13 октября 2023 года войдет в историю, как «черный день» адвокатуры. В это день были задержаны и арестованы на два месяца три адвоката, в разное время представлявшие интересы Алексея Навального: Вадим Кобзев, Алексей Липцер, Игорь Сергунин. Всем им предъявили обвинение в «участии в экстремистском сообществе», якобы они передавали заявления оппозиционного политика на волю. Адвокат Ольга Михайлова, которая многие годы была одной из основных защитников Алексея Навального, в эти дни находится в отпуске, она не в России. Адвокат Александр Федулов 16 сентября должен был приехать в Ковров на очередной суд по тяжбе Навального с колонией, целый день его телефон был не доступен, а вечером он написал в социальной сети, что уехал из России.
Теперь, вероятно, Алексей Навальный останется без защитников, ведь вряд ли среди российских адвокатов найдутся «самоубийцы», чтобы встать на место арестованных. Вот и СК в циничной манере посоветовал ему самостоятельно озаботиться поиском адвокатов для очередных следственных действий, несмотря на то, что Навальный находится в абсолютной изоляции.
Адвокаты стали целью
О том, что власть и правоохранительные органы вскоре всерьез возьмутся за политических адвокатов, было понятно уже некоторое время назад. Все началось с обысков у адвоката Ивана Павлова*, возбуждением против него уголовного дела о «разглашении тайны предварительного следствия» по «делу Ивана Сафронова». Павлов многие годы занимался защитой по делам о госизмене и шпионаже, ФСБ много раз угрожала ему уголовными преследованными, но дело против него возбудили вскоре после того, как он вступил в «дело ФБК»**. В сентябре 2021 года он уехал из России.
Иван Павлов*. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»
Следующим месседжем — стало признание нескольких самых смелых адвокатов «иностранными агентами». Затем по «делу о фейках» после публикации в соцсетях был арестован адвокат Дмитрий Талантов, так же защищавший Ивана Сафронова. И дальше прокуроры, представляющие обвинение на политических процессах, просто перестали скрывать свое идеологическое неприятие адвокатов, защищающих оппозиционеров.
Дмитрий Талантов. Фото: Игорь Иванко / Коммерсантъ
Так на процессе Ильи Яшина* гособвинитель, оговорившись, заявил, что защитники Яшина занимают «антисоветскую позицию», впрочем, поправился — «антироссийскую». Имелось в виду, что раз защищают «врага России» — значит, и сами враги.
На процессе по «делу Владимира Кара-Мурзы*» (осужденного за «фейки» и «госизмену» на 25 лет) прокурор пошел дальше: публично заявил, что инициирует возбуждение уголовного дела против адвоката Вадима Прохорова, и тот, не желая искушать судьбу, был вынужден уехать из России.
Вадим Прохоров. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС
Но, кажется, впервые адвокатов «прицепили» к делу их подзащитного, ведь арестованных защитников подозревают в том, что они передавали тексты опального политика на волю и тем самым участвовали в созданном им за решеткой «экстремистском сообществе».
Тексты, написанные известными политзаключенными из СИЗО и колоний, и ранее появлялись на воле и были опубликованы. Так, например, публиковалась переписка Михаила Ходорковского* с Борисом Акуниным и Людмилой Улицкой. Эдуард Лимонов написал целую книгу в СИЗО «Лефортово», и она была опубликована, кажется, еще пока он сидел.
Режим абсолютной изоляции
Почему же именно сейчас появилось обвинение против адвокатов, которые якобы могли выносить из тюрьмы тексты Навального?
За последний год Навальный провел в ШИЗО 200 дней, 27 сентября 2023 года ему изменили режим — ему предстоит провести год в ЕПКТ (едином помещении камерного типа), которое предполагает еще большую изоляцию, так как политик не имеет права на длительное свидание в течение года, лишь на два краткосрочных. А теперь «кураторы» «дела Навального» придумали еще одно наказание: его хотят полностью лишить защиты, а главное, общения с волей. То есть, создать ему режим абсолютной изоляции. Так было, например, с советским диссидентом Натаном Щаранским (боролся за право советских евреев на эмиграцию, был осужден на 13 лет лагеря строгого режима), чью книгу «Не убоюсь зла» Навальный прочел в ШИЗО. Щаранский более 400 дней просидел в ШИЗО, он несколько раз объявлял голодовки за право на переписку с родными и на свидания с ними.
По сути, арест адвокатов Навального — это «спецоперация», преследующая две цели: создание полнейшей изоляции для оппозиционного политика и уже даже не намек, а конкретное предупреждение всем адвокатам, участвующим в политических делах: так может случиться и с вами.
Такое ощущение, что до поры до времени власть как бы не замечала, что политические заключенные публикуют в социальных сетях посты, статьи в западных изданиях, но по мере того, как их голоса стали звучать слишком громко и пробуждали из депрессивной спячки общество, было решено их заткнуть. Что особенно важно перед приближающимися президентскими выборами — искоренить инакомыслие во всех его формах. Во всяком случае, арест адвокатов Навального окончательно поставил точку в споре о том, похожа ли сегодняшняя борьба власти с оппозиционерами на борьбу с диссидентами в советское время. В советское время власти преследовали «политических» адвокатов, их исключали из коллегии адвокатов, угрожали им уголовными делами, вынуждали уехать в эмиграцию, но не сажали!
«Рыцари права» за решеткой
Вадим Кобзев. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»
Удивительная картинка из Басманного суда: трое прекрасных молодых мужчин за решеткой. Мы привыкли видеть их рядом со своими подзащитными, теперь же они сами нуждаются в защите. Из трех адвокатов, которых арестовали, в последнее время с Навальным работал только Вадим Кобзев. До 2010 года Вадим Кобзев был следователем по особо важным делам Следственного комитета, занимался расследованием преступлений коррупционной направленности. В 2009 году Кобзев прислал в журнал «Коммерсант-власть» статью «Россия под следствием», в которой, кажется, впервые была описана схема связки: следствие-суд.
«Попадет ли уголовное дело в суд, а если попадет, то в каком виде, какие данные будут содержаться в материалах, а какие — нет, решается все-таки следственными органами. Минимальная доля оправдательных приговоров и максимальные порции следующих за ними дисциплинарных наказаний виновных лишнее тому подтверждение. И суд такое положение очень даже устраивает, наилучшей иллюстрацией чему является негласное корпоративное правило (своего рода уголовно-процессуальный этикет): при направлении следователем материалов о санкционировании тех или иных процессуальных действий либо уголовного дела для рассмотрения по существу передавать судье дискету или флешку с соответствующим постановлением или обвинительным заключением», — писал Вадим Кобзев в своей статье.
В 2010 году он получил статус адвоката, начал защищать Алексея Навального с тех пор, как политика задерживали на оппозиционных митингах в 2011 году, защищал его и по «делу Кировлеса», и по всем другим.
Алексей Липцер. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»
Алексей Липцер — сын адвоката Елены Липцер и внук правозащитника Льва Пономарева*, известен, прежде всего участием в «деле Ильдара Дадина», в «деле сестер Хачатурян». Адвоката Игоря Сергунина я однажды видела на судебном процессе с участием суда присяжных. Мне он показался очень грамотным и профессиональным адвокатом.
Игорь Сергунин. Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»
Все адвокаты, которые защищают оппозиционеров или активистов по так называемым «политическим» статьям, знают, что они рискуют: лишением адвокатского статуса, получением статуса «иностранного агента», возбуждением против них уголовного дела, арестом. Но те, кто берется за участие в политических делах, считают, что не могут поступить иначе, ведь они делают свою работу.
Знаменитый адвокат Семен Ария так отвечал на вопрос, что значило для него, профессионального защитника, участие в «политических» процессах в Советском Союзе:
Семен Ария
Адвокат Семен Ария:
«А диссидентские дела выделялись тем, что там обвинение было абсолютно заказным, политическим. Как правило, там судить людей было не за что. Потому что состав: «антисоветская агитация и пропаганда, направленная на нарушение территориальной целостности, государственной самостоятельности» и тр. пр. восемь дыр, — всего того, что было написано в статье 64 Уголовного кодекса тогда, — ничего такого там не было. Там было проявление инакомыслия, самостоятельного взгляда на политические вопросы, что раздражало власть предержащих. Поэтому никакого напряга, никакого насилия над своей совестью у адвоката при этом не возникало» (из документального фильма «Защитник Ария». — Ред.).
Коллега Семена Ария, адвокат Дина Каминская, которую в конце 70-х годов лишили адвокатского статуса и вынудили уехать из Советского Союза под угрозой возбуждения уголовного дела против ее мужа, говорила, уже приземлившись в Вене в интервью радио «Свобода» *:
Дина Каминская
Адвокат Дина Каминская:
«Власти взяли курс на уничтожение инакомыслия. Но я уверена в том, что процесс инакомыслия, процесс желания жить свободно — процесс совершенно необратимый и я не верю в успех того мероприятия, которое сейчас проводится по уничтожению. Будут подавлять, к несчастью, будут страдать многие люди, но будут приходить новые и остановить это, на мой взгляд, невозможно».
* Внесены Минюстом РФ в реестр «иноагентов».
** Признан экстремистским, его деятельность запрещена на территории РФ.
