У нас событие: у бабушки весны внучок родился, в ЗАГСе первенца сентябрём обозвали.

Что у нас в холодильнике?

В холодильнике зима.

Колбаса Московская, сырники,

На пельменей пакет права.

Что с холодильником?

Холодильник сошёл с ума.

Разговаривает по мобильнику.

А магнитики кто-то украл.

Что у нас в холодильнике?

В холодильнике полюса:

Южный полюс - Белорусские сырники,

Северный - Московская колбаса.

Прямая не хочет, потому  она и прямая. Хотение согнёт её до кривой второго порядка.

Счастье–мой необходимый минус, плюс–вера в него.

Люди делятся на тюбики и тубусы. Тубусы пусты, тюбики из себя истину выдавливают. Тубусы помещения в аренду сдают, после истин тюбиков от зубов и обуви  глобусу глаз не отвести.

В ЗАГСах  устаканивается, что два сапога пара. А вот какой из них правый, а какой левый решает первая брачная ночь. Если  ей это не под силу,  соответствующие службы вызывают тёщу.

На привязи,  не ко времени, ты меня вывези, не собранную, тобою растерянную,

ты меня вывези. Мы бы оба и в это поверили. Не ведала глупая, не знала, озёрная вода и зеркала, что не кстати, лекала несостоявшегося счастья!

Однажды, в белых одеждах зимы, в надежде весенней, чудо случится и мы станем такими, как прежде. Рукопожатными: учителями. врачами, пожарными, замужними с кучей детишек галдящих. Суженый, ты мой суженый, пуст наш почтовый ящик.

Однажды, в белых одеждах зимы, в надежде весенней… Господи, мы это мы молимся о прощении.

Квадратов уйма. У Малевича чёрный, у Ахматовой от тоски по Лермонтову. Я тридцать восемь лет в коммунистическом. Одной стороной у него Володарский служит, другой Энгельс, ещё Коммуна с Трудом. Между госпиталей двух мировых войн, на перепутье бород Курчатова и Перельмана, с лёгкой руки Дон Кихота, с позволения великой женщины бабы Яги.

И это не всё, в подвале первая станция челябинского Метро. На тыловой стороне список декабристок двадцатого века.

И кольца свадебного вальса, и облако фаты небесной, и почерк отпечатков пальцев жениха с невестой, и шутки шампанского, и родственников кутерьма. У свободы полшанса: «Вы муж и жена!»

Она давным-давно порядком надоела, а он всё выходил и выходил во двор звать её, как мать зовут, как жену умолял обратно вернуться.

«Правда, приди, приди, правда».

А что такое правда? Прабабушка давно забытого «Да!».

Не спорю,

Хочу, чтобы

Вы выходя из моря,

Снимали обувь.

Море – моя стена,

Лодки – из рук блюдца,

Пусть Вам без меня

Будет во что обуться.