30 октября - это день борьбы живых с оккупационным режимом, а не поминки по мертвым, как думают многие. Борьба продолжается и за колючей проволокой, если кто не знал.

Именно так этот День политзека и был задуман. Как начало открытого противостояния режиму. Тогда, еще при советском тоталитаризме. Прямо в ГУЛАГе. Где узник обретал свободу самовыражения, так как незачем уже было "шифроваться".

И так, наверное, следует воспринимать эту дату - 30 октября. Как дань памяти о сопротивлении советских диссидентов системе КГБ. Они сопротивлялись, хотя не было надежды на близкую победу. И не считали свое дело безнадежным. Действовали.

Сталинщина неубиваема. Она возвращается и распространяется, как чума. Сажают все больше невиновных и непричастных. Мотивы посадок - откровенно политические. Это заметили даже те, кто, по их словам, не интересуется политикой. Поневоле стали "интересоваться", кое-что даже "заметили". Что приговоры все наглее, все страшнее. И к этой ситуации уже есть привыкание. Домашний арест для человека, жестоко избитого росгвардейцами и обвиненного при этом по 318-й статье (за "насилие" над полицейскими), уже воспринимается как победа. Все радуются и чуть ли не благодарят изуверов за "послабление".

29 октября в России традиционно поминают жертв сталинских репрессий. Возлагают венки к Соловецкому камню на Лубянке и читают имена расстрелянных.

30 октября имеет особую историю, и она предается забвению. Потому что это история борьбы с несокрушимой системой, а борьба опасна, ее не хотят пропагандировать наши осторожные правозащитники. Но она в советские, безнадежно тоталитарные времена, как ни странно, была. Это должно служить нам примером. И возникла тогда, в 1974 году, традиция Дня сопротивления политических узников гулаговскиму режиму, учрежденного Кронидом Любарским и Алексеем Мурженко в мордовских лагерях. Дня голодовок и демонстративных неповиновений. Сопровождавшихся требованием не путать политических узников с уголовниками. И в конце концов советские политзеки, пусть не быстро, но добились своего. В это сейчас трудно поверить, но они достигли признания своего особого статуса и в итоге полного освобождения. Падение режима увидели, хоть и временное. Это было при горбачевской перестройке. Сейчас такое кажется нереальным.

Нас ведь и Путин, и омбудсмен-силовик Москалькова убеждают, что в РФ никого сейчас не преследуют за "критику властей", не сажают за инакомыслие, за веру. Нас уверяют, что "политзеков нет". Нам предлагают поверить, что в Крыму безоружные крымские татары то и дело совершают попытку "захвата власти". И не только в Крыму, а в Башкортостане, Татарстане, Ингушетии и много где еще - разгул экстремизма и терроризма. Никаких доказательств тому не существует. Но прокуроры продолжают присуждать огромные сроки попросту на основании каких-то сомнительных лингвистических экспертиз. Приговоренные по "московскому делу" теперь хорошо понимают, по какой схеме осуждают мусульман, якобы причастных к "Хизб ут-тахрир". Механизм проверенный, надежный: пытки, шантаж, подброшенная литература. Тайные свидетели, назначенные адвокаты. Лживые заключения "экспертов" по поводу каких-то прослушек или семь лет назад опубликованных в сети текстов.

Очень важно не играть в поддавки с чекизмом, находясь в их казематах - тем более. Это завещали нам диссиденты Кронид Любарский и Алексей Мурженко. Нельзя вести переговоры, заключать с чертями сделки. Вертухаи обязательно обманут. И потом не отмоешься от соприкосновений с ними...

Число политзеков растет так быстро, что трудно отследить и сосчитать, сколько их всего сейчас. Их не сотни, а тысячи. Надо создавать новую "Хронику текущих событий" для такого учета, а это кропотливая, долгая работа. И лучше браться за нее поскорее, ведь у каждого из нас есть хороший шанс незаметно для окружающих пополнить ряды сидельцев.

Свободу узникам путинского ГУЛАГа!
Луб'янка буде зруйнована.