Чтобы понять, как российским журналистам поддержать Люка Хардинга, хорошо бы быть в курсе того, что он делал, почитать его статьи. Хотя и без этого понятно, что такой способ общения с прессой не должен пользоваться популярностью у журналистов.

Поскольку объяснений проиcшедшему с ним нет никаких, то мне кажется самое разумное сейчас – это все-таки попросить объяснений. И постараться добиться этих объяснений. Я где-то прочитал, что уже обратились в президентский совет по правам человека к Федотову, он пообещал помочь разобраться. Надеюсь, это произойдет.

Я вообще думаю, что российским журналистам на самом деле действительно неплохо было бы хоть один раз получить объяснение. Потому что хоть и говорят, что это произошло «в первый раз со времен холодной войны», чтобы отказали во въезде, но давайте вспомним: разве не было, к примеру, истории с Натальей Морарь три года назад? И немцев, помню, не пускали, мы целый список подавали в свое время президенту Германии. Я не могу сейчас вспомнить фамилий, но запреты на въезды были. И таких примеров достаточно много.

И потому, с одной стороны, я не очень понимаю, почему так сосредоточились именно на этом случае. Я сегодня с десяток комментариев дал разным СМИ по этому поводу. С другой стороны, понимаю, что хорошо, что сосредоточились. Может быть, это связано с тем, что вообще наросли протестные мышцы у средств массовой информации. Дай бог, если это так.