оптимист: Смотри, весна! Пора любви!
И соловей поет красиво,
Журчит ручей, длиннее стали дни.
Как можно не любить такое диво?

пессимист: Какой ручей? Все грязь и слякоть,
Дурные птицы гадят на лету.
От безысходности хочу я плакать,
Да в плаче некрасив я на свету.

оптимист: Какое нежное тепло. В траве кузнечик,
А в речке отражается заря.
Ты смотришь в небо, расправляя плечи,
И понимаешь: жизнь живешь не зря.

пессимист: Жара и зной. И это радость?
На это как еще взглянуть.
Клещи в траве - какая гадость!
И в речке можно утонуть.

оптимист: Вот осень подошла и листья пожелтели,
Хрустит, как снег, опавшая листва,
И клином птицы к югу полетели,
И солнца мягкий блик, и неба синева.

пессимист: А ночью сквозняки свистели,
И мыши лезут в дом - кругом беда.
А птицы... Пусть бы все скорее улетели
И не возвращались больше никогда.

оптимист: Вот мягкий снег ложится на ресницы
И легкий ветерок метет сугроб,
Так хочется играть и веселиться,
Но, ой! Снежок попал мне прямо в лоб..

пессимист: Брр, холод, стужа, вьюга завывает,
На льду возможно травму получить,
А зим хороших вовсе не бывает,
Скорей бы до весны уже дожить.

оптимист: Вот на исходе дней своих я вижу
Небесный сад и райские врата....

пессимист: Я вижу то, что с детства ненавижу...
Какая бездна!... Боже!... пустота.......

***

Идут года, меняются столетья,
Только не меняют свой девиз:
Пессимист - предвестник лихолетья,
И предвестник жизни - оптимист.

https://www.chitalnya.ru/work/546281/

"Эдуард Хиль. Давай поговорим"

Орлиный профиль, черный волос
И плащ, как крылья темных сил,
Но, крик души - небесный голос-
С величьем Гения творил!

Таланту путь ковром не устлан –
Стеклом в ботинках устлан он.
Рвались подпиленные струны -
На ноте «Боль» - сорвавшись в стон!

И звук одной дрожащей жилы
Такой гармонией блистал,
Что в восхищении застыли
Все лицемеры… Он играл!

Смычком, как молнией, пронзая
Пространство Лиры, Царство Муз,
Небесным звуком заполняя
Души и музыки союз.

И, так играл, что те, кто слушал,
Коварство, с завистью сплотив -
Рыдали черствостью их души
Бездарно век земной прожив.

Но инквизиции пожаром
Свет Гения им не затмить,
Звучать, рожденный - Божьим Даром
И после смерти будет жить!

Александр Галлицкий
 

Французский поэт Шарль Бодлер и его творчество для многих были  важны и близки. Родство души. Так неподдельно были излиты в его стихах  страдания, одиночество и смешанные чувства. Так видится близкий по духу и душевным страстям далёкий и в то же время очень близкий человек, умеющий соединять, не смешивая, ужасное с прекрасным, нежное с жестоким, райское с адским.

Шарль Бодлер

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,
И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,
Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,
Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?

– Ей славу будем петь, живя и умирая,
И с гордостью во всем повиноваться ей.
Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,
И взгляд ее струит свет неземных лучей.
В ночном безмолвии, в тиши уединенья,
И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,
Пылает лик ее, как факел, в высоте,

И молвит: «Я велю – иного нет закона, —
Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;
Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!».

***

Красота

О смертный! как мечта из камня, я прекрасна!
И грудь моя, что всех погубит чередой,
Сердца художников томит любовью властно,
Подобной веществу, предвечной и немой.

В лазури царствую я сфинксом непостижным;
Как лебедь, я бела, и холодна, как снег;
Презрев движение, любуюсь неподвижным;
Вовек я не смеюсь, не плачу я вовек.

Я — строгий образец для гордых изваяний,
И, с тщетной жаждою насытить глад мечтаний,
Поэты предо мной склоняются во прах.

Но их ко мне влечет, покорных и влюбленных,
Сиянье вечности в моих глазах бессонных,
Где все прекраснее, как в чистых зеркалах.

***

Солнце

В предместье, где висит на окнах ставней ряд,
Прикрыв таинственно-заманчивый разврат,
Лишь солнце высыплет безжалостные стрелы
На крыши города, поля, на колос зрелый —
Бреду, свободу дав причудливым мечтам,
И рифмы стройные срываю здесь и там;
То, как скользящею ногой на мостовую,
Наткнувшись на слова, сложу строфу иную.

О, свет питательный, ты гонишь прочь хлороз,
Ты рифмы пышные растишь, как купы роз,
Ты испарить спешишь тоску в просторы свода,
Наполнить головы и ульи соком меда;
Ты молодишь калек разбитых, без конца
Сердца их радуя, как девушек сердца;
Все нивы пышные тобой, о Солнце, зреют,
Твои лучи в сердцах бессмертных всходы греют.

Ты, Солнце, как поэт, нисходишь в города,
Чтоб вещи низкие очистить навсегда;
Бесшумно ты себе везде найдешь дорогу —
К больнице сумрачной и к царскому чертогу!

***

Прохожей

Ревела улица, гремя со всех сторон.
В глубоком трауре, стан тонкий изгибая,
Вдруг мимо женщина прошла, едва качая
Рукою пышною край платья и фестон,

С осанкой гордою, с ногами древних статуй…
Безумно скорчившись, я пил в ее зрачках,
Как бурю грозную в багровых облаках,
Блаженство дивных чар, желаний яд проклятый!

Блистанье молнии… и снова мрак ночной!
Взор Красоты, на миг мелькнувшей мне случайно!
Быть может, в вечности мы свидимся с тобой;

Быть может, никогда! и вот осталось тайной,
Куда исчезла ты в безмолвье темноты.
Тебя любил бы я — и это знала ты!
 

***

Альбатрос

Во время плаванья, когда в толпе матросов
Случается поймать над бездною морей
Огромных белых птиц, могучих альбатросов,
Беспечных спутников отважных кораблей, –

На доски их кладут: и вот, изнемогая,
Труслив и неуклюж, как два больших весла,
Влачит недавний царь заоблачного края
По грязной палубе два трепетных крыла.

Лазури гордый сын, что бури обгоняет,
Он стал уродливым, и жалким, и смешным,
Зажженной трубкою матрос его пугает
И дразнит с хохотом, прикинувшись хромым.

Поэт, как альбатрос, отважно, без усилья,
Пока он в небесах, витает в бурной мгле,
Но исполинские, невидимые крылья
В толпе ему ходить мешают по земле.

(Перевод Дмитрия Мережковского)

Унесла мышонка кошка
И поет:
- Не бойся, крошка.
Поиграем час-другой
В кошки-мышки, дорогой!
Перепуганный спросонок,
Отвечает ей мышонок:
- В кошки-мышки наша мать
Не велела нам играть.
- Мур-мур-мур, - мурлычет кошка,
Поиграй, дружок, немножко.
А мышонок ей в ответ:
- У меня охоты нет.
Поиграл бы я немножко,
Только, пусть, я буду кошкой.
Ты же, кошка, хоть на час
Мышкой будь на этот раз!

Засмеялась кошка Мурка:
- Ах ты, дымчатая шкурка!
Как тебя ни называть,
Мышке кошкой не бывать....
Говорит мышонок Мурке:
- Ну, тогда сыграем в жмурки!
Завяжи глаза платком
И лови меня потом.
Завязала кошка глазки,
Но глядит из-под повязки,
Даст мышонку отбежать
И опять бедняжку - хвать!

Говорит он хитрой кошке:
- У меня устали ножки,
Дай, пожалуйста, чуть-чуть
Мне прилечь и отдохнуть.
- Хорошо, - сказала кошка,
Отдохни, коротконожка,
Поиграем, а затем
Я тебя, голубчик, съем!
Кошке - смех, мышонку - горе...
Но нашел он щель в заборе.
Сам не знает, как пролез.
Был мышонок - да исчез!

Вправо, влево смотрит кошка:
- Мяу-мяу, где ты, крошка?
А мышонок ей в ответ:
- Там, где был, меня уж нет!

Друзья, учитесь верности у Лебедей!
Любите так, Как любят эти птицы!
Ведь если взять вселенную, ни с чем...
Любовь такая не сравнится.
Они не люди, но какая стать,
Какая нежность, преданность друг другу.
Их чувство невозможно передать,

Оно подобно истинному чуду!

Она как скрипка на моем плече.
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
Как музыка немая.

Любовник пламенный, и тот, кому был ведом
Лишь зов познания, украсить любят дом,
Под осень дней, большим и ласковым котом,
И зябким, как они, и тоже домоседом.

Коты - друзья наук и сладостных забав,
Для них ни тишина, ни мрак ночной не тяжки,
Эреб избрал бы их для траурной упряжки,
Когда бы мог смирить их непокорный нрав.

Покоятся они в задумчивой гордыне,
Как сфинксы древние среди немой пустыни,
Застывшие в мечтах, которым нет конца;

Их мощная спина магически искрится,
И звездной россыпью, тончайшей, как пыльца,
Таинственно блестят их мудрые зеницы.

Шарль Бодлер

Художник Галла Абдель Фаттах. Египет.

Однажды Муха позавидовала Птице.
Не знаю точно - воробью или синице,
А может быть другой пичуге малой.
Своей подруге так она сказала:

Какая жизнь у птиц! На юг летают!
А я об этом даже не мечтаю...
Подруга отвечает: в чём же дело!!?
Я б полетела, если бы хотела!

Подумай, разве наши крылья хуже?
А мы всю зиму прячемся от стужи...
Давай рванём в края, где лето - вечно,
И заживём там сладко и беспечно!

Подружки увлекательно мечтали,
Пока добычей воробья не стали.
А в чём мораль? Мечтать не вредно нам.
Но и не грех смотреть по сторонам.

(с) КВАнт

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.

Я выпустила из бутылки Джина.
Должна признаться, симпатичный Джин.
Такой эффектный, молодой мужчина,
И выполнить желанья предложил!
Ну, а какие у меня желанья?
И я не очень верю в волшебство.
Но всё ж решила быть оригинальной
И попросила ласково его:
"Ах, милый Джинни, я мудрить не буду,
Мне ни к чему рубины, серебро.
Ты лучше вытри пол, помой посуду,
Почисть палас и вынеси ведро.
Погладь бельё, потом сходи на рынок,
Когда вернёшься - приготовь обед,
И надо б разморозить холодильник,
И что-нибудь придумать на десерт".

Крутился Джин, как белка в поговорке,
Разбил плафон, рассыпал порошок,
Поранил себе палец в кофемолке,
И утюгом штаны свои прожёг.
И выдохся, упал на покрывало,
Не в силах ни творить, ни колдовать,
А я ему на ушко прошептала:
"Прими-ка душ - пойдём в кровать".

Скривился Джин и с горькою ухмылкой:
"Помилуй, Госпожа, уже нет сил!"
И вдруг полез стремительно в бутылку,
И пробочку потуже закрутил.

Я опоздала к Вам на 10 лет,
Которые мне стоили прозренья, -
Недавнее припомнив приключенье,
Могу состряпать плохонький сонет…

Могу приправить плохонький романс
Простыми, но щемящими словами
И яркими: ненужными стихами
Пропеть о том, как скрылся дилижанс…

В котором едет молодость моя,
В котором есть печали и восторги,
В котором просто не уместны торги,
Как неудобна под хвостом шлея

Как неуместны перья от павлина,
Что распускаю, годы позабыв,
Что каждый мой восторженный порыв
Вам следует делить наполовину…


Что мне давно уместно прекратить
Моих звонков расцвеченные речи
И радость нашей каждой новой встречи
Трезвейшими словами заглушить.

Пора за все платить по векселям,
Раздать долги, оформить в рамки скуку,
Пора усвоить горькую науку -
Не верить обольстительным словам.

Но что же делать, если белый свет
Лишь парадокс, что нами хороводит...
Бесстрастно время, поезда уходят, -
Я опоздала к вам на 10 лет.

https://stihi.ru/avtor/lyudmilabuilova
 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ

Евреи стали все от горя черные,
«Как дальше жить?» - застыл в глазах вопрос.
Открыли малоросские ученые,
Что украинцем был Иисус Христос!

Они нашли прямые доказательства,
Что малороссом был не только он.
Теперь вовсю печатают издательства,
Что украинцем был Тутанхамон,

Что Будда вырос в городе Чернигове,
И, как Христос, на мове размовлял,
И в Рим перцовку поставлял Калигуле,
А позже запорожцев возглавлял,

Что город Коломыю малой родиной
Считал еще один хохол – Колумб,
Заставивший индейское отродие
Горилку с салом подавать к столу.

Гагарин был малороссийским летчиком,
Поскольку над Днепром летал не раз,
И Прометей был украинским хлопчиком,
Ведь у богов он спёр огонь и газ!

Сарматы, скифы, киммерийцы, арии
УкрАинцами были на корню,
А, если кто родился вдруг в Татарии,
То он имел в Хохляндии родню!

Да сам Господь, как говорит Писание,
И шаровары носит, и усы,
А Украина - это мироздание:
От звезд и до полтавской колбасы!

С неё пошли моря, зарей объятые,
И птицы, и народы разных стран…
Одни лишь только москали проклятые
Произошли от инопланетян!

Это стихотворение написал  Александр Вулых.

© Copyright: Евгений Осетров, 2015

Мальчик мой, что знаешь ты про женщин?
Про женщин, у которых зубы - жемчуг!
Про женщин, у которых губы - вишни!
Красоту, которым дал Всевышний!

Женщины "люблю" ночами шепчут,
Очень часто плачут о прошедшем,
А порой смеются без причины
И воруют сердце у мужчины...

Как в морях приливы и отливы,
Женщины и мстивы, и правдивы,
Добродушны и невыносимы!
Всё зависит от того, кто с ними:

Донжуанов - женщины ревнуют,
Мудрецов - короной коронуют,
А мужчин, слывущих дураками,
Награждают женщины... рогами!

Мальчик мой, все женщины колдуньи,
Потому  и любят полнолунье,
А по ночам творят такое ...,
Что навсегда лишает вас покоя!

Отдавая всё родным и милым,
Женщины, мой мальчик, правят миром!
И не зря тайфунам сумасшедшим
Имена дают любимых женщин.

На свете не было и никогда не будет Столь преданно смотрящих волчьих глаз.

Поймет лишь тот, кто до безумства любит И так же был любим хотя бы раз ...

---

---

Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.
I
В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным–давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.

Модница ты, модница,
где же ты теперь?
Как живется, ходится,
гуляется тебе?

По волнам бегущая
через все моря
Любимая, лучшая,
милая моя!

В море ли, на острове,
В горе ли, в беде –
Платья твои пестрые
Видятся везде.

Следом горностаевым
Мечешься в снегах
За снежинкой, тающей
На сухих губах.

Брезгуя столицами
В летнюю грозу
Скачешь синей птицею
По ветвям внизу.

И на перьях радуга,
И в слезах глаза –
Повидаться надо бы,
Да нельзя, нельзя!

Варлам Шаламов
 

Давным-давно, ленивым тёплым летом,
В заветные, лихие времена
Людей ещё не ведала планета,
Лишь чувствами была населена.

Беспечность щебетала на полянке,
Фантазия бурлила от идей,
Вставало Нетерпенье спозаранку,
Задумчивость гуляла средь камней.

Смущенье убегало от Бесстыдства,
В тени деревьев возлежала Лень,
Везде свой нос совало Любопытство,
Упорство же трудилось целый день.

Воскликнуло Безумие: "Давайте
Сыграем в прятки? Я буду водить!
Но Гордость заявила: "Вы играйте,
А как я прячусь - то не вам судить".

Лень не спеша укрылась под кустами,
Босая Нежность убежала в рожь,
Взлетела Вера в небо над лесами
И чистой правдой притворилась Ложь.

В стволе грозой расщепленного дуба
Нашёл своё укрытие Успех.
Внизу, слегка покусывая губы,
Таилась Зависть, молча глядя вверх.

Металось Благородство по округе
И уступало лучшие места:
Расщелина - для Верности-подруги,
А в озеро нырнула Красота.

 И вот все разбежались торопливо,
Потом, когда закончило считать,
Безумие воскликнуло игриво:
- Ну, кто не спрятался? Всё, я иду искать!

Нашлись легко и Страх, и Нетерпенье,
Блеснул на солнце Мужества доспех,
Не выбрало укрытия Сомненье,
А Зависть взглядом выдала Успех.

На небе Вера говорила с Богом,
Дрожал вулкан, где притаилась Страсть,
Бурчала Вредность, что упёрлась рогом,
Лень под деревьями сопела всласть.

Потом нашлась Надежда в свете солнца,
Талант, в сухом зарывшийся песке,
И Простота, прозрачная до донца,
И Утончённость в лёгком волоске.

Но вот Любовь найти не удавалось.
Заметив розы дивной красоты,
Безумие тихонечко подкралось,
Внезапно вдруг раздвинуло кусты.

И ахнул дуб, заплакали березы,
Сверкнула рока тонкая игла:
За красоту шипами платят розы -
И глаз своих Любовь не сберегла.

Безумие упало на колени,
Молило о прощенье целый мир...
С тех пор Любовь слепа, с ней ходит тенью
Безумие,  как вечный поводырь.
 

Молчи, прошу, не смей меня будить.

О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать - удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть.

 Перевод Ф.Тютчева

 

     Гарики Игоря Губермана
Такие короткие и ясные шедевры способен создать и весьма острый ум.

Немного грустные Гарики Игоря Губермана о старости:

    Ближе к ночи пью горький нектар под неспешные мысли о том,
как изрядно сегодня я стар, но моложе, чем буду потом.
    
    Я хотя немало в жизни видел, в душу много раз ронялась искра,
всё-таки на Бога я в обиде: время прокрутил Он очень быстро.

    Время жизни летит, как лавина, и - загадка, уму непомерная,
 что вторая её половина безобразно короче, чем первая.

 Когда старость в радость..
 
   Однажды утром поэт и писатель Игорь Губерман, как всегда, стал искать очки. Но как только нашёл, начисто позабыл, для чего они ему понадобились.

Он задумался, не старость ли это. Пришёл к неутешительным выводам. Поразмыслив ещё какое-то время, пришёл к тем же выводам, но к утешительным:

Старость – это такое время, когда притязания к жизни сужаются, за счёт чего резко обостряются оставшиеся удовольствия.
Заметно повеселевший, он сел и очень быстро написал книгу «Искусство стареть», которую посвятил своим ровесникам – с душевным сочувствием. И не счесть, сколько новых гариков родилось на эту благодатную, всех волнующую тему...

– «Дряхлеет мой дружеский круг, любовных не слышится арий, а пышный розарий подруг уже не цветник, а гербарий».

– «Состарясь, не валяюсь я ничком, а радость я несу себе и людям. Вот сядем со знакомым старичком – и свежие анализы обсудим».


    Нет сил и мыслей, лень и вялость,
    А мир темнее и тесней
    И старит нас не столько старость,
    Как наши страхи перед ней.

-.-

    К любви я охладел не из-за лени,
    и к даме попадая ночью в дом,
    упасть ещё готов я на колени,
    но встать уже с колен могу с трудом.

-.-

    Шепнуло мне прелестное создание,
    что я еще и строен и удал,
    но с нею на любовное свидание
    на ровно четверть века опоздал.

-.-

    К ночи слышней зловещее
    цоканье лет упорное,
    самая мысль о женщине
    действует как снотворное.

-.-

    В душе моей не тускло и не пусто,
    И даму если вижу неглиже ,
    Я чувствую в себе живое чувство,
    Но это чувство юмора уже.