Только три человека – руководители разведки крымских партизан Иван Федосеевич Федченко («Сибирский»), Эдуард Янович Сизас (легендарный «Адольф Веккель») и Иван Христофорович Давыдкин (начальник разведотдела Центрального штаба партизанского движения в Крыму) знали, что их разведчица служит в СД (служба для особых поручений) у карателей.

Ее привел в лес к партизанам «Сибирский», тогда руководитель боевой группы в Карасубазаре (Белогорске). Серый ватник, серые брюки, заправленные в кирзовые сапоги, кожаная шапка-ушанка не могли скрыть ее обаяния и женственности.

«Богиня! Большой открытый лоб, карие глаза, излучающие доброту и нежность… – вспоминал начальник разведотдела И. Давыдкин в своей так и недописанной из-за кончины книге. - Потому партизаны и назвали ее «Венерой».

Придя самостоятельно в отряд, она рассказала, что родилась в немецком селе, неподалеку от Керчи. Отец ее батрачил у немцев в Гражданскую, был в партизанах, а в начале Отечественной погиб при обороне Одессы. Фашисты предложили ей стать переводчицей, узнав, что она хорошо знает немецкий язык, но она хочет быть партизанкой и мстить за отца.

Партизаны приняли ее сразу, но убедили в том, какая ответственная, огромной государственной важности работа ей может быть доверена, если она согласится стать переводчицей у немцев. Так Софья стала работать в полевой жандармерии 11-й немецкой армии.

Когда штурмбанфюрер СС фон Матов отчитывал своих подчиненных за катастрофическую утечку секретных сведений, то ему и в голову не могло прийти, что милая переводчица Софья – и есть их причина. Она была вне подозрений.

Ее даже направляли в Берлин, и в Главном управлении имперской безопасности предложили службу в оккупированной Франции. Но фон Матов уговорил ее остаться работать у него.

С помощью Софьи Загорковой были разоблачены почти все блуждавшие по селам и городам Крыма провокаторы, которые под видом партизан просились на ночлег к хозяевам, а утром их сдавали, и молодчики СД этих хозяев расстреливали.

Сообщения «Венеры» партизанам были всегда точны и оперативны. Начальник разведотдела Давыдкин рассказывал, как в январе-феврале 1942 года гитлеровцы спешно перебрасывали силы из Симферополя и Джонкоя в сторону Керчи, в том числе моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер» и «Викинг» для борьбы с десантными частями Красной армии. «Венера» проинформировала об этом партизанское руководство, а оно тут же радировало эти важные сведения на Большую землю. Нависла угроза над подпольем Карасубазара. Жандармы были готовы к захвату подпольщиков, но их вовремя предупредила «Венера», и двадцати участникам подполья удалось уйти в лес к партизанам.

Представляет интерес документ, составленный штурмбанфюрером СС Стефанусом весной 1942 года.

«Полевая почта 11/709 Симферополь.

29 марта 1942 года

Секретный документ государственной важности!

Главное управление Имперской безопасности.

Бригаденфюреру СС Олендорфу

Г. Берлин Принц-Альбрехтштрассе, 8

Доношу, что ликвидация бандитизма в горах и некоторых населенных пунктах Крыма проводится согласно директиве рейхсфюрера СС ускоренно, планомерно, с применением наземных и воздушных средств, но, как и в первое время, бандиты так же сопротивляются, полны фанатизма отчаяния и умения. Отлично знают местность и тактически грамотно используют ее в боях с нами. Даже с хорошими проводниками из числа местных жителей-татар, не удается их внезапно обнаружить и атаковать.

При прочесывании леса несем большие потери, особенно людей из специальных частей СС, которые, как правило, входят в соприкосновения с бандитами первыми. Перешедшие к нам на службу от бандитов местные татары показывают, что бандитские отряды в большинстве возглавляют хорошо подготовленные офицеры пограничной охраны и работники НКВД.

Поэтому считаю нужным вторично доложить, что поиски и преследования бандитов путем применения служебных собак положительных результатов не дали. За 15 дней марта было потеряно в боях с бандитами 82 служебные собаки и 73 их проводника.

Как выяснено, офицеры пограничной охраны и работники НКВД хорошо владеют способами и навыками уничтожения служебных собак.

Не могу не доложить Вам и о том, что вчера был захвачен тяжелораненый бандит. Нам пришлось много с ним повозиться, чтобы кое-что узнать. Умирая, он успел нам сообщить тревожную вещь для нашего тыла. Оказывается, бандиты в каждом отряде создали диверсионно-разведывательные группы, и возглавляют их офицеры пограничной охраны или сотрудники НКВД. Эти группы проходят специальную подготовку для борьбы с нами изощренными методами.

Юго-восточнее города Карасубазара, в районе селения Чермалык… был ликвидирован нами главный штаб бандитов во главе с полковником Мокроусовым, но удержать блокаду и уничтожить их с захватом Мокроусова нам не удалось. У них оказалось более трех тысяч хорошо вооруженных бандитов, вместо полагаемых по нашим сведениям 500. Сведения эти по невыясненным причинам якобы навязала группа гауптштурмфюрера СС Пеллера (расследование веду сам).

Из-за таких болванов мы потеряли около 900 человек убитыми и ранеными.

Командарм возмущен этим.

Засылаемая нами агентура в отряды бандитов желаемой цели пока не достигает, как правило, ими выявляется и уничтожается (имею ввиду лжепартизанские группы из наших школ).

Расформированные и разбежавшиеся отряды Судакского бандитского соединения Стасюка, захвачсенного моими парнями, вновь созданы большевиками из десантных частей. Наши три агента пойманы и расстреляны бандитами…

Хайль Гитлер!

Стефанус – штурмбанфюрере СС».

И опять все эти сведения были связаны с деятельностью разведчицы «Венеры», с ее точными донесениями руководству разведки.

Но была у этой опасной скрытной работы в тылу врага и обратная сторона. Люди незаслуженно обвиняли ее в связи с врагом.

Софью Загоркову земляки видели всегда улыбающейся, ничем не озабоченной, они и подумать не могли, что скрывается за этой улыбкой, какие нечеловеческие усилия, чтобы не допустить ни одной ошибки - ни во взгляде, ни в слове, ни в жесте. И это недоверие ей еще аукнется в будущем...

В один из дней апреля 1942 года Софья переводила на немецкий язык в кабинете штурмбанфюрера СС фон Матова показания предателя, бежавшего из Карасубазарского партизанского отряда. Предатель выдал начальника штаба Лихоманова Павла Владимировича, предъявив украденный его планшет и уверяя, что у Лихоманова большие связи с городским подпольем. Фашисты схватили Лихоманова, его супругу и детей. Софья предупредила партизан, но они не смогли помочь: в связи с неудачами советских войск на Керченском полуострове, падением Керчи против партизан в то время были брошены значительные силы оккупантов.

Матов исчерпал все средства, чтобы сломить волю арестованных Лихомановых. Обещал подарить семье корову, дать крупные суммы денег, пытался задобрить детей конфетами. Но они молчали. Тогда фашист перешел к пыткам в подвале. Лихоманову связали руки телефонным проводом и жгли огнем пальцы ног. Адская боль пронизала все тело, но он даже не вскрикнул. А когда Матов приказал применить иголки и плоскогубцы, плачущая супруга Устинья Николаевна потеряла сознание… Четырнадцать часов продолжалась пытка, а от Лихоманова не удалось выжать ни слова.

На другой день утром Лихоманова допрашивал обер-палач Крыма шеф эйнзатцгруппы «Д» оберштурмбанфюрер СС Пауль Цапп. Его сопровождали два переводчика – Софья и Отто, хотя он немного говорил по-русски. В течение допроса Цапп показал несколько фотографий партизан, среди которых был и сын Лихоманова Павел. «Кого из них вы знаете?» – спросил он Владимира Павловича. «Никого», – ответил он.

…Для инспектирования лагерей советских военнопленных и отбора кандидатов в шпионско-диверсионные школы в Крым прибыл в январе 1942 года оберштурмбанфюрер СС доктор Адольф Веккель – близкий родственник бригаденфюрера Вальтера Шеленберга. Из-за воздушной тревоги и налета советской авиации он стал добычей крымских партизан. И они, после долгих допросов, решили воспользоваться его персоной. Под его именем инспекции продолжил советский разведчик, хорошо владевший немецким языком чекист Эдуард Янович Сизас, заместитель по данной разведке Ивана Христофоровича Давыдкина.

Под именем доктора Адольфа Веккеля подпольщик Сизас направился сначала в Феодосию и предстал там перед командующим Ак-Конайского участка фронта, комендантом города. Вел себя, как и подобало вести ближайшему родственнику Шелленберга и посланцу Гиммлера: разнес карательную часть СД в Феодосии за неумение организовать борьбу с партизанами и обещал лично возглавить экспедицию по борьбе с ними. Инспектировал лагерь военнопленных в Джанкое, задав жару пьяному начальнику лагеря. Из-за такой активности в Симферополе начальник отдела по борьбе с «бандитами» (партизанами) штурмбанфюрер СС доктор Стефанус встретил его с большим уважением.

И в дальнейшем Стефанус все чаще доверял доктору Веккелю различные тайны, поэтому внедрившемуся в логово врага разведчику удалось сфотографировать особо секретные документы.

Один из них, написанный собственноручно генералом Манштейном, свидетельствовал, что предполагалось произвести массовое переселение всех жителей Крыма за его пределы и заселить его немцами – жителями Тироля.

Позже Софья узнала, что в конце 1942 — начале 1943 годов Э.Я. Сизас был уполномоченным группы НКВД при Северном соединении партизан Крыма. Он и его подчиненные в районе Феодосии установили связь с лагерем советских военнопленных и вывели оттуда 37 человек, из которых создали партизанский отряд. Сизас имел свою агентуру в Феодосии, в Кировском, Старокрымском районах. Через эту агентуру добывались ценные сведения о противнике, которые передавались советскому командованию. В ноябре 1943 года из-за болезни Сизас был эвакуирован на Большую землю. В связи с тем, что он был по национальности эстонец, его направили на оперативную работу в Эстонскую ССР, где он вскоре был убит националистами. Тяжело перенесла она эту весть от Ивана Христофоровича Давыдкина. Ведь именно Сизас когда-то назвал ее «Венерой»...

И был еще невыносимо тяжелый день, когда Софья была просто оглушена и раздавлена.

Она сидела в кабинете помощника шефа фельдкомендатуры Франца, низко пригнувшись к столу. Перед ней все плыло. Она едва сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Ей не верилось, что покойник, лежавший рядом на носилках, весь окровавленный, с синяками на лице, с разбитой головой – это милый Иван Федосеевич Федченко, «Сибирский», так заботливо к ней относившийся и не раз помогавший ей советом. «Сибирский», который сделал ее разведчицей в логове фашистов СД.

«Тошно с ними дышать! – как-то призналась ему «Венера». – Скорее бы все это кончилось».

Война кончилась великим салютом Победы над фашистской Германией. Но этот праздник Софья Петровна встретила уже совсем больной - сказались годы невероятного напряжения душевных и физических сил. «Венера» умерла в 1946 году. «Но в пламени наших знамен горит и ее сердце», – написал в своих воспоминаниях бывший начальник разведотдела Центрального штаба партизанского движения в Крыму, полковник запаса Иван Христофорович Давыдкин.

Но была в ее жизни и еще более скорбная, чем война, страница. По своей несправедливости превосходящая для нее всю остальную боль. Ее славное имя хранит Мемориал «Жертвы политического террора в СССР»:

Загоркова София Петровна: 1925 года рождения. 

Место рождения: Крымская АССР, Карасубазарский р-н, д. Кабурчак; 

болгарка; 

место проживания: Пермская обл., Соликамский р-н, п. Боровск 

Арест: 22.09.1944 

Приговор: дело прекращено за недоказанностью состава преступления. 

Источник: Книга памяти Пермской обл. 

 

И такое пришлось ей пережить...

Специально для Столетия