BBC Russian

За год Би-би-си, “Медиазона” (признана властями России иноагентом) и команда волонтеров установили имена более 15 тысяч российских военных, погибших в Украине после начала полномасштабного вторжения.

Собранные воедино, эти тысячи коротких некрологов и могильных плит рассказывают том, о чем не хотят говорить российские чиновники и государственные СМИ.

Все цифры, которые здесь приведены, собраны на основании открытых данных.

Реальный уровень потерь российской армии выше, поскольку не о всех смертях сообщают публично.

Но даже эти данные помогают сделать некоторые выводы о состоянии российской армии во время войны.

В начале вторжения в Украину Россия использовала свои элитные и наиболее боеспособные соединения для главных ударов.

Первые операции осуществлялись силами ВДВ, морпехов, спецназа Росгвардии и спецназа ГРУ. В ходе штурмов эти небольшие, но наиболее подготовленные и оснащенные подразделения понесли огромные потери - как убитыми, так и ранеными.

Например, только за три дня штурма аэропорта Гостомель под Киевом Россия потеряла убитыми по меньшей мере 125 десантников. Реальное число погибших в эти дни может быть выше, поскольку мы опираемся только на открытые источники информации.

Даже те потери спецназа ГРУ и Росгвардии, о которых известно публично, в несколько раз превышают потери этих подразделений за 10 лет войны в Чечне.

Например, в 24-ой бригаде спецназа ГРУ за год войны в Украине погибли не менее 74 человек. В ходе двух войн в Чечне эта же бригада потеряла убитыми всего 11 человек.

С учетом раненых и пропавших без вести уже к маю элитные отряды российской армии и Росгвардии имели в строю лишь четверть своего февральского состава (исходя из оценок специалистов и публиковавшейся численности отрядов). Средний возраст погибших в первые месяцы войны был 20-25 лет.

Особая категория потерь - это военные летчики. Экипажи боевых самолетов и вертолетов - штучные специалисты и элита любой армии мира.

Подготовка одного летчика-снайпера может занимать 15-17 лет и стоит 12-14 миллионов долларов.

За год войны Россия потеряла не менее 120 военных летчиков. При этом по меньшей мере десять погибших пилотов были старше 50 лет.

Известно, что некоторые из них должны были выйти в отставку еще несколько лет назад.

Их участие в боевых вылетах может быть свидетельством нехватки молодого поколения квалифицированных и мотивированных пилотов в российской армии.

В начале вторжения в Украину Россия использовала свои элитные и наиболее боеспособные соединения для главных ударов.

Первые операции осуществлялись силами ВДВ, морпехов, спецназа Росгвардии и спецназа ГРУ. В ходе штурмов эти небольшие, но наиболее подготовленные и оснащенные подразделения понесли огромные потери - как убитыми, так и ранеными.

Например, только за три дня штурма аэропорта Гостомель под Киевом Россия потеряла убитыми по меньшей мере 125 десантников. Реальное число погибших в эти дни может быть выше, поскольку мы опираемся только на открытые источники информации.

Даже те потери спецназа ГРУ и Росгвардии, о которых известно публично, в несколько раз превышают потери этих подразделений за 10 лет войны в Чечне.

Например, в 24-ой бригаде спецназа ГРУ за год войны в Украине погибли не менее 74 человек. В ходе двух войн в Чечне эта же бригада потеряла убитыми всего 11 человек.

С учетом раненых и пропавших без вести уже к маю элитные отряды российской армии и Росгвардии имели в строю лишь четверть своего февральского состава (исходя из оценок специалистов и публиковавшейся численности отрядов). Средний возраст погибших в первые месяцы войны был 20-25 лет.

Особая категория потерь - это военные летчики. Экипажи боевых самолетов и вертолетов - штучные специалисты и элита любой армии мира.

Подготовка одного летчика-снайпера может занимать 15-17 лет и стоит 12-14 миллионов долларов.

За год войны Россия потеряла не менее 120 военных летчиков. При этом по меньшей мере десять погибших пилотов были старше 50 лет.

Известно, что некоторые из них должны были выйти в отставку еще несколько лет назад.

Их участие в боевых вылетах может быть свидетельством нехватки молодого поколения квалифицированных и мотивированных пилотов в российской армии.

В первые четыре месяца войны каждый пятый установленный нами погибший был офицером. Это очень много, потому что в среднем на одного офицера в российской армии приходится по 20 подчиненных, и обычно в ходе боевых операций офицеры гибнут гораздо реже своих подопечных.

Но российская армия устроена так, что младшие командиры - то есть сержанты и прапорщики - не имеют права принимать значимых решений на поле боя. В итоге именно офицерам приходилось лично руководить отрядами на передовой.

При этом у многих не было стабильной (а иногда и никакой) связи с соседними подразделениями, современных карт местности (многим выдали еще советские карты) и нормальных аптечек (уставные аптечки российской армии содержат резиновый жгут образца 60-х годов прошлого века и не включают современные кровоостанавливающие средства).

За год войны погибло по меньшей мере четыре российских генерала и больше 50 полковников.

Всего мы смогли подтвердить гибель 1753 офицеров - и эти потери осложняют и так непростую ситуацию, в которой находится российская армия в Украине.

Новые соединения, которые Россия создала из оставшихся частей, добровольцев и мобилизованных будут менее эффективны из-за нехватки профессиональных командиров.

Найти замену каждому погибшему офицеру непросто. Солдата можно переобучить с одной специальности на другую за пару месяцев. А чтобы подготовить грамотного офицера, нужно минимум 4-6 лет.

Чтобы как-то компенсировать потери самых боеспособных подразделений, Россия с марта стала завлекать на службу людей с гражданки - и ветеранов прошлых войн, и тех, кто никогда не был связан с армией.

Предлагали зарплаты, которые в 5-6 раз превышали средний заработок в этом регионе, социальные гарантии и льготы как для самих рекрутов, так и для их семей.

В итоге на войну решили поехать тысячи мужчин в возрасте за 40, а иногда и за 50. Большинство из них отправили на фронт после 3-7 дней подготовки.

Для сравнения, перед отправкой в Афганистан советских солдат готовили 4-6 месяцев.

С мая по сентябрь именно добровольцы гибли на фронте чаще остальных военных.

С октября ряды гражданских, посылаемых на фронт после короткой подготовки, пополнили мобилизованные.

Сейчас бывшие гражданские специалисты составляют четверть всех потерь российской армии за год войны.

Известны имена уже больше 1200 мобилизованных, погибших за последние четыре месяца.

50 из них умерли еще в пунктах подготовки на территории России - вследствие болезней, несчастных случаев или злоупотребления алкоголем.

Те, кто доехал до фронта, погибают как в ходе артобстрелов, так и прямых боевых столкновений.

Техническая база российской армии оказалась не рассчитана на одновременный прием и обучение такой массы мобилизованных.

Не хватало ни помещений, ни оборудования, ни людей. Мобилизованные неоднократно жаловались на нехватку инструкторов, отсутствие внятного распорядка дня, бессмысленные построения и занятие шагистикой вместо нормальной боевой подготовки.

Даже те подразделения, которые провели в пунктах подготовки по два-три месяца, нередко тренировали по одним специальностям - например, как артиллеристов, а на фронте перебрасывали в пехоту.

В итоге мобилизованные снова оказываются на передовой неподготовленными.

Чтобы как-то компенсировать потери самых боеспособных подразделений, Россия с марта стала завлекать на службу людей с гражданки - и ветеранов прошлых войн, и тех, кто никогда не был связан с армией.

Предлагали зарплаты, которые в 5-6 раз превышали средний заработок в этом регионе, социальные гарантии и льготы как для самих рекрутов, так и для их семей.

В итоге на войну решили поехать тысячи мужчин в возрасте за 40, а иногда и за 50. Большинство из них отправили на фронт после 3-7 дней подготовки.

Для сравнения, перед отправкой в Афганистан советских солдат готовили 4-6 месяцев.

С мая по сентябрь именно добровольцы гибли на фронте чаще остальных военных.

С октября ряды гражданских, посылаемых на фронт после короткой подготовки, пополнили мобилизованные.

Сейчас бывшие гражданские специалисты составляют четверть всех потерь российской армии за год войны.

Известны имена уже больше 1200 мобилизованных, погибших за последние четыре месяца.

50 из них умерли еще в пунктах подготовки на территории России - вследствие болезней, несчастных случаев или злоупотребления алкоголем.

Те, кто доехал до фронта, погибают как в ходе артобстрелов, так и прямых боевых столкновений.

Техническая база российской армии оказалась не рассчитана на одновременный прием и обучение такой массы мобилизованных.

Не хватало ни помещений, ни оборудования, ни людей. Мобилизованные неоднократно жаловались на нехватку инструкторов, отсутствие внятного распорядка дня, бессмысленные построения и занятие шагистикой вместо нормальной боевой подготовки.

Даже те подразделения, которые провели в пунктах подготовки по два-три месяца, нередко тренировали по одним специальностям - например, как артиллеристов, а на фронте перебрасывали в пехоту.

В итоге мобилизованные снова оказываются на передовой неподготовленными.

Россия продолжает искать источники пополнения личного состава. С лета основатель ЧВК “Вагнер” Евгений Пригожин начал вербовать на войну заключенных из колоний. Их отправляют на один из самых тяжелых участков фронта и - судя по тому что мы видим - они несут огромные потери.

Для захоронения заключенных, которым по разным причинам некуда возвращаться, даже создали отдельные кладбища.

За три месяца число могил на одном таком кладбище в станице Бакинская (Краснодарский край) увеличилось в 11 раз - c 25 могил до 270.

Всего нам известны имена более 1300 погибших заключенных. Некоторые из них сидели по тяжким и особо тяжким статьям - например, за убийство своих родственников или малолетних детей.

Некоторые убивали пенсионеров (в том числе и ветеранов Второй мировой), другие возглавляли банды киллеров.

Анализ биографий погибших помог понять, какой по составу была российская армия до начала вторжения.

Исследований на эту тему раньше не было, существовали только предположения. Мы собрали все доступные данные о российских контрактниках, погибших в первые месяцы вторжения - а это сведения о тысячах военнослужащих.

Как и во многих других странах, в России в армию шли в основном молодые люди из экономически неблагополучных регионов, из сельской местности и небольших городов.

С начала вторжения появилось много спекуляций о том, что в бой якобы умышленно бросали представителей этнических меньшинств России.

Чтобы проверить это, мы показали собранные данные социологу.

Оказалось, что, с одной стороны, представители национальных республик и автономных округов действительно уезжают на фронт и погибают там чаще, чем выходцы из регионов, где большинство составляют русские.

Например, риск погибнуть на войне в Украине для молодого мужчины из Бурятии и Тывы превышает аналогичный риск для молодого москвича примерно в 100 раз.

Но в тоже время внутри республик разница в вероятности смерти для русских и титульных этнических групп незначительна.

В абсолютных цифрах большинство погибших составляют этнические русские.

Изучив наши данные, социолог пришел к выводу, что распределение потерь отражает, в первую очередь, экономическое неравенство между регионами.

После начала мобилизации состав армии несколько изменился.

Сейчас большая часть мобилизованных - из жителей промышленных регионов, например, Свердловской и Челябинской областей.

Изменился и средний возраст погибших. Сейчас это люди 32-37 лет.

Поскольку официальных сообщений о гибели российских солдат становится все меньше, мы все больше полагаемся на информацию с кладбищ.

Мы изучили захоронения в 60 населенных пунктах по всей России: от Калининграда до Владивостока, от Мурманска до Краснодара.

Почти везде встречались могилы военных, о чьей гибели не сообщалось официально.

При этом они явно погибли в Украине: на это косвенно указывали и дата смерти, и фотография на памятнике, и венки от Минобороны.

Обычно могил тех, о ком не сообщали публично, примерно столько же, сколько тех, о ком сообщали.

Получается, наш поименный список потерь может содержать по меньшей мере в два раза меньше фамилий погибших, чем реально захоронено в России.

Минобороны России о потерях отчитывалось за год трижды.

Последний раз - в сентябре, и уже тогда в нашем списке было больше имен, чем они признали официально.

Генералы также дважды раскрывали потери в конкретных инцидентах - при затоплении крейсера Москва в Черном море и при обстреле ПТУ в Макеевке близ Донецка.

В обоих случаях мы подтвердили больше имен погибших, чем заявляло Минобороны.

Мы продолжаем работу по составлению поименного списка российских потерь.

Если вы готовы поделиться с нами информацией о погибшем военном, пишите на почту [email protected]

Минобороны России о потерях отчитывалось за год трижды.

Последний раз - в сентябре, и уже тогда в нашем списке было больше имен, чем они признали официально.

Генералы также дважды раскрывали потери в конкретных инцидентах - при затоплении крейсера Москва в Черном море и при обстреле ПТУ в Макеевке близ Донецка.

В обоих случаях мы подтвердили больше имен погибших, чем заявляло Минобороны.

Мы продолжаем работу по составлению поименного списка российских потерь.

Если вы готовы поделиться с нами информацией о погибшем военном, пишите на почту [email protected]

Как ведется подсчет? Основных источников у нас несколько.

Первый - это сообщения чиновников и официальных лиц: от глав регионов до директоров деревенских школ и библиотек.

Второй - это СМИ: от сельских газет до федеральных телеканалов. Сейчас именно небольшие местные издания чаще всего пишут о погибших.

Третий источник - это публикации близких погибших. В соцсетях появляется много постов о похоронах военных, но мы ориентируемся только на посты близких родственников, чтобы избежать ошибок.

Если есть сомнения - мы пишем авторам поста, чтобы получить дополнительные детали.

Еще один важнейший источник - это мемориальные доски и памятники. По мере того как официальных сообщений о потерях становится меньше, именно мемориалы становятся все более важным источником информации.

И последний наш источник - могилы военных на кладбище. Погибших в Украине обычно легко отличить от других захоронений - на могиле у них лежит венок от Минобороны или от ЧВК “Вагнер”.