Однажды Фред Дёрст проснулся от того, что кто-то стучал в дверь. Сначала Дёрст решил взять обрез, но потом подумал, что если пришли Лазарь и Князь, они засунут ему этот обрез туда, где солнце не светит. На пороге стояли Допплер и Маргаритис и держали драного кота. "Простите, - сказал Допплер, - вам домашний любимец не нужен?" "Надо было всё-таки взять обрез", - подумал Дёрст. "Да ну его, - сказал Маргаритис, - пошли кому-нибудь другому впарим, Каю Хансену например!" Они пошли к Великому Закопайворота, но по дороге встретили Кригеля. "А, так это вы известные преступники, разводящие кошачий концлагерь? - вознегодовал Кригель. - Всему колхозу известно, что вы привязываете несчастных животных к трубе за хвост, кормите протухшей кашей и посылаете пачками в Жуковку, а ещё морозите зимой, потому что Монтелиус спиздил дверь, а поставить новую не судьба! Завтра же к вам придёт герр шерифюрер Нью-Пауков и силами зоозащитников КТР конфискует всю вашу живность дико например!" Допплер впал в печальку, а Маргаритис возразил: "Это какое-то гонево! Нет у нас никакого концлагеря, был один кактус, и тот украли!" Кригель посмотрел на обоих, на драного кота и сказал: "Значит, Клейстер напиздел! Пойду покараю его ржавой монтировкой анально". Маргаритис отправил Допплера с котом домой, а сам взял спизженный у Дёрста обрез и пошёл вместе с Кригелем наказывать Клейстера за скверный пиздёж и клевету, но отстал, заблудился и попал в болото, осиротевшее без Древнего Хтонического Саблезубого Ш-махера. В болоте сидел Монтелиус и задумчиво медитировал на дверь. Маргаритис забрал дверь и ушёл домой, где его уже ждали Шарнхорст и Муллбак. "Мы вам котёнка принесли", - сказал Муллбак и протянул Маргаритису горшок, в котором росло что-то зелёное, пушистое, в полоску и мяукало. "Надо срочно бросать пить!" - подумал Маргаритис.

Однажды Маргаритис познакомился в Седлецке с красивой девушкой и привёл её к себе домой. Увидев Йолкку, девушка стала смеяться над ним и цитировать баш. Маргаритис вытащил из погреба Допплера и возмутился: "Какого лысого чубайса ты так и не выкинул Йолкку?" "Нельзя так просто взять и выкинуть Йолкку", - ответил Допплер. "Давай её в речке утопим", - предложил Маргаритис. Они втроём взяли Йолкку и понесли к речке, но заблудились и дошли до Верхней Прошмандовки. В низине одиноко стоял полузатопленный дом. "Давай туда", - сказал Маргаритис. Они раскачали Йолкку и бросили её в окно. Потом Маргаритис ушёл-таки развлекаться с девушкой, а Допплер подумал, что в доме может остаться что-то ценное, и влез в окно вслед за Йолккой. На тумбочке сидел Марк Тремонти и с кем-то ругался по телефону: "Нет! не отдам! И за ящик не отдам! Ты за лоха меня принимаешь, пьянь швейцарская? Мне Сорум два ящика предлагал, я его нахуй послал, и тебя пошлю!" Увидев Допплера, он выкинул трубку в воду и спросил: "Чего вы кидаетесь?" "А ты чего тут в болоте сидишь?" - вопросом на вопрос ответил Допплер. Тремонти понял, что спорить с ним бесполезно, и рассказал свою грустную историю: "Когда-то мы пришли сюда жить со сбродищем, ибо с насиженных мест нас выселили норвежские блэкари, и вокалист наш Скотт Стапп сказал: "Поставим же на этом месте дом и будем здесь жить, ибо так указал мне Господь". И я, долбойоп, вместо того, чтобы послать его нахуй, как я только что послал Лео Леони, пытавшегося купить у меня Майлза Кеннеди за ящик мадеры, согласился, и стали мы строить дом. Построили и стали в нём жить, и нас не смущали разливы Дымной по весне - до тех самых пор, пока сбродище не развалилось и не разбежалось по своим гнёздам, наворовав кирпичей из плотины. Я основал провайдерскую контору "АльтерМост", дабы поставить нормальную плотину, но глава районной администрации Сергей Троицкий не заплатил нам за подключение ни болта, например, и с тех пор нас регулярно заливает и затапливает, скоро тут уже заквакаем все". Допплер выслушал его и посоветовал: "А ты Йолкку посади, авось перестанет заливать". Тремонти не уловил связи, но не посмел ослушаться Допплера, взял отбойный молоток и посадил Йолкку прямо в полу. Часть воды ушла в дырку, и на дне обнаружился Майлз Кеннеди. Тремонти кинулся к нему и завопил: "Твою мать!!! Я думал, ты утонул!" "Нашёл Ульриха Меервольфа, блять! - обиделся Кеннеди. - Бананы где?" И тут же на Йолкке начали расти бананы. Увидев такое, Допплер спасся бегством и пошёл искать Маргаритиса, но нашёл только Бритни Спирс, пропавшую из сундука, и с досады пнул её ногой, от чего она сдулась окончательно.

Допплер и Маргаритис наряжали кактус. Кактус вырос на ладони у Кочкиса-Посинелого, он не знал, куда его девать, и принёс к ним. Сначала он хотел принести его к Соруму, чтоб тот гнал из него текилу, но у кактуса на макушке расцвёл такой трогательный цветочек, что Кочкису-Посинелому стало жалко своего маленького братишку, и он отдал его в надёжные и заботливые руки. У Допплера и Маргаритиса кактус вырос до потолка, но цвести перестал. И вот в этот волшебный предновогодний вечер Маргаритис заметил на кактусе трогательный цветочек и стал в восторге и умилении звать Допплера, приговаривая: "Ми-ми-ми!", но прилетело звено вертолётов, и командир звена содрал с Маргаритиса штраф за ложный вызов. Так будет с каждым.

Пошёл как-то Допплер на железную дорогу под электричку попадать. Пришёл и видит: птица белая бьётся, в шлагбауме застряла. От3,14здил Допплер старого еврея Шлагбаума, заставил птицу отпустить. А птица возьми да и перекинься в юношу в белых одеждах и с длинными волосами, белыми, как снег на вершинах гор. Говорит юноша: "Проси у меня, Кристиан Андреич, чего пожелаешь. Ничего для тебя не жалко". "Не надо мне ничего, - отвечает Допплер, - живём мы в достатке, а чего не хватает, то сами надыбаем". "Ах, так? Выходит, сильно счастливые вы люди, что помощь мою отвергаете? Ну смотри же, Допплер, приду я к вам посреди ночи да и спрошу с вас за всё, что вы скоммуниздили!" Тотчас превратился юноша обратно в птицу и улетел восвояси. "Вот пидарас!" - выругался Допплер, а сам пригорюнился: что делать-то теперь? Задумавшись, пошёл кружной дорогой да и вышел к колодцу. Нагнулся с ведром, а воды нету. Обозлился Допплер да как заорёт в колодец: "Ахти мать твою верфь через гребной винт налево, да что ж это сцуко творится?!!" Покричал, легче стало, но на душе всё равно погано. Поднимает голову Допплер и видит - стоит парень в косухе и косяком дымит. "Чочо орёшь?" - спрашивает. Поведал ему Допплер о случившемся. "Ну, - говорит парень, - не завидую я тебе: прогневал ты злого духа". "И что теперь делать, - спрашивает Допплер, - как с ним бороться?" - "Бороться - никак. А что сделать можно - обмозговать надобно. Пойдём к тебе, чаю выпьем да подумаем хорошенько". Пришли они к Допплеру, а там Маргаритис клеит Бритни Спирс, да всё без толку, ибо мыши прогрызли её капитально. Сели чай пить. Глядь - а пить-то и не с чем, всё мыши проклятые сожрали. "Не беда!" - говорит гость, открывает холодильник, а там всяких ништяков и пирожных видимо-невидимо! И ящик настойки морошковой. Допплер и Маргаритис сидят, глаза таращат: откуда у них столько добра, ещё утром пусто было? А парень ест да усмехается, да настойку по стаканам разливает. Вот так пировали они допоздна, время спать ложиться, тут стук в дверь. Вспомнил Допплер про злого духа, задрожал, хотел под диван забиться, да перед гостем неудобно. А Маргаритис уже навеселе, не забоялся, пошёл открывать. Стоит на пороге давешний юноша в белых одеждах, глаза серебристым светятся. "Вот я и пришёл по ваши души, - говорит. - Готовьтесь!" И тут выходит из-за стола гость, подходит к злому духу да и спрашивает безстрашно: "Закурить есть?" Тот аж растерялся: "А ты ещё кто такой?" - "Гена. В зоопарке работаю сисадмином". - "Да хоть крокодилом! Иди отсюда подобру-поздорову, покуда цел, не до тебя сейчас!" - "Сейчас уйду, только привет тебе передам". - "От кого?" - "От мужа твоего". "От какого мужа?" - "От Анички". - "Откуда ты моего Аничку знаешь?" - "Да его в нашем зоопарке каждая собака знает! Всех задолбал". "Ишь ты, Масленица! - говорит злой дух. - Может, ты ещё и с Мэри Эксл знаком?" - "Врать не буду, не знаю никакой Мэри Эксл, а вот женился недавно на матери одного гондона, а звать того гондона Макс Люлька". - "Ты мне мозги не парь! Я только одного Люльку знаю - Архипа Иваныча!" - "Отож! И Фанечка моя его знает! А твоему дедушке велит передать, что он ситх и злодей, и сын его злодей, и ты, Тух Святый, как есть злодей былинный!" Страшно закричал злой дух, аж крыша зашаталась, да как рванёт за порог - даже след инверсионный за собой не оставил. "Погоди! - кричит сисадмин. - Я ж тебе ещё про Блюхера и рыгающих лосей не рассказал!" "Ну его в пень, твоего Блюхера, - говорит Маргаритис, - давай я тебе лучше про маршала Жукова и генерала Потехина расскажу". И всю ночь задвигал ему про то, как Сорум бегал от компетентных органов. А утром пришёл старый еврей Шлагбаум и пожаловался, что ночью с3,14здили два километра рельсов. Тут и сказке конец.

Алекси Лайхо шёл по седлецкому базару и проклинал себя за неосмотрительность. В то время как он бухал и предавался разврату в Оулу, Янни Лахтинен и Фейга Хаимовна Ройдман, а также Чёрно-Бурый, встречали Новый Год в Хельсинки. Теперь Янни наверняка обижена на него, да и от Фейги Хаимовны можно ждать гвоздей... Что делать, чем искупить свою вину?
Взгляд Лайхо случайно упал на противоположный ряд. У стены раздолбанного ангара стояли Фитти Винхольд и Том Энджелриппер и на первый взгляд тоже что-то продавали. Приглядевшись, гитарист понял, что они просили подаяние.
Дядька Том держал перед собой меховую шапку, из которой выглядывало нечто напоминающее ухо котёнка, но почему-то с красным крестиком посередине. Фитти наигрывал на губной гармошке какую-то печальную мелодию, а в перерывах с чувством восклицал: "Подайте добрым людям на прокорм приюта для редких животных! Родина вас не забудет!"
"Допились..." - горестно подумал Алекси и хотел пройти мимо, но вдруг понял, что его держат за шиворот.
Вспомнился 2004 год, восстание Блэки из озера Бодом и последовавшее невольное купание в Дымной.
- Тебя-то мы и ищем, - хрипло проговорил Энджелриппер, поглаживая одним пальцем торчавшее из шапки ухо неизвестной тварюшки. Ухо зашевелилось, высунулось из шапки и оказалось уголком окошка виндовой ошибки.
читать дальше

чего только на девиант-арте не найдёшь



Bleat by ~ingvar-fischer on deviantART

Допплер и Маргаритис купили себе высокоскоростной модем и всячески радовались жизни. На самом деле они его, конечно, с3,14159ли, но говорили всем, что купили. Маргаритис целыми днями торчал в сети и фтыкал на всякие непотребства, особенно любил аниме и мангу с сиськами. А с тентаклями не любил, потому что они напоминали ему о Кириенко. Допплер же по ночам игрался в какой-то онлайн-симулятор, в котором можно попадать под электричку, и в конце концов словил какой-то вирус. "Зови сюда Ицхаккинена Бодомского, - вскричал Маргаритис, - сейчас же немедленно! У меня ещё не всё аниме докачалось!" "Бака, - сказал ему Допплер, - Ицхаккинен Бодомский снесёт нам систему и поставит Vittu Haista, ой, то есть Windows Vittu!" Маргаритис не хотел ставить Windows Vittu, поэтому заткнулся.

"Доброго времени суток, моя возлюбленная сестра во Христе, Будде и Святой Затрахе. Великий русский святитель Сергий (Ильюшин) призывал и продолжает призывать нас к любви. Пусть же наша чувствительность будет максимальной и выдержит все проверки... но я сейчас не об этом.
Пишу тебе из деревни Йолкки-Палкки, куда меня отправил Зиновий Аронович, дабы я не мешал записи нового альбома ТрэшЪ Твою Мать. Я думал, что меня определят в какой-нибудь завалящий санаторий с целью поправки здоровья, в том числе и психического, но вместо этого ко мне каждое утро приходит норвежская пьянь Шаграт и обещает меня зарэзать в случае отказа с ним выпить. Я задолбался бегать от него по всему дому старой дуры Ариды Соломоновны (только не подумай, солнышко моё, у меня с ней ничего не было - я ни разу не смог столько выпить!), стоптал ботинки, порвал штаны, несколько раз падал в грязь, один раз чуть не сломал ногу и за время моего пребывания в этих проклятых стенах похудел так, что пришлось сверлить две новых дырки на ремне. Если вдруг нагрянет сюда Фейга Хаимовна, гнев её будет страшен; впрочем, возможно, теперь-то я влезу наконец в её синее платье. В остальном тут хорошо. Эйч Пи Бакстер водит проституток, страдает косплеем Хеталии и прямо-таки спит и видит втянуть меня в это дело..."
За спиной послышались чьи-то мягкие шаги, и ему на плечо легла женская рука, украшенная перстнями и браслетами.
- Ты готов? - промурлыкала Арида Соломоновна, проводя пальцами по его щеке и одновременно расстёгивая на нём рубашку.

Электричка на полном ходу просвистела мимо Sunset Station. В окне мелькнули двое в форме Люфтваффе времён Второй Мировой. Роланд Грапов протёр глаза, но электричка уже ушла.
- Ты б ещё побольше выпил, - сказал Мельник, устало плюхаясь на скамейку. - Один Кожедуба увидел, другой в вездеход превратился... При Валентиныче такой фигни не было.
В Чумадане кто-то завозился. Мельник легонько пнул его и проворчал что-то про триппер и Нерезиновую.
В Седлецке шёл снег.

Допплер очень сильно тосковал без своего молотка. А Маргаритис - без Тони Биренковена. Однажды они поспорили, что раньше найдётся - молоток или Биренковен, и разошлись в разные стороны. Допплер пошёл на железную дорогу, но по пути вспомнил Инго Швихтенберга, Юрия Алексеева и некоего Владимира Стерлигова, и не заметил, как заблудился и вышел к реке. На берегу сидели Пол Масвидал и Шон Райнерт и возмущались, что вода сцуко мокрая и холодная, а они собрались искупаться, пока Мэри Эксл жарит им сосиски. "Вы ебанулись, - сказал Допплер, - нет никакой Мэри Эксл, это всё фантазии пьяного Хаккинена!" В это время по реке проплывал шкаф, а на нём сидели Энди Тиллисон и Ройне Столт и курили что-то забористое. Следом за ними плыл Даниэль Гильденлёв и проклинал пендосов, потому что они унесли у него холодильник и не дали пендосскую визу. "Смотри, - показал на берег Ройне, - это ж Допплер! Разве он не попал под электричку?" "Нет никакого Допплера, - отвечал Энди, доставая чудика, - лучше посмотри, что мне в Москве подарили!" "Лучше б тебе цветочков подарили, - сказал Ройне, - а то у нас такой неурожай, что послали мы всё это нафиг". И так они плыли и курили, а потом из шкафа вылез Андреас Пассмарк, а у него на плече сидел Рипичип. "Ну его столько курить!" - сказал Ройне Столт, спрыгнул на берег и пошёл куда глаза глядят. А Тиллисон поплыл дальше, продолжая курить и недоумевая, отчего в Швеции такой неурожай и был ли Допплер на самом деле.
Маргаритис был хитрее. Он пошёл в гости к старой дуре Ариде Соломоновне Вортекс, надеясь застать у неё кого-нибудь интересного, и застал Агронома с обгрызенной виолончелью. Агроном сидел над ней и пытался поджечь её с помощью двух деревяшек. "Туполев в помощь!" - решил прикольнуться над ним Маргаритис и был обложен многоэтажным матом на всех языках Средиземья, а также общегалактическом, финском и герна. Когда Агроном перешёл на русский, уши Маргаритиса были похожи на спирально закрученные трубочки. Оказалось, что всё это время рядом стояли Мэтт Сорум и Шаграт и записывали пламенную речь Агронома на диктофоны. Сорум пришёл в такой восторг, что предложил Агроному пойти вокалистом в Вельвет Револьвер, но Агроном послал его куда подальше, забрал виолончель и ушёл. "Не выходит с группой-то, как Вейланда выгнали?" - посочувствовал Шаграт. "Да горят они все в аду например!" - сплюнул Сорум, развернул Маргаритису уши и вытащил из них по банану. Бананы напомнили ему об одноимённом альбоме Deep Purple, и Сорум, вспомнив, что давненько не навещал бывшего председателя Пьяна Гиллана, незаметно смылся вслед за Агрономом. А Маргаритис долго ещё стоял и отходил от шока, а потом подумал: "Нах мне Биренковен, я теперь тоже много страшных словей знаю!" и пошёл пугать Допплера, но заблудился и пришёл на железную дорогу, где два пендоса пытались угнать на дрезине холодильник. Маргаритис вставил обоим гвоздей и хотел попячить совсем, но они забрались в холодильник и исчезли. Тут бы и сказке конец, да пришёл Даниэль Гильденлёв, мокрый и злой, и отобрал холодильник обратно, потому как принял за свой. Продолжение следует.

Допплер и Маргаритис сидели и пили чай. Посередине стола стояла ещё одна чашка, но чая в ней не было видно из-за густых зарослей плесени. "Что это за фигня?" - спросил Маргаритис. "Это не фигня, - ответил Допплер, - а плесневые культуры в чашке Петри! Когда-то давным-давно здесь был Петри Линдроос, заварил себе чай, полез в погреб, нашёл бутылку самогона и исчез. А чашка стоит". "От оно чо!" - с уважением сказал Маргаритис и сунул было нос в чашку, но плесень громко и матерно возмутилась: "Какого х... тут лезут всякие? Попячтсо! Я буду жаловаться в ООН!" Допплер встал из-за стола и полез по углам в поисках рации, и обнаружил пропажу гвоздей. Он взял лупу и стал изучать место пропажи, и обнаружил отпечатки пальцев Биренковена, Шмиера и ещё чьи-то. Маргаритис предложил пойти и выдать всем гвоздей, но Биренковен болтался в космосе на борту Тысячелетнего ТрэшЪа, с которого следили за Шмиером и в случае чего не дали бы его в обиду, а искать третьего было безсмысленно. Допплер взял чашку Петри и дал плесени понюхать неизвестные отпечатки. "Это Дэйв Ломбардо!" - определила плесень. Тут Маргаритис совсем загрустил, ибо меньше всего ему хотелось связываться с Ломбардо. "Не грусти, - сказал ему Допплер, - лучше придумай имя нашему следопыту... ну или выясни, как его зовут!" С этими словами он покинул дом и пошёл попадать под электричку, но в связи с МАКСом электрички изменили распейсание, ходили каждые десять минут и по соседнему пути, который был огорожен глухим забором. Допплер начал делать подкоп под забор и случайно выкопал свой измеритель скорости и угла сноса, который пропал вместе с гвоздями. Он стал копать дальше в надежде найти гвозди, но нашёл только сапог и противогаз. Впрочем, эти предметы не имели к Кагановичу никакого отношения, ибо Седрик Руэ и Сэм Джоплин, ехавшие в электричке, напились и стали кидаться сапогами в Ники Лауду, а потом сняли с него противогаз и всё это выбросили в окно. Самого Лауду так и не нашли - наверно, с горя спёр мензопилу и пошёл продолжать дело Биренковена и Самосвата.

- Скучно что-то, - сказал Мика Хаккинен.
Тони Биренковен забился в угол и притворился кучей запчастей, зная, что ни к чему хорошему такие высказывания Мойшы Ривфадера не приводят.
"Кажется, он опять посягает на Тони", - подумал Допплер. Маргаритису было не до того, он тачал сапоги и оплакивал просранный молоток.
"Лучше соглашайся", - подумал Хаккинен, прочитав мысли Допплера и мысленно связавшись с Четвёртым Хранителем Чумадана. Виталий Мельник, сидя на крыльце, завязывал шнурки и бормотал: "Отдай Зиновию Ароновичу то, что он просит, не то покарает тебя Дарт ПЗ!" Рядом с ним сидел Штефан Кауфманн и играл на бояне "Имперский Марш".
Мирно стоявший у окна шкаф распахнулся и изверг из себя Кагановича. Каганович был без противогаза и проклинал американских пожарных, которые не могут потушить рояль и выносят моск Фейге Хаимовне Вентресс, мешая работать, но Хаккинен, подозвав Мельника, вытащил из Чумадана бас-гитару и повесил на Тёмного Лорда. От неожиданности Каганович растерялся и, пытаясь собрать себя в кучку, случайно зацепился за звуки бояна. Пальцы сами собой потянулись к струнам, и "Имперский Марш" зазвучал ещё более брутально и величественно.
- Ну, раз такая фигня... - и Мельник достал из Чумадана две пафосные электрухи производства Седлецкой птицефабрики. Одну Хаккинен взял себе, другую отдал Биренковену.
- Я не умею, - попытался отговориться Тони.
- Умеешь, - сказал Нейр Стингфлэш, вылезая из-под плинтуса. Совершенно случайно именно сегодня он раздобыл свежий комплект палочек и жаждал их опробовать. Допплер, почуяв, что пахнет джемом, притащил жестяное ведро. Маргаритис продолжал тачать сапоги и горестно подвывать.
- Нет, так не пойдёт, - поморщился Хаккинен, глядя на Маргаритиса. - Из тебя вокалист, как из Ктулху шаверма. Нейр?
Помпилид замотал головой, давая понять, что с него хватает Hymenoptera.
- Нам нужен вокалист, - сказал Хаккинен и пнул шкаф. Из шкафа вывалился Ди Си Купер. Из кармана у него торчал подозрительно знакомый противогаз, но на шее болтался чудик, и Каганович не решился его трогать.
- Я даже название придумал, - сказал Биренковен. - "ТрэшЪ твою мать". А то, что это будет не трэшЪ, так в том суть диалектика гибридологическогой укаизма.
- Парадокс, - перевёл Ди Си.
- Ога. И напишем для первого альбома захватывающую историю о том, как... ну... эээ... - Биренковен задумался. На помощь ему пришёл Каганович:
- ...как мы с Фейгой Хаимовной Вентресс будем править Галактикой. А ты будешь работать на нас. Идёт?
- А молоток будет? - спросил Ди Си Купер.
- Противогаз верни, - попросил Каганович. - Мне без него холодно и дышать нечем, а вейдерский шлем я прохлебал где-то.
"Дождётесь вы у меня, - подумал Мельник, - будет вам пятый Хранитель!" Его безмолвно поддержали Дэвид Эллефсон и Сирф Рэттлхэд.
"Вот только Чумадана мне и не хватало, - подумал Купер. - Сами топите урановые ломы в ртути!" А Дуги Уайт ничего не подумал - он гонялся за Фитти Винхольдом, который вместе с Игорем Джианолой сломал последний шредер.

К дому подошли ещё затемно. Луны не было. В лесной чащобе кто-то выл.
- Гриборыбы, - предположил Ломбардо. Шмиер молча кивнул и постучал в дверь. Подождав несколько минут и не дождавшись реакции, постучал ещё раз, уже сильнее.
- Кого там носит? - послышался недовольный голос Допплера. - Идите в пень!
Тони Биренковен, получив пинка от Шмиера, подошёл к двери:
- Это я. Мне бы молоток и гвозди, на крышу полезу, шоб нипросрали.
- Тоже мне Мэйдэй! - проворчал Допплер. - Иди в сарае возьми. И заодно глянь там мой измеритель скорости и угла сноса, вдруг его тоже нипросрали...
В сарае обнаружилась куча звукоаппаратуры, ударная установка, две гитары, бас и синтезатор.
- Твою мать, - удивился Шмиер, - это ж репбаза Бояна В Жопе!
- Значит, молоток и гвозди мы здесь не найдём? - спросил Биренковен.
- Можешь поискать, - Шмиер взял бас и начал что-то наигрывать. Ломбардо сел за установку, проверил её на работоспособность:
- Вроде не развалится. Церцерис на ней играла... Тони, брось нах свои гвозди, бери гитару и давай "Raining Blood" по случаю Выхухолокойста!
- Я не умею, - попытался отмазаться Биренковен, ковыряясь в углу в поисках молотка.
- Ты не патриот, - сказал Ломбардо. - Нашу классику не знать...

Маргаритиса разбудил какой-то шум. "Наверно, электричка", - подумал спросонья Маргаритис, поглубже запихнул под подушку молоток и попытался уснуть, но хрен там. Кто-то скакал по крыше, орал, матерился и гремел железными предметами. Постель Допплера была пуста и даже не разложена.
"Ушёл попадать под электричку... Если эта хрень на всю ночь, я тоже пойду!" - Маргаритис только собрался натянуть одеяло на голову, как в потолке распахнулся чердачный люк и оттуда свалился стрёмный мужик в камуфляже и цепях.
- Кругом враги, - пробормотал мужик, отряхиваясь от чердачного мусора. - Прошу меня извинить, какой-то гад на крышу перфоратор затащил и собирался сверлить отверстия под крепления для ударной установки. Я честно пытался его отговорить, типа люди спят и всё такое, но меня не послушались...
Маргаритис понял, что поспать не удастся. Быстро одевшись, он полез на крышу и обнаружил там... правильно, Тони Биренковена, привязанного к трубе. Никаких перфораторов поблизости не было.
- Ненавижу Slayer и Destruction!! - вопил Тони. - Ненавижу!!! Где моя Бритни?..
Маргаритис решил его не отвязывать, понадеявшись, что это сделает утром Допплер, если электричка опять пойдёт по соседнему пути. На всякий случай он обыскал крышу на случай обнаружения перфоратора, но так ничего и не нашёл.
"Нафиг, нафиг, спать..."
В постели его ждало разочарование: из-под подушки исчез молоток. И если бы Маргаритис знал, кто свалился к нему с чердака, он бы возненавидел Sabaton так же, как Биренковен - Destruction и Slayer. Но Маргаритис такое не слушал, поэтому, горько вздыхая, забрался под одеяло и до самого утра видел кошмары. А на опушке леса собрались Ломбардо, Шмиер, Клаус Майне и Рудольф Шенкер и торжественно приняли Йоакима Бродена в ряды Воинов Выхухолокойста, ибо он достал не только молоток, но и целый ящик с гвоздями, который Допплер спрятал на чёрный день.

Допплер и Маргаритис часто ссорились из-за баб. Чаще всего - из-за Бритни Спирс. Они уже не единожды звонили Тони Биренковену с просьбой забрать эту козу, но он не брал трубку, так как Дэвид Эллефсон и Скотт Йэн пытались сделать из него сисадмина. "Ты будешь админить Чумадан!" - сказал Эллефсон. "Да пошёл ты!" - ответил Биренковен, спрыгнул с дрезины и исчез. Нашли его только к вечеру неподалёку от дома Ариды Соломоновны Вортекс в деревушке Йолкки-Палкки. Тони прикинулся Самосватом и пел серенады под окнами старой еврейки. Нашёл же его Эйч Пи Бакстер, но вместо того чтобы отвести куда следует, взял гойтару и присоединился. Но настало утро, и Биренковен взял мензопилу и сказал: "Северные леса ждут меня!" "Откуда у него мензопила?" - удивилась Алекси. "Спёр, не иначе", - ответила Мэри Эксл.

Зильберман и Каганович сидели в домике и пили чай. "Эх, - сказал Каганович, - вот у Допплера и Маргаритиса есть Биренковен, который им и сапоги починит, и кафель положит..." "Гомосеки", - подумал Евгений Кафельников.
"А вот скажите-ка мне, тоrа гой, - обратился Зильберман к Кагановичу, - поцчему таки Верховнайа Рельсина делает из нас практически пэйринг и пишет про нас чуть ли не всякий слэш?" "Да вы задрали уже! - обиделся Слэш. - Хватит меня всуе поминать! Гомосеки!"
"Ничегой-таки ви не понимаете, уважаемый, - отвечал Зильберману Каганович. - Ви шо, никогда не обращали внимание, шо она ревнует меня даже к стойке шасси Ту-144, а уж о носке и гойворить нечегой!" Носок был где-то рядом, но молчал и не выдавал себя запахом.
"Таки ви гоните! - возразил Зильберман. - Верховнайа Рельсина не способна ревновать, она просто хочет вас защитить от деструктивного воздействия носка!" "Зря стараетесь. Я непобедим!" - подумал носок, плотоядно ухмыляясь.
И так они спорили до тех пор, пока не закончился чай. "А давай, - сказал Каганович, - заведём кого-нибудь вроде Биренковена, чтоб нам за чаем бегал и домкраты на себе корячил". "А давай", - сказал Зильберман, и они пошли просить благословения у Верховной Рельсины. но ошиблись окном и попали к Клементине. Сеньорита Арайя была занята вопросами продвижения в массы омского трэшЪа, посему послала их по соответствующему адресу. И самое страшное - что они пошли, и вернулись отнюдь не с пустыми руками. Но об этом - как-нибудь в другой раз.

Допплер и Маргаритис любили вечерами пить чай. Но без Тони Биренковена чего-то не хватало. Привыкли они к нему за два с половиною года, сроднились уже. Да и всяко веселее втроём. Стали думать, кого позвать.
Мойшы Ривфадера Маргаритис страшно боялся. Каганович всех задолбал в первый же день, до смерти напугал Бритни Спирс, оскорбил её сиськи полным равнодушием, сломал шприц, просрал клещи, долго бегал вокруг дома и кричал, что всё просрано и он не может жить в этой стране, потом свалился в яму, и сколько ни искали его там, так и не нашли. Вероятно, он был раздавлен колесом от трактора и растворился в земле. И тогда Маргаритис решил прибегнуть к крайнему средству - пойти на поиски самого Древнего Хтонического Саблезубого Ш-махера, но пока он ходил, Допплер решил вспомнить молодость и попасть под электричку. Он лежал на рельсах, пока не замёрз. А когда замёрз, понял, что электричка не придёт, потому что Каганович сломал шприц. "Вот гнида!" - подумал Допплер, спилил шлагбаум мензопилой, принёс домой и вкопал над ямой. Шоб был.

Однажды Допплер и Маргаритис решили посмотреть новости.
- Слушай, Допплер, - спросил Маргаритис, включив телевизор, - а какого лысого чубайса по нему постоянно показывают Чака Шульдинера?
Допплер не услышал Маргаритиса. Он был очень занят: пытался отобрать молоток у Кагановича. Каганович бегал с молотком за Биренковеном и кричал что-то про приборы от Ту-144, Буран с Энергией, Королёва, Монино и энтомский Бункре. Когда он в очередной раз упомянул Гагарина, из шкафа вылез Кавердейл, сказал: "Как же ты меня задолбал!", схватил Кагановича и утащил в шкаф.
- Оягребу, - сказал Биренковен и полез на крышу, дабы привязать себя к трубе по старой памяти. Так-то и безопасней будет.
А Маргаритис таки забыл отлепить с монитора афишу на трибьют Death. Но ему было пофигу, так как Биренковен спёр с крыши антенну.

Однажды Зильберман и Каганович разбирали кресло из кабины Ту-144. "Я бы тому, кто это конструировал, в голову гвоздь забил!" - сказал Каганович и, не выдержав, попросил молоток. Рэттлхэд принёс ему молоток, но его отобрал Зильберман, ибо Каганович с молотком казался ему слишком похожим на Маргаритиса, и он опасался за судьбу молотка.

В колонках играет - транс какой-то
Допплер и Маргаритис сидели и пили чай. Допплер был расстроен и совершенно выбит из колеи тем, что, пока он пытался попасть под электричку, кто-то вытащил у него из кармана измеритель скорости и угла сноса. "Я знаю, кто это сделал! - заявил Маргаритис. - Это Тони Биренковен! Пойду набью ему передний обтекатель". А Тони Биренковен пилил деревья, и у него было железное алиби - он ехал в той электричке, пугая контролёров бензопилой и закосом под Самосвата.

Поссорился однажды Тони Биренковен со своей девушкой. Ибо требовала она с него денег на билет на концерт Backstreet Boys.
- Да охренела ты, что ли, - говорил ей Тони, - пошли лучше на Мотли Крю сходим.
- Ну и иди! А я на Бэкстритов хочууу!! А денег неееет!!! Ыыыыы....
- Денег тебе ещё на этих педиков? А ты знаешь, что Брайан Литтрелл недавно украл с иракской базы топлива на 40 миллионов баксов?
Не сдаётся гёрлфренд:
- А ты докажи! И пока не докажешь - можешь не возвращаться!
Что с такой дурищей поделаешь? Собрал Тони всякой херни в дорогу да и пошёл к сапогам. Шёл, шёл, да так и дошёл до озера Бодом. А там Шпак сидит и дует. И всем проходящим дунуть предлагает. Как тут отказаться? До поздней ночи играли они в бодомского дурака, так что остались на Тони одни штаны. Пожалел его Шпак, не стал дальше обыгрывать, отнёс в кусты да там и оставил. А сам свалил тихонечко.
Подошли утром к землянке Мика Хаккинен и Мэтт Сорум. Три дня квасили с Харчевским - освобождение Варга Викернеса отмечали. Харчевский, правда, не знал, кто такой Варг Викернес, но это мелочи. Глядь, а под кустом спит кто-то.
- Ба, - говорит Хаккинен, - старый знакомый! Давай его в землянку занесём, а то замёрзнет же ж нафиг.
Занесли они Тони в землянку, а сами сели лимонным компотом похмеляться.
Немного погодя пришёл в себя Тони, смотрит - лежит он на лавке, шкурами укрытый, штаны евонные на печке сушатся, а за столом двое сидят и обсуждают что-то. Зиновия Ароныча Иммельмана Тони сразу узнал, а вот с батькой Матвеем-самогонщиком был плохо знаком, но хорошо наслышан.
Повернулись оба в его сторону:
- О, - говорят, - кто проснулся! Давай к нам.
Наливают ему лимонного компоту, дают рваные кеды да поношенную майку Dark Funeral.
- Рассказывай.
Рассказал им Тони про своё горе, про девку-дуру да керосин ворованный.
- И пока, - говорит, - не докажу виновность Литтрелла, велено было мне на глаза ей не казаться.
Хаккинен Сорума под столом ногою пхает: "Батько Матвей, Литтрелл опасносте! Надо что-то делать!"
"Согласен", - кивает Сорум, а вслух говорит: - Ты, лётчег, брось наган-то цветочки со Шпаком курить да в бодомского дурака играть. Хорошо он ещё штаны на тебе оставил, а то вот, помнится, Кипелова тогда... - И пошёл байки рассказывать да зубы земляку заговаривать. А Ицхаккинен-модератор вылез тихонько из землянки да и свинтил в сторону колхоза.
Биренковен хоть и дурак был, да не совсем. В колхоз не пошёл. За пару запчастей от F-15 согласился его Джейсон Бонэм до Седлецка на вертолёте подкинуть. Да только в тот же день в Седлецк компетентные органы с отчётом заявились. Люлей получили по самое нехочу, злые идут и думают, кому бы гвоздей выдать. Тут К.К. Низоватый пальцем в подворотню тычет:
- Глянь-ко, Глеб! Это што?
Глянул Типкин - рожа. Незнакомая. Подозрительная. А вот майку эту и кеды драные он уже где-то видел, и это ещё более подозрительно.
Подходит к Биренковену:
- Ваши документы!
А какие у Тони документы? Всё Шпаку просрал, а Зиновий Ароныч новых не выдал. Так и сказал.
Глеб Типкин никаких Зиновий Аронычей и Шпаков не знал. Не до них было. Позвал Низоватого - тот тоже не знает.
- Пройдёмте, гражданин.
...Вернулся Тони из Седлецка только на четвёртый день. Сидит у Допплера с Маргаритисом и ужасы всякие рассказывает:
- Иду я по улице, никому не мешаю. Тут лимузин останавливается, а из него страхолюдище - косматая корова вылазит. И говорит: "Мальчик, конфетку хошь?" Вы не поверите... давно с такой скоростью не бегал!
- Лох ты пендосский! - говорит Маргаритис. - Это ж не Алла Борисовна, а старая дура Арида Соломоновна, под неё переодетая. Новый способ у неё молодёжь приманивать. Такой шанс упустил!
Ржут Допплер и Маргаритис над Биренковеном, а ему стыдно. "А ну его, - думает, - этого Литтрелла совсем, нехай подавится своим керосином! И девку тупую тудыжъ к сапогам. Останусь здесь!"
Так и остался Тони на озере Бодом. И с той поры бритых спирсов по кустам трахал, пока к Ариде Соломоновне не попал. Но это уже совсем другая история. Может, расскажу, а может, и нет.

Допплер и Маргаритис сидели дома и пили чай. А Тони Биренковен мыл посуду, вытирал пыль, тачал сапоги, забивал гвозди, вкручивал шурупы, болты и саморезы, да нипросраны будут, клал плитку, красил стены и хвастался сексуальными похождениями.
- Иду я как-то, значит, по лесу, вдруг из кустов...
- Боян! - запустил в него ботинком Маргаритис. Биренковен ловко увернулся и начал снова:
- Иду я как-то по аэродрому, вдруг из-за ангара Бритни Спирс голая выползает! И говорит: "Дяденька лётчик..."
- Боян! - в Тони полетел ещё один ботинок. Пилота это не смутило:
- ...и говорит: "Дяденька лётчик, закурить есть? А позвонить есть? А если найду?" Не поверите, ебал и плакал...

"...А молоток был просран и вернулся к Маргаритису, как бумеранг, стукнув его по башке."