В глухой бурятской деревне, недалеко
от Гусиного озера, в старом доме несколько дней лежал без чувств молодой
человек. Два старика рвали на части его тело, драли железными крючками,
очищали кости, пускали кровь, выдирали глаза из глазниц...



Нет, это не кадры из фильма ужасов и не заседание клуба маньяков,
глумящихся над жертвой. Речь идет об обряде посвящения в шаманы, который
по сей день практикуется в Бурятии, Якутии, Хакасии, Туве, на Алтае.
Обряд занимает от трех до семи дней. Кандидат в шаманы сначала
«умирает», а затем «воскресает» в новом образе. Самый жуткий момент —
церемония «расчленения». ... ...




Конечно, никто не издевается над
беззащитным человеком, вся процедура носит символический характер. Но
тот, кого готовят к этой нелегкой «должности», действительно все время
лежит в уединении в специальном месте, куда посторонним вход воспрещен.
Ему не позавидуешь: голова бедняги раскалывается от боли, ему мерещатся
какие-то видения, слышатся голоса, во время сна одолевают кошмары. Но от
этого никуда не деться — невозможно стать шаманом без того, чтобы не
переболеть так называемой шаманской болезнью.



Шаманы всегда считались посредниками между духами и людьми. Эти колдуны
своим умелым заступничеством избавляли людей от недугов, дурной
наследственности, проблем в личной жизни. Но шаман шаману рознь.
Некоторые могли действовать и во вред человеку: «заражали» недугами,
насылали проклятия, а иногда умерщвляли, «съедали» человека. В
зависимости от того, какие дела творят шаманы — добрые или злые, они
делятся на «поедающих» и «дающих». В старину это разграничение
обязанностей соблюдалось особенно строго.

Так или иначе, шаман
никогда не получает свой дар просто так, за красивые глаза. Дар нужно
заслужить. Многие становятся шаманами, наследуя свой дар от деда, бабки,
тетки, реже от отца или матери. Такие шаманы называются родовыми. Если
шаманский род прерывается, это большая трагедия. Тогда шаманы ищут среди
окружающих того, кому можно передать свой дар. Лучший кандидат —
ребенок, родившийся в рубашке.



Из таких детей, считают шаманы, получаются самые даровитые и
перспективные ученики. Если ребенок был полностью в рубашке — из него
получится великий колдун. Если рубашка закрывала его тело наполовину —
из такого выйдет средний шаман. Из рубашки вырезали небольшой овал,
натягивали его на каркас и получали бубен. Этот бубен подвешивали над
люлькой ребенка. Когда малыш подрастал, бубен зарывали в землю.

Виктор
П. не принадлежал к шаманьему роду-племени. Его отец-бурят всю жизнь
ходил на лодке по Байкалу — ловил рыбу, коптил ее, сушил, солил и сбывал
торговцам-перекупщикам. А вот мать принадлежала к редкой, исчезающей
национальности—к тофаларам. В России их не больше 700 человек. Предки
матери вели кочевой образ жизни в глухих таежных урочищах Саян,
разводили оленей. Мать в детстве от родственников слышала, что кто-то из
ее дальней родни шаманил. У тофаларов существовал культ черепов — им
они поклонялись, их вышивали на своих одеждах и на повязках, которыми
повязывали голову. Уже взрослым Виктор понял, что черепа в качестве
украшения на одежде служили его предкам-шаманам защитой от злых духов.
Сама мать Виктора к колдовству не имела никакого отношения, разве что
колдовала всю жизнь над плитой — у него было два брата и одна сестра.

Виктор
был старшим ребенком в семье. Отец предполагал, что ему он передаст все
свои знания и умения, и уже с раннего детства брал парнишку с собой «в
рейсы». Но однажды в их деревне объявился шаман...

В бурятских
деревнях уклад жизни со временем изменился — цивилизация и сюда
привнесла свои коррективы, но многое осталось как прежде. В селах люди
живут бок о бок и знают друг о друге почти все. И когда в их деревне
появился чужой человек, весть об этом быстро разнеслась по всем домам.
Говорили, что чужак — непростой человек, а шаман, пришедший сюда с
Саянских гор. Он обошел немало мест в поисках того, кому бы мог передать
свой дар. Но никто не годился для такой важной миссии. И вот его выбор
пал на Виктора — мало того что мальчик родился в рубашке, так еще и по
материнской линии он считался тофаларом.



А шаман был как раз этого редкого роду-племени. Когда старик услышал об
этом, его прямо затрясло. Он захотел увидеть мальчика и поговорить с его
родителями.

Вите тогда едва исполнилось 15 лет. Когда шаман
появился в их доме, отец закрылся с ним в одной из комнат и о чем-то
долго разговаривал. Много лет спустя Виктор узнал, что отец был
категорически против того, чтоб его старший сын занимался колдовством.
Но авторитет старого шамана на Байкале был такой большой, что отказать
ему мог только безумец. Отцу пришлось повиноваться воле старика. С тех
пор жизнь Виктора полностью изменилась.

Рубашки, в которой Виктор
родился, у него давно не было. Но это не остановило шамана. Старик
позвал мальчика за собой, и тот навсегда ушел из дома. Отныне Виктора
стали звать адацла сама — «сделанный из кусков», «надставленный». Любой
опытный шаман знает — так называют тех, кто получил свой дар не по
наследству. Из таких обычно получаются не самые сильные шаманы, но
наставник постарался передать своему ученику все, что знал. И со
временем Виктор стал очень сильным шаманом и получил новое имя — Шагай.

Виктор
присутствовал при обрядах своего учителя, видел, как он поднимает на
ноги больных, вселяет в людей надежду, находит без вести пропавших,
читает по звездам судьбу, гадает по линиям руки.

Дар шаманства
никогда не достается легко. Каждый, кто вступил на этот тернистый путь,
заболевает особой, шаманской болезнью. Иногда она длится несколько
недель, а иногда и несколько лет. Старик шаман убеждал Виктора
потерпеть: чем дольше тот будет мучиться, тем сильнее станет.

Виктор
«болел» долго — четыре года. Большую часть времени он провел в
одиночестве, как оно и требовалось по старой шаманской традиции. В это
время Виктор учился управлять своими эмоциями и телом. Со стороны такой
человек кажется странным — он ведет себя как сумасшедший. Мотивы его
поступков непонятны, речь несвязна, действия несогласованны. Чтобы
усилить приступы болезни, будущий шаман искусственно вводит себя в
состояние экстаза, используя самовнушение, напрягая волю, а зачастую
применяя галлюциногены. Это могут быть галлюциногенные грибы или особые
травы.

В таком состоянии будущий шаман может не спать по
нескольку суток, не есть, не пить, с ним случаются припадки. Откуда у
него берутся силы, непонятно. Тем не менее некоторые «кандидаты»
показывают чудеса выносливости: поют, танцуют, охотятся в тайге,
рыбачат. С Виктором происходило нечто подобное, но что именно — он не
помнит. Ему рассказывали, что однажды он упал замертво на кровать, и
тогда к нему пришли опытные шаманы. Сначала они подвергали его «пыткам» и
«истязаниям» — чтобы его душа покинула тело и улетела в потусторонний
мир. Этот момент — самый важный во время рождения нового шамана. Он
означает, что шаман «заключил с духами договор» — установил связь, и
теперь может камлать — ворожить. Говорят, в такой момент шаман видит —
словно со стороны — собственную мать-душу. Такое случается только дважды
в жизни. Первый раз — во время его духовного рождения и второй — во
время смерти.

После обряда инициации, когда шаман приступает к
своим прямым обязанностям, все симптомы странной болезни уходят
навсегда. Это означает, что шаман исполнил свое призвание и отныне живет
в согласии с волей могущественных духов и предков-шаманов.

Ступени № 18 2011

http://planeta.moy.su/blog/shamanskaja_bolezn/2011-10-07-7712