь-то она почувствует себя матерью. Приемной. Поскольку в загоне сидят пятеро котят-подкидышей. В подворотню подбросили.

Короче, в доме теперь 7 котов и собака. Весело. Кто у нас поселится завтра?

Лытдыбр

Когда моя мама была маленькой, она мечтала о большом плюшевом мишке, такие были у некоторых окружающих детей, а у нее - не было. Маму забрали в большой дом, отца не было, бедствовали с бабушкой. А потом - война, блокада, эвакуация. А после войны - большая была уже, чтобы игрушками баловаться. А мечта о мишке осталась. И когда родилась я, она купила мне огромного - как мне тогда казалось - плюшевого медведя. Мне он совсем не нравился, я его даже слегка побаивалась. Играть в него не играла. Сидел он себе в углу и смотрел грустно, как я в другие игрушки играю. Ну, и теперь по-прежнему сидит: память о маме.

Сегодня вдруг обнаружила, что принесенному на днях щенку Чингизу Лешка отдал на растерзание обезьяну Чичи, тоже плюшевую, которую он прежде очень любил. Чичи подарил папа. Что это? Откуда такая разница в восприятии? Или просто поколение другое и наши ценности для них уже мало что значат?

Лытдыбр

Несмотря на то, что у меня внутреннее субъективное ощущение, что я прожженный дока и мне палец в рот не клади, в самом деле я существо жутко доверчивое и обвести меня вокруг того же самого пальца ничего не стоит. Дык вот могла же, дура, догадаться, что киндыры мне лапшу на уши вешают. Тем более, задним числом понимаю, что не сообразить о том, насколько это очевидно, мог только конченный лох.

Дань памяти
Никто не забыт? И ничто не забыто?

Я ничего не помню о рядовом Александре Виноградове, с которого начался наш долгий поиск, кроме того, что был он очень молод и пропал без вести во время войны. В рутине розыска это письмо оказалось ординарным и концов найти не удалось. Но одно из 200 писем касалось другого рядового, и также - Саши Виноградова. Очень хотелось нащупать хоть какую-то связь между этими двумя мальчиками, - но, увы! - это были все же разные люди.

Дань памяти
...а на Россию одна моя мама, да только что она может одна?

Каждый помнит, как умеет. Одни нацепляют на лацканы ленточки. Другие везут детей на Пискарёвку. Третьи кричат о своей ненависти к эстонцам.

Я напишу о человеке, который ничего никуда не цеплял - не любил позы; не ехал на Пискарёвку - находились дела поважнее; ничего не кричал - тихий был, да и сам из Прибалтов: если бы дожил до нынешних дней, сильно страдал бы и за эстонцев, и за русских, но камень бы ни в кого не кинул.

Счастье тем, кто успел умереть, не дожив до тех дней, когда степень разложения общества наблюдается уже всюду. Безнравственность ломает самых сильных. Наглости и хамству границ нет. Они защищены правами. Кто-нибудь из вас помнит Юлию Друнину?

Кто-нибудь из вас помнит причину добровольного ее ухода? То-то и оно...

Был такой артист - Виктор Татарский. Худой, очкастый, интеллигентный. Приезжал в Питер с концертами - читал Евтушенко. Вряд ли кто это вспомнит. Но передачу "Встреча с песней", звучавшую по ленинградскому радио в 9 вечера каждую 1-3 пятницу месяца, кто-то еще должен хранить в душе. Люди писали замечательные, прекрасные письма о самом дорогом, что было в их жизни и просили исполнить любимые песни.

Мы с мамой ждали позывных "Одинокой Гармони". Для нее это была лазейка в суете тяжких будней - мир людей, открывающихся друг другу, любящих, страдающих, зачастую неприкаянных. Я была еще совсем глупая и с нетерпением ждала, когда Татарский кончит читать очередное письмо и зазвучит песня. Хорошие были песни, чаще всего военные или народные. У людей было еще развито чувство вкуса.

Иногда звучали во "Встрече" письма юных следопытов с просьбой отозваться, если жив, кого-либо пропавшего в войну и разыскиваемого родными. Агния Барто, да-да, та самая: "Идет бычок качается..." - также вела передачу "Ищу человека". Всем миром болели за тех, кто спрашивал, не ли кого выжившего из эвакуированных младенцев блокадного Ленинграда с родинкой на левом плече?

Кто-нибудь помнит???

Когда я училась в 5 или 6 классе, в школу пришло письмо с просьбой найти пропавшего без вести рядового Александра Виноградова. Не знаю почему, но письмо вручили мне. Что с ним было делать - я не знала. Можете догадаться, что я сделала? Вот-вот. Я написала Виктору Татарскому во "Встречу с песней". И вскорости мое письмо прозвучало по радио.

Через 2 недели меня вызвали в школьную канцелярию и вручили мешок писем - всего ничего, около 200 штук, вместе с тем, что несколько припоздали. И вместо одного Саши Виноградова у меня их оказалось 200. Со всем тем, что за этими письмами стояло. Боль, тоска, надежда. Растерянность моя была велика. Я не знала, что делать. Спросила маму.

Она взяла эти письма, внимательно их все прочитала. Надо сказать, что всегда она была трудоголиком и работала на износ. Спала по 4-6 часов в день. Теперь время сна сократилось. Начались бесконечные писания по военкоматам, жилконторам, кладбищам. Была составлена таблица писем и запросов. Если откуда-то ответ не приходил, через месяц писали еще раз. Компьютеров-принтеров не было - письма составлялись от руки. Однако шаблон был определен и началась многомесячная добровольная, никем, естественно, не оплачиваемая работа по розыску пропавших без вести людей. Алла Гласкович и Таня Иванова (Белоусова) - отличницы-одноклассницы терпеливо помогали нам, но 9/10 всего, что было сделано, совершила моя мама.

За все это время удалось найти только одного пропавшего человека - рядового Парфенова, похороненного на одном из военных кладбищ под Питером в Братской могиле. Вот что мне сегодня хотелось рассказать о памяти.

На снимке семья Парфеновых: две дочери и три внука. Моя мама - в центре.

Христианство
Изография

Возрождение изографии

Стал, вероятно, народ заглядывать ко мне в альбомы, поскольку уже несколько раз за последнее время спросили, где киндер учился рисовать. Ну, вот чтобы ответить всем сразу, напишу-ка я пост о питерском Мастере и его школе.

Мастера зовут Ростислав Мартинович Гирвель. Школа его называется "Святогорье". Учатся там дети с 4-5 лет. Киндера моего в свое время уже как великовозрастного - 7-летку - туда уже приняли со скрыпом. Однако, он быстро наверстал потерянное время. Первый год - это рисунок, этюды. Второй год - сказка, сложная по композиции, ну, Лехе повезло, ему уже во второй год обучения позволено было писать икону. Сначала - масло, затем - темпера. Ну а третий год и далее - уже иконопись.

Подросшие ученики вместе с мастером расписывают храмы. Младшие участвуют во всевозможных выставках и конкурсах. Впрочем, и их работы благословляются как иконы взрослых мастеров и, случается, обретают себя в храмах. Пишут ученики старинным способом. Все уж не упомню, но грунтовка доски - страшно трудоемкое дело, а растворитель делают из вина и яичного желтка, краски разводят в керамической плошке безумно долго - дольше, чем пишут, право слово.
продолжение здесь

Новый Год

Сначала загляните к Подосинкиной. Она меня сподвигла. Да и в сто раз лучше написала. Сюда-сюда, пожалуйте.

Надо сказать, что Новый Год, который наступил в 1990 году, мы ждали с нетерпением. А то конец старого был не слишком удачный. Сначала мы свозили Лешку в зоопарк, после чего всей коммуналкой переболели каким-то странным козьим лишаем. Хотя коз в зоопарке не видели. Даже не заходили к парнокопытным. А потом еще соседи притащили с помойки старую мебель, и мы тоже всей коммуналкой после этого выводили дружно животных, которые с мороза на тепло - обрадовались и радостно расползлись по комнатам. Даже на несколько дней пришлось съехать к друзьям, чтобы карбофос выветрился.
Читай дальше

Лешка с Кэпом починили дубовую дверь 19 века, которую умудрилась на днях сломать и сорвать с петель кошка по имени Зевс. Дверь повесили на место. Слава Богу, держится. Но открывается теперь слишком легко - одним толчком слабой кошачьей лапки. Это неинтересно. Зевс выходит в коридор и орёт. Контрасекс ей не помогает. Ей нужно трудную жизнь - прилагать куда-то свои недюжинные силы, сбрасывать накопившийся адреналин - а некуда. Выходит в коридор, короче, и орет. Весь дом просыпается. Дабы страдало поменьше народу, я забрала Зевса к себе, а дверь привязала шпагатом к ножке стола, на котором стоит компьютер. Зевс в восторге - дверь опять открывается с великим трудом. А я в беспокойстве - за дверь, стол, монитор, компьютер и кошку - вдруг дверь на этот раз рухнет ей на голову???