"Есть люди, которые бегут от войны, а мы, по сути, бежим туда". История Вадима Булика

Волонтерская культура в Украине начала активно развиваться еще в 2014 году, во время Революции достоинства, также называемой Евромайданом. Тогда люди выходили на главные площади своих городов, чтобы выразить протест против действующей власти и ее отклонения от курса евроинтеграции. Конечно же, для обеспечения жизнедеятельности, быта протестующих нужны были значительные финансовые вливания, поэтому люди начали жертвовать на их нужды. Позже, после начала антитеррористической операции на востоке Украины, когда Россия воспользовалась сменой власти и практическим отсутствием армии, украинских солдат одевали и снабжали всем необходимым именно волонтеры. С началом полномасштабного вторжения России в Украину движение еще больше активизировалось. В Украине, в Европе и во всем мире созданы тысячи волонтерских организаций, которые делают свой большой маленький вклад в победу.

- Вадим, расскажите о Вашем вкладе в победу Украины – чем Вы сейчас занимаетесь?

- Я пытаюсь быть полезным там, где я могу принести пользу в данный конкретный момент. Например, из последнего: мы с моей британской коллегой-журналисткой сделали проект – продавали в Англии принты наших фотографий, таким образом мы собрали на машину для наших бойцов и перечислили определенную сумму денег добровольческому батальону "Госпитальеры". Также недавно я вернулся из Бахмута (бахмутское направление – одна из самых горячих точек на востоке Украины. – Прим. ред.), куда мы возили гуманитарную помощь. До этого мы эвакуировали людей из Харьковской области, также отвозили в Харьков медикаменты. Мы одними из первых поехали в Ирпень, когда его освободили: проверяли квартиры по просьбе хозяев, кормили и спасали оставленных животных, завозили лекарства чьим-то бабушкам, дедушкам и т. д.

- Вы говорите, что недавно вернулись из Бахмута – это одна из самых горячих точек на Восточном фронте Украины – какая сейчас там обстановка?

- В Бахмуте ощущается война на 100%. Там идут жесткие бои, в которых российские солдаты используют запрещенное международными конвенциями оружие. Находясь в городе, можно запросто услышать и выход, и приход снаряда, и свист мин над головой – это происходит в течение всего дня регулярно.

Мы были в Бахмуте несколько дней – я не видел там ни одного целого предприятия. Все, что связано с производством, разрушено полностью. Часть города без воды, часть города без света.

- Как в Вашей жизни появилось волонтерство?

- Волонтерством я занимаюсь еще с Евромайдана, потом началась война – мы поехали помогать в зону АТО, с ноября 2014 года, все эти 8 лет, мы регулярно собирали и отвозили помощь нашей армии.

Также я волонтер в центре "Хочу кота". Сейчас я также волонтер в двух благотворительных фондах, где основной вид моей деятельности – помощь животным, эвакуация животных, сотрудничество с приютами, развозка кормов. Не знаю, чья это фраза, но она мне близка: "Если любишь животных – помогай". Я так и делаю. На данный момент я, конечно же, больше помогаю людям, военным.

- А почему Вы вообще решили стать волонтером? Какова Ваша мотивация?

- У меня очень философский взгляд на этот вопрос. С детства меня воспитывали так: сила человека проявляется в том, что он делает какие-то добрые поступки. Я достаточно худой парень, я никогда не был суперсилен физически, но еще со школьных времен я старался помогать – всегда были какие-то посылки ветеранам, тем, кто идет в армию и т. д. – для меня это было проявление моей какой-то силы.

- С 2014 года Вы работали над созданием документальных фильмов – расскажите об этом поподробнее...

- Я бы, скорее, назвал это YouTube-блогом с элементами документалистики. Мне всегда была интересна тема войны.

Все мои друзья шутят, что я уже не совсем цивильный, но и не военный – я как будто посередине – звено между мирной и военной жизнью.

Я много фотографировал, много снимал видео, и в какой-то момент у меня среди военных друзей сформировалась хорошая репутация и они начали меня приглашать туда, куда не пускали даже журналистов. Например, в период активных боевых действий на востоке Украины меня приглашали в Попасную.

С 2014 года я много раз был в зоне АТО, в том числе и с британскими журналистами, мы снимали разные документальные фото-, видеопроекты, которые получили достаточно широкий резонанс в Европе.

- Говорят, что если в XXI веке что-то не зафиксировано, то этого попросту не было. Почему Вы занялись документальной съемкой? Почему это было так важно для Вас?

- Мне нравится фиксировать исторические события, которые сейчас происходят в Украине, рассказывать всему миру, что происходит. Но та часть событий, которую нам, документалистам, фотографам, удается зафиксировать – это всего лишь маленькая вершина айсберга войны, самое ужасное скрыто, самое ужасное мы узнаем потом, самое ужасное невозможно зафиксировать и опубликовать в интернете.

И вот представьте тот ужас, который мы видим на фотографиях и на видео сейчас – и смело можете умножить это на 100, чтобы хотя бы примерно понять, что такое на самом деле война.

Потому что, к сожалению, никакие зафиксированные материалы не передают того ужаса, который действительно происходит.

- Как человек, который помогает эвакуировать людей, расскажите – что самое сложное в этом процессе? Как это происходит? Сколько людей Вам удалось спасти?

- Это не основной мой вид деятельности как волонтера, это точечная помощь – несколько раз мы вывозили людей из Харькова, когда там была активная фаза боевых действий. Но это не исключительно моя заслуга, то, что сделал я – это 1%, мы делали все в рамках нашего волонтерского комьюнити, в первую очередь мы – команда. Также мы развозили медикаменты на десятки тысяч евро людям в горячих точках. Я не знаю, сколько жизней удалось спасти, но я точно знаю, что мы сделали все, что смогли, для этого.

Есть люди, которые говорят, что в день нужно прочитать 50 страниц. Я считаю, что в день нужно читать столько, сколько тебе интересно, сколько у тебя есть возможности. То есть я не считаю, что мы спасли 15 котов, 20 человек, завезли столько-то килограммов продуктов.

Война продолжается, и я предпочитаю думать о том, что можно еще сделать, а не о том, сколько мы сделали. Всегда хочется сделать больше.

- Что самое ужасное с начала полномасштабной войны Вам приходилось видеть? Что Вас поразило, ранило?

- Мне легко ответить на этот вопрос – как только освободили Ирпень, ко мне приехали мои друзья-военные, и мы вместе отправились в этот город. То, что я увидел, меня очень потрясло: погибшие люди, умершие животные, все в руинах… У меня некоторые картинки несколько дней стояли перед глазами: мертвые люди, человек шесть, лежащие на остановке в неестественных позах, люди, похороненные на детских площадках…

- Много пророссийски настроенных граждан говорят, что то, что мы видим в Буче, в Ирпене – это постановка. Что бы Вы ответили им как человек, который видел все своими глазами?

- Я бы хотел сказать таким людям: "Добро пожаловать в Украину". Посмотрите на все своими глазами. У любого жителя Украины спросите – наверняка у каждого найдется история о том, на что способен российский солдат. Эта война зацепила каждого!

Зверства, которые происходили в Буче, Мариуполе – это то, что каким-то образом просочилось в информационное пространство в большем объеме, но есть миллион других – таких же или еще хуже – преступлений. Я думаю, что мы даже еще не представляем, на что на самом деле способен российский солдат.

Мы говорим об "Азовстали", но таких "Азовсталей" – пол-Украины. Две с половиной тысячи километров сейчас линия фронта в Украине – это сплошная "Азовсталь". Прямо сейчас тысячи людей находятся под обстрелами.

- Как Вы морально справляетесь с тем, что Вам приходится видеть, с чем Вам приходится сталкиваться?

- Мне очень сложно. За восемь лет войны у меня погибло много знакомых, много друзей, много ребят, которым мы отправляли посылки, а посылки не доезжали, потому что получатель уже погиб… – это война.

Самое важное на войне – это победить себя, победить свое эмоциональное состояние. Если к войне относиться только как к смертям и переживаниям, можно сойти с ума и вы будете абсолютно бесполезны этому обществу. В волонтерстве я понимаю, что я на своем месте. 

Больше всего переживает мама – плачет постоянно, что мы с братом, он у меня воюет на востоке Украины, как два дурачка, вечно где-то ищем приключений, но мама знает:

есть люди, которые бегут от войны, а мы, по сути, бежим туда, в эпицентр событий – кто-то же должен это делать.

Также мне помогает то, что я – бегун. Я принимал участие в 500-километровом 10-дневном забеге "Стальная закалка", пробежал где-то 40 полумарафонов, 1 марафон в 42 километра, 3 ультрамарафона по 51 километру и продолжаю бегать.

Многие не понимали мою любовь к бегу на длинные дистанции, а оказалось, что во время войны это абсолютно незаменимая штука, потому что война – это тоже своеобразный марафон, и я использую те же самые приемы, которые использую в беге: сохранение энергии, сохранение морального духа, выносливости – только в контексте войны.

- Что бы Вы сейчас пожелали всем украинцам и тем, кто нас поддерживает во всем мире?

- Я бы хотел попросить людей не забывать о пленных из "Азовстали". Нескольких человек я знаю лично – это ребята из 36-й бригады морской пехоты и несколько человек из батальона "Госпитальеры", включая девочку с позывным Пташка – наверняка многие видели видео из "Азовстали", на котором поет рыженькая девушка – это замечательный человек!

Я знаю Пташечку уже длительный период времени – она медик, она спасает раненых, она все время на войне без оружия.

На днях мне в YouTube-shorts попалось видео какого-то российского пропагандистского канала, на котором я увидел Пташку и было написано: "Та самая снайперша из "Азовстали" наконец-то попалась". И под видео – бесконечный поток комментариев: "Убийца!". Это определенно работа российской пропаганды. Я не исключаю, что где-то на каком-то видео Пташка могла бы чисто случайно оказаться с оружием. Эта девушка – медик, который сейчас находится в плену, но по международным законам ее в плену быть не должно, ведь она безоружная.

Я прошу всех – не забывать о тех, кто находится в плену после "Азовстали", потому что это цвет нации – это прекраснейшие люди, и если мы позволим о них забыть, мы не заслуживаем тогда называть себя великой нацией. Мы должны бороться за ребят из "Азовстали" до последнего.

- Расскажите о Вашей дружбе с Пташкой?

- Мы когда-то с ней вместе эвакуировали котов из Мариуполя, на позициях у нас рядом, голова к голове, стояли кровати, мы ели, пили чай за одним столом на протяжении 10 дней – и это только одна поездка, а таких поездок только в этом году было несколько.

Это прекраснейшая, добрейшая, талантливейшая девушка со сказочным голосом, с чудесным чувством юмора.

Ее мама рассказывает, что связь с ней пропала практически с момента, когда их взяли в плен. Что сейчас с Пташкой – я эту тему стараюсь не поднимать, мы даже с друзьями стараемся это не обсуждать, и я очень переживаю.

- Вы так тепло говорите о Пташке. Вы случайно не были влюблены в эту девушку?

- Я думаю, что в Пташку все были влюблены. Она действительно чудесная, и я могу об этом сказать на весь мир. Ее не любить нельзя. 10 минут пообщаетесь с Пташкой – и вы в нее влюблены.

А если серьезно, то я заядлый холостяк – это моя сформировавшаяся позиция – дамы, простите! Я отдаю предпочтение холостяцкому образу жизни, а во время войны так особенно.

Я бы сошел с ума, если бы у меня сейчас была жена и трое детей, разбросанных по миру. Я не смог бы быть полезным и делать то, что я делаю – быть нужным для родины.

- Что, на Ваш взгляд, нужно для того, чтобы Украина окончательно победила?

- Я думаю, что каждый украинец и каждый человек, который переживает за украинцев, должны понять одну очень простую вещь – мы воюем с гигантской империей, которая научена войне, которая воюет все свое существование и кроме войны не делает ничего.

Если мы хотим победить, нам всем нужно что-то делать: быть и волонтером, и водителем, и медиком, и таксистом, и электриком… – помогать всем, кому вы можете помочь: и армии, и соседу, и старой бабушке.

RUS TVNET в Telegram: Cамые свежие новости Латвии и мира на русском языке!