Несмотря на то, что с момента ракетного удара Ирана по Израилю прошло более суток, до сих пор израильское правительство не огласило свой четкий план и взгляды на дальнейшую судьбу противостояния двух стран. А тот факт, что противоречивые возгласы и заявления стали звучать и со стороны лидеров ведущих держав мира, часть которых призывает усилить давление на Иран, а другая, наоборот, снизить накал страстей, лишь усиливает напряжение.
Прокомментировать сложившуюся геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке Minval.az попросил политолога Зардушта Ализаде.
– Будет ли в противостоянии Израиль-Иран продолжение? Судя по официальным заявлениям из Ирана, для него вопрос вроде бы закрыт. А для Израиля?
– Каждая из сторон в этой истории извлекла свою выгоду. Израиль пытался спровоцировать Иран, и потому нанес ракетный удар по его дипломатическому представительству в Дамаске, то есть по территории Ирана. При этом надежда была на то, что после ответного удара Ирана Израилю удастся втянуть США в общую антииранскую израильско-американскую кампанию. После того удара премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху позвонил президенту США Джо Байдену и предложил начать более массированную атаку на Иран. В ответ он получил отказ. Байдену сейчас более важна своя избирательная кампания и внутренняя обстановка в США, чем попытки Нетаньяху спасти себя путем эскалации напряжения на Ближнем Востоке. Поэтому сейчас перед Израилем стоит задача самому что-то предпринять против Ирана.
Но опять-таки, это все иллюзорно, поскольку у Ирана есть возможность нанести действительный, а не видимый урон по Израилю. Взять хотя бы атаку Ирана. Все говорят о том, что она была заранее обговоренная, демонстративная и т.д., однако задача удара Ирана по Израилю была в другом. Во-первых, вскрыта вся общая картина противовоздушной обороны Израиля. Во-вторых, доказано, что баллистические ракеты могут успешно наносить удары по территории Израиля. В-третьих, Израиль использовал более 1200 ракет системы железный купол и сейчас нуждается в срочной поставке их из США, потому как он не производит их сам, а получает из Америки в рамках совместного американо-израильского проекта «железный купол». Так что каждая сторона извлекла свою выгоду. Иран при этом выполнил свою задачу, раскрыв мощь противовоздушной обороны Израиля. Таким образом, он показал миру, что может наносить реальные удары по территории Израиля. А Нетаньяху пытается спастись от уголовного преследования за жертвы в Палестине. Тем более что война против ХАМАСА не привела к тем результатам, на которые он рассчитывал. Убийство большого количество людей в Палестине резко повернуло мировое общественное мнение против Израиля. Поэтому не думаю, что эта страна сейчас в том состоянии, когда может начать широкомасштабную войну против Ирана.
– Вы верите в начало большого ближневосточного конфликта?
– Такая вероятность всегда присутствует. Израиль нуждается в эскалации ситуации, потому что только через расширение войны, эта страна постарается легализовать результаты всего того, что сделано в палестинских землях.
– После удара Ирана по Израилю мы услышали несколько сообщений от МИД разных стран. Заявление МИД Азербайджана было очень взвешенным и, если позволите, обтекаемым, таким же, как и заявление официальных лиц Китая…
– Так, Азербайджану не нужна широкомасштабная война против страны, с которой мы граничим. В Иране живут свыше 20 миллионов наших соплеменников, и эта страна с нами граничит. Нам нужны удары по Ирану? Нет. Нам это абсолютно невыгодно. При этом Азербайджан и Израиль поддерживают тесные военные, торговые и культурные отношения. Поэтому в этом противостоянии Азербайджан нейтрален. Нам бы хотелось, чтобы они прекратили воевать. И, естественно, МИД Азербайджана отражает в своем заявлении позицию правительства нашей страны.
– Но вы же не исключили возможность большой ближневосточной войны. Если она все же начнется, то Азербайджану, наверное, придется более четко определять позицию по отношению к сторонам. Или нет?
– Азербайджан сохранит свою позицию, выступит за прекращение войны и не станет вмешиваться. Это не наша война. У нас есть своя война и мы ее как-то доводим сейчас до логического конца. Делаем это постепенно, шаг за шагом.
– А какой будет позиция Турции? Она уже сделала заявление и выступила за геополитическое спокойствие в регионе…
– Турция заявила, что она не позволит израильским самолетам пролетать над ее территорией для нападения на Иран. А это проявление позиции нейтралитета и невмешательства. Прямой границы между Израилем и Ираном нет. Для того, чтобы авиация Израиля нанесла воздушные удары по Ирану, им нужно будет пролететь либо через Ирак, либо Саудовскую Аравию, либо Турцию. Поэтому Турция заранее заявила, что не позволит полету израильской авиации над ее территорией. И это явно показывает, что она не намерена участвовать в израильско-иранской войне и вообще ее не одобряет. И в вопросе Газы Турция проявила очень большую принципиальность, резко осудила военную операцию израильского ЦАХАЛ в секторе Газа, осудила убийство невинных граждан.
– Можно выступать против войны, но если она все-таки начнется, то какова будет?
– Это не война Турции. Точно также как и Азербайджан не заинтересован в вовлеченности в этот военный конфликт, также в этом не заинтересована и Турция.
– Ближний Восток и Закавказье… Все-таки это очень близко. Как скажется возможная эскалация напряжения на Ближнем Востоке на ситуацию в нашем регионе?
– Армения и Азербайджан граничат с Ираном. Как я уже отметил, нам война на территории соседнего государства, то есть бомбежки, убийства, повышение уровня нестабильности, не нужна. Но если Иран будет вовлечен в прямой и интенсивный конфликт с Израилем, то возможности Ирана вмешиваться в армяно-азербайджанский конфликт станут ограниченными, военно-политическое влияние Ирана на регион Южного Кавказа и вмешательство в зангезурскую тематику сильно сузится.
– Вы так полагаете? Там 85 с лишним миллионов населения, и они могут поставить под ружье примерно 8 млн человек.
– Ну и что? Сейчас воюют не числом, а умением и потенциалом. Большая армия – это вовсе не гарантия победы. Когда Советский Союз воевал с Афганистаном, то его армия насчитывала около двух миллионов человек, но в результате он вынужден был уйти из Афганистана, практически потерпев поражение.
– Тогда теоретически можно ожидать, что и провокации со стороны Армении на условной границе с Азербайджаном тоже уменьшатся?
– Дело в том, что с армянской стороны провокации совершаются по указанию России. Это не Пашинян делает. Ему напряженность и эскалация на армяно-азербайджанской границе не нужны. Но за долгие десятилетия Россия совершила глубокую инфильтрацию своих агентов и диверсантов в армянскую армию. Они тесно сотрудничали. Пророссийские элементы были и есть даже в азербайджанской армии. И когда России нужно, чтобы повысился градус армяно-азербайджанского противостояния, то она дает указание своим агентам в армянской армии и те совершают провокативные действия против Азербайджана.
– Изменится ли курс России в целом к южно-кавказскому региону, если заполыхает Ближний Восток?
– Нет. Отношение России к региону формируется, исходя из нескольких фундаментальных позиций: разделяй и властвуй, мути воду, расширяй конфликт, углубляй противостояние и т.д. Однако возможности России в этом направлении сокращаются, потому что как азербайджанский, так и армянский народы набираются опыта, и понимают, что только объединенными совместными действиями смогут нейтрализовать подрывную деятельность российской дипломатии.
Рауф Насиров
