30 лет назад, в ночь на 20 января 1990 года, советские войска вошли в Баку. В ходе операции по пресечению массовых беспорядков были убиты более 100 и ранены около 700 мирных жителей. Власти заявили, что армию ввели для защиты армянского населения. Однако беспорядки, прокатившиеся по городу, к тому времени уже закончились, и советские войска, стоявшие все это время на окраине Баку, не вмешивались в происходящее. «Черный январь» стал переломным моментом в истории Азербайджанской ССР и толчком к выходу республики из состава Союза. В чем был истинный смысл этой военной операции и как она повлияла на дальнейшие события в Азербайджане, разбиралась «Лента.ру».
Утро 20 января 1990 года началось для многих граждан СССР с необычного выпуска новостей. Советские войска штурмовали советский же город. Всего год назад завершился вывод ограниченного контингента из Афганистана, а люди снова услышали знакомые слова: «исламский фундаментализм», «терроризм», «вооруженные боевики». В это время по бакинским моргам развозили тела горожан, погибших ночью от пуль своих же солдат. А исламисты с автоматами как сквозь землю провалились.
Как и в случае многих других кризисов, которые сотрясали Закавказье в конце восьмидесятых и начале девяностых, истоки январских событий в Баку необходимо искать в Карабахе. Этому конфликту уже более ста лет. После развала Российской империи страны Закавказья создали общую республику, однако вскоре распалась и она. Между ними начались территориальные конфликты, в том числе и за Карабах. После установления в Закавказье советской власти справиться с этой проблемой не удалось, и 5 июля 1921 года пленум Кавбюро ЦК РКП(б) наделил Нагорный Карабах статусом автономии, сохранив его в составе Азербайджана.
Уживаться удавалось относительно мирно, хоть и не без проблем: армяне регулярно заявляли о попытках ассимиляции со стороны азербайджанских властей, азербайджанцы жаловались, что власти Армении всячески осложняют жизнь их соотечественникам, проживающим на территории республики. В итоге к концу 1980-х азербайджанское население Еревана сократилось до одного процента, притом что в начале ХХ века азербайджанцев в городе было чуть меньше половины. Конфликт постоянно тлел, но его удавалось сдерживать.
Все изменилось с началом перестройки. В 1988 году армянские депутаты Нагорно-Карабахской автономии заявили о присоединении к Армении, что было прямым нарушением Конституции СССР и вызвало ожидаемо жесткую реакцию с азербайджанской стороны. Конфликт выплеснулся за пределы самого Карабаха. Если в 1989 году в Азербайджане проживали 390 тысяч армян, а в Армении — 85 тысяч азербайджанцев, то через год эти данные почти обнулились. Обе республики захлестнул поток беженцев, спасавшихся от дискриминации и погромов.
Неспособность руководства СССР разрешить карабахский кризис привела к взрывному росту национального самосознания в республике. В июле 1989 года азербайджанские общественные деятели создали Народный фронт Азербайджана (НФА). Защита национальных азербайджанских интересов в конфликте с Армянской ССР стала главной задачей организации.
Популярность НФА росла на фоне бездействия республиканских и союзных властей, не особо пытавшихся разрешить кризис вокруг Нагорного Карабаха. Кроме того, в Азербайджан начали массово прибывать беженцы как из Карабаха, так и с территории Армении. Председатель Совмина Азербайджана Аяз Муталибов вспоминал, что республиканские власти чувствовали полную беспомощность перед НФА. Они решили запросить помощи у Москвы.
31 декабря 1989 года НФА провел одну из крупнейших своих акций. Тысячи людей, по сути, разрушили советскую границу с Ираном и начали пересекать реку Аракс, на другом берегу которой также проживали этнические азербайджанцы. Именно после этих событий в центральной печати впервые появились тезисы об опасности проникновения исламского фундаментализма в СССР через Азербайджан, которые еще сыграют большую роль в этой истории.
Параллельно с ситуацией на советско-иранской границе волнения охватили и другие районы Азербайджана. Например, в Джалилабаде активисты НФА захватили местный горком КПСС, при штурме десятки людей с обеих сторон были ранены. В городе Ленкорань на юге Азербайджана НФА практически взял власть в своих руки. В целом к началу 1990 года местные ячейки НФА свергли секретарей в 27 райкомах КПСС. Свои действия они объяснили необходимостью привлечь внимание властей к конфликту в Карабахе. НФА удавалось выстроить собственные структуры власти, заменяя ими советские. В том, что Народный фронт победит на выборах в Верховный совет республики, запланированных на март 1990 года, не сомневался уже практически никто.
Из-за наплыва беженцев обострилась ситуация и в столице республики Баку. 3-4 января 1990 года члены НФА, по сути, взяли город в кольцо. На всех крупнейших магистралях и выездных трассах появились пикеты НФА. На них досматривали машины и их пассажиров. Параллельно с этим в здании Академии наук АзССР открылась конференция НФА. На ней многие представители либерального крыла вышли из состава организации, полностью передав контроль над ней в руки крыла радикальных сторонников независимости.
Народный фронт начал проводить в столице Азербайджана массовые митинги. 11 января протестующие требовали более деятельного участия союзного правительства в делах Карабаха, а уже 13 января прозвучали лозунги об отставке первого секретаря Компартии Азербайджана Абдурахмана Везирова. Его также обвиняли в бездействии и неспособности защитить азербайджанское население Карабаха. В этот же день в городе начались погромы.
Их истинные виновники до сих пор неизвестны. По одной из версий, на армян начали нападать беженцы-азербайджанцы, покинувшие Армению из-за притеснений. Большинство из них жили у родственников или ютились в тесных общежитиях. В какой-то момент на митингах стали звучать предложения восстановить справедливость и поселить беженцев в квартирах бакинских армян.
По другой версии, к началу погромов были причастны активисты Народного фронта (об этом заявляли и некоторые пережившие погромы армяне). С одной стороны, радикальные представители НФА действительно старались нагнетать в своих речах атмосферу ненависти. С другой — организация официально осудила погромы и даже пыталась спасать армян. Впрочем, одно не исключает другого: Народный фронт представлял собой огромную разношерстную и децентрализованную организацию. Пока более радикальные его члены призывали к погромам, умеренные вполне могли пытаться их остановить.
Следствие рассматривало и еще одну версию — участие внешних сил. В частности, высказывалось предположение о причастности к погромам неких провокаторов, которых подготовили и спонсировали те, кто желал скорейшего развала Союза. Они (агенты внутри СССР, связанные с иностранными организациями) должны были устроить крупный межэтнический конфликт в Закавказье и спровоцировать неадекватно жесткую реакцию союзных властей. Цель провокации — показать слабость советской власти, не способной сохранить межнациональный мир в стране, и в то же время карательную сущность режима, который решает внутренние проблемы исключительно силовым путем.
По этой версии первая такая провокация была в Сумгаите, но ради большего резонанса ее повторили в Баку. Появились даже сообщения о том, что перед началом беспорядков в городе собирались установить скрытые камеры, а записи с них отправить в иностранные информагентства. Некоторые очевидцы тех событий позже утверждали, что действиями погромщиков руководили некие активисты, ранее не замеченные в рядах НФА, а в солдат стреляли провокаторы, передвигавшиеся по городу на машинах без номеров.
На фоне массовых беспорядков руководство (как республиканское, так и союзное) сохраняло поразительное спокойствие. 15 января в республике ввели чрезвычайное положение, которое, однако, не распространялось на Баку. Впрочем, даже если бы и распространялось — погромы к этому времени уже пошли на спад. Дислоцированные в городе армейские части никак не пытались препятствовать беспорядкам. Они занимались исключительно охраной административных и правительственных зданий.
Тем временем Народный фронт продолжал действовать. 17 января перед зданием ЦК республиканской компартии начался бессрочный митинг. На следующий день в республике стартовала бессрочная забастовка. Протестующие трижды пытались захватить здание ЦК, однако подразделение внутренних войск смогло отразить штурм без применения оружия. Вокруг казарм Бакинского гарнизона возводились баррикады и блокпосты. 19 января Нахичеванская АССР объявила о выходе из состава Союза и провозгласила независимость. За ней планировали последовать другие районы Азербайджана, контролируемые НФА.
19 января, спустя несколько дней после начала протестов и беспорядков, в Баку прибыло союзное руководство, в том числе министр обороны Дмитрий Язов и его заместитель Валентин Варенников. Высокопоставленные лица быстро пришли к выводу, что республиканские власти ситуацию не контролируют, и пошли разговаривать с руководством НФА. «Фронтовикам» выдвинули ультиматум, заявив, что не потерпят выхода Азербайджана из состава СССР. Ультиматум руководство НФА отвергло, однако приняло решение снять пикеты и не оказывать сопротивления войскам.
Десантники в бакинском аэропорту высадились еще 12 января. Однако до переговоров союзного руководства с республиканскими властями и лидерами НФА военные даже не пытались прийти на помощь заблокированным в городе частям и взять под контроль ситуацию в Баку. Теперь же штурм решили не откладывать и начать его в ночь на 20 января, сразу после провала переговоров. Уведомлять население о том, что в город будут вводить войска, не стали. К утру, конечно, прокрутили объявление по радио и разбросали листовки, но для многих это было уже слишком поздно.
Армейские части вошли в Баку с трех сторон. По дороге колонны были подвергнуты обстрелам. Как писал корреспондент «Литературной газеты», «армия ответила, и ответила неадекватно». Солдаты открыли огонь из пулеметов, установленных на бронетехнике, и личного оружия. Абсурд ситуации усугублялся тем, что при стрельбе большинство пикетчиков, блокировавших улицы, разбегались, и пули попадали в тех, кто пытался прийти на помощь раненым.
Сметая баррикады, танкисты сминали автомобили. При этом их особо не заботило, был ли кто-то внутри. Очевидцы также вспоминали о молодых людях, которые пытались лечь на проезжую часть и остановить движение колонны бронетехники. Колонна пошла дальше без каких-либо задержек.
«В ночь с 19-го на 20-е в город все-таки вошли войска. Но Советская армия вошла в советский город… как армия оккупантов: под покровом ночи, на танках и бронемашинах, расчищая себе путь огнем и мечом. По данным военного коменданта, расход боеприпасов в эту ночь — 60 тысяч патронов. На сумгаитской дороге стояла на обочине, пропуская танковую колонну, легковая машина, в ней — трое ученых из Академии наук, трое профессоров, одна из них — женщина. Вдруг танк выехал из колонны, скрежеща гусеницами по металлу, переехал машину, раздавив всех пассажиров. Колонна не остановилась — ушла громить "врага, засевшего в городе"», — писал об этих событиях режиссер Станислав Говорухин.
В темноте и неразберихе военные не особо заботились о том, куда стреляли. Огонь велся по темным подворотням, по окнам домов. Иногда его открывали даже по милиционерам.
В течение ночи армия прорвалась в Бакинский порт, где находился штаб Народного фронта. Он был разогнан, а его лидеры арестованы. Казалось, советская власть в Азербайджане была восстановлена. Но какой ценой.
В результате событий 20 января 1990 года в Баку погиб по меньшей мере 131 мирный житель, еще 744 человека были ранены. Называется и другое число — 137 погибших. По разным данным, погибли от 9 до 27 солдат Советской армии. Сложность подсчета армейских потерь заключается в том, что в официальную статистику включены все инциденты с советскими солдатами в Азербайджане за январь 1990 года. Причины смерти скрывались, все «погибли при невыясненных обстоятельствах». Так что сколько из них погибли той ночью в Баку и по какой причине, все еще неизвестно.
Несмотря на заявления министра обороны Язова «о десятках тысяч вооруженных автоматами боевиков», по итогам штурма города военные захватили 84 единицы оружия, преимущественно охотничьего и самодельного. Его заявления о том, что власти пытались остановить армянские погромы, также не выдерживали никакой критики. Дошло до того, что Армянское общенациональное движение (АОД) обвинило Язова во лжи, заявив, что власти свергали Народный фронт, а не пытались защитить армян.
***
События января 1990 года стали точкой невозврата в процессе выхода Азербайджана из состава СССР. И армянское, и азербайджанское население стало в конечном итоге заложником в большой политической игре союзного руководства. Оно не сделало ничего для того, чтобы остановить насилие. Ведь это фактически развязывало ему руки на любые действия в отношении НФА.
Народный фронт уже окрестили исламскими фундаменталистами (в стране, которая только что пережила Афганскую войну). Теперь центральные власти могли уверенно сказать, что «фронтовики» еще и погромщики, против которых можно применять любые силовые меры. В то же время истинной задачей этой войсковой операции было не предотвращение насилия и не наказание виновных, а слом структур НФА, которые уже заменили собой советские органы власти в республике и всерьез рассчитывали победить на выборах.
Советское руководство решило показать силу именно здесь, в Азербайджане. Во-первых, ему уже удалось начать информационную кампанию по созданию из НФА образа исламских радикалов. Во-вторых, к событиям в Закавказье было приковано куда меньше международного внимания, чем к находящимся у границ Европы Прибалтике и Молдавии. Понимая, что западные республики уже потеряны, руководство КПСС решило с размахом показать, что ждет остальных.
Однако ситуация, в которой власти сначала закрывают глаза на волну насилия, а потом обрушивают удар на людей, чью причастность к этому насилию даже не пытаются установить, окончательно убила в жителях Азербайджана советскую идентичность и декларируемые партией ценности. Республика была окончательно потеряна для советской власти, и сама власть сделала для этого куда больше, чем Народный фронт.
О жертвах «Черного января» напоминает мемориальный комплекс в Баку под названием «Аллея шахидов». Политики часто говорят о кровавой цене, которую нужно заплатить за свободу. Но почему эту цену заплатили исключительно те, кто к самой борьбе за свободу был никак не причастен?