Честно говоря, до просмотра "Холодной горы" я слабо представлял себе исторические реалии гражданской войны в США. Но если все было действительно так, как показано в фильме, становится понятно, почему в стране стояла разруха и голод: все средства тратились на дантистов, парикмахеров, визажистов и маникюрш.

Вроде бы дезертир, или проститутка - нищие, голодные, бомжи бомжами, но зубы... такие можно увидеть в только в рекламах пасты, жвачки с ксилитом и карбамидом, или у свежевыловленной акулы - белоснежные, в три ряда. А укладка кудряшек матери-одиночки (Натали Портман) не способной нормально прокормить маленького сына, явно стоила ей не одну тысячу долларов.

...Чего у Мингеллы никогда не было, так это чувства меры - злобные тыловые крысы (южане, само собой) закалывают саблей мать, приютившую сыновей-дезертиров. Конечно же, пырнуть ветхую старушку они должны у вывешенной для просушки белой простыни, так чтобы мать, сползая, оставила там художественную красную полосу. В церковь непременно залетит белый голубь, который сядет в руки к главному герою, и он под ликующие вопли простых работяг выпустит его на волю.

Фильм начинается с маразматической сцены "северяне минируют укрепления южан" - на насыпи лежат ряды южан-новобранцев (все почему то в кальсонах, явно совдеповского пошива), а чуть ниже северяне, как у себя дома, деловито таскают пороховые бочонки и закладывают в вырытую специально для этого штольню.

Далее - взрыв, южане в смятении, на них "в штыки" несутся войска севера, подбегают к нетронутой(?!) насыпи и начинается давка, которую редко увидишь на концерте группы уровня "Sex Pistols". Повеселевшие южане начинают расстреливать образовавшуюся толпу, кидать туда ружья прямо со штыками и пр. Сцена, достойная комедий братьев Цукеров, подается зрителю как "ужасы войны".

Герой Джуда Лоу, видимо окончательно ошалевший от творящегося бреда, дезертирует из армии и отправляется в долгий путь домой, где его ждет героиня Николь Кидман - практически нецелованная юная девушка. Кидман, конечно, очень талантливая актриса, но вот в амплуа юной непорочной девы, смотрится не убедительней Шварценеггера в роли Ромео, или Де Вито - Джеймса Бонда.

"Холодная гора" выглядит, как плохой ремейк "Баллады о солдате". Джуд Лоу идет по бескрайнему черноземному голодающему югу, встречаются ему люди с проблемами и судьбами надуманными, как, впрочем, и все остальные перипетии сюжета.

Хочешь не хочешь, а начинаешь задумываться: может, и прав был Юрий Арабов, предполагая, что в темных и жарких подпольных кинотеатрах по всей Америке сидят сейчас потные буржуи-продюсеры и отсматривают советскую классику.

Уже упомянутую мать-героиню в исполнении Натали Портман, солдаты пытают, распеленав ее ребенка на морозе, как в свое время злые нацисты пытали радистку Кэт. Зачем пытают? Еды у нее мало - куры одни. Но ведь не могла же она всю зиму продержаться на одной курятине! И Портман в муках сознается - не могла, у нее, оказывается, еще есть боров. Правда, каким образом она питалась за его счет, остается загадкой - яиц не несет, молока не дает, жрет только с утра до вечера... Может она от него ломти отрезала всю зиму? Но все ноги на месте, даже не хромает.

Довольно странно, что настолько звездный актерский состав согласился принять участие в этой откровенной многобюджетной "залипухе". Видимо, из-за имени режиссера (он же автор сценария), в свое время чудом отхватившего "оскара" за несколько тягомотную историю "Английского пациента", и впоследствии сделавшего добротную жанруху с гейским оттенком - "Талантливый Мистер Рипли".

Но что потянуло Мингеллу снимать историческое, костюмное кино, не понятно - не Бондарчук ведь, даже не Скорсезе... "Беда, если сапоги начнет точать пирожник."

Во время просмотра в голове постоянно крутился стишок о маленьком мальчике, нашедшем в лесу мину: "долго над лесом летали штаны... вот оно - подлое эхо войны". Российским прокатчикам следовало бы, вместо обещаемой "военной драмы", налепить на фильм ярлык "пародийная комедия", название горы перевести как "окоченевшая" или "отмороженная", и стричь купоны, прислушиваясь к гомерическому гоготу публики в зале.