Интервью с Моше Фейглиным

МОШЕ ФЕЙГЛИН

Когда-то в давние времена не было ни ХАМАСа, ни туннелей, ни ракет, ни "Нухбы".

Потом пришли трое: Рабин, Перес и Бейлин и решили отдать Газу террористам.

И вместо "мира", обещанного этими тремя, мы получили продолжение Холокоста и больше смертей и скорбей, чем все, что пришлось нам пережить в Израиле.

И каждый день на армейском кладбище на горе Герцля прибавляются новые могилы.

И никто не смеет пытаться исправить то, что сделали Рабин Перес и Бейлин и все, присоединившиеся к ним за последние 30 лет.

Рабин и Перес уже мертвы – они не могут попросить прощения за эти ужасающие последствия.

А Бейлин и остальные бейлинцы? Ведь их было много. Зачем им просить прощения, если никто этого не требует?

"Банда Осло" росла и присоединяла к себе все новых людей: высших чинов армии, журналистов, научные круги, государственных чиновников и, конечно, высших представителей судебной системы.

"Процесс Осло" очень похож на изощренное ограбление банка. Потому что "банда Осло" не грабила "банк", она просто захватила его.

Если бейлинцы признают свои прегрешения и извинятся, то придется поменять названия всех улиц, площадей и школ имени Рабина и Переса.

Если бейлинцы извинятся – слишком многие карьеры пошатнутся.

Если бейлинцы извинятся, весь ограбленный ими банк может обанкротиться…

И поэтому никто никогда не извинится.

Бейлинцы из "банды Осло" никогда не вернут нам прекрасную жизнь, которую они у нас украли. С начала "процесса Осло" они взяли под свой контроль Израиль и полностью подчинили его своим принципам.

Если мы продолжим вкладывать свои жизни в "банк Осло", находящийся под их контролем, мы не выйдем из круга смертей, который они навлекли на нас "ословским процессом".

Если мы не заменим весь этот слой руководства, если не уберем всех бейлинцев, выросших в армии и ШАБАКе, в левой и правой политике, среди высших чиновников и в судебной системе, если мы не выйдем из этого ограбленного "банка" и не положим свои жизни в новый "банк", с руководством, полностью свободным от всей грязи "Осло", то смерть будет продолжать поджидать нас за каждым углом.

Пришло время заменить весь банк лидерства, в который были вложены наши жизни.

(Перевод А. Энтовой)

Моше Фейглин

Учитывая характер митинга памяти Рабина в этом году, правильно ли поступили представители правых и религиозных, что приняли в нем участие?

Шокирующее убийство израильского премьер-министра Ицхака Рабина было в полной мере использовано израильскими левыми для продвижения своей политической повестки дня. Лживая пропаганда, согласно которой к убийству привело подстрекательство, и что любой, кто выступал против политики Рабина, подстрекал, и поэтому все правые являются соучастниками убийства - успешно внедрилась в израильский дискурс. Мертвого Ицхака Рабина превратили в политический инструмент, разделяющий общество до такой степени, что это уже стало, увы, необратимым.

Но сейчас у левых проблема. После 22 лет подстрекательства из этого лимона был уже выжат весь сок. Подавляющее большинство общества поняло, что политика правительства Рабина, подписавшего соглашения Осло, была абсолютно оторвана от реальности и привела к катастрофе. Поэтому общество развернулось вправо и не ходит на эти митинги, понимая, что там им отведена роль виноватых, эдакого мальчика для битья.

И хотя организаторы митинга, чтобы справиться с этой проблемой, выдвигают лозунг единства, но суть мероприятия не изменилась. Те, кто приходит на площадь из добрых побуждений, - попадает в их ловушку и сразу чувствует, что ему отвели роль виноватого и извиняющегося.

Чисто теоретически предположим, что вдруг чудом стало известно, что пули Игаля Амира действительно были холостыми, и что Рабина убил кто-то из левых. Стали бы тогда организаторы устраивать это мероприятие - митинг, указывающий на их собственную вину? Ответ ясен.

В Израиле за эти годы развернулась целая «индустрия мира» - в академических кругах, в судебной системе, в СМИ, в органах безопасности. Тех, кто не принял Осло, отодвинули назад или выдавили из системы. Тысячи людей уже заплатили цену своими жизнями за этот процесс, целью которого был вовсе мир, а, по выражению одного из архитекторов Осло доктора Рона Пундака, "израилизация государства" вытесняющая его еврейский национальный характер.

Ицхак Рабин стал священным символом и эмоциональным оправданием процесса Осло и "израилизации" - потери идентичности нашей страны. Вместо мира процесса Осло принес смерть. Тем, кто любит жизнь и кому важна национальная идентификация, нечего делать на митинге, призванном укрепить левый нарратив.

Перевод Эллы Эстрин

Блог Фейглина в ФБ, 11.2017

Моше Фейглин – лидер движения "Зеут"

Серия сообщений "политика":
Часть 1 - Внешнеполитическая программа НДИ
Часть 2 - Программа НДИ: Как будет решаться проблема израильских арабов?
...
Часть 14 - Правда о Новом Израильском фонде.
Часть 15 - За что советские евреи благодарны раввину Кахане
Часть 16 - Не надоело исполнять роль мальчика для битья?
Часть 17 - «Иерусалимская речь» Трампа (полный текст)
Часть 18 - Не зря арабы злятся на Декларацию Трампа
...
Часть 33 - "С заседаний правительства исчезла атмосфера истерики".
Часть 34 - Шакед продвигает законопроект о биометрии для иностранцев
Часть 35 - Кого еще защищает "Железный купол"?

Я немного завидую французам. Всего одно массовое убийство (именуемое у нас деликатным словечком «теракт») – и всем сразу стало ясно, что началась война. 

Когда на наши головы обрушились Ословские соглашения, здесь начали взрываться переполненные автобусы и многолюдные рестораны. Побоища парижского масштаба стали у нас обычным делом. Но глава правительства в то время, сначала Рабин, потом Шимон Перес, твердил, что речь идёт о «жертвах мира».

И до сих пор мы упорно отказываемся понять то, что уже поняли французы, – что идёт война. «Индустрия мира», созданная Пересом сотоварищи, действует с Ословских времён и не позволяет реальности сбить нас с толку. 

С другой стороны, сегодня лучше быть израильтянином, чем французом. 

Моше Фейглин

Длинная цепочка велосипедистов со всей страны заполнила в то утро живописную тропу, спускающуюся от порога моего дома к ручью Кана. Десять километров чистого наслаждения на пути меж источниками и горами Шомрона. Я с нетерпением ждал этого события, но злодейское убийство заставило меня остаться в сукке.
Хорошо, что все состоялось, что люди приехали, но я не чувствовал себя в силах участвовать самому. Лица Наамы и Эйтама - да отомстит Господь за их кровь – стояли передо мной.
На каком-то этапе это стали называть "атакой"(на иврите "пигуа"). Такое простое слово, нечто, напоминающее несчастный случай, ДТП или природную катастрофу, чуть ли не неизбежное, как моросящий дождик на юге.
Теракт последовал за четким указанием ШАБАКу и полиции регистрировать, по возможности, каждое убийство евреев как уголовное происшествие или убийство по неизвестным причинам.
Если бы я в свое время не воспользовался своей парламентской неприкосновенностью и не нарушил секретность следствия по делу Натаниэля Арами (да отомстит Господь за его кровь!), то его убийство возможно до сих пор считалось бы нераскрытым или уголовной разборкой, а его вдова и сироты все еще напрасно просили бы сочувствия и помощи. Напомню, что Натаниэля Арами убили арабы, его коллеги по работе, которые перерезали трос, и он упал с высоты 14-го этажа.

Дорогие друзья!

Я не зря выбрал университет Бар-Илан для изложения перед вами своей политической программы.

На курсах командиров, где я учился, я усвоил одно правило: если заблудился - вернись туда, где потерял дорогу, и начни с этого места заново.

Отсюда, с этой точки, со знаменитой Бар-Иланской речи Нетаниягу начались наши проблемы. Мы – наше руководство - потеряли верный политический курс.

Здесь, на этом месте, национальный лагерь принял принцип «двух государств» для якобы двух народов. Это произошло в центре нашей страны.

Здесь национальный лагерь посеял плевелы беды, используя идеи, которые зародились где-то в 60-х годах в штабах крайне левых. Но эти идеи были решительно отвергнуты в то время еще здравомыслящей левой партией «Авода».

Именно поэтому мы возвращаемся сегодня туда, откуда начались наши заблуждения.

Мы хотим снова обратиться к основам национальной идеологии и к принципу одного государства, принципу справедливому, мудрому и реалистичному:
ОДНО ГОСУДАРСТВО ДЛЯ ОДНОГО НАРОДА В ОДНОЙ СТРАНЕ.

Моше Фейглин

Лапид утверждает, что Нетаниягу предложил закон о еврейском национальном государстве из-за приближения «праймериз» - внутренних выборов главы Ликуда. Ну и что? А разве сам Лапид не исходит из политических соображений?

Часто произносимое осуждающее утверждение, что определенное действие происходит из политических соображений, является демагогическим. Наш мир состоит из материи и духа. Мне неизвестен ребенок, который родился бы только от духовной любви (кроме разве что Христа). Поэтому вопрос состоит не в наличии политических соображений, а в том, связаны ли они с правильной идеологией, то есть, если хотите продолжить наше сравнение, соединена ли духовная любовь с физическим наслаждением. Идея о том, что они не могут идти вместе – это, по сути, христианская монашеская идея.

Если закон о еврейском национальном государстве – хороший закон, то хорошо, что есть «праймериз» - выборы руководства Ликуда. Такая приземленная вещь как выборы дает премьер-министру стимул для продвижения высокого, верного и справедливого дела. Поэтому, кстати, важно следующее: если в ближайшие полгода не будет всеобщих выборов, необходимо снова провести «праймериз» перед следующими всеобщими выборами. Нужно, чтобы глава правительства продолжал и после этих праймериз считаться с членами своей партии, которые избрали его на этот пост.

Моше Фейглин написал в своем блоге:

Около полугода назад я послал премьер-министру парламентский запрос о потере Израилем суверенитета на Храмовой горе и о передачи ее Иордании. До сих пор на этот запрос нет ответа. Но вчера стало ясно, что на практике премьер-министр Биньямин Нетаньяху передал суверенитет на Храмовой горе Иордании. 

Единственный проход для немусульман на Храмовую гору осуществляется через ворота Муграбим над Стеной Плача. После землетрясения, мост, ведущий к этим воротам, рухнул и в 2004 году правительство запланировало построить новый каменный мост. Однако, под давлением мировой критики вместо каменного был оставлен шаткий временный деревянный мост. Инженеры из иерусалимского муниципалитета сочли этот временный мост небезопасным, и в течение последних нескольких недель был построен новый, более прочный и безопасный деревянный мост. Иордания, однако, потребовала, что мост был снят. Вчера начались работы по его демонтажу. Такая капитуляция перед иорданским требованием и демонтаж безопасного моста (который был возведен даже не на самой Храмовой горе, а над Стеной плача) свидетельствует о том, что премьер-министр практически уступил израильский суверенитет на Храмовой горе.        

 Автор: Моше Фейглин

На прошлой неделе Хагай Сегаль поражался, почему закон о "депортации с компенсацией", легитимный и применяемый в Израиле по отношению к евреям, когда я предлагаю распространить его - в добровольном (а не в принудительном) порядке на арабов - считается "фантастическим". 

Вроде бы ответ ясен: проблема в деньгах. Сейчас в Иудее и Самарии есть гораздо больше арабов, чем евреев, и мы не можем выплатить "эмиграционную корзину" проживающим там арабам – и уж, разумеется, не такую огромную сумму, как полмиллиона долларов на семью.