'Помню, поражало, что в Могилеве по-прежнему работали парикмахерские и что вообще какие-то вещи в сознании людей не изменились. А у меня было такое смятенное состояние, что казалось, все бытовые привычки людей, все мелочи жизни тоже должны быть как-то нарушены, сдвинуты, смещены против обычного. На самом деле, конечно, это не было так и не могло быть'.
 
Константин Симонов, 'Разные дни войны'

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь, улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море
И, как положено, и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьется эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетет нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: работа… быт… дела…
Кто хочет слышать — все же должен слушать…
А на бегу заметишь лишь тела…
Остановитесь… чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем — по уму…
Порой боимся на улыбку улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться.

Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.

Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех, с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех, кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,
Кому душой и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно — не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.

99 лет назад родился Эдуард Асадов

- Тича, а в Великобритании демократия?
- Да, дети.
- А почему у них страной правит королева, которую не выбирал народ?
- Это традиция, дети.
- А демократия?
- А демократия в том, что страной правит другая тетя, которую тоже не выбирал народ.

Царство Небесное, впрочем.

Люди делятся на тех, кто сейчас переживает за Балаклею, и тех, кто - за Елизавету.

Девятнадцатый век окончательно ушел.

Лишь бы сейчас двадцатый не наступил.

Коллектив, давайте завязывать с количеством новостей про королеву. Ну, умерла. Ну, земля пухом. Мы все умрем.

Не наша боль.

Товарищи, заканчивайте с паникерством и поиском виноватых. Сейчас главная задача командования стабилизировать фронт и причитания "ах все плохо" делу не помогают совершенно. Не надо делать за ЦИПСо их работу. Разборы полетов будут после завершения балаклейско-купянской оборонительной операции.
За годы освещения различных войн уже давно на практике убедился, что ни одна война не состоит только из побед. Учитесь по-мужски воспринимать неудачи.

- Тича, а в Великобритании демократия?
- Да, дети.
- А почему у них страной правит королева, которую не выбирал народ?
- Это традиция, дети.
- А демократия?
- А демократия в том, что страной правит другая тетя, которую тоже не выбирал народ.

Царство Небесное, впрочем.

Сердце стучит, как набат
Не могу думать ни о чем другом
Все мысли о наших воинах, в молитвах о них

Шла сегодня, Москву украсили, день города. Мне не радостно. Не могу.

Нет, нет никакого упадничества или еще чего-то. Наоборот воля еще больше просыпается. И вся мишура отбрасывается.

Я вообще перестала думать, что кто-то там что-то празднует. У кого-то торжественные концерты. Это их выбор.

А мой выбор - быть, пусть не физически, но духовно и морально, с вами, ребята. И с вами еще миллионы россиян. Хочу, чтобы вы почувствовали нашу поддержку. Нашу Любовь. Нашу Веру.

Я с вами в окопах, с вами в отступлении и наступлении, в плену и в захвате противника. На перекурах. В контузиях. В смертях и продолжении жизни. В возгласах боли и победы.

Вы отдаёте за нас жизнь. Но если бы мне сказали - отдай свою и они все будут защищены. Я бы не раздумывая отдала.

Может быть кто-то вам передаст, кто-то прочитает, кто-то увидит. Знайте, что никогда ни у кого не было сильнее поддержки, чем у солдата России. Таких, как я, абсолютное большинство.

"Здравствуйте, Андрей!

Возможно, мое письмо затеряется в прекрасном потоке писем в поддержку парней на фронте...но хотелось бы сказать, что в далеком Сургуте тоже многие граждане всей душой переживают за наших Героев! Недавний концерт в честь Дня нефтяника и газовика с Юлией Чичериной, которую встречали флагом Новороссии, овациями и криками "Молодец!" меня в этом убедил 😌


С самого начала СВО не было сомнений в её необходимости, 8 лет наблюдать за страданиями Донбасса, борьбой в оковах, которыми их связали Минские соглашения, и равнодушием к этому всего "демократического" мира было действительно тяжело. Когда-то же должен был этой трагедии наступить конец! 


В последние дни, как и у многих, все мысли о воинах на Харьковском направлении. Почему и как всё произошло - не мне судить, я не военный специалист. Но очень надеюсь, что Бог обязательно защитит наших Героев - лучших сынов Отечества, не оставит их без своей опеки! И хочу попросить их, пожалуйста, не терять силы духа, не унывать, набраться чутка терпения, и быть уверенными, что мы постараемся приложить все усилия, чтобы укрепить тылы и по возможности обеспечить всем, что вам будет полезным и необходимым на передовой! 


Любим! Верим! Молимся! 

Победа будет Za нами!"

"Жизнь остановилась, сердце замирает с каждым сигналом телефона, страшно прочитать плохие новости.

Ребята, дорогие, герои......

Молимся, надеемся и ВЕРИМ!!!!

Новосибирск с вами".

"Хочу Вас поблагодарить за то, что публикуете наши письма.

Иогда находит не вмещаемое в груди чувство отчаяния оттого, что кажется, что всем вокруг нет дела до наших ребят, что все продолжают жить, как и прежде.

Письма в Вашем канале – свидетельство того, что многие, если не все вокруг, тоже переживают, тоже мыслями и душой там, с нашими ребятушками.
Сегодня было горько от стихотворения Симонова, ведь оно о том, чего мы все боимся больше всего.

Как тяжело от мысли, что наши герои могут лежать где-то там, на сырой земле далеко от дома, что наши герои могут прямо сейчас страдать в плену, а мы здесь свободно дышим, а их больше нет или им больно.

Я знаю, что русского воина ничто не сломит так же, как и русский тыл. Господь Бог с нами. И мы обязательно победим, а наши ребятушки вернутся домой. Мы их ждём. Мы вместе.

С искренним уважением, Екатерина Александровна".

"Ребята, держитесь! Мы с вами всей душой, мыслями! Мы с вами и за вас!!! 

Молимся о вас и ваших близких! 


Мы все гордимся вами и очень ждём домой!


Господи, помоги нашим Солдатам! Дай сил их жёнам и матерям!".

#письмарусскихлюдей

Все уже было. Сто лет назад. Это называлось "Великое отступление" 1915 года.

Русская армия уходила не только из Галиции. Уходила с территории самой империи - Польши и Прибалтики. Причём, уходя из Галиции, армия вывела ещё 300 тысяч русин, русских галичан. Деникинские подразделения держали мост, по которому шли беженцы.

Потом был 1916-й год и Брусиловский прорыв. Потом вообще-то должна была быть победа.
И с военной точки зрения Великое отступление катастрофой не было. Была зафиксирована линия фронта и всё, дальше пошла война нервов, экономик, идеологий. Смыслов и идей.

Но победы не случилось по двум причинам.
Первая. Не сделали должные выводы из кампании 1915 года. Тактика и стратегия не изменились.
Второе. И это важнее. Внутри страны возникло понятное недоверие к власти. Которым воспользовались все от большевиков до членов царской семьи, и на волне этого ропота все побежали решать свои шкурняки. Чем кончилось - все знают. И нас важно уроки истории учесть.

Так вот да, бывают победы, бывают поражения. Прав мой друг Женя Поддубный. Именно эта ситуация должна всех сплотить. Нытье, причитания, истерики не помогут. Надо делать выводы и пахать дальше.

Что, мы теперь должны сборы прекратить для наших? Что, мы теперь не будем покупать коптеры и медицину, прицелы и рации? Давайте теперь будем рыдать и руки опустим? Ну вот прям конечно. Не дождётся никто.

Будет трудно. Это не страшно. Трудности укрепляют, если их правильно воспринимать. Сейчас Киев будет разгонять историю с перемогой. И это не страшно. У Киева всё перемога. Отступили из Песок? Победа. Укатали тысячи солдат в наступлении на Херсон? Победа. У них все зависимости от ситуации победа. У американцев кстати, также. Сбежали из Кабула? Гениальный тактический маневр.

Кстати, это то, чему стоит поучиться. Восприятию реальности и ошибок.
Пётр Первый, после Полтавы пил за шведов, как за своих учителей. А он знал горечь поражений. Но Империю создал.

И в Великой отечественной мы победили. Хотя казалось иногда, что все на грани.

Тем, кто сейчас разгоняет истерику, я только одно могу сказать. Лучше делом займитесь, лучше помогите волонтёрам. Сейчас важен каждый человек.

Вообще, конечно, трудный день для турбопатриотов. И для пораженцев тоже. Обоих может удар хватить.

Нормальным людям снова скажу: да, трудно, но ничего не кончилось. Да, против нас НАТО и они будут переть до конца. Так что вариантов сдаться, ныть и впасть в пораженчество у нас нет. Нам надо смотреть правде в глаза, честно признаться, в ошибках, и идти вперёд.

Да мы одни. Но не надо бояться своего одиночества, или малочисленности.
Наш путь может быть труден, может быть горестен. Но это наш путь. Мы не имеем права и возможности бежать от своего пути, своей биографии и Родины.

Слава русскому солдату и офицеру! Слава ополченцам и "музыканатам"! Их героизм, их подвиг уже часть русской истории.

Будем работать и верить в Россию. Других вариантов не наблюдаю.

​​В этой ситуации лучшая картина будущего — это общая картина прошлого. Нашего общего прошлого, недавнего. Когда все вместе, когда День Победы, когда парад, когда и русский учат, и украинский. Когда и в кокошниках, и песни поют замечательные и на одном языке, и на другом. Все вместе, все рады, все спокойны и горды тем, что мы вместе. Отличная же картина была. Я уверена, в исторической перспективе другой вариант невозможен.

Электричество - не право, а привилегия.

У любви гарантий нет,
Это очень скверно, братцы...
Уходя, оставить свет -
Это больше, чем остаться.


Че со светом-то, соседи?

Мы что, хотим наше общество сейчас довести до истерики? Или мы хотим его консолидировать, чтоб мы единым кулаком все добили эту вот гадину, как раньше выражались? Я истерики очень не люблю — и в первую очередь свою собственную истерику. Когда накрывает и хочется праведным гневом изойтись — как у Ахматовой, 'все на свете он переиначит и Пастернака перепастерначит'. Кажется, что ты сейчас перепастерначишь все. Нужно встать у зеркала, посчитать до десяти, выдохнуть и сказать: 'Спокойно'. Гордыня — великий грех. Немножко нужно поспокойнее. И мне хочется еще раз призвать всех, от кого это зависит, помнить о своем целеполагании. И помнить, что наша цель — мир, покой в нашем доме и неизбежная победа над вот этим врагом, с Божьей помощью. Чего бы это ни стоило, а мы же верим в это.

ФСБ показала кадры задержания сотрудника СБУ, который планировал диверсии в Крыму, а также исполнителей и соучастников преступления.

Они готовили теракты в отношении должностных лиц военно-гражданской администрации Херсонской области Украины и членов правительства Крыма.

Агента СБУ суд в Симферополе арестовал на два месяца.

'Ольга подошла к округлому зеркалу в кружевах позолоченной рамы.
— А как вы думаете, Владимир…
Она взглянула в зеркало.
— …может случиться, что в Москве нельзя будет достать французской краски для губ?
Она взяла со столика золотой герленовский карандашик:
— Как же тогда жить?'
 
Анатолий Мариенгоф, 'Циники'

Сейчас в патриотическом лагере очередной виток сложных, тяжелых, болезненных споров, дискуссий. И приходит в голову всегда один и тот же вопрос — нужно ли рассказывать, об'яснять наверх вещи, которые видны здесь, 'снизу, на земле'. Нашим ребятам, работающим на месте, проливающим кровь, рискующим жизнью. Нашим ребятам, которые с оружием в виде микрофона там находятся и все это видят. Нужно ли? Конечно, нужно. Нужно ли, чтобы нас услышали? Конечно, нужно. Нужно ли по этому поводу переругаться теперь с самим собой? Безусловно, нет.

В прошлом сезоне ходили с Володей Сунгоркиным за грибами. Так и вижу перед собой его спину - ватник, заброды, полная корзинка белых и подосиновиков.

Потом жарили шашлыки. Мужики пили водку, я стояла за мангалом. Володя шутил, что сам такой походник, а мангал нормально сложить не умеет.

Веселый, жизнерадостный, ироничный... Над всеми подшучивает - особенно над собой. Молодая жена красавица, совсем маленькие дети.

Как мне рассказали, так он и умер вчера. В походе, в лесу, на ногах.

Не удивлюсь, если в этот момент он тоже подшучивал над собой и своим инсультом.

Сейчас каждый русский должен решить на чьей он стороне.

На стороне своей страны, своей земли, веры своей. Будущего своих детей.

Или на стороне страха, истерики, врага.

Если на стороне врага, то ад этому русскому обеспечен.

Если на нашей русской стороне, то каждый должен решить, что он может сделать для фронта. Для победы.

Пойти в военкомат и записаться добровольцем.

Купить для ополчения тёплые вещи, еду. Коптеры. Что угодно.

Каждый из нас сейчас должен быть там физически. Или по меньшей мере мыслями и душой.

Это наша земля, и мы не имеем права, не смеем ее потерять.

Хватит уже называть врагами какой-то «режим». Там тысячи, сотни тысяч врагов. Убийц, насильников. Подонков.

Мы должны выставить нашу дружину, наши легионы.

Каждый из нас должен внести свой вклад. Или грош нам цена.

Но мы умеем побеждать после потерь. Мы умеем восстать.

И мы восстанем! И долг каждого из нас помочь Родине победить!

Поговорила сейчас с женой Сунгоркина - теперь уже, увы, вдовой. Вспомнила, что у него дома - а дом его был большой русской избой, настоящим срубом, как из старых сказок - стояла настоящая, из тех же сказок, русская печь. На которую нужно вскарабкиваться и можно спать всей семьей. Он на ней и спал.