Третья волна "Болотного дела" выглядит странно, что порождает у людей, следящих за процессом, массу конспирологических теорий. А почему сейчас? Наверное, из-за Украины. Точно, не хотят Майдана... А зачем брать и сразу отпускать? Задержание Олега Мельникова, воевавшего в Славянске на стороне пророссийских боевиков, вызвало много разговоров как среди сторонников "Новороссии", так и среди ее противников. "Власть избавляется от своих же приспешников", "в ДНР произошел настоящий подъем русских, поэтому начались репрессии", "узнали, что свой, и отпустили"... Люди искали связь между "Болотным делом" и событиями в Украине, подразумевая, что эта связь обязательно должна быть. Но ее нет.

Задержания возобновились спустя два года после событий 6 мая. Однако, например, последний фигурант "Манежного дела" Павел Важенин был задержан весной 2013 года, а сама акция на Манежной была в декабре 2010-го. Такие продолжительные "расследования" - это, похоже, обычная российская практика.

К тому же третья волна началась не в мае. Еще в декабре прошлого года стало известно о том, что в деле есть фигурант Дмитрий Алтайчинов, который полностью признал свою вину и в ближайшее время пойдет под суд. Никакой внятной информации об этом человеке не было, и это заставляло подозревать его в сделке со следствием. Но до сих пор нет информации о том, что Алтайчинов давал против кого-то показания: он пришел один раз в суд, получил постановление об амнистии и ушел.

Около месяца назад к делу привлекли троих обвиняемых, из которых двоих уже амнистировали, так и не посадив. Если проанализировать имеющуюся информацию, можно увидеть одну-единственную простейшую закономерность: следователи меняют амнистию на признание вины, причем изо всех сил стараются сделать так, чтобы фигурант выбрал именно этот вариант, а не героическую посадку.

Качество таких признаний их не интересует: не нужны ни слезы покаяния, ни страх в глазах. Выйдя с допроса, Полина Стронгина сказала: "Это они должны сидеть, а не я", а Олег Мельников написал в фейсбуке, что снова сделал бы все то же самое, если бы 6 мая повторилось. Более того, оба фигуранта не различали признание вины и признание своих действий, а "правоохранители" не спешили их просвещать. В признание обвиняемые вкладывали лишь то, что на видео запечатлены именно они, а не согласие с фактом массовых беспорядков.

Не они первые. Совсем недавно в суде по второй волне прокуроры зачитывали "чистосердечное признание" Ильи Гущина, от которого он впоследствии отказался. Бумага эта скорее напоминала заявление о преступлениях полиции, нежели признание собственной вины. На первом допросе неискушенный активист рассказал, что видел, как полицейские избивают женщин, и пытался этому помешать. Получив такой документ, СК рапортует о том, что фигурант признал вину и сам факт массовых беспорядков. На ту же разводку попадались и другие узники Болотной.

Если раньше такие признания не помогали избежать ареста и только ухудшали положение фигуранта, то теперь вырисовался четкий тренд: подписываете признание самым формальным образом - и идите на все четыре стороны. С одной стороны, задержанных шантажируют: не хотите по-хорошему - у вас тут же появится потерпевший, а с ним 318-я статья. А то и сразу два терпилы, как у Дмитрия Ишевского, отказавшегося подписывать признание и попавшего в СИЗО. С другой стороны, фигурантов не заставляют оговаривать других людей и вообще не мешают сохранить лицо. Цель СК сейчас - больше признаний и меньше возни. Но вот обратной силы это, к сожалению, не имеет. Кто сел, тот сел.

Нет там ни Славянска, ни Майдана - и даже Путина нет с его инаугурацией. Разгадка одна: халява. Меньше работать, больше «раскрывать». Не преступников же ловить, в самом деле.