Сегодня в двух московских районных судах состоялись заседания о нарушениях закона об «иностранных агентах» осужденными Ильей Яшиным* и Владимиром Кара-Мурзой*. Процесс в отношении Ильи Яшина проходил в Бабушкинском суде. Жалобу Минюста в отношении Владимира Кара-Мурзы рассматривал Замоскворецкий.
Два «иностранных агента» — оба политзаключенные — обвинялись в административных правонарушениях. Роскомнадзор предъявил Яшину претензии в том, что он отказывается маркировать плашкой «иноагента» опубликованные тексты в соцсетях.
Департамент по защите национальных интересов от внешнего влияния Минюста РФ обратился в суд с требованием признать административным нарушением непредставление Владимиром Кара-Мурзой отчетности и сведений, которые он должен ежеквартально готовить в соответствии с законом об «иностранных агентах».
Ни один фантаст не мог бы такого придумать
…Осужденного на восемь лет Илью Яшина, отбывающего срок сначала в московском СИЗО, а затем в смоленской колонии, обвинили в том, что он не маркирует плашкой «иноагента» свои сообщения в социальных сетях.
Закон «Об иностранных агентах» носит ярко выраженный дискриминационный характер. Общественная опасность и вред интересам общества не ясны. Только на заседании по ликвидации «Мемориала»*
прокурор пояснил, что отсутствие маркировки вызывает у граждан депрессию. Видимо, только у двух социальных групп граждан — работников прокуратуры и Роскомнадзора.
Не вдаваясь в тонкости их душевной организации, отмечу, что по формальным основаниям обвинение в совершении административного правонарушения не может быть предъявлено Яшину, так как ФСИН России прямо указала в своем ответе на запрос Роскомнадзора, что Яшину, как и другим подозреваемым, обвиняемым в совершении преступлений и осужденным, запрещено иметь при себе и пользоваться техническими средствами с возможностью выхода в информационно-коммуникационную сеть «Интернет» — так адвокат Михаил Бирюков, защитник Ильи Яшина, прокомментировал суть сегодняшнего спора Роскомнадзора с осужденным политиком.
Во время заседания Илья Яшин обратился к судье с краткой речью, объясняющей его позицию:
Гражданин судья!
Уверен, вы согласитесь с тем, что любой закон должен стоять на правовой основе, исходить из здравого смысла и защищать общественные интересы.
В то же время очевидно, что закон «Об иностранных агентах» не соответствует ни одному из данных критериев. По сути, это и не закон вовсе, а юридический инструмент, задача которого состоит в подавлении инакомыслия. Минюст в произвольном порядке формирует список лиц, представляющих угрозу монополии Путина на власть. Этих людей голословно обвиняют в связях с иностранными державами, поражают в гражданских правах и, что самое циничное, — обязывают клеймить себя специальной маркировкой.
В чем смысл сегодняшнего судебного разбирательства? Власть фактически говорит мне: «Зэк Яшин, ты должен публично признать себя врагом Отечества и добровольно расписаться в работе на чужое правительство. А если нет — мы сначала тебя оштрафуем, а потом ты получишь еще одно уголовное дело и новый срок».
Вот мой ответ.
Я не стану себя оговаривать. Ни одного дня в своей жизни я не обслуживал иностранные государства. Со студенческих лет я отстаивал интересы только России и ее граждан. Продолжаю это делать до сих пор.
Я выражаю протест дискриминации. <…>
Разумеется, я понимаю: решение суда будет не в мою пользу. Судебная система, к сожалению, давно утратила независимость, и нет смысла искать здесь справедливость.
Но сегодняшний вердикт, ваша честь, не имеет значения. Ярлык «иноагента» все равно ко мне не прилипнет, как бы ни старалась пропаганда. Запугать и заткнуть меня все равно не получится. А самое главное — никому не удастся подорвать мою веру в Россию и ее народ.
Своим личным примером я постараюсь мотивировать людей не бояться зла и противостоять ему. Верю, что если мы проявим стойкость и мужество, то рано или поздно зло отступит, Россия станет свободной, а наш народ — счастливым».
Несмотря на «нереалистичность» претензий Роскомнадзора Бабушкинский суд встал на сторону истца и присудил Илье Яшину штраф в 40 тысяч рублей.
И это при том, что любому разумному юристу понятно, что Роскомнадзор требовал от Ильи Яшина невозможного. Заметим, Роскомнадзор не требовал от Яшина не публиковать тексты в социальных сетях, он лишь огорчился, что эти тексты выходят без «плашки «иноагента».
«Агентирование» — новое слово в русском языке
Молодой человек в строгом черном пиджаке, консультант отдела по вопросам иностранного агентирования Департамента по защите национальных интересов от внешнего влияния Минюста РФ Латышев Алексей Евгеньевич скромно сидел в зале Замоскворецкого районного суда напротив адвоката Анны Ставицкой, которая представляла интересы Владимира Кара-Мурзы.
Алексей Латышев — автор протокола об административном правонарушении Владимира Кара-Мурзы — вряд ли представлял себе, что он войдет в историю российского правосудия.
От имени Министерства юстиции России этот молодой специалист предъявил осужденному на 25 лет оппозиционному политику претензии в том, что он вовремя не представил в Минюст «отчеты о своей деятельности, включающий отчет об осуществлении программ и исполнении иных документов, являющихся основанием для проведения мероприятий», отчеты «об иностранных источниках, объеме денежных средств и иного имущества, полученного от этих источников» и т.д.
Проблема в том, что
даже если бы Кара-Мурза хотел предоставить такие отчеты, он не мог бы этого сделать, потому что Минюст направил ему уведомление на домашний адрес, где он жил до ареста, а не в СИЗО и не в колонию.
Владимир Кара-Мурза по видеосвязи выступает в суде. Фото: Дарья Корнилова
Адвокат Анна Ставицкая очень аргументированно объяснила суду, что Минюст и сотрудник Минюста Латышев не мог не знать, что Владимир Кара-Мурза с апреля 2022 года находится под стражей и таким образом, он не был осведомлен о письмах Минюста на его домашний адрес. Мне очень жаль, что судья почему-то не догадалась спросить Евгения Латышева, почему же тот не отправил письмо-уведомление о совершении Владимиром Кара-Мурзой административного правонарушения в СИЗО. Почему, когда отправленное им письмо вернулось с отметкой «истек срок хранения», а значит, не было вручено адресату, он, сотрудник отдела «иностранного агентирования», не поинтересовался, а где же находится Владимир Кара-Мурза?
«Этот протокол-просто шедевр»
В небольшом зале Замоскворецкого суда — видеоконференция из омского ИК-6. На экране большая клетка. Мы видим человека в оранжевой робе, в таких обычно в американских фильмах показывают заключенных. Изображение на экране постоянно мигает — то синим, а то красным. Когда включают микрофон, Владимир Кара-Мурза начинает говорить с присутствующими в зале друзьями и журналистами. Пока заседание еще не началось, он разговаривал с пришедшим его поддержать советским диссидентом Александром Подрабинеком.
«У меня уже 15 взысканий, я буду сидеть весь срок в ШИЗО и в ПКТ. Сейчас я на три месяца — в ПКТ как злостный нарушитель, не могу поговорить со своими детьми. Это все у Щаранского (Натан Щаранский, книга «Не убоюсь зла». — Ред.) описано. Мы, сегодняшние политические, Саша, идем по вашим стопам, по стопам советских политзаключенных».
Владимир Кара-Мурза просит прощения у всех, кто ему пишет и кому он медленно отвечает. Он объясняет, что
ему дают ручку и тетрадь в день всего на полтора часа. И он не успевает отвечать на письма, готовиться к суду и вести записи.
Когда судья разрешает ему высказать свое мнение о существе дела, Владимир произносит длинную речь и судья его не перебивает, как будто ей интересно послушать, что он скажет.
Благодарю вас, во-первых, за организацию видеоконференцсвязи с Омском, за возможность принять участие в сегодняшнем заседании. Некоторое время назад в шутку поспорили с моими адвокатами о том, стоит ли ждать чего-то подобного сегодняшнему разбирательству. Адвокаты говорили, что нет, вряд ли, уж как-то совсем мелочно. Человеку, которому дали 25 лет строгого режима за убеждения, еще навешивать сверху несколько тысяч рублей административного штрафа.
А я был уверен, что это будет. Во-первых, потому, что у этой власти мелочей не бывает, а во-вторых, и главным образом, потому, что весь смысл подобных процессов и всех этих списков, и реестров, и самого этого закона о так называемых иностранных агентах, он, конечно же, не в штрафах. Смысл в том, чтобы навесить ярлык, поставить клеймо на политических оппонентов власти и сказать обществу, что все те, кто против режима Путина, особенно те, кто против (…), это все враги и иностранные агенты.
Не случайно господин Свириденко, заместитель министра юстиции, подписал распоряжение о включении меня в этот список ровно в тот самый день, 22 апреля 2022 года, когда Басманный районный суд города Москвы отправил меня под арест в СИЗО за публичное выступление против (…). Причем сделал это Минюст в нарушение своего же собственного закона, который в действующей на тот момент редакции предусматривал необходимость доказать хотя бы какое-то финансирование со стороны соответствующего иностранного источника.
Разумеется, «украинским агентом» и чем-то подобным Минюст себя утруждать не стал, а просто написал в документах, что, поскольку я являюсь учредителем Антивоенного комитета, значит, выступаю против (…). На их «птичьем» пропагандистском языке это называется «выступать с критикой специальной военной операции». Конечно же, я являюсь украинским агентом. Просто гениально <…>.
Еще один важный тезис: нужно обладать невообразимым цинизмом, чтобы в нашей стране, где всего несколько десятилетий назад людей с ярлыками «иностранных агентов» отправляли в ГУЛАГ или на расстрел, возрождать именно эту терминологию. Впрочем, учитывая, какая организация находится у власти последние 24 года, делалось это вполне осознанно и вполне намеренно.
В протоколе, составленном Министерством юстиции, меня обвиняют в невыполнении требований закона о так называемых иностранных агентах. Но этот закон не подлежит выполнению, поскольку он является противоправным и нарушает международные обязательства нашей страны. Это не мое оценочное мнение. Это окончательное и вступившее в законную силу постановление Европейского суда по правам человека от 14 июня 2022 года по группе дел «Экозащита* и другие против России».
В этом постановлении Европейский суд по правам человека признал российский закон о так называемых иностранных агентах противоречащим статьям 10 и 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это право на свободу выражения мнений, право на свободу ассоциаций. А сам термин «иностранный агент» признал необоснованным и отражающим стереотипы советской эпохи. Как, безусловно, хорошо известно суду, в силу части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации в случае конфликта между внутренним законодательством и нормами международного договора Российской Федерации, приоритет отдается нормам международного договора и которые, как, безусловно, хорошо известны суду, несмотря на исключение России из Совета Европы, все постановления ЕСПЧ, относящиеся к тому периоду, когда наша страна находилась в юрисдикции, то есть к периоду до 16 сентября 2022 года, по-прежнему имеют обязательную силу. <…>
Поэтому я хотел бы подчеркнуть, чтобы здесь не оставалось каких- то сомнений или недомолвок, что я не стал бы выполнять требования этого репрессивного и противоправного закона. Закон является не только репрессивным, но и противоправным. Даже в том случае, если бы я сейчас сидел на кухне у себя дома в Замоскворечье. Но я не могу не обратить внимание суда на то, каким невыразимым абсурдом является вот этот протокол Министерства юстиции. Даже по меркам той кафкианской реальности, в которой существует наша страна.
Потому что, ваша честь, как вы хорошо видите, я сейчас сижу не на кухне у себя дома в Замоскворечье, а в клетке в исправительной колонии строгого режима ИК-6 в городе Омске, где отбываю 25-летний срок за публичное выступление против режима Путина и против (…). Я содержусь здесь в одиночной камере ПКТ (помещение камерного типа). Из вещей мне разрешено иметь с собой в камере мыло, зубную щетку, кружку, полотенца, две книжки и тапочки, а ручку с бумагой для написания заявлений, ходатайств, подготовки к судебным заседанием, ответов на письма и все прочие письменные работы мне выдают ровно на полтора часа в день. Само собой разумеется, что у меня здесь нет ни интернета, ни телефонной связи. Я даже своим детям позвонить не могу, поскольку злостным нарушителям, содержащимся в ПКТ, телефонные звонки не полагаются. Кроме исключительных ситуаций.
Кара-Мурза по видеосвязи в суде. Фото: соцсети
Мне очень жаль, ваша честь, что я сейчас не нахожусь с вами в зале судебных заседаний. Я бы очень хотел посмотреть на выражение лица, с которым уважаемые представители Министерства юстиции будут зачитывать вот эти требования о том, чтобы человек, находящийся вот в таких условиях, посылал кому-то какие-то ежеквартальные отчеты по каким-то установленным компьютерным формам.
Я назвал нашу реальность кафкианской. Но, право же, я не знаю, хватило ли бы у Франца Кафки воображения придумать то, что написано в этом протоколе. Я обратил особенное внимание на даты, которые приведены в этом документе. Они просто бросаются в глаза.
Так называемое правонарушение, по версии Минюста, я совершил 16 января 2023 года у себя дома на Овчинниковской набережной. Ваша честь, я не был дома в этом году ни одного дня. Последний раз я был там 11 апреля 2022 года, когда меня захватили ожидавшие в засаде во дворе люди в черной форме и в черных масках. Уведомление о том, что в отношении меня составлен протокол об административном правонарушении, было отправлено мне 7 сентября 2023 года. Это мой день рождения. В этом году я провел свой день рождения в полном одиночестве в карцере самарской тюрьмы. Неудачная попытка вручить мне это уведомление по моему домашнему адресу была сделана 17 сентября 2023 года. В этот день я ехал в «столыпинском» вагоне где-то между Южным Уралом и Западной Сибирью.
И, наконец, сам этот протокол, для составления которого я был любезно приглашен прийти в Министерство юстиции на улицу Кржиновского, дом 7, корпус 1, кабинет 202, датирован 6 октября. В этот день я находился в камере штрафного изолятора уже здесь, в Омской исправительной колонии, ИК-6 строгого режима.
Ваша честь, этот протокол — это просто шедевр. <…> И, наконец, самое последнее.
Я сказал о том, что задуманная цель и этих судебных процессов, и всех этих реестров, и самого закона о так называемых иностранных агентах в том, чтобы поставить клеймо на политических противниках власти. На самом деле происходит обратное. И все те, кто составляют такие протоколы, кто, возбуждая административные и уголовные дела, кто сажают в тюрьмы за антивоенную позицию, на самом деле делают очень важное дело. Они оставляют свидетельство, письменное, документальное свидетельство, того, что даже в темное время в России есть люди, много людей, которые не молчат и не боятся. А время все расставит на свои места и покажет, кто был чьим-то агентом, а кто гражданином и патриотом своей страны. Это обязательно случится, ваша честь. Поверьте историку!»
«Мои мероприятия — прогулка во дворике СИЗО»
Адвокат Анна Ставицкая спрашивает у представителя Минюста — он на судебном заседании присутствует и выступает, как представитель ведомства или как гражданин. Ставицкая спрашивает его, смотрит ли он телевизор, читает ли сообщения в интернете.
Евгений Латышев отвечает, что в суде он представляет Минюст России. Телевизор он не смотрит, интернет также не глядит. Анна Ставицкая спрашивает, может ли «иностранный агент» прислать отчет в свободной форме. Представитель Минюста отвечает, что отчет должен быть заполнен по форме, которую можно найти на сайте Минюста.
Уверена, для всех в зале заседаний, подозреваю, что и для судьи, очевидно, что сделать это, будучи за решеткой, невозможно. Даже у судебного пристава улыбка на лице, которую он безуспешно пытается скрыть.
Особенно смешно становится, когда адвокат Ставицкая задает Кара-Мурзе вопросы по протоколу Минюста. Она спрашивает: «Скажите, пожалуйста, имели ли вы возможность проводить мероприятия? Получали ли вы денежные средства и имущество из иностранных источников?»
Кара-Мурза отвечает:
«Я ценю ваше чувство юмора и невозмутимость. Мои мероприятия — ежедневная прогулка в прогулочном дворике СИЗО в течение часа с возможностью между крышей видеть кусочек неба. Регулярные поездки в Мосгорсуд, куда меня возили в наручниках под конвоем. Больше нечем похвастаться. Единственные источники финансирования — пересылка денег от моих родственников и друзей на мой лицевой счет, чтобы я мог купить зубную пасту и стиральный порошок. Разумеется, никакие иностранные источники средств мне не переводят. Мне приходит много писем из России, но и из-за границы тоже. Пришла рождественская открытка от политиков европейского парламента, если это считать «имуществом»…»
Анна Ставицкая просит суд признать протокол об административном правонарушении, якобы совершенным Владимиром Кара-Мурзой, недопустимым доказательством. Она напоминает суду, что недопустимым доказательством признается такое доказательство, которое получено с нарушением закона. А обсуждаемый в суде протокол составлен явно с нарушением закона.
«Мной суду было представлено, что Минюст был уведомлен, еще в апреле 2022 года, что Кара-Мурза находится под стражей, а не проживает дома. Я специально задала вопрос, является ли Евгений Латышев представителем Министерства юстиции, или выступает здесь в качестве простого гражданина России. Кара-Мурза не должен ко всем людям в Минюсте подходить и говорить, где он находится. Он еще в 2022 году указал (на судебных заседаниях в присутствии представителей Минюста. — Ред.), что находится под стражей, а не по адресу — Овчинниковская набережная. Представители Минюста ненадлежаще уведомили Кара-Мурзу о времени и месте составления протокола об административном правонарушении, так как, заведомо зная, что Кара-Мурза не проживает по адресу Овчинниковская набережная, Минюст направил уведомление именно туда».
Ставицкая просит прекратить административное производство по делу.
История удивительно простая. Сколь и безумная. На мгновение кажется, что судье Елене Коротченко хватит смелости «поставить Минюсту на вид», то есть отказать в иске, поскольку иначе как недопустимым доказательством протокол Минюста не назовешь.
Но судья, выйдя из совещательной комнаты, удовлетворяет претензию Минюста, признает Кара-Мурзу виновным и назначает ему штраф в 50 тысяч рублей.
И все происходящее с Ильей Яшиным и Владимиром Кара-Мурзой в сегодняшних судах — это не просто юридические ошибки, это сознательное издевательство.
* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».
