Стихотворение, которое читает Марина Дюжева в фильме "На исходе лета" завораживающе...В фильме вообще присутствует много прекрасных стихов и прекрасной музыки (композитор Э. Хагагортян). Спасибо всем создателям и, в частности, режиссеру Рубену Мурадяну за эту картину.
Строки, столь трепетно произнесенные в фильме устами главной героини, на самом деле поэт Евгений Баратынский посвятил одной из красивейших женщин своего времени Софье Дмитриевне Пономаревой.
Приманкой ласковых речей
Вам не лишить меня рассудка!
Конечно, многих вы милей,
Но вас любить - плохая шутка!
Вам не нужна любовь моя,
Не слишком заняты вы мною,
Не нежность - прихоть вашу я
Признаньем страстным успокою.
Вам дорог я, твердите вы,
Но лишний пленник вам дороже.
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже.
С толпой соперников моих
Я состязаться не дерзаю
И превосходной силе их
Без битвы поле уступаю.
«Женщина – мотылек», женщина - ребенок, образ которой создала, взлелеяла и трагически рано вобрала в себя давно и прочно ушедшая от нас, романтическая «пушкинская эпоха» - почти сказочное, мифическое, легендарное Небытие...»
Вот описание ее портрета одого из современников Пономаревой:
«Эта молоденькая, плотненькая дама, небольшого росту, обладала необыкновенным искусством нравиться. Где она получила свое образование – не знаю, но воспитание ее было самое блистательное: бойко говорила она на четырех европейских языках и владела превосходно русским, что было тогда редкостью; иностранная литература и наша домашняя были ей вполне знакомы. Она умела завлечь в свою гостиную всех тогдашних литераторов, декламировала перед ними их стихотворения и восхищала своей игрой на фортепьяно и приятным пением».
В Софии Пономаревой, действительно было что то от ребенка и от мадонны одновременно: огромные влажные глаза, смотревшие на мир с обворожительною непосредственностью и лукавством истинного ребенка, непринужденность и грация порывов и восхищающая всех жажда жизни.
Когда б вы менее прекрасной
Случайно слыли у молвы;
Когда бы прелестью опасной
Не столь опасны были вы...
Когда б еще сей голос нежный
И томный пламень сих очей
Любовью менее мятежной,
Могли грозить душе моей;
Когда бы больше мне на доли
Даров послал цитерский бог, —
Тогда я дал бы сердцу волю,
Тогда любить я вас бы мог.
Предаться нежному участью
Мне тайный голос не велит...
И удивление, по счастью,
От стрел любви меня хранит.
(Е.А.Баратынский)
К 1821 году в доме Пономарёвых (Фурштатская улица, близ Таврического сада) сложился литературный салон. Хозяйкой литературного салона, в рамках которого существовало общество под её инициалами «С. Д. П.» («Сословие друзей просвещения») являлась Софья Пономарева. Ее муж, Аким Ивановича Пономарёв, не играл значительной роли в её салоне. Зато среди её гостей были И. А. Крылов, А. Е. Измайлов, О. М. Сомов, А. Х. Востоков, А. А. Жандр, П. А. Катенин, В. И. Панаев, Е. А. Баратынский, В. К. Кюхельбекер, А. А. Дельвиг, А. Д. Илличевский. Пушкин во время существования салона Пономарёвой находился в южной ссылке. Софья Дмитриевна принимала в своём салоне только мужчин и активно флиртовала с ними, изображая «детское проказничество», однако никогда не заходя в этом до «банальной связи». В салоне сложился «культ Софии», напоминающий средневековые «дворы любви» и «служения Даме».
Поэт Е. Баратынский посвятил немало стихотворений Софии Пономаревой. В знаменитом альбоме Софьи Дмитриевны он создал один из лучших ее стихотворных портретов:
О своенравная София!
От всей души я вас люблю,
Хотя и реже чем другие
И неискусней вас хвалю.
На ваших ужинах весёлых,
Где любят смех, и даже шум,
Где не кладут оков тяжёлых
Ни на уменье, ни на ум,
Где для холопа иль невежды
Не притворяясь, часто мы
Браним Указы и псалмы,
Я основал свои надежды
И счастье нынешней зимы.
Ни в чём не следуя пристрастью,
Даёте цену вы всему:
Рассудку, шалости, уму
И удовольствию и счастью.
Свет пренебрегши в добрый час
И утеснительную моду,
Всему и всем забавить вас
Вы дали полную свободу;
И потому далёко прочь
От вас бежит причудниц мука,
Жеманства пасмурная дочь,
Всегда зевающая скука.
Иной порою, знаю сам,
Я вас браню по пустякам.
Простите мне мои укоры:
Не ум один дивится вам,
Опасны сердцу ваши взоры:
Они лукавы, я слыхал,
И всё предвидя осторожно,
От власти их когда возможно
Спасти рассудок я желал,
Я в нём теперь едва ли волен
И часто, пасмурный душой,
За то я вами не доволен,
Что не доволен сам собой.
Литературное творчество Пономарёвой (о котором Измайлов писал И. И. Дмитриеву, что она «переводит на русский прозою лучше многих записных литераторов; пишет весьма недурно стихи») сохранилось плохо. Известны написанные ею «Речь по случаю открытия общества» С. Д. П. и проект устава общества; вероятно, ей же принадлежит напечатанная в «Благонамеренном» статья с пародийными элегиями «Страждущий поэт к издателю "Благонамеренного"», стилизованная под простодушную исповедь молодого поэта. Она подписана «Мотыльков», известно, что «Мотылёк» было одним из её прозвищ.
Софья Дмитриевна умерла на 30-м году жизни в больших страданиях. Да, несравненная София Дмитриевна всегда играла лишь своею собственною жизнью. Жизни же других она – согревала. Трепетом крохотных мотыльковых крыльев. Оказывается, они, легковесные крылышки, прозрачные, прохладные, могли быть и ощутимыми и горячими, как пламя костра или зажженной с двух концов свечи. И неважно, что она столь быстро догорела…
(По материалам С. Макаренко "Легкокрылый мотылек или жизнь на страницах дамского альбома")
И вот самый конец пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин». Онегин, когда-то отказавший Татьяне в любви, возвращается после долгого путешествия и находит Татьяну замужем, она теперь княгиня, она богата и знатна. Теперь черед Онегина любить, он у ног Татьяны, но княгиня отказывает ему, ей кажется, что он хочет лишь завести лестный для него роман, и она выговаривает ему:
